Ханна
Не успели мы дойти до города, как на нас налетела орава мальчишек с криками: «Лови гада!» – и попыталась поймать Азазеля. Я тут же кинулась на защиту, пока кот забился за водосточную трубу и притворился ветошью.
– Эй, ребятня, вы чего на животину взъелись?
– Так это, – вытирая тыльной стороны руки потекшие сопли, ответил старший из них, – указ есть.
– Какой указ?
– Ну чтобы всех черных котов извести и предать огню.
– Это еще почему? – оторопела я.
– Ну так они приспешники дьявола и ведьмовские отродья, тьфу, – сплюнул он мне под ноги и скрестил пальцы, отгоняя нечистую силу. Остальные последовали его примеру.
– Ясно-понятно, – протянула. – А с кошками что?
– А что кошки? Ток кошаки считаются. За каждого принесенного целую монету дают. Догоняй, ребята! – крикнул он и побежал по улице, остальные за ним. – Туда ребята! Он, наверное, с другой стороны, вылез!
Азазель еще немного посидел, а потом, озираясь, вылез.
– М-да, и что делать теперь будем?
– Я? Ничего. А тебе придется постараться.
В каком смысле? – Кот прищурил один глаз и посмотрел на меня с подозрением.
– Ну а что, мне одной притворяться? Придется тебе кошкой стать.
– Да ни в жизнь! – заорал кот. – Мне мое хозяйство дорого, я с ним за столько лет сроднился, сдружился, у нас отличные отношения. Не дамся!
– Да успокойся ты, полоумный! – Я заозиралась: Азя верещал так, что вся улица, небось, слышала. Но вроде все тихо. – Не собираюсь я тебя твоего достоинства лишать. – Кот шумно выдохнул. – Придется втягивать.
– Чего-о-о? – Азя вылупился на меня, что твой баран на новые ворота. – Это как?
– Понятия не имею, – пожала плечами. Но одна в чужой личине мыкаться не собираюсь. Хочешь выжить – справишься.
Азазель заворчал недовольно, но попытался что-то там изобразить. При виде того, как он раскорячился, я не смогла и заржала в голос. Нет, ну вы представьте: стоит кот, задние лапы растопырил, передние развел, жопку напряг, а сам снизу на свое хозяйство смотрит. Умора, одним словом.
– Не выходит, некуда, большое слишком.
– Ничего, втягивай на место желудка.
– А пожрать? – возмутился кот.
– Голодать полезно для здоровья, – наставительно произнесла я. – Или, может, тебе помочь? – вопросительно подняла бровь.
– Совсем с ума сошла девка! Руки прочь от чужого добра!
Покряхтев еще немного, Азазель кое-как справился с задачей. Хотя смотреть, как он входит чуть враскорячку, было все равно уморительно. Однако я постаралась не смеяться, потому что могла смехом выдать всю нашу маскировку.
Некоторое время бродили по окраине, чтобы Азя попривык притворяться кошкой. У него получалось все лучше и лучше. Через некоторое время даже попой вилять стать, как заправская девица. Талантливый, гаденыш.
– Жрать хочу, – заявил он, стоило нам чуть углубиться в дома. – Глянь, бабка старая. Давай ее прикончим и в ее доме поселимся. У нее наверняка сбережения есть. Бабки такие, запасливые.
– С ума сошел? – замахнулась я на него. – Тебе бы только прикончить кого, гадина ушастая.
– На себя посмотри, – фыркнул кот, – красавица нашлась. Вернее, красавец. Таким только мешок на голову надевать, прежде чем… – Он сделал весьма недвусмысленное движение задом, а я снова замахнулась. Вот ведь!
– Нет уж, подведешь ты нас обоих под монастырь своими идеями. По-моему будет. Бабушка! – гаркнула как могла низко и громко. Обращаясь к старушке. – Давай помогу.
– Ох, спасибо, милый. – Бабка, кряхтя, поднялась с колен, передавая мне тяпку для прополки грядок. – Мало вас таких осталось. Все больше своровать норовят, чем помочь.
– Я не такой, – улыбнулась. Схватила тяпку и принялась за борьбу с сорняками.
– Вижу, что не такой. – Старушка тоже улыбнулась. – Ты, я смотрю, не из этих краев, местных-то ребятишек я всех знаю.
– Не из этих, – подтвердила. Ну а что скрывать, все равно правда наружу вылезет. Если уж врать, так близко к действительности, чтобы уж точно не забыть, что и где сказано.
– Может, останешься на пару дней? Поможешь мне с огородом, а я взамен тебя и накормлю, и напою, и одежонку справлю ладную, а то ты в лохмотьях каких-то ходишь. У меня вон полный сундук добра от внучка остался. И выкинуть жалко, и подарить некому.
– Я бы с удовольствием, но не один путешествую.
– А с кем? – Бабка заозиралась, но никого рядом не увидела.
– Да с кошечкой своей, только, боюсь, как бы не подумали чего дурного про нее. А то наведу беду на ваш дом.
– Ой, милый, – засмеялась старушка, – мне уже ничего не страшно. Я в таком возрасте, когда все видела-перевидела и могу умереть с чистой совестью. Не бойся, зови свою кошку, и ей миска молока найдется.
– Азя! Выходи!
Азазель, вихляя задом, появился перед нашими глазами и сел так вальяжно, ни дать ни взять благородная девица.
– Ох, красавица какая. Жаль, что черная вся, – покачала головой старушка. – Точно накличет на себя беду. Ну ничего, с этим мы тоже справимся. Давай, милый, заканчивай тут, а я еды приготовлю. После трудов праведных поесть – святое дело. Азя, пошли со мной, молока дам.
Старушка направилась в дом, а Азазель фыркнул.
– Молока… Мяса мне дайте шмат, да побольше!
– Не возмущайся, бери, что дают. А то неровен час вообще без еды останешься.
– Ладно, твоя взяла. Поживем тут немного. Надо же хотя бы узнать, где бабка монеты держит. А в том, что они у нее есть, я не сомневаюсь нисколечко. А потом посмотрим…
– Азя! – возмутилась я, но кот уже не слушал. Вальяжной походкой он шел к дому, наверняка строя планы по убиению невинной старушки. Нет уж, не позволю!
Ханна
Несколько дней пролетели как один. Я помогала старушке, которую звали Белиндой, и с огородом, и по дому, а она, как и обещала, кормила нас до отвала. Оказывается, у нее и куры были, и коза, так что яйцами, молоком, маслом и сыром она была вполне обеспечена. Азазель, правда, плотоядно посматривал на козу и облизывался, но я, помня его слова о шмате мяса, зорко следила за этим хвостатым недоразумением, чтобы не вздумал лишать Беллу – как она просила ее называть – источника пропитания.
– Но я хочу мяса! – жаловался Азя. – Я хищник, в конце концов!
– Слышь, ты, хищник… Поймай себе мышей или крыс. И Белле помощь, чтобы крупу не грызли, и тебе мясо. Да и помощь хоть какая-то будет от тебя.
Кот в ответ на мои слова вытаращился так, словно я сказала, что ему надо отрастить крылья и поймать летучую мышь.
– Я? Есть мышей? Да ты сдурела совсем! Я же демон, великий…
– Ой, хватит. Задрал уже. Хочешь мяса – добудь. Мужик ты или где?
– Мужик? – взвился кот. – Ты же меня сама заставила почти девочкой стать, а теперь попрекаешь? Девочки не охотятся! – сказал как отрезал.
– Ладно. Тогда просто в город пойдешь, разузнаешь, что там и как.
– Я?
– Ты!
– Да меня же сразу на костер отправят. Или из шкурки шубу сделают.
– Ой, таких, как ты, на шубу полсотни надо. Но что поймают тебя – твоя правда. Сейчас что-нибудь придумаем.
Так, если трогают только абсолютно черных котов, значит, надо стать не совсем черной кошкой. С полом мы разобрались, осталось…
Прошептала заклинание и навела на Азазеля морок. Несколько часов продержится, вполне хватит.
– Ну вот, совсем другое дело, – кивнула удовлетворенно.
Кот прищурился с подозрением, опасливо подошел к ближайшей луже, заглянул и заорал:
– Ты что натворила?! На меня же теперь ни одна приличная кошка не взглянет.
– И не надо. Зато цел будешь. И вообще, тебя сейчас коты интересовать должны, а не кошки. Главное, хозяйство не выпускай наружу, а то оконфузишься.
– Ты… ты… я тебе это припомню, – тряс лапой Азя, показывая на свою грудь.
И было с чего ему возмущаться – на груди красовалось большое белое сердце. Я хихикнула, разглядывая дело рук своих.
Ази не было несколько часов. А когда вернулся, рассказал кое-что интересное: в городке жила ведьма. Адреса он не узнал, но говорят, она на мужиков хворь наводит, мужской силы лишает.
– Непорядок. Ведьма, конечно, может пакости делать, такова ее ведьминская натура, но мужская сила – это святое, – рассуждал Азя, когда мы уже ночью сидели с ним с выделенной нам Беллой комнате. Тут он мог расслабиться и принять нормальный вид.
Когда в первый день мы на ночь заперлись, он с таким удовольствием и стоном наслаждения выпустил наружу свое хозяйство, что я аж заумилялась. Но как же долго он его вылизывал! Как не стер вообще. И этот «ритуал» стал повторяться из раза в раз, каждый день Азя тратил на вылизывание все больше времени.
– Азазель, великий и ужасный! – не выдержала я, когда в течение двух часов, тщетно пытаясь уснуть, слышала в темноте чавканье. – Ты что, собрался свое достоинство съесть? Чего чавкаешь? Дай поспать.
– Эгоистка, только о себе думаешь.
– А о ком я думать должна? Для себя ты и сам неплохо справляешься. Мышей он не есть… – проворчала. – А у кого вчера из пасти мышиный хвост торчал? Думал, я не увижу? То же мне, благородный лорд. Нашел-таки себе мяско.
В темноте на меня сверкнули красные глаза. Они всегда светились красным, если Азя злился. Но вреда он мне не причинит ни при каком раскладе, мы оба это знали.
И все же информация о ведьме нуждалась в проверке. Утром. Когда мы вместе с Беллой работали в саду. Собирая спелые фрукты, я решилась спросить:
– Говорят, у вас тут в окрестностях ведьма живет…
Белла посмотрела на меня странно, будто подозревая что-то, а потом расслабилась.
– Есть такое. Уж не знаю, ведьма она или нет, но что гулящая и на передок слаба – это верно. Наверное, ни одного мужика не осталось, с которым бы она шашни не завела.
– Она что же, такая красивая?
– Да куда там, страшна, как смертный грех, – Белла скрестила пальцы, – но почему-то мужики слетаются, как пчелы на мед.
Все понятно, приворот действует. Точно ведьма. Да еще и темная наверняка, раз после нее у мужиков проблемы. Чую, дело тут нечистое и серьезное. Надо бы разобраться.
Так коту и заявила. А он лапой у виска покрутил.
– Зачем тебе в это лезть? Совсем рехнулась?
– А ты подумай! Ежели прознают про это дело инквизиторы, пойдут городок шерстить. А нам оно надо?
Азазель был вынужден согласиться, что совсем не надо. Потому решили разузнать подробнее, где живет эта самая ведьма, и отправиться к ней с визитом.
Но Белла не хотела нас отпускать в город, мол, кошка черная, поймают, несладко придется.
– И что делать?
– Перекрасить! – торжественно заявила она и достала какую-то склянку. Открыла – и мы с Азей одновременно закрыли носы. Вонь была страшная.
– Что это?
– Состав специальный, чтобы шерсть осветлить. Сделаем Азю серой. Или даже белой, если получится.
– Откуда он у тебя? – поинтересовалась, прищурившись.
О проекте
О подписке