Цитаты из книг автора «Татьяна Салахиева-Талал»

То есть прошлая травма должна воспроизвестись в настоящем, настигнуть героя в его нынешней жизни и развернуться во всей полноте в ходе сюжета. Но, повторюсь, это не является обязательным в структуре нового типа, которую Труби называет «юнгианской». В качестве примера можно привести часто упоминаемый в книге «День сурка»: нам совсем не рассказывают о прошлом героя и о том, почему он стал таким, каков он есть. Авторам и зрителю гораздо интереснее, что управляет его поступками сегодня. Мы не разбираемся в прошлом героя, а вместе с ним переживаем его настоящее, в котором он шаг за шагом меняется, от ригидного, закостенелого, стереотипного способа контакта с миром приходя к полнокровной настоящей жизни.

Чрезмерное увлечение «пасхальными яйцами», многослойные интертекстуальные отсылки для узкого круга «избранных» тоже не что иное, как проявление эготизма создателей. Такие фильмы активизируют интеллектуальное восприятие, но гасят эмоциональное вовлечение. Чувственного контакта с фильмом не происходит, поскольку границы зрителя не растворяются, а контроль и рефлексия не отпускают. Творчество постмодернизма эготично по своей сути.

Про нарциссов говорят: «Теплые руки — холодное сердце», имея в виду, что в отношениях с ними хорошо и тепло и нет никаких проблем и прерываний до тех пор, пока дистанция не сокращается слишком сильно. Если на горизонте замаячила близость, пиши пропало. Человеку нарциссического склада невозможно подпустить кого-то близко, растворить свои границы и отдаться слиянию хоть ненадолго. Самое избегаемое нарциссом переживание — это переживание «Мы».

Подумайте, какие импульсы чаще всего сдерживает ваш герой? Какие свои чувства он не позволяет себе выражать по отношению к истинным адресатам и направляет их на себя? Каким своим интенциям и порывам по отношению к миру он не дает ходу? Или, возможно, он желает получить что-то от окружающего мира, но удерживает себя от того, чтобы за этим обратиться? Какой своей потребности он не дает ходу? Куда девается удерживаемая энергия? Какими способами он направляет эту энергию на себя? Продумайте конкретные детали его поведения, которые станут хорошими штрихами к его психологическому портрету. Что такого он делает с собой и со своей жизнью, что на самом деле хотел бы сделать с кем-то/чем-то из окружающего мира?

Ни одно животное не занимается разрушением или наказанием себя, зато миллионам людей свойственно саморазрушающее поведение как результат ретрофлексии агрессивных импульсов к кому-то, к кому они не выражаются в силу различных причин.

«Путешествие писателя. Мифологические структуры в литературе и кино» (Воглер, 2015) пишет:

Творчество — это проекция в чистом виде. При написании сценариев вы волей-неволей наделяете своих персонажей тем содержимым, которое есть в вас самом (иное вам попросту недоступно).

То есть на глубинном психологическом уровне происходит следующее: людям дают выйти из слияния, это больше не слитая «народная масса», в ней появляются отдельные «Я». Но эти «Я» должны обслуживать интересы Родины, интроецировать ее потребности, задвинув свои собственные куда подальше.

Отвращение в «Бойцовском клубе» — сигнал того, что герой возвращается к жизни. Поразительно, но за историей патологического расщепления стоит история возрождения героя, пробуждения его жизненной энергии

В описанном выше примере созависимой семьи ярко проявляется одна из частных форм интроекции — это роль спасателя, который делает «причинение пользы» другим людям целью своей жизни. Он настолько не умеет распознавать свои потребности, что может жить, только обслуживая чужие. Его жизнь — вечная жертва, о которой зачастую его никто и не просит