Глава 2

– Руку держи! – орал тренер. – Я сказал: рука! Следи за рукой, Агата!

Я сделала обманный удар и врезала кулаком в бок своему спарринг-партнёру на сегодня – сыну правой руки папы – Аркадию. Парень хмыкнул, но отступил, дурашливо покачал головой. Подмигнул мне.

Да-уж, повезло мне с противником! Аркадий метался по периметру, играл со мной, дразнил. Его молниеносный выпад – моя боль под ребром. Уж тренер мне подкинул радость вместе с родным папочкой! Один приказал прибыть на тренировку, а другой, недолго думая, предложил Аркадию за неимением других спортсменов побыть моим партнёром.

А ведь как замечательно день начинался! Я выспалась, хоть мы с Тимом и легли с рассветом. Спустившись вниз, порадовалась, что дракон уже мастерил завтрак из горки бутербродов, а по кухне разносился запах кофе.

Мы болтали о пустяках, шутили. Я улыбалась максимально широко, потому что только так мне казалось я могла скрыть желание зарыться пальцами в его мокрые волосы, притянуть к себе, чтобы…

– Ай! – вскрикнула я от настигшего удара. – Двинов, милосердие тебе не ведомо?!

Я тёрла живот, стараясь не сильно морщиться.

– Нечего в облаках витать! – зубоскалил оборотень.

Снова встала в стойку, по второму кругу сожалея, что день – коту под хвост. А ведь, я поддалась искушению и почти согласилась вместе с Тимофеем пройтись по городским магазинам. Правда, третьим на прогулке должна была стать кузина Драка, прилетевшей с утра пораньше в замок погостить пару дней и решить кое-какие проблемы, но лучше уж так, чем как сейчас – по рёбрам.

И всё бы выгорело, если бы не Константин, явившийся через четверть часа после того, как я пообещала подумать насчёт прогулки с драконом и перезвонить, и не Аркадий Двинов, подлетевший на байке ровно в тот момент, как я открыла калитку Косте. А ведь я имела право забить на тренировку – сегодня в полночь состоится ритуал. Именно сегодня на исходе дня случится то, к чему готовился каждый оборотень-волк с самого детства.

Аркадий и Костя обнялись, похлопали друг друга по спине, перекинулись парой слов. Я, предложив кофе парням и получив согласие, едва не запустила кружкой в Аркадия, услышав приказ отца прибыть в спортивный зал.

– Не гоняй её! – кричал тренер Аркадию, атаковавшему меня. – Дай отдохнуть девчонке!

Аркадий тут же отошёл в сторону, а я остановилась и согнулась. Уперлась ладонями в колени и сделала пару глубоких вдохов.

Губы пересохли, а слюни стали липкие, противные и хотелось от них избавиться. Нельзя – это спортивный зал, а не полянка возле сквера, где можно драться без правил.

Улыбка Аркадия выглядела такой лучезарной, а мне никак не удавался бой. Я всё время отвлекалась и подолгу кружила, отступала, уходила от атаки.

В последний год моим частым спарринг-партнёром был Серов. Когда я видела дурашливого, улыбчивого Константина с его голубыми глазами, следящим за мной во время боя из-под длинной тёмно-русой чёлки, я чувствовала уверенность в себе.

Нет, он мне не поддавался, но и не пытался забрать победу любой ценой. Мы именно тренировались, изучая поведение, оттачивая собственные движения. Не скрою – что перед самой собой скрывать такие вещи? – до того, как Драк вернулся, я с большим удовольствием отмечала достоинства фигуры друга детства. Он был высоким, гибким, быстрым, с хорошо развитой мускулатурой. В его руках, вроде бы случайно, касающихся моей талии во время прогулок, чувствовалась сила.

Фу-ух! Пора заканчивать оттягивать момент битвы.

Я выпрямилась и встала в стойку. Аркадий хищно улыбнулся, но не оскалился – запрещено оборотням проявлять звериную силу к адептам.

Тренер прокричал:

– Соберись, Агата! Начали!

Аркадий сделал выпад, крутанулся на пятке и смазано выполнил подсечку. Удалось устоять на ногах, уйти от прямого удара в живот и второго – в бок. Атаковала в ответ, но нападение противника купировала лишь в два приёма. Попробовала выровнять бой – бесполезно: досталось только мне.

Аркадий перешёл в наступление, и мне только оставалось, что слабо отбиваться и уходить от яростных ударов.

Великая мать всех волков! Ничего себе напор у оборотня! Аркадий за секунду провёл колоссальную атаку, а я едва успела увернуться от прямого удара в челюсть, потом – уйти от преследования.

Передышка.

Аркадий кружил и улыбался, довольный собой, а я мечтала о конце боя. Сколько времени прошло с начала схватки? Две минуты? Полторы? Раунд длится три, а я уже задыхалась, выстояв лишь половину.

Пот застилал глаза, хотелось утереть его – нельзя, против правил.

– Агата, не замерзай! Действуй!

Ага, вот так всё это просто: действуй! Всё равно, что стоять против стихии с голыми руками!

Хм. Перед глазами встала картинка из предыдущей ночи, где Тимофей улыбался и зачитывал мне отрывки из книги. Мы вчера искали нечто конкретное – ритуал, связанный с культом ветра в магических книгах. Но ничего не подошло по описанию того, что довелось увидеть – Огонь не станет прилепляться к ветру. Лишь под утро решили рассмотреть вопрос шире: Стихия Воздуха целиком, как есть! Но я уже едва справлялась с дрёмой, и пришлось оставить поиски.

Тренер рявкнул так, что я вздрогнула:

– О чём ты всё время думаешь?! Быстрова! Не простаиваем!

Ладно, просили – получайте…

Напрягла пресс, собралась и выполнила несколько обманных движений, врезала противнику по рёбрам, в пах. Удар прямой ногой в голову не состоялся – был отбит Аркадием.

Теперь он разозлился. Я видела это по ощерившейся физиономии. Я разбудила его волка, задела, заставила реагировать на меня.

Ну, всё – мне конец!

Эх, пропустила два удара от Аркадия. Больно-то как! Он лупил зеркально – так не честно! Я ему впечатала кулак в бок, теперь он мне. Ещё и улыбался, гад мохнатый!

– Закончили!

Тренер остановил это надругательство надо мной, и я благодарно выдохнула.

Ну, не клеилась у меня сегодня тренировка – бывает. Что теперь делать? Ночь бессонная, загадки, парень симпатичный рядом – простительно, одним словом. Наверное.

Мы поклонились с Аркадием друг другу, затем тренеру, и я отправилась в раздевалку. Меня в спину ударил голос тренера:

– Агата! После оборота я тебя сразу не жду, но занятия не забрасывай, появляйся здесь.

Я, развернувшись, поклонилась ещё раз. Скрывшись за дверью, прислонилась спиной к её прохладной пластиковой поверхности. Осела на пол и вытянула ноги вперёд.

Ох! Этот день никогда не кончится! А ещё в университет завтра!

Мне единственной придётся учиться там, куда отправят родители, а не по личному выбору.

Университет магии ничем не отличался от любого другого: дисциплины, факультеты, студенческая суета. Оборотни и маги, практические дисциплины осваивали в разных корпусах, но лекции были совместные. Для тех, кто выбрал призванием биологию, историю, прикладное дело, программа обучения не отличалась от программы высших учебных заведений для людей.

Мой конёк – история. Потому я могла учиться в любом из мегаполисов, и ничего бы не изменилось, но папа настоял на здешнем университете – я поступила. Сопротивление папе оказывать, что против ветра плевать. Хотя у меня были робкие попытки объясниться.

Пример необходимости обучения я приводила, сравнивая себя с Тимом. Драконы являлись оборотнями по рождению, но обладали движимыми чарами наравне с магами огня. Для них разработана специализированная программа – уникальная и неповторимая. А я оборотень-волк, и самое удивительное, что может со мной случиться – оборот посреди столовой или на парковке. Выбранная мной профессия обычная, как у людей.

Всё безрезультатно. Увы!

Я даже завидовала подругам, но больше всего Алине – она не была кровной дочерью великого вожака. Он её удочерил, когда женился на матери Алины. Естественно, я не в состоянии стать Альфой, но женой Альфы Белых волков – очень даже.

Я поднялась и подошла к своему шкафчику, распахнула его. Стащив с себя форму, достала джинсы, белую блузку с кружевами, и туфельки на низком каблуке.

Одевшись, я подошла к зеркалу и причесалась.

Тёмно-русые волосы с рыжими и белёсыми прядками, красивой волной улеглись на спину. Вытащив из сумки тушь, я уже было собралась мазнуть ею по ресницам, чтобы выделить тёмно-зелёные глаза с ореховыми ободками радужек, но передумала. Положила тюбик в сумку, и рука случайно коснулась ситронка. Захотелось его достать и позвонить Тимофею.

Ох. Это уже превращалось в манию – я медленно, но верно скатывалась в зависимость от парня. Так не пойдёт!

Губы я подкрасила блеском, чтобы они казалась более пухлыми, чем есть на самом деле, а румянец у меня и без того «во всю щёку».

Ещё раз, окинув себя в зеркале придирчивым взглядом, я вышла из раздевалки и попала в самую толпу оборотней.

– Привет, Агата!

Я остановилась посередине и улыбнулась Карине – сестре Константина. Она была его точной копией, хоть и на год старше: те же тёмно-русые волосы, почти чёрные волосы, светлые глаза, идеальные брови дугой, сочные губки.

– Привет, – кивнула я.

– Видела твою тренировку. Молодец! Аркадию мало кто может противостоять.

– Да уж, погоняла меня сегодня малышка, – голос Аркадия за спиной заставил внутренне сжаться. – Привет, Карина!

– И тебе привет, Аркадий. Агата, для тебя сообщение от Кости. Пару минут назад виделись с братом – ему позвонили, и братишка улизнул. Костя хотел пригласить тебя в кафе. Часов в пять. В любом случае он заедет к тебе в шестнадцать тридцать, раз повидаться нормально не дали, – Карина посмотрела на Аркадия с укоризной. – Ну, всё, пойду. Увидимся!

Аркадий Карине нравился. Очень. Да и парень видел, что приходился по нраву волчице.

– Пошли, Агата? – улыбнулся Аркадий, продолжая смотреть в спину девушки. – Отвезу тебя домой.

– Мне нужно…

– И?..

Ухмылка Аркадия не предвещала ничего хорошего.

– Я хотела пройтись по парку, – волчица внутри меня весело завозилась, подыгрывая моим желаниям. – Там тихо. Я чувствую своего зверя, и мне трудно сейчас. Понимаешь?

Такого откровения с моей стороны Аркадий не ожидал и даже дёрнулся, словно от пропущенного удара в челюсть.

– Я… Понимаю, – вдруг улыбнулся Аркадий и вдобавок кивнул, чтобы закрепить свою реакцию на мои слова. – Перед Ритуалом меня так колбасило! Места себе не находил! Ладно, пошли к байку.

М-да, Карина ему подходила даже этим. Байк – часть её натуры.

Но понимающий Аркадий – что-то новенькое! К тому же ещё и забавное.

Аркадий закивал и когда перестал, улыбнулся:

– В парк, так в парк.

– Спасибо, – промолвила я.

Мы вышли на улицу. Последний авреловский вечер окутал нас жаром и духотой. Сенкон готовился принять эстафету от лета, и вступить в свои права, объявив смену времён года. На его долю выпадала сложная работа – закончить окраску деревьев в радужные тона.

На газоне, простирающемся вдоль пешеходной дорожки, идущей от крыльца спортивного комплекса, лежали искорёженные мятые листья. Они хоть и радовали глаз яркими телами, но всё равно были мертвы.

Меня передёрнуло. Ненавижу осень!

Тяжёлый байк Аркадия был припаркован неподалёку от входа. Надев шлем, я уселась за спиной парня и обхватила его тонкую талию руками. Пришлось прижаться к горячему тренированному телу и стерпеть его ухмылку, когда он бросил через плечо:

– Вперёд! Три минуты – и на месте.

Возле главного входа в парк мотоцикл затормозил, и я быстро слезла с него, чтобы устремиться в изумрудно-багряное царство.

Моей волчице стало не по себе. Я друг остро ощутила её опасения, будто меня ждало что-то неприятное.

Когда Аркадий, снимая с меня шлем, вдруг озвучил моё состояние, я напряглась.

– Волчица царапается? Хороший признак. Будет сильной.

– Не то чтобы царапается… – нахмурилась я, поправляя примятые волосы. – Неуютно ка-то…

– Да. Меня вообще крутило так, что я едва на стенку не лез перед Ритуалом. Нормально. Пошли, я с той немного разомнусь. Давно просто так по парку не гулял.

А-то ты на тренировке мало размялся! Серьёзно? Гулять со мной по парку? Других забот нет?

Но вслух я ничего не сказала, и мы направились к открытым воротам.

Меня обуяло непонятное чувство. Словно кто-то обнял меня своими невидимыми руками и сдерживал от эмоций. Движения давались с большим трудом. Я преодолевала себя, ступая по каменной дороге.

Может так проявлялся шок? Я месяц в парке не была после того вчера. Думала, что эмоции стёрлись, а тут – смятение в полном объёме!

И не у меня одной шок по всей вероятности. Волчица терзала нутро переворотами, царапалась, словно она взбесилась или паниковала. Я ощущала её беспокойство схожее с тем, что испытывают, когда трусят, и моё собственное усиливалось многократно.