Глава I
Имманентность смыслополагания философской рефлексии

1. Понятие «смысл»

Есть феномен «осмысления», и есть феномен «осмысливания». Осмысление (от слова и понятия «мысль») – это рационализация сущего (универсума) и его компонентов. Более удачно было бы говорить «омысление». А осмысливание – это виртуальное «окутывание», «обволакивание», наделение смыслами сущего (универсума)^[1] и его компонентов на основе чувственного и рационального восприятия их человеком как родовым существом в процессах многостороннего взаимодействия людей с ними, оценочного отношения человека к его положению в сущем, в частности в обществе, к тому, что в нем происходит, и в связи с переживанием людьми происходящего, особенно событий, а также своих и чужих судеб.

На базе разнотипной взаимосвязи и различных форм взаимодействия людей с компонентами сущего, на основе, кроме того, наращивания сущего плодами человеческой деятельности накапливается человеческий опыт: глобальный, общеобщественный, социально-партикулярный, личностно-индивидуальный.

Это опыт труда и предпринимательства, управления, ведения профессиональной деятельности, общения и коммуникаций, опыт познания и улавливания информации, восприятия природы и искусства, опыт участия в политической жизни, опыт семьянинства и опыт личного одиночества, бытовой опыт, опыт проведения досуга и т. д.

Людьми их опыт может осознаваться и выражаться как рассудочно-сухо, так и путем осмысливания, нередко при этом в образной форме^[2].

Когда обилие информации обрушивается и на многих, и почти на каждого из людей, когда индивид, кроме того, испытывает множество воздействий со стороны как близких, так и дальних, тогда бывает велика потребность человеческих душ и умов в образных смыслах обобщающего характера. Они помогают разложению по группам и классификации в сознании людей потоков воздействий и информации. В частности, с помощью смысловых обобщений субъект улавливает природу вновь появившихся воздействий, если последние не новы в принципе и относятся к уже выявленному типу таковых. Так, под смысл «пиррова победа» мы подводим победы в различных сферах общественной жизни, одержанные победителями ценой слишком больших потерь с их стороны, после чего победители оказываются сильно ослабленными. Прежние смыслы настораживают нас по отношению к возникновению чего-то небывалого и настраивают на поиск, на определение его природы.

Смысл – категория человеческой субъективности, и при увязывании смыслов с переживанием и оценкой опыта становится понятно, что затруднительно раскрыть категорию «смысл», не обращаясь, в частности, к понятиям «субъективность», «экзистенция», «индивидуальная психология» и «социальная психология», ибо в смыслах имеется и трезво, рационально выраженное содержание, и содержание, духовно и душевно, трепетно и пристрастно выношенное натурами людей. Большую часть наблюдаемого, происходящего субъекты – и индивидуальные, и социально-групповые – переживают. Такие заметные события, как стихийные бедствия, масштабные войны, антропогенные и техногенные катастрофы, мятежи, бунты, социальные революции и т. п. переживаются массами.

Переживания – ликование, скорбь, сочувствие и т. п. – всегда сопровождаются накалом определенных чувств, значит, смыслы, придаваемые субъектами окружающему и происходящему, обусловлены как объектами переживаний, так и содержательным наполнением компонентов субъективности. Экзистенцию резонно понимать как своеобразное вместилище индивидуально-личностной субъективности, которая проявляется и как душевность (например, жалость, сочувствие, доброжелательная участливость личности в судьбе других людей), и как духовность (это могут быть размышления о судьбах родины и человеческих поколений, творческие замыслы и разработки, рефлексия над научными и художественными произведениями, постановка личностных целей, выдвижение идеалов и т. п.).

А субъективность, присущая человеческой общности, проявляется в групповой или массовой психологии, куда входят социальные чувства и настроения, определенные политические, эстетические, художественно-литературные, спортивные, житейско-бытовые и иные пристрастия, коллективные устремления, чаяния, ожидания, надежды, опасения, общее почитание каких-то авторитетов и, наоборот, общее неприятие, отвержение каких-то деятелей и фигур.

Присущая общности субъективность может носить обыденный, научный, идеологический характер, может сказываться в усвоении представителями общности теорий о здоровом образе жизни, о правильном, с их точки зрения, общественном устройстве, выражаться в понимании прав и обязанностей участников общественной жизнедеятельности. Субъективность общности как определенной социальной целостности может проявляться и в отстаивании ее членами теоретически разработанных проектов общественных преобразований, в числе обоснований которых находятся, бывает, соображения, во многом содержательно обусловленные объективно: географической средой, степенью развития экономики, плотностью населения, а также его демографическим состоянием, дифференциацией между социальными слоями.

Субъекты вырабатывают социальные и предметные оценки наблюдаемых и переживаемых явлений: природных и общественных событий, как жизненных благ, так и того же рода нехваток и трудностей, характера активности деятелей, состояния различных областей общественной жизни (например, порядка проведения выборов в стране или состояния в ней пенсионной системы) и пр. В процессе приобретения опыта на почве сходного характера испытываемых чувств и рационально выраженных оценок у субъектов складывается отношение к тому, что наблюдается, переживается, к тому, в чем люди могут участвовать и действие чего они могут испытывать, – к организации труда на производстве, постановке в стране образования, к законодательству страны и осуществляемому в ней судопроизводству, к характеру электоральных процессов, активности управляющих лиц, состоянию художественной жизни и т. д.

Частными, хотя и комплексными, формами выражения отношения субъектов к окружающему и происходящему выступают смыслополагание и складывание смыслов. Определяя понятие «смысл», логик Л. А. Демина пишет: «Смысл – это способ указания на объект, та информация, с помощью которой мы выделяем объект» [3, с. 34]. Думается, однако, что в философском понимании информация, подаваемая безучастно по отношению к людям, еще не составит смысла. Последний наличествует тогда, когда в суждении фиксируется, помимо прочего, субъективно-человеческая значимость объекта, то есть чувственно и разумно выражается то, что можно назвать человеческим измерением. А поскольку человек существует в разных ипостасях – индивид, личность, социальная группа, демографический или социальный слой, субъектная структура, население, народ, нация, человечество и др., – человеческое измерение может быть общечеловеческим (глобально-человеческим), общеобщественным, партикулярно-социальным (классовым, партийным, клановым, кастовым, элитарным, профессиональным и т. п.), личностно-индивидуальным, партикулярно-демографическим (если иметь в виду в качестве критериев измерения физиологические и психологические особенности представителей таких демографических слоев населения, как женщины, дети, подростки, пожилые люди, инвалиды).

Помимо человеческого в смысловом суждении может выражаться ценностное измерение, ибо явно или коннотационно смыслы нередко оценочны. В связи с этим, в отличие от гносеологических образов, смыслы обычно бывают социально и/или личностно-индивидуально предвзятыми. То есть при придании смыслов составляющие окружающего и происходящего часто рассматриваются пристрастно через призму ценностных ориентаций, потребностей, притязаний, интересов, чаяний участников общественных отношений и соответственно ими оцениваются. Хорошо улавливая эту пристрастность и предвзятость, Г. Л. Тульчинский пишет: «Смысл – порождение конечной системы, пытающейся отобразить и выразить бесконечное разнообразие мира и вынужденной… делать это всегда только с какой-то позиции, в каком-то ракурсе, с какой-то точки зрения…» (курсив мой. – Т. Л.) [4, с. 118].

Используя положение В. А. Кутырева, о смысле можно сказать как о «знании, приведенном к мере человека» [5, с. 99]^[3]. Так, понятия, в содержании которых отражение объективных данных тесно сопряжено с составляющими субъективности, которые и формируются на стыке субъективного и объективного, являются смысловыми понятиями, например, польза, вред, приобретение, достижение, опасность, утрата, скорбь.

Смыслы могут приводиться к человеческому и ценностному измерениям с позиций не только индивида и личности, но и с позиций коллективных, групповых субъектов, гражданского общества и мирового сообщества.

В отличие от технической, естественно-научной информации, сухо подаваемой в каких-либо источниках, исходом смыслополагания является антропофилизированная информация, с нравственной точки зрения далеко не всегда гуманная (об этом ниже).

В статье Е. Н. Князевой, посвященной биосемиотике [6], смысл понимается расширительно, что вызвано тем, что автор статьи смазывает качественные различия между человеком и животным, тем более растением, в характере как улавливания, восприятия информации, так и ответов на нее. Ряд правильных положений Е. Н. Князева приводит, излагая учение Я. фон Икскюля – основателя биосемиотики. Совершенно верно, что животные по-своему фильтруют мир, выделяют в нем метки и сигналы согласно механизмам безусловных и условных рефлексов. Да, живой организм выбирает из окружающего мира данные, лишь значимые для его жизни и действий, ориентируясь на некоторые существенные для него метки. Но не преувеличением ли способностей животных будет говорить, будто они «научаются интерпретировать» знаки и сигналы, что знаки для них «несут смысл» [6, с. 87, 88].

Верно, что «окружающая среда несет метки и знаки для живых существ» [6, с. 88], но придавать и выводить смыслы, интерпретировать явления могут лишь высокосознательные существа. Здесь уместна та оговорка, что, судя по наблюдениям ученых, так называемые «умные» животные (это, например, дельфины, белухи) обладают достаточно для них развитым языком и при определенных ситуациях выводят нечто, приближающееся к человеческим смыслам, что можно назвать «прасмыслами». Объективируясь в языке и реакциях особи, прасмыслы составляют одну из весомых основ коммуникаций между особями животных определенного вида, являются одним из средств их выживания.

В умвельт^[4] животного входит выделение им из среды меток и сигналов согласно виду животного, ориентация по ним и реагирование на них, то есть семиотика, а не семантика! Что же касается смыслополагания, то оно, развертываясь в качестве человеческой психической и умственной деятельности, предполагает формирование субъектов, в ряду атрибутов которых находится выделение себя из среды (в том числе из подобных себе) и некоторое самообособление в ней, обладание собственной, пусть относительной, самостоятельностью. В смыслах, как и в некоторых иных проявлениях, субъект обнаруживает себя в качестве думающего, оценивающего, относительно автономного актора. Наделяя смыслами данности и компоненты происходящего, субъект нередко пытается определить, имеет ли для него объект смыслополагания положительную или отрицательную значимость, пытается уловить, сродни ему объект хоть в чем-то, либо он сродни ему во многом, или же объект совершенно ему чужд. Таким образом, субъект, духовно формируя свой человеческий умвельт, виртуально либо сокращает дистанцию между собой и другими, либо удлиняет ее.

Личности – биосоциальные духовные существа – обладают вовсе не позитивистским складом восприятия, то есть из доступной информации ими выбираются сведения не только о том, что вот это и это и т. д. есть. Что есть, то личности и человеческие общности, оценивая, духовно и/или практически принимают или отвергают. Вокруг длинного ряда данностей и взаимодействий с ними они продуцируют смысловые выражения удовлетворенности или неудовлетворенности, а в связи с этим вынашивают пожелания и питают надежды. Отталкиваясь от осознания наличного, от своих потребностей и знаний, субъекты приходят к уразумениям и о том, чего в данной среде нет, что из отсутствующего желанно или, наоборот, нежеланно, если появится. Значит, они еще придают смысл нехваткам и недостаточностям.

Растения и животные не осознают того, что им необходимо для существования, хотя «мастерски» инстинктивно отбирают из внешней среды информацию о потребных для них ее составляющих. Животные и растения неизбежно реагируют на отсутствие или недостаточность необходимых для них компонентов в условиях среды. Растения в таких случаях плохо плодоносят или совсем не плодоносят, они чахнут, если, скажем, в почве не хватает нужных им веществ, а в воздухе – кислорода. Животные при дефиците условий их существования могут мигрировать в другие местности, где находят такие условия, их организмы, как известно, могут при подобных обстоятельствах претерпевать мутации, в том числе такие, которые влекут вырождение некоторых видов фауны. Но это не значит, что растения и животные осознают то, чего им не хватает в имеющихся условиях.

Наделение людьми наличного и отсутствующего смыслами в связи с жизнедеятельностью, потребностями, интересами участников общественных отношений влечет постановку субъектами проблем, которые они обычно так или иначе пытаются решить. То есть смыслополагание способствует выведению векторов человеческой озабоченности.