Глава 10

– Вот видишь: все идет хорошо, – произнес Ян, обращаясь ко мне. – Здесь ты молодец.

Я пожала плечами и улыбнулась. Оторвав взор от огромного сортфона, посмотрела по сторонам. Серые стены и потолки, тусклый свет из борозд в обшивке дверей – тоска. Вздохнула и снова сосредоточилась на экране сортфона.

Любой может быть молодцом, если проходит один и тот же сюжет трассы в четырнадцатый раз. Судя по тому, как мы со Спектром дрались и стреляли на экране, становилось понятно, что все движенья заучены и опробованы многократно. Маниакальная цикличность вводила в недоумение Зория, Спектра и господина Рима, почтившего нас однажды своим визитом. Мужчины не понимали, что происходило с компьютером, но только не я. Помалкивала о догадках, незачем распространяться о них.

Когда забраковали малый зал для прохождения десятого уровня, занятия перенесли в тот, в который меня привел Зор в первый день тренировки. Но картины повторились, словно имитатор заклеймил некий вирус.

– Надо поймать тот момент, когда начинается загрузка следующего этапа, – увещевал Ян, наблюдая за развитием событий на экране.

– Да, конечно… – вяло отозвалась я.

Зорий молчал и подозрительно посмотрел на Спектра, а я похлопала ресницами, улыбнулась и, вновь стала далека от всего происходящего. Меня волновали проблемы иного свойства, чем свихнувшийся компьютер.

Две недели назад, когда лейтенант принес мне сортфон я, ознакомившись с его содержимым, занялась поиском данных по разгадке устройства имитатора. Написать Кольту не решилась, ведь один неверный шаг, и погорим. Потому вошла в городскую сеть и под своим ником оставила завуалированное сообщение о чудо-машинах, умеющих читать в душах людей на одном из специфичных сайтов. Ответ получила сразу. Писал старый знакомый по имени Библиотекарь. Он иногда выполнял для меня поручения, помогал с информацией и вообще был на удивление приятным парнем в общении, пусть оно и проходило в Сети. Дорожила им, ведь его энциклопедическим знаниям цены не было. Библиотекарь мог отыскать в короткий срок любые данные, систематизировать их и выдать только полезную информацию, а всю «воду» отбросить.

В своем сообщении парень сетовал на тяжелую жизнь. Намек я поняла, но расстроила, что беседа наша носила альтруистический характер. Думала, откажет в помощи, но получила выгрузку файлов с древними статьями в околонаучных журналах. Воодушевилась. Приятно работать с проверенными людьми. Не сомневалась, что найду ответы на интересующие меня вопросы. Но должником быть не желала. Мало ли, чем может закончиться наше доброе сотрудничество со старым знакомым, лучше подстраховаться. Попробую расплатиться с Библиотекарем информацией. Судя по профилю его работы данные порой бывают на вес золота.

Чтение журналов неожиданно увлекло. В третьесортном публицистическом издании Библиотекарь выделил цветом сноску на очерк о возможностях человеческого разума. Выдвигалась теория создания техники, проецирующей кошмары, возникающие в мозге индивидуума, в плоскость осязания. «Мысли материальны» – так называлась эта статья. Углубившись в описание метода считывания образов, рожденных умом человека, могла согласиться с автором в буквальности таких слов. Люди получали возможность столкнуться «нос к носу» со своими боязнями, пощупать их, побороть. Но, судя по названию журнала – «Экспериментариум», идея прямого воплощения заинтересовать никого не могла. Впору хохотать над бредом, но что-то не до смеха.

Заглянула в конец описания и удивилась дате. Статья сочинена тридцать лет назад студентом медицинского университета Джоном Римом. Все, что переживала внутри имитатора, удалось разработать? Да вы гений, господин Рим! Я вас уже начала бояться. Становилось понятно, почему Джон имел высокий чин и служил федералам. Только они могли оплатить его идеи, дать возможность увидеть воплощение в реальности.

По мере прочтения других статей смогла собрать примерную картину возможностей тренажера. Это казалось удивительным и противоестественным. Был создан некий аппарат, который ловил импульсы человеческого мозга и проецировал его в виртуальную объемную картинку. Для этого игрока подготавливали, заставляя волноваться и переживать, ведь в одной из заметок говорилось, что именно в состоянии страха происходил наибольший выброс мозгом определенных волн. Само открытие того, что нельзя пощупать и его существование заставляло трепетать перед человеческой мыслью, а уж умение распознавать изображение и детализировать его – верх гениальности.

Для проекций использовался легкий газ, который человек вдыхал, находясь внутри зала. Средство заставляло игрока расслабиться и войти в полусонное состояние. Этот газ позволял мозгу погружаться в естественное состояние поверхностного сна и не выходить из него до конца испытания. Стало понятно, почему прохождения дистанции в тренажере ограничивалось часом. Скорее всего, за это время газ терял свои свойства. Находясь в стадии дремы, мозг игрока посылал импульсы паники или, наоборот, расслабленности. Их улавливал аппарат и проецировал изображение. Дальше в дело вступала киберсистема, создавая сетку, из которой ткались визуальные эффекты, населяя пространство электронным кошмаром, который видел и осязал человек.

Стало понятно, почему животных в корабле я могла увидеть, коснуться их, убить. Это проекции имитатора, сделанные по рисунку моего воображения. Но корабль? Смрад и полутемные коридоры выглядели настоящими. Когда-то это все было в моей жизни.

Мне шел девятый год, когда мы со Стасом отправились к родителям. Долетели до места высадки с проблемами, очистная система космического лайнера вышла из строя. Я помнила оранжевые песчаные поля и барханы, но дальше, словно провал в воспоминаниях. Казалось, нечто ужасное стряслось, раз Стас не желал говорить о том дне, когда позже расспрашивала его. Через некоторое время нам с братом сообщили о геройской гибели мамы и папы. Потому я и не могла выйти туда снова, находясь в имитаторе. Казалось, что я пойму, почему родители умерли или увижу это своими глазами. Забвение – счастье для меня. Вернуться в свои переживания выше моих сил.

Но это все эмоции, которые, как известно, если шалят, то ни к чему путному не приводят. Детские страхи и фантазии сошлись в неравной борьбе со мной на поле воспоминаний. М-да, не захочешь – испугаешься. Что-то подсказывало, что в этом основа матрицы тренажера десятого уровня. Каким-то образом воздействие на мозг выдавало болезненные воспоминания. Скорее всего, это сделано ради достоверности происходящего внутри имитатора. Чему человек верит безоговорочно? Собственному опыту, конечно, причем болезненному. Глубокие переживания запоминаются ярче, чем когда-то обретенное счастье. Словно защищаясь, люди пестуют волнения, чтобы в будущем снова их не пережить.

Но как быть с тем вращением, что я ощущала при переходе из одного уровня в другой? М-да, про это в статьях ничего не сказано. Обидно сражаться с призраками и осознавать, что бегаешь с «пушкой» наперевес по пустому залу. Хотя, Спектру не казался зал пустым. Он жил внутри имитатора, чувствовал страх, испытывал трепет. Чуть, бедолага, с ума не сошел от нападающих монстров.

Спасибо Библиотекарю за статейки, ведь в голове наступило прояснение. Сумею выбраться из передряги, скину ему пару «жареных» фактов. Пусть парень пополнит коллекцию, ведь не руконами одними жив человек. А что делать мне? Да все просто: разделить фантазии и воспоминания, и победа забрезжит на горизонте.

При первом же новом испытании на десятиуровневом тренажере смогла не пустить Яна дальше середины упражнения. Нас беспощадно атаковала и под конец сожрала зверюга, что водилась под полом в техническом этаже. Мне стоило только представить ту «красавицу» с ядовитыми слюнями, как она разорвала проем, на котором покоилась решетка и накинулась на Спектра сзади. Предупреждать командира об опасности я не стала, а бросилась к нему в объятья и повисла на шее. Секундное замешательство дало свои плоды – мы вышли из игры.

Потом была пара попыток с моей стороны заблудиться в коридорах лайнера. Вот оба раза и получилось, а затем коридоры кончились. Животные загоняли нас в тупики, протяжно воя и наводя ужас на Спектра. Я визжала от всей души, и напарник реагировал на истерики, пытаясь защитить своим телом. Заканчивалось одинаково – нас все равно жрали.

Однажды промахнулась, и мы с Яном как-то очень быстро добрались до шлюза, не встретив монстров. Я судорожно придумывала страшилу-гадину, похожую на тех, что рождало воображение синеокого, но появился человекоподобный мутант. Удивилась образу, вызванному умом синеокого, но взглянув на парня, поняла, что это вмешательство кого-то по ту сторону имитатора. Не может человек с ошалевшим видом такое представить, ему и без того страшно.

Ростом мутант на две головы выше Спектра и шире раза в три. Он, взяв меня за шкирку, выбросил за пределы корабля, словно мусор. Я попала под палящие лучи в объятья командира. Шлюз закрылся, а я зажмурилась и под ласковый, успокаивающий шепот Спектра придумала вполне реального обитателя планеты. Я лицезрела его, когда шла навстречу к родителям. Помню, тогда оглянулась и увидела огромное насекомое, похожее на скорпиона. Страшилище появилось из-под земли, а Спектр замолчал, забыв, видимо, о роли утешителя. Так нас и съели, в обнимку.

После выхода из тренажера синеокий оставался неподвижным, но меня отпустил. Я предложила помощь парню, но тот никак не реагировал. Только после того, как вошел в зал Зорий и что-то шепнул на ухо Яну, тот ожил и покинул имитатор. Зорий молча проводил меня в комнату и только у входа спросил:

– Как ты узнала?

– Что именно? – не осталась в долгу я.

– То, что Спектр боится этих насекомых.

– Я не знала, – пожала плечами, похлопала ресницами, в общем, сделала все, чтобы убедить лейтенанта в искренности.

– Но как устроен тренажер, вижу, разобралась. Молодец. Ну, так что там с пейзажами? Удалось понять, почему они одинаковые у трех человек, до этого нигде не пересекавшихся?

Любил этот парень настроение портить. Действительно, следовало биться над этим вопросом. Но тренажер, будь он неладен и стрельбище, на которое водили ежедневно, отнимали все силы. Валилась вечером на кровать и моментально засыпала. Упущение, о котором напомнил Зорий.

– Да, поняла, как этой штукой управлять, – кивнула я. – Но не могу объяснить одинаковость сюжетов.

– Значит, ты не так крута, как написано в досье. Я думал, ты профессионал, а ты… девчонка с большим самомнением.

Зорий развернулся и направился по коридору, удаляясь от меня. Разозлилась и крикнула ему вдогонку:

– Да пошел ты!

В последующие дни я встречалась с Зором на пробежке по плацу, когда мы с Айном, облаченные в экзоскелеты, устраивали олимпийские соревнования, оправдывая девиз древних игр: «Быстрее, выше, сильнее»! Но общение у нас сводилось к словам: «Есть, эйр»!

Чем хуже становились отношения с лейтенантом, тем стремительнее развивался роман с Айном. Что скрывать, я сама форсировала события. Зацепил меня Зорий своим высказыванием о «непрофессионализме». Если не удавалось найти ответы в Сети или додуматься самой, то стоило покопаться в отношениях с другими. Кто знал, к чему могли привести откровения, а именно на них я выводила Айна каждый раз, как удавалось поговорить.

Блондин оказался стойким к женским чарам и разговаривал обо всем, кроме песчаной планеты. В остальном мы прекрасно ладили, к тому же приятно любой девушке, когда она не «задание», «девчонка с самомнением», а притягательная шатенка с прекрасными глазами. Комплименты из уст Айна звучали так естественно и правдиво, что я почти верила в свою неотразимость.

– Вот этот момент, смотри! – взорвал мои размышления голос Яна.