– Не знаю, конечно, сколько твоему, а его другу только вчера исполнилось 18. Собственно, именно это они в клубе и отмечали.

Саша молчала. Вика насладилась впечатлением, которое она произвела на неё, и добавила:

– Ну теперь молись, чтобы твой дружок не оказался ещё младше, и тебя не посадили за совращение несовершеннолетнего – она довольно похихикала и повесила трубку.

Саша задумалась: «Да не… Не может быть…» Она пыталась вспомнить, как вообще он выглядел, но никаких деталей внешности не всплывало, кроме русой бороды и бритых висков. «Еще серьга в ухе… В левом… Да, это существенно меняет суть дела. – скептически размышляла она. – Может, Вика набрехала? Хотя с бородой мужчина кажется старше… А в 17 лет вообще борода бывает? Интересно…» – она набрала в строке поиска смартфона: «Бывает ли борода в 17» – и получила кучу советов из народной медицины, как стимулировать рост бороды. В конце концов, ей надоело тратить время.

«Да ладно, какая разница – она бросила телефон рядом – даже если ему и 17. Порадовала мальчика. Где ему еще так перепадёт…

Вечером Саша как всегда ждала мужа с работы. Приготовила ужин и теперь надевала его любимые шорты – «а-ля семейные трусы». То ли чувство вины проскальзывало, то ли просто хотелось тихого и спокойного вечера… Он с минуты на минуту придёт. Наконец, в дверь позвонили.

«Опять лень ключ достать. А мне не лень к двери подходить каждый раз…» – подумала Саша и открыла.

На пороге стоял её вчерашний МЧ. В красивом пиджаке без галстука, а в руках цветы.

Сашу будто ледяной водой облили.

– Узнала? – улыбаясь, спросил МЧ. У него оказался чудесный молодой голос.

– Как ты меня нашёл?

– Подруга твоя адрес дала.

– А подруга тебе не забыла, случайно, сказать, что я замужем, и муж иногда бывает дома?

Он заметно расстроился.

– Забыла…

Саша заценила Викин юмор: мало того, что адрес дала, так еще и о таких «мелочах» «забыла»… Молодой человек секунду поколебался… Но в глазах его появилась уверенность.

– Ну всё равно, – решился он. – Я от своего не отступлюсь. Ты меня зацепила. Ты такая нереальная!

Саша молча засунула руки в карманы шортов.

– Есть муж – разведись! Но ты должна быть со мной! – заявил МЧ.

Саша вскинула брови: как у него всё легко и замечательно!

– Сколько тебе лет?

– 18.

Саше полегчало.

– Я слишком стара для тебя. – она схватила дверную ручку и стала закрывать дверь. Он подставил ногу:

– Возьми хотя бы цветы…

– С ума сошел? Говорю: я замужем!

– Я не уйду, пока не возьмешь.

Саша молча взяла и заперла дверь. Прислонившись спиной к двери, она посмотрела на букет и невольно залюбовалась. Три белые орхидеи, перевязанные голубой ленточкой. «Красиво… А муж мне только ромашки и дарил…» Она быстро прошла на балкон, открыла окно и не без сожаления выкинула цветы с 12 этажа. В дверь опять позвонили. Она подбежала и рванула дверь. Это был муж. На сердце отлегло.

– Как хорошо, что ты сегодня вовремя…

Воскресенье потянулось, как обычно. Нудно и скучно. Ели, смотрели ТВ, опять ели… Мужу то и дело названивали с работы, или он сам набирал номера без устали. Их контора начинала строительство нового торгового центра, и «мужикам» было что обсудить. Саша облазила все социальные сети, посмотрела все новости и новинки прошедшей недели. В конце концов, поняв, что от себя не спасает даже такой наркотик, как инет, она выключила компьютер. Тошно. Положив голову на руки, она смотрела на мужа. Никаких изменений в настроении жены, произошедших с пятницы, он не заметил.

– Вот скажи мне, – начала она. – Для чего ты живёшь?

Муж посмотрел на неё удивлённо:

– Чё я, тебе мешаю, что ли?

– Ответь…

– Ну… Торговый центр строю.

– Их и так уже больше, чем покупателей… А ещё?

– Да чего тебе надо от меня?

– Да ничего мне не надо! Просто так…

– Ну… – Он было задумался, но тут же бросил бесполезное занятие. – Да что за глупости опять к тебе в голову лезут! – В это время опять позвонил телефон и он принял вызов.

«Да зачем я вообще начала этот разговор! – уже ругала себя Саша. – Только разбесилась зазря. Каждая попытка поделиться с мужем эмоциями, мыслями – самым важным для меня – всегда разбивалась о непонимание. С ним не о чем говорить… Сколько раз зарекалась начинать эти «душевные» разговоры…» – и одиночество вновь навалилось на неё. Самое жестокое одиночество – быть рядом с близкими людьми, которые тебя не понимают…

Ей даже захотелось, чтобы он обо всем узнал. Чтобы был в ярости. Во-первых, это было бы честно, а во-вторых, уж лучше ярость, чем полное равнодушие…

Ей хотелось рассказать. Но он никогда ни о чем не спрашивал, и сейчас даже не смотрел в её сторону.

«Да ему нет дела даже до того, что я ему изменила, не то что до моей уезжающей крыши… – с тоской думала Саша. – Я не нужна ему… Зачем мы вместе?»

Чем можно удержать их рядом, ну чем? Говорят, что брак цементируют дети. Какой бы шаткий, в трещинах и сколах он ни был – все эти дыры благополучно прикрывают до поры до времени заботы о детях. Каждый ответственный родитель думает в первую очередь о решении связанных с детьми бытовых проблем, а уж потом о разводе. Но у Саши не было возможности проверить эту теорию.

Она старалась быть лучше, добрее. Увлеклась эзотерикой и каждый день, прощая жизни её несовершенства, уговаривала себя: зато я делаю мир лучше. И – не ощущала ничего взамен. Сотни ситуаций – и все не в ее пользу.

Не реализованное материнство она много раз хотела заменить любимой работой, быть полезной и нужной хоть кому-то в этом большом мире. Она бралась за разные работы, пробовала себя в разных ипостасях, но все они почему-то сводились к глупому перекладыванию бумажек с места на место. Тогда она устроилась волонтером и кормила бомжей на Московском вокзале. Пока однажды у нее на глазах один бродяга не избил своего дружбана за дополнительную порцию каши. «Подай-ка мне, дочк, еще кусочек хлеба – ласково попросил агрессор Сашу, снимая заодно с избитого «друга» варежки. Саша почувствовала, что с этим куском хлеба она отдала последнюю каплю своей доброты.

«Никому меня не надо, никому…» – часто думала Саша ночами. Вот уже несколько лет она боялась сойти с ума от бессмысленности собственной жизни.

«Зачем я живу? Смысла – ноль! Я тело. Учётная единица. Тысячи таких тел, как я, без малейшего смысла бродят по Земле, просто выжидая своё время, чтобы сдохнуть. К чему вообще была нужна эволюция, если её вершина – человек – создан только для того, чтобы гадить? Гадить себе, гадить ближнему, загаживать всю планету…»

Её штормило и ломало, кидало из крайности в крайность. «Зачем наркотики, если крыша рушится уже от простого вопроса – зачем я живу?.. Задай себе – и наслаждайся…» Хотелось всё рушить, хотелось что-то сделать с собой… Она не знала что.

Зло закончилось в душе ее точно так же, как когда-то закончилась доброта.

Пустота. Ничего, кроме пустоты.

А муж не замечал ничего. Много раз, особенно в начале совместной жизни, она пыталась поговорить с ним на подобные темы, но он вообще не понимал, о чем она. Ей часто хотелось пожаловаться ему или просто поделиться мыслями, обсудить что-то, что важнее бытовухи, но она знала, что это бесполезно. Он никогда не поймёт, зачем вообще обсуждать нечто абстрактное.

«Ну почему он никогда не задумывается о смысле жизни? Когда мне было лет 15, мне всегда казалось, что все люди вокруг, как и я, постоянно ищут свое предназначение на Земле, свою миссию на эту жизнь… Оказывается, не все. У него в башке только работа, друзья и пива пожрать. Он примитив – и я не лучше… Но почему тогда я не могу жить, как он – жизнью овоща? Мы будто два разных вида животных – Человек Разумный и Человек Ищущий… А может, я просто сдвинутая – и всё? Как я хотела бы, как и он, получать удовольствие от своей примитивной жизни, выкинуть свою башку со всеми её тупыми и ненужными мыслями с 12 этажа! Или отдать мальчишкам играть ею в футбол – хоть какой-то смысл от меня будет… А от моих размышлений смысла ноль. Я ничего не меняю. Зачем же меня так корёжит?..»

Саша смотрела, как муж разговаривает по телефону. Она уже не знает, куда приткнуть себя, чем занять свою голову, чтобы отвлечься от этих мыслей, к кому пойти, чтобы просто поговорить обо всём этом… Ведь самым близким человеком должен быть муж! Ей столько всего хотелось сказать ему, столько всего… Просто выговориться хоть раз в жизни. «Ну посмотри на меня… Увидь, что я думаю о тебе…» – она выжидательно смотрела на него… Но он всё разговаривал про свою бесконечную работу. Скользнув по ней невидящим взглядом, он что-то кому-то доказывал по ту сторону телефона. Глаза его были холодны. Всё желание поговорить как рукой сняло. «Занудство, сплошное занудство… А так хотелось прожить жизнь ярко…»

Муж, наконец, бросил телефон в очередной раз и посмотрел на Сашу.

– Чё скуксилась, как пьяная мышь? Пойдём пожрем, что ли…

«Ха-ха. Пьяная мышь. Какая остроумная и смешная шутка». – думала Саша, молча поднимаясь и шествуя на кухню. И в мыслях вдруг антитезой всплыли слова, сказанные другим человеком: «Ты нереальная…»

Ну вот и утро понедельника. Саша готова была сказать: «Ура, на работу!», если бы работа хоть сколько-нибудь радовала… Нет человека несчастней, чем мечтающего поскорее свалить с работы домой и из дома на работу… Саша пришла на работу уже уставшая и разбитая. День потянулся, как густой кисель, в котором она бесповоротно завязла.

– Тихомирова, у тебя в пятничном отчете 2 ошибки! Ты что, не видела – программа сама за тебя исправляет? Ой, не знаю… И как только вы жить будете, такие бестолковые…

– Ну так раз программа уже сама исправила – в чем проблема-то?

– А тебе лишь бы поспорить со мной! Хоть раз бы извинилась! Что, не можешь признаться, что не права? – и начались привычные сетования, чередующиеся с визгом.

Саша вздохнула: какая разница… Если бы она и извинилась не понятно за что – нашелся бы другой повод повампирить её энергию.

Уставшая Саша, завязшая в привычном будничном депресняке, возвращалась домой. У подъезда с бутылкой пива в руках и сигареткой во рту сидела соседка – молодая мамаша с двумя детьми: младший орал в коляске, а на старшего, лет трех, она орала сама.

«Какая милая семейная идиллия… – подумала Саша – ну почему одним всё, а другим ничего? Ничего…»

Лифт быстро домчал до родного 12-го этажа. Двери открылись, и Саша вздрогнула от неожиданности: прислонясь спиной к двери, у ее порога сидел бородатый МЧ.

Сказать по совести, Саша даже немного обрадовалась – это льстило ее самолюбию и давало хоть какое-то развлечение… Она подошла. Он не сменил позы, увидев ее, не шевельнулся. В этот раз он даже не улыбался и молча смотрел на нее.

– Я же просила тебя не приходить больше.

Он равнодушно качнул головой:

– Не просила… Ты сказала, что ты старая и замужем. Но это мне всё равно. Я уже не могу без тебя. Меня ломает. Я только о тебе и думаю постоянно. Ты как наркотик. Ты присадила меня…

– Отойди, пожалуйста.

Саша хотела зайти в квартиру.

– Я никуда не уйду, пока ты не скажешь, что будешь со мной. – Он встал.

– Этого не будет. Я никогда не скажу тебе этого. – она отперла дверь, но он не дал ей войти. Похоже, в этот раз он собирался остановить ее любым средством.

– Один я отсюда не уйду. У меня страшнейшая аллергия на алкоголь, и если ты не пойдешь со мной, я нажрусь пива. Много пива…

– Ты что, правда шантажировать меня вздумал… мальчик? – она терпеть не могла смазливых мужиков.

– Нет. Просто хуже, чем сейчас, мне всё равно уже быть не может. – он твердо смотрел ей в глаза.

Саша решительно дернула дверь, вошла и заперлась.

«Вика… Дрянь!» – думала она в бешенстве. Подошла к окну и стала смотреть на козырёк подъезда в ожидании – чтобы убедиться, что он вышел. Но он всё не выходил.

Прошло минут 15. В дверь позвонили. Саша не шевельнулась. Звонок продолжал назойливо названивать. Звонят и звонят, всё натягивая и натягивая нервы…

– Ну всё! – струна её терпения лопнула. – Сколько можно! – она в ярости начала открывать дверь и вдруг услышала женские причитания. Вся злость мгновенно переродилась в страх. Открыв дверь, она увидела соседку, которая пробежала в свою квартиру с визгом: «Скорую! Скорее!».

Саша открыла дверь нараспашку: на полу, раскинув руки, запрокинув голову и закатив глаза, в луже собственной рвоты лежал МЧ и не шевелился. Рядом валялась разлившаяся бутылка пива.

«Боже мой, он жив вообще? – Саша сделала два нерешительных шага к нему. – Он дышит?..»

Соседка вернулась со стаканом воды и, подняв его голову, зачем-то стала вливать в него воду, которая тут же выливалась обратно.

– Смотри, смотри… Начал пить водичку! – нервно захихикала она, увидев, что он всё же живой. – Это ведь Ваш знакомый? Я вызвала «скорую».

– Да, это мой… знакомый. – сказала, Саша. «Надо отдать должное выдержке соседки.» – подумала она и, наконец, тоже стала хоть как-то действовать. Сбегав за полотенцем, она села рядом и стала вытирать его лицо с бессмысленным взглядом. Он никак не реагировал, потом начался какой-то приступ, будто ему еще резко поплохело, и он стал что-то говорить.

– Отвези меня к матери, – разобрала Саша. – больница 38…

Приехала скорая.

– Пьяный, что ли? – брезгливо спросила врач, выходя из лифта.

– Нет, у него аллергия на алкоголь…

– У всех у них аллергия… Имя, фамилия, отчество! Дата рождения! – сразу потребовала медсестра. Соседка выжидательно смотрела на Сашу.

– Я не знаю… – растерялась Саша.

– Как это не знаете? – удивилась соседка. – Это же Ваш знакомый, Вы сказали?

– Мы… не настолько близко знакомы… – путаясь в объяснениях, замялась Саша. – ну, не настолько близко, чтобы я знала его имя… – пояснила она. Никто не обратил внимания на её заминку.

– Паспорт у него есть с собой? – торопила медсестра.

Саша стала шарить по его карманам.

– У тебя есть паспорт с собой? Документы? – спрашивала она, понимая, что вопросы ее риторические. Во внутреннем кармане пиджака она нашла паспорт и открыла его.

– Его зовут Артём! – радостно констатировала она. – 97 год рождения! – и машинально отметила про себя: «Какой кошмар… В 97 году я уже танцы закончила… 13 с половиной лет разницы…»

Так и не осмотрев его толком, врачи скорой наотрез отказались везти пациента в 38 больницу, впрочем, так же, как и оставлять его здесь. Саше пришлось сопровождать его на скорой сначала в дежурную больницу, где его оформили как поступившего от алкогольного отравления, а уже оттуда на такси добираться в нужную больницу. «Где я буду искать его мать? – думала Саша. – А вдруг у нее вообще другая фамилия?»

Всё оказалось куда проще. Мать его была врачом приемного отделения. Увидев сына, она сразу поняла, что с ним случилось, забрала его и распорядилась сделать промывание желудка и капельницы.

– Спасибо, что привезли его! – благодарила она Сашу, когда его увезли. – Где вы нашли его?

– У себя в подъезде. – Саша никогда не врала – ни другим, ни себе. Никогда. Она только не договаривала…

– И что на него нашло? Не понимаю… Он у меня такой хороший мальчик, на одни пятёрки в университете учится, с плохими компаниями не дружит… Он знает, что у него аллергия, ведь еще в детстве обнаружилась. Никогда не пил…– она разговаривала с Сашей как с равной. «Она ровесница моей двоюродной сестры – подумала Саша. – Она даже мысли не допускает, что я могу быть его…знакомой. Знала бы она, кто втянул его в это сомнительную историю…»

– …Как хорошо, что еще есть такие неравнодушные люди, как Вы! – не переставала благодарить Сашу мать. – В дежурной больнице ему вряд ли стали бы оказывать помощь – сочли бы алкашом, а алкашей никто не любит. Ну Вы понимаете… Спасибо Вам огромное!»

Почувствовав сильнейший укол совести, Саша откланялась и ушла.

Муж был уже дома.

– А я сегодня вовремя пришел. – довольно заметил он. – Даже в парикмахерскую успел зайти.

Саша взглянула на него: почти лысая макушка, сбритая «троечкой».

– Опять? Ничего отрастать даже не успевает… У тебя такие красивые кудряшки, почему ты не отрастишь их хоть немного? Ну хоть для меня…

– Ну конечно! Что я, как педик ходить должен?.. А ты на работе, что ли, опять торчала?

– Нет. Мальчику одному стало плохо у нас в подъезде. Возила в больницу. – никогда Саша не врала ни себе, ни другим. Спроси муж сейчас, что это был за мальчик, – она бы всё рассказала. Но он вместо этого сказал:

– А тебе, как всегда, больше всех надо. Вечно ты кошечек и собачек по помойкам собираешь…

«Как он там, интересно?.. Оклемался?» – она набрала номер телефона больницы и спросила о состоянии здоровья больного. Ей ответили, что больной с такой фамилией у них не числится. «Значит, мать не стала его регистрировать» – поняла Саша.

Настроение было на нуле. Хотелось поговорить хоть с кем-нибудь. Саша знала, что открывать душу Вике – значит, остаться не понятой. А больше звонить было некому. За долгие годы молчания рядом с мужем, когда так хотелось поговорить о чем-то важном и когда было особо плохо, она научилась разговаривать мысленно – с самой собой, со Вселенной или…Он знает, с кем еще… Выговоришься вот так самой себе – и вроде бы находишь утешение и даже ответы.

– Ну, здравствуй, Саша… Что нового?

– Да так… Я вот вчера задумалась: а Бог точно меня любит?

– Ну, понятно всё… Опять депрессняк?

– Да ты знаешь… Настолько уже устала везде искать что-то хорошее, видеть во всем смысл и ждать позитивных изменений… А вдруг их и не будет вовсе? Это будет финал… Я не хочу в этом всём жить. Звучит фигово, но так всё надоело…

Я даже любимые дела забросила. Не могу себя заставить даже рисовать. Смотрю на любимые кушанья на прилавках – и понимаю, что отлично обойдусь без них. Вижу близких – и не ощущаю радости. Ругаюсь и мирюсь с мужем одним тоном. Я как зомби, с кашей вместо мозгов. Не знаю, что происходит, но это, как по накатанной дороге, уже несколько лет – чем дальше, тем страшней. Мне иногда кажется, что это конец. Мне снится, что я из окна выпрыгиваю. Это как демоны, доводит до сумасшествия. Хотя вроде бы внешне – да всё зашибись, чего с ума сходить…

– Я читала, что в кризисные моменты жизни помогает самопожертвование.

– Да перестань, я на самопожертвование вообще не способна! У меня это периодически, волнами накатывает. Мне страшно. И даже рассказать некому. Хочется бОшку об стену разбить – лишь бы избавить ее от всей этой гадости и каши, которая в ней. Не знаю, как иначе избавиться.

– Может, надо разобраться, что действительно ты хочешь от жизни?