Красное небо над Нью-Йорком казалось рваной раной. Элис стояла на крыше телецентра, где Марк настраивал передвижную камеру для прямого эфира. Ветер усиливался, трепал волосы и забирался под тонкую куртку, но холод снаружи не шел ни в какое сравнение с ледяным ощущением внутри.
– Мы в эфире через тридцать секунд, – проговорил Марк, не отрывая взгляда от оборудования.
Тайлер Вилсон, прислонившись к парапету, нервно смотрел на часы. Его обычно бледное лицо сейчас казалось восковой маской.
– Двадцать четыре часа, – прошептал он. – Максимум.
В ушном передатчике щёлкнуло, и голос режиссёра объявил начало включения. Элис расправила плечи, стиснула микрофон. Красный огонёк камеры загорелся, отражаясь в её зрачках крошечной искрой.
– Доброе утро, Америка. Я Элис Холланд, веду репортаж с крыши телецентра в Манхэттене. То, что вы видите за моей спиной, наблюдается сейчас над всеми крупными городами мира…
Её голос звучал ровно, профессионально, совсем не выдавая бури внутри. Тысячи часов репортажей, сотни кризисных ситуаций – всё это было тренировкой перед настоящим испытанием.
– По неподтверждённой информации, эти атмосферные явления могут быть связаны с геополитической напряжённостью. Со мной эксперт, бывший аналитик Госдепартамента Тайлер Вилсон…
Тайлер шагнул в кадр. Его глаза, серые и глубокие, смотрели прямо в камеру, будто проникая в души миллионов зрителей.
– Господин Вилсон, что, по вашему мнению, происходит?
Он сделал глубокий вдох, и ветер, словно по команде, стих на мгновение.
– Мы наблюдаем последствия секретных военных экспериментов с ионосферой. Феномен, который военные называют "Аврора Х", проявляется в виде концентрических кругов перед… – он запнулся, но продолжил, – перед катастрофой глобального масштаба.
Небо над их головами вспыхнуло новыми оттенками. Седьмой круг, о котором говорил Тайлер, становился более отчётливым, приобретая фиолетовый оттенок с золотистыми искрами по краям.
– Вы говорите о ядерном конфликте? – голос Элис дрогнул впервые.
– Я говорю о точке невозврата, которую мы уже прошли.
В этот момент сквозь передатчик прорвался голос режиссёра:
– Элис! Русские только что сообщили о массированных пусках ракет со стороны Северной Кореи! Пентагон подтверждает!
Ей не нужно было повторять эту информацию вслух – гражданская система оповещения ожила, и над городом разнёсся механический голос:
"ВНИМАНИЕ! ЭТО НЕ УЧЕБНАЯ ТРЕВОГА! ВСЕМ ГРАЖДАНАМ НЕОБХОДИМО НЕМЕДЛЕННО СЛЕДОВАТЬ В БЛИЖАЙШЕЕ УБЕЖИЩЕ! ПОВТОРЯЮ…"
Лицо Тайлера исказилось болью и осознанием.
– Восьмой круг, – проговорил он. – Посмотрите наверх.
Над пульсирующими кольцами появилась новая геометрическая фигура – идеальный восьмиугольник, сверкающий холодным синим светом. Эфир прервался – связь оборвалась, как перерезанная нить.
– Нам нужно в бункер, – Тайлер схватил Элис за руку. – Немедленно!
– Какой бункер? – Марк лихорадочно сворачивал оборудование.
– Под телецентром есть убежище времён Холодной войны. Мало кто знает, но оно поддерживается в рабочем состоянии. Мы можем успеть.
В этот момент город накрыла волна паники. Автомобильные сигнализации взвыли разом, люди выбегали из зданий, сирены экстренных служб слились в непрерывный вой. Элис на секунду замерла, глядя на этот хаос с высоты. Заголовок репортажа мелькнул в её голове: "Так выглядит конец света".
– Элис! – окрик Тайлера вернул её в реальность. – За мной!
Они бежали по лестнице вниз, перепрыгивая через ступеньки. На десятом этаже встретили поток людей, движущихся вверх.
– Что происходит? – спросила запыхавшаяся женщина в деловом костюме.
– Ракетная атака! В убежище, скорее! – крикнул Марк, не останавливаясь.
Тайлер привёл их к неприметной металлической двери за мониторной. Набрал код на панели, потянул за ручку.
– Откуда ты… – начала Элис.
– Не время, – оборвал он.
За дверью оказалась ещё одна лестница, ведущая глубоко под землю. Они спустились по бетонным ступеням, и Тайлер открыл массивную герметичную дверь, похожую на дверь сейфа.
Бункер оказался небольшим, но хорошо оборудованным помещение с несколькими комнатами. Генераторы, запасы воды и продовольствия, системы связи и фильтрации воздуха.
– Чёрт возьми, – выдохнул Марк, оглядываясь. – Это настоящее убежище на случай ядерной войны.
– Именно, – кивнул Тайлер. – Оно рассчитано на двадцать человек, но, боюсь, больше никто не успеет.
Как по команде, свет мигнул и погас, а через мгновение включилось аварийное освещение. Элис почувствовала, как пол под ногами дрогнул. Один раз, второй, третий – словно далёкие удары гигантского молота.
– Началось, – Тайлер закрыл глаза.
Толчки усиливались. Система вентиляции загудела, фильтруя воздух от радиоактивной пыли. На одном из мониторов включилась запись со спутниковой камеры. Они молча смотрели, как над Вашингтоном расцветает гигантский ядерный гриб.
Элис почувствовала, как немеют пальцы. Где-то там, в этом городе, были её родители. А в Бостоне – младшая сестра с мужем и маленьким племянником. В Сан-Франциско – лучшая подруга. Её мир рушился в эти минуты, рассыпался, как карточный домик под ураганом.
Марк включил радиоприёмник, пытаясь поймать хоть какой-то сигнал. Сквозь помехи прорывались обрывки передач на разных языках:
"…массированные удары по всем ключевым городам…"
"…Президент и кабинет министров эвакуированы в неизвестном направлении…"
"…уровень радиации превышает…"
– Боже, – прошептала Элис, прислоняясь к холодной стене бункера. – Это действительно конец.
– Не конец, – Тайлер покачал головой. – Конец старого мира и начало нового. Мира, где всё будет иначе.
Трансляция на мониторе продолжалась. Теперь они видели Нью-Йорк с высоты – город, охваченный пожарами. Величественные небоскрёбы, символы человеческого прогресса и могущества, один за другим складывались, как подкошенные. Центральный парк превратился в кратер. Гавань кипела от жара, превращая воду в пар.
Элис сползла по стене на пол, не в силах отвести взгляд от экрана. Её рука непроизвольно потянулась к сумке, где лежал блокнот. Даже сейчас, перед лицом апокалипсиса, журналистские инстинкты брали верх.
– Я должна записать, – прошептала она. – Кто-то должен рассказать, что здесь произошло… если кто-то выживет.
Тайлер сел рядом с ней, протягивая флягу с водой.
– Ты правильно делаешь, – сказал он тихо. – История должна знать правду.
Марк проверял запасы и оборудование, методично и спокойно, словно это помогало ему сохранять рассудок.
– Тридцать дней, – объявил он. – Столько мы продержимся на этих запасах, если будем экономить.
– За тридцать дней уровень радиации снизится достаточно, чтобы можно было совершать короткие вылазки на поверхность, – кивнул Тайлер. – Мы сможем искать других выживших, собирать ресурсы.
Элис открыла блокнот, достала ручку. Рука дрожала, но она заставила себя начать писать:
"20 октября 2053 года. Сегодня мир, каким мы его знали, перестал существовать. Я, Элис Холланд, пишу эти строки из подземного убежища в Нью-Йорке…"
Она писала, а слёзы капали на бумагу, размывая чернила. Она писала о знаках в небе, о заседаниях ООН, о предупреждениях, которым никто не поверил. О последних мгновениях старой цивилизации. О том, что ещё вчера казалось важным – карьера, деньги, слава – и что сегодня превратилось в пыль.
Бункер содрогался от ударных волн. Где-то наверху рушился мир. А здесь, в тесном бетонном пространстве, три человека ждали, когда можно будет начать жить заново. В новой реальности, правила которой ещё предстояло узнать.
Тайлер смотрел на Элис с уважением и какой-то тихой надеждой. Он знал то, чего ещё не осознавала она: именно такие люди, как эта отважная журналистка, станут опорой нового мира. Те, кто не сдаётся даже перед лицом конца света.
Элис подняла голову от блокнота и встретилась с его взглядом. В тусклом свете аварийных ламп её глаза блестели не только от слёз, но и от решимости.
– Мы выживем, – сказала она твёрдо. – И расскажем эту историю тем, кто придёт после нас.
Последний день старого мира догорал наверху, а в глубине бункера зарождался первый день новой эпохи.
Тридцать два дня. Именно столько потребовалось, чтобы мир за стенами бункера из ада превратился просто в чистилище.
Металлическая дверь поддалась с протяжным скрипом. Элис поморщилась от этого звука, нарушившего гробовую тишину подземелья. Дозиметр в её руке тихо щёлкал, показывая уровень радиации – опасный, но уже не смертельный при кратковременном воздействии. Она натянула респиратор и сделала первый шаг в новый мир.
Лестница, ведущая наверх, была частично разрушена. Два пролёта пришлось преодолевать, цепляясь за торчащую арматуру и осыпающиеся куски бетона. Марк следовал за ней, тащил рюкзак с самым необходимым. Тайлер замыкал их маленькую процессию, постоянно сверяясь с портативным навигатором, чудом сохранившим заряд батареи.
– Осторожней, – прошептала Элис, когда они достигли того, что когда-то было вестибюлем телецентра. Теперь здесь громоздились обугленные обломки перекрытий, сквозь огромную дыру в потолке виднелось серое, будто пепельное небо.
Марк присвистнул сквозь респиратор:
– Чёрт возьми… от телецентра почти ничего не осталось.
– От города тоже, – глухо произнёс Тайлер, указывая на открывшийся вид.
Манхэттен, некогда сияющий остров небоскрёбов, теперь напоминал иллюстрацию из дантовского «Ада». Большинство высотных зданий обрушились, образовав фантасмагорические завалы из стекла, бетона и металла. Там, где раньше пролегали улицы, теперь зияли глубокие трещины. Над руинами кружили чёрные птицы, их крики эхом разносились по мёртвому городу.
Элис непроизвольно прижала руку к груди, где под защитным комбинезоном был спрятан её журналистский блокнот. За месяц в бункере она исписала его почти полностью – записывала воспоминания, мысли, страхи, планы. Хроника конца света, написанная в реальном времени.
– Нам нужно двигаться на север, – Тайлер изучал карту на навигаторе. – Возможно, в пригородах уровень разрушений ниже. И радиация там должна быть меньше.
– Как мы переберёмся через реку? – спросил Марк, оглядывая руины. – Все мосты наверняка разрушены.
– Не обязательно, – Элис прищурилась, разглядывая силуэт, маячивший в дымке. – Бруклинский мост… Кажется, он частично уцелел.
Они двинулись по разрушенным улицам, стараясь не шуметь. Никто не знал, кто или что может скрываться в руинах. За время пребывания в бункере они слышали по радио отрывочные сообщения о выживших, сбивающихся в группы – не всегда дружелюбные. Кто-то говорил о мутациях среди животных, о странных болезнях, о новых опасностях.
Город, казавшийся мёртвым, всё же подавал признаки жизни. Иногда они замечали движение среди обломков – крысы, бездомные собаки, а может, и люди, затаившиеся при их приближении. Однажды над их головами пролетел военный вертолёт, но на их сигналы никто не ответил.
– Военные собирают выживших в специальных лагерях, – объяснил Тайлер. – Но я бы не рассчитывал на их помощь. Ресурсы ограничены, приоритет отдаётся нужным специалистам.
Элис невесело усмехнулась:
– А журналисты, видимо, не в списке.
К Бруклинскому мосту они добрались, когда солнце уже скрылось за горизонтом. Старинное сооружение устояло во время ударов, хотя часть его конструкции выглядела опасно покорёженной. Дозиметр показывал повышенный фон – задерживаться здесь не стоило.
– Заночуем на той стороне, – решил Тайлер. – Ночью опасно передвигаться.
Они осторожно ступили на мост. Элис старалась не смотреть вниз, где на поверхности чёрной воды плавали обломки и неопознанные предметы. Иногда ей чудилось движение под водой – огромные тени, скользящие у самой поверхности.
На середине моста Марк вдруг остановился, напряжённо вглядываясь вперёд:
– Там кто-то есть.
Тайлер мгновенно достал пистолет, который всё это время прятал под комбинезоном.
– Стойте! – раздался голос с противоположного конца моста. – Кто вы?
Элис подняла руки, показывая, что не вооружена:
– Мы выжившие! Идём из Манхэттена. Мы не представляем опасности.
Из темноты появились две фигуры в таких же защитных костюмах, как у них. Они держали охотничьи ружья, направленные на пришельцев.
– Вы заражены? – спросил один из них, судя по голосу, мужчина средних лет.
– Нет, мы пробыли всё это время в бункере под телецентром, – ответил Тайлер, не опуская оружия. – Уровень радиации там был минимальным.
Наступила напряжённая пауза, затем один из встречающих опустил ружьё:
– Ладно, проходите. Но медленно.
Когда они приблизились, Элис разглядела их лица сквозь прозрачные маски респираторов – мужчина лет пятидесяти с седеющей бородой и молодая женщина, скорее даже девушка.
– Я Роберт, – представился мужчина. – Это моя дочь Самира. Мы тоже ищем убежище. Слышали, что на севере есть поселение выживших.
– Я Элис, – она кивнула. – Это Тайлер и Марк. Мы направляемся на север, можем идти вместе.
Роберт колебался лишь мгновение:
– Согласен. В этом мире безопаснее держаться вместе.
Они продолжили путь через Бруклин, теперь уже впятером. Район пострадал меньше, чем Манхэттен, но всё равно представлял собой печальное зрелище. Некогда уютные улочки превратились в лабиринт из обломков. На стенах уцелевших зданий виднелись граффити, оставленные выжившими: «ПОМОГИТЕ», «НЕТ ЕДЫ», «БОГ НАС ПОКИНУЛ».
– Мы можем заночевать там, – Самира указала на приземистое кирпичное здание с относительно целой крышей. – Похоже на старый склад.
Внутри было темно и пыльно, но сухо. Они забаррикадировали вход, расстелили спальные мешки и устроили импровизированный ужин из консервов, сэкономленных в бункере.
– Расскажите, что вы знаете о ситуации вокруг, – попросила Элис, обращаясь к новым спутникам.
Роберт горько усмехнулся:
– Ад. Вот что творится вокруг. Первые дни после ударов были самыми страшными – паника, мародёрство, насилие. Потом началась болезнь – лучевая, или что-то похожее. Люди умирали сотнями. Те, кто выжил… многие сошли с ума.
– Военные? Полиция? – спросил Марк.
– Видели несколько патрулей, – ответила Самира. – Они забирают людей. Но не всех. Говорят, есть специальные анкеты, которые нужно заполнить. Если ты не учёный, врач или солдат – шансов мало.
Тайлер молча кивнул, словно это подтверждало его прежние слова.
– А что насчёт поселения на севере? – Элис достала блокнот, готовая записывать.
– Слухи, – пожал плечами Роберт. – Говорят, группа выживших захватила старую военную базу где-то в Вестчестере. Создали что-то вроде общины. У них есть еда, лекарства, электричество от генераторов. Принимают новичков, если те могут быть полезны.
Элис записывала каждое слово, хотя в тусклом свете фонаря это было непросто. Она чувствовала, как пробуждается в ней прежний журналистский азарт. Даже здесь, в разрушенном мире, её главным инстинктом осталась жажда истории, необходимость документировать происходящее.
– А знаки? – вдруг спросил Тайлер. – Вы видели знаки в небе после ударов?
Самира и Роберт переглянулись.
– Да, – неохотно ответила девушка. – Иногда по ночам появляются странные свечения. Круги, как до войны, но теперь они… другие. Некоторые говорят, что это радиация так действует на атмосферу.
– А вы что думаете? – Элис посмотрела на Тайлера.
Он долго молчал, собираясь с мыслями:
– Я думаю, что это не конец, а только начало. Знаки появились до войны не случайно. Это было предупреждение, которое мы не сумели прочитать правильно. А теперь…
– Теперь что? – напряжённо спросил Марк.
– Теперь они указывают путь, – тихо закончил Тайлер. – Я заметил закономерность. Свечения появляются над определёнными точками, образуя некую карту. Я пытаюсь расшифровать её.
Элис почувствовала, как по спине пробежал холодок. Она вспомнила те странные огни в небе, предшествовавшие апокалипсису. Что, если Тайлер прав? Что, если это действительно послание, которое человечество должно понять?
О проекте
О подписке