Цитаты из книг автора «Татьяна Коган»

Единственно важное желание вышло на первый план. Музыка нуждалась в тексте. Илья закрыл глаза и прокрутил в памяти события минувших дней. Вспомнил падение. Неизбежность смерти. Неспособность пошевелиться и умирающую девушку. Вспомнил отчаяние и страх перед необходимостью выбора. Дождь. Холод. Темноту. Лица Марины, Андрея и Матвея на плохо напечатанных снимках. И слова пришли. Он проговорил их про себя несколько раз, заучивая наизусть. Текст получился простой, рубленый. Безупречный.

За два года молчания Илья отвык от упоительной энергии, появлявшейся во время творческого процесса. И сейчас почти захлебывался от клокотавших внутри эмоций.

Это было так грандиозно, так красиво, что Илья позабыл и кто он, и где находится. Музыка поглотила его, и он тонул в ней, не сопротивляясь, не цепляясь за реальность. Раньше при сочинении песен его охватывало творческое возбуждение, но никогда прежде он не испытывал столь острого, граничащего с болью восторга.

ей течь самостоятельно, произвольно – и она все набирала и набирала мощь, ускоряясь подобно подступающей к порогу реке. И вдруг взорвалась оглушительно, – будто многотонные потоки воды рухнули вниз с обрыва, сотрясая землю, взметая песок и камни.

Слова пришли потом, когда музыка оформилась, выкристаллизовалась в совершенную, полную надрыва и тоски мелодию.

Лучше уж не обнадеживать себя и не тратить время на пустые разговоры. В отличие от мужчины, творчество не доведет тебя до оргазма, но зато и не разочарует…

Никто ведь не уточнял, канадская достопримечательность это или название русской рок-группы.

Как будто Вика долгие годы репетировала жизнь, но только сейчас по-настоящему зажила, задышала полной грудью. Это было пугающее и вместе с тем упоительное ощущение. Она вспомнила все свои книги – и удивилась, какими незрелыми, поверхностными они были. А ведь раньше она этого не замечала, всерьез считая их неплохими и даже интересными. Нет. Действительно хорошая книга Викой еще не написана. Она только зреет. Но ее сюжет уже не является для автора тайной.

когда она начинает работать над очередным романом, то превращается в циничную эгоистку. Рита называла это «режим писателя». – В этом режиме все твои действия направлены на получение нужной информации, – говорила сестра. – Любое общение ты рассматриваешь с точки зрения полезности для творчества. Ценность диалогов измеряется степенью цитируемости для будущей книги. Ты, как летучая мышь-вампир, жадно выискиваешь подходящую жертву и набрасываешься на нее голодным ртом. Высасываешь информацию, годную для сюжета. Вот эту шутку можно вставить в текст, вот этот жест нужно запомнить и тоже вставить в текст…

И уж подавно не размышляла о том, насколько сама вписывается в моральные рамки. Плохим человеком она точно не являлась. Но почему-то сейчас испытывала некоторую неловкость перед собой. Она позволяет причинять страдания другому человеку и не только не вмешивается, но с энтузиазмом наблюдает. А все ради чего? Ради новой книги?