Она на всякий случай дошла до комнат мальчишек и убедилась, что оба – и брат и его друг мирно спят в своих постелях. Это ее успокоило, и в детскую она шла уже спокойно, мечтательно вспоминая Ферруна.

Вздрогнула, когда задолго до поворота в часть наместника дорогу ей перерезал нагло скалившийся сэр Гарудан.

– И где ты шляешься, интересно? – он с прищуром оценил боевой кинжал на ее боку. – Ну-ну! Не забыла, что бывает простолюдинам, когда они угрожают аристократам? Вспомни-ка!

Ей не нужно было вспоминать, она это прекрасно знала. Смертная казнь. Игнорируя его предупреждение, она вызывающе передвинула ножны поближе и положила ладонь на рукоять, готовясь в любой момент выхватить лезвие.

– Ты что, смерти не боишься, отважная моя? – притворно восхитился он ее смелостью. – Не думаешь ли ты, что твой братец сможет тебя защитить? Он вообще-то призван выполнять указы короля.

Ничуть не сомневаясь в своей неприкосновенности, мужчина двинулся на хрупкую девушку. Мартита обреченно замерла. Бежать было бесполезно, он все равно ее догонит. Оставалось одно – защищаться. И почему она не взяла с собой стражу? Понадеялась, что сэр Гарудан еще спит, как и большинство не привыкших рано вставать аристократов?

Может быть, ей стоит позвать на помощь? Но кто из живущих здесь придворных ей поможет? Они будут просто насмехаться, только и всего. Их с братом придворные не любят. Впрочем, это взаимно.

Гарудан метнулся к ней, но она проворно отскочила в сторону, выхватила кинжал и со всего маху опустила тяжелую рукоять на его голову. Он заорал и от боли, и от неожиданности.

– Ах ты стерва! Да я тебя! Получишь ты у меня! – он снова попытался ее схватить и снова получил рукоятью по голове.

На шум из ближайших покоев выглянул один из придворных и сразу возмутился, увидев, что его родичу угрожают кинжалом.

– Это что такое? Какое право ты, наглая девка, имеешь право бить дворянина? – он с презрением посмотрел на Марти.

– А какое право он имеет приставать ко мне? – она знала, что все возражения обернутся против нее, но возмущение заставило ее быть неблагоразумной.

– К тебе любой имеет право приставать, просто по обстоятельствам твоего рождения, – презрительно выплюнул тот, гнусно кривя рот. – Странно, что ты не понимаешь столь простых вещей. Мамаша тебе что, этого не объяснила?

Марти отчаянно захотелось вонзить кинжал между ребер этого высокомерного гада. Понимая, что ей от них не отбиться, она закричала, даже не надеясь на помощь. Кто тут будет ей помогать? Придворные, которые ненавидели ее мать, презирали отца, а теперь пытаются оспорить власть брата? И это при том, что страна ведет отчаянную борьбу за само свое существование?

На ее крик из комнат начали выходить дворяне. Некоторые из них уже успели попробовать поданную на завтрак кашу и теперь горели справедливой, по их мнению, жаждой возмездия.

– О, вот и наша повелительница дворцовой кухни! – маркиз Белевотто, пользуясь своим почтенным возрастом отказался исполнять приказ нескио, отправив воевать своих старших сыновей. Ему нравилось жить в королевском дворце, беседуя, как он выражался, с себе подобными. – Это по твоей милости теперь нас будут потчевать всякой дрянью?

– А вы не заметили, что страна воюет, и в казне просто нет больше денег? – зло выкрикнула Марти. – Если вам не нравится дворцовая пища, отправляйтесь по своим имениям и ешьте там, что захотите!

– Ах, какая умная! – сэр Шриб с удовольствием отыгрывался за последнее унижение, которое ему пришлось пережить, уча грамоте привезенную Алонсо крестьянку. – А то, что по указу его величества Адэлберто Седьмого мы, ответственные за достойное представительство отсутствующего короля, обязаны жить во дворце, тебе не нравится? Ты смеешь спорить с нашими великими королями?

– Вы давно уже ничего не делаете, – Марти решила не церемониться с этими бездельниками, – только зря тратите казну Терминуса!

– Казну тратит твой наглый брат, – вступил в спор сэр Ортес, тоже жаждущий крови Медиаторов. – Его состояние превосходит все наши вместе взятые.

– У брата давно уже ничего нет, – дрожа от возмущения, прокричала Мартита, – он все отдал на вооружение войска! И беженцы тоже живут за его счет!

– Так мы тебе и поверили, шлюха и дочь шлюхи! – скривил тонкие губы сэр Гарудан. – Пошли ко мне, пока не стало хуже!

Придворные возмущенно зашумели, требуя отдать им эту девку.

– И чего ты добилась своими тупыми воплями? – сэр Гарудан потер болезненные шишки на голове. Он вовсе не хотел делиться этой девицей ни с кем, почитая ее своей, и только своей добычей. – Сделала только хуже. Как думаешь, что с тобой станется, когда тебя поимеют все здесь присутствующие?

Марти повернула кинжал клинком к себе.

– Ну попробуйте! Кто первый? – воскликнула, понимая, что скорее убьет себя, чем даст надругаться.

– Какая смелая девка! – сэр Ортес вынес из своей комнаты длинный боевой меч. – А вот я сейчас выбью у нее из рук этот смешной кинжальчик!

Вспомнив, что оружие есть у всех, придворные вслед за ним метнулись в свои комнаты и вернулись уже с длинными боевыми мечами. Обступив девушку, приставили мечи к ее горлу и груди. Марти приготовилась к смерти. Это было очень легко сделать – просто шагнув вперед.

– Что здесь происходит? – раздался потрясенный голос Беллатора. – Вы что, с ума сошли?

– Отнюдь! – ответил ему сэр Ортес, – просто восстанавливаем справедливость.

– Быстро уберите мечи! – приказал Беллатор. – Или я прикажу королевской страже вас связать.

Придворные глумливо рассмеялись.

– А ты имеешь право приказывать королевской страже? – маркиз Пульшир, дальний родственник Роситы, яро протестующий в свое время против женитьбы на ней Беллатора, повернул меч против наместника. – Кто ты вообще такой? Твое дело – обеспечить нам достойную здесь жизнь, а не соваться в наши дела!

Беллатор впервые в жизни не знал, что делать. Развращенные бездельем аристократы того и гляди убьют сестру, или, что еще хуже, она сама, по своей воле, наткнется на острые мечи. Он услышал позади лязг мечей и понял, что подоспели стражники. Но будут ли они защищать его и Марти? Ведь маркиз Пульшир прав – формально они ему не подчиняются.

– Придите в себя, – попытался воззвать он к здравому смыслу возбужденных дворян. – Вы делаете хуже только себе!

– Сначала мы сделаем хуже и тебе, и твоей ублюдочной сестренке! – объявил сэр Ортес. – А потом доберемся и до того, кто объявил себя герцогом Ланкарийским!

Но тут уже зашумели и королевские стражники, и часть придворных, протестуя против этих опрометчивых и несправедливых слов. Подошедшие секретари наместника тоже попытались успокоить махавших мечами придворных.

– Что вы делаете! – сэр Ланс не мог понять, что случилось. Он только что вернулся из городской ратуши, видел тысячи мерзнувших на улицах новых беженцев, которых нужно было куда-то поселить и накормить, и знал, что все эти заботы снова упадут на наместника. – Если вам скучно, займитесь делом!

– Убирайся, щенок! – презрительно сверкнул глазами один из придворных. – Подпевай Медиаторам в другом месте!

Стражники вышли вперед.

– Сложите оружие, или мы заставим вас это сделать! – сурово произнес Крис.

– А вот на это вы никакого права не имеете! – возмутился сэр Ортес. – Мы дворяне, личности неприкосновенные!

– Сейчас проверим, – и Крис одним взмахом меча выбил оружие из слабых рук дворянина.

Меч со звоном отлетел в сторону. Дворяне загомонили, не желая уступать каким-то жалким простолюдинам. Сэр Гарудан, уже давно пожалевший о своей вспыльчивости, с опаской следил за бледной, но решительной Марти. Он вовсе не хотел причинять ей какой-либо вред, он просто хотел, чтобы она добровольно пришла к нему в постель. Кто ж знал, что она скорее умрет, чем выполнит эту его не такую уж и трудную просьбу?

Но остановить распалившихся придворных было невозможно, это он хорошо понимал. Недовольство зрело слишком давно, многие столетия, поэтому гнойник можно было вскрыть, только сместив Медиаторов с их чересчур уж теплого местечка. Чувствуя свою вину перед девушкой, он постарался встать поближе, чтобы в случае настоящей опасности хотя бы попытаться ей помочь.

Беллатор вздел руки вверх, призывая всех к спокойствию.

– Здесь наш кардинал. Думаю, его благотворное влияние остудит горячие головы! – и он попросил сэра Ланса: – Позовите его преосвященство, да предупредите о том, что здесь творится.

– Никакие святоши вам не помогут! – торжественно заявил маркиз Пульшир. – Ты и так должен нам за низкое соблазнение моей кузины, и вот настал час расплаты!

Марти надоело стоять под остриями мечей и, пользуясь тем, что держащие их мужчины отвлеклись, она с силой ударила кинжалом по одному из мечей. Кинжал вырвался из ее рук, но и меч тоже опустился, и она быстро метнулась в сторону брата. Не ожидающий этого один из окруживших ее дворян рефлекторно взмахнул мечом, распоров ей левый рукав и задев нежную кожу.

Но она, не обратив внимания на струей брызнувшую кровь, уже стояла рядом с братом, решительно выпрямившись.

– Иди скорее к лекарю, – Беллатор с ужасом смотрел, как алые капли крови, свиваясь в ручей, текут по ее платью, – не медли!

Она лишь зажала правой рукой длинный порез и покачала головой, давая понять, что не уйдет. Один из стражников вытащил кусок полотна, приготовленный для перевязки, и перетянул ей руку. Поблагодарив его усталой улыбкой, она отошла к противоположной стене и привалилась к ней плечом, чувствуя сильную слабость.

Показался торопливо шагающий кардинал в сопровождении сэра Ланса и своей немаленькой свиты. Увидев окровавленную девушку, вопросил звучным голосом:

– Кто здесь настолько низко пал, что ранил беззащитную девицу?

Маркиз Белевотто на правах старшего по возрасту и чину в дворцовой иерархии, ответил, не особо чинясь:

– Эта девица сама бросилась на нас с кинжалом, мы были вынуждены защищаться, только и всего.

Кардинал с насмешкой посмотрел на маркиза.

– То есть вы настолько трусливы, что всем скопом, вооружась боевыми мечами, оборонялись от девушки с ее маленьким кинжалом? Вы это мне хотите сказать? А помните, что говорится в дворянской хартии?

Такого поворота дворяне не ожидали. То, что к ним применят положения хартии, прямо говорившей, что обнаживший меч против безоружного человека, тем более женщины, недостоин быть дворянином, было для них неприятным откровением.

– Мы просто шутили, – принялся нервно заверять кардинала сэр Ортес, испугавшись лишения дворянства.

– Поэтому Марти и стоит здесь вся в крови? – кардинал, так же, как и наместник, недолюбливавший бездельников-придворных, сердито погрозил им узловатым пальцем. Повернувшись к девушке, мягко спросил: – Так что здесь случилось? Почему они напали на тебя с оружием в руках?

– Им не понравилось, что на завтрак им по моему распоряжению подали кашу, – язвительно ответила она, с вызовом посмотрев на сэра Гарудана.

Тот озадаченно заморгал, не в силах связать кашу и свои домогательства.

– Что-ооо? – разом выдохнули кардинал, Беллатор, стража и свита кардинала. – Так это из-за чрезмерных притязаний этих недотеп? – не стал скрывать своего отношения к происходящему кардинал. – Как жаль, что в столице нет герцога Ланкарийского, я бы немедля ходатайствовал о лишении всех вас дворянских привилегий.

– А нас нельзя лишить дворянства, ваше преосвященство! – маркиз Пульшир изящно обмахнулся белоснежным платочком, в его крови, такой же гнилой, как и у его предшественников по отцовской линии, играл азарт. – Мы по указу короля занимаем важные придворные должности. И лишить их нас, так же, как и дворянства, имеет право лишь король, которого, как вы знаете, нет.

Придворные облегченно зашумели. Раздались насмешливые выкрики, требования подать настоящую еду и даже выпороть Марти на конюшне за наглость.

Беллатор с негодованием наблюдал за этими бесчинствами. Как сладить с этими распоясавшимися дворянчиками? Те ведь правы – они ничего им не могут сделать. Если только потихоньку перебить, но тогда их места займут их наследники. Как же быть? Феррун не желает становиться королем, значит, надо искать какой-то выход.

Ах, как не вовремя все эти дикие распри!

Все больше бледнеющая Марти искала взглядом, где бы присесть. С беспокойством следивший за ней сэр Гарудан внезапно заявил, обращаясь к Беллатору:

– Ваша честь, я прошу отдать мне Марти в фаворитки. Клянусь, она будет единственной, не считая законной жены, естественно.

Марти с ненавистью посмотрела в его глаза и отчеканила:

– Никогда!

Придворные зашумели.

– Она не имеет права отказаться, – маркиз Белевотто был чрезвычайно доволен унижением наместника, – незаконнорожденная дочь незаконнорожденной матери не имеет права отказывать дворянину! Сэр Гарудан поступает в высшей степени благородно, беря ее в фаворитки, то есть предоставляя средства для благородной жизни неблагородной женщине.

Беллатор заскрежетал зубами. Кардинал хмуро сдвинул брови. В самом деле, это неписанное правило отменить было нельзя. Они переглянулись, решая, как им быть.

Но только Беллатор открыт рот, чтоб заявить решительный протест, как раздался холодный звучный голос:

– От чего Марти не имеет права отказаться? Чтоб стать любовницей этого тупого олуха?

Все повернулись на звук. Перед ними стоял в запыленном черном плаще Феррун, злой и непривычно встревоженный.

– А тебе какое дело, ты, ничтожество? – сэр Гарудан с бешенством топнул ногой. – Ты вообще кто такой?

– Я тот, кто прикажет выпороть тебя на дворцовой площади, как городского дурачка! – со зловещим спокойствием объявил Феррун.

Беллатор узнавал и не узнавал своего старого знакомца. Феррун возмужал, посуровел, даже лицо стало лицом взрослого мужчины, а не бесшабашного мальчишки, каким было еще совсем недавно. Что случилось? Дела настолько плохи?

Шумное возмущение дворян заставило его прекратить размышления.

– А вот это может приказать только король! – этот издаваемый дворянами шум не давал кардиналу вставить ни слова.

– А ну тихо! – скомандовал Феррун, не повышая голоса.

Тишина воцарилась такая, что слышно стало, как урчит в животах у полуголодных дворян. Все замерли, не понимая, что случилось.

Феррун подошел к Марти, провел рукой по ее плечу, залечивая рану, посмотрел в измученные глаза и пообещал:

– Они за все заплатят, обещаю.

Сэр Гарудан, опомнившись, подскочил к Ферруну и попытался оттолкнуть его от девушки. И тут же, перелетев через весь коридор, с силой ударился о противоположную стену и остался лежать, тупо глядя в потолок.

– Он ударил дворянина! – маркиз Пульшир обвиняющее уставил палец на Ферруна. – Его следует казнить по закону, данное нам королями! Пренебрежение королевской волей спускать нельзя никому, пусть даже и такому воину, как он!

– Скоро все поменяется, – Беллатор с надеждой склонил голову перед Ферруном. – Не так ли, ваше высочество?

Этот титул вызвал недоумение среди придворных, и они уставились на Ферруна, не понимая, что происходит.

– Да, время пришло, – вынужденно согласился тот. – Веди это тупое стадо в тронный зал и неси корону. Я приду туда через десять минут.

Он стремительно повернулся на каблуках, взметнув за собой полы плаща, и быстро исчез в одной из комнат дворца.