15 сентября 1891 года А. Е. Фаворский защитил магистерскую диссертацию на физико-математическом факультете. Примечательно, что еще до ее формального утверждения в университетском совете он был допущен попечителем к чтению лекций в университете в звании приват-доцента^[16]. Приват-доцентура открыла дорогу А. Е. Фаворскому к чтению по поручению факультета обязательных курсов лекций, а следовательно, дала возможность укрепить позиции внутри университетской корпорации. Однако стать профессором на физико-математическом факультете столичного университета, как правило, можно было только с получением докторской степени. Докторскую диссертацию молодой ученый готовит в крайне сжатые сроки – за четыре год, в полтора раза быстрее, чем было принято на факультете!^[17] 8 мая 1895 года совет университета утвердил решение физико-математического факультета о присвоении А. Е. Фаворскому степени доктора химии за диссертацию «Исследование изомерных превращений в рядах карбонильных соединений, охлоренных спиртом и галоидозамещеных окисей». Блестящий отзыв о диссертации представили профессора А. Н. Меншуткин и Д. П. Коновалов^[18].

В 1896 году происходит поворотное событие в академической карьере А. Е. Фаворского – его избирают на должность сверхштатного ординарного профессора по кафедре технологии и технической химии^[19]. Обретение профессуры в тридцать шесть лет, хотя и не могло считаться факультетским рекордом, все же было существенно более быстрым в карьерном отношении, чем средние показатели по факультету. Для сравнения можно сказать, что его университетский товарищ Вячеслав Евгеньевич Тищенко получил профессуру только в сорок шесть лет.

Как отмечается в литературе, в глазах общества в дореволюционной России был очень высок статус столичного профессора^[20]. Профессор обладал значительными возможностями, связанными с выбором и привлечением к научной деятельности лучших молодых людей, организацией лабораторных исследований, получением финансирования, изданием научных трудов. Иначе говоря, должность профессора открывала перед ученым возможность создания собственной научной школы, реализации научно-исследовательской программы.

В то же время оплата работников интеллектуального труда на пути к профессуре оставляла желать много лучшего. Жалование лаборанта было очень скромным (порядка 70 рублей в месяц). Вплоть до конца 1890-х годов доходы семьи были не слишком велики. Оплата труда приват-доцента зависела от факультета и целого ряда обстоятельств, связанных с поручением обязательного курса. Надо отметить, что

А. Е. Фаворский такое поручение получил сразу, и в ноябре 1891 года по представлению физико-математического факультета университетский совет принял решение о выделении на 1892 год А. Е. Фаворскому годового вознаграждения в размере 600 рублей (аналогичная сумма выделялась и в последующие годы). Эта же сумма выплачивалась ему затем как сверхштатному профессору^[21]. Гонорар (плата за лекции, вносимая студентами) у А. Е Фаворского, по крайней мере до 1902 года, также был небольшим. Например, в 1896 году он составлял 142 рубля (для сравнения: у Н. А. Меншуткина – 1414 рублей, у Д. П. Коновалова – 4844 рубля)^[22]. Получавшаяся таким образом сумма позволяла семье не бедствовать, но стандарты жизни, принятые в кругу, в котором вращались Фаворские, требовали дополнительного заработка. Вероятно, в том числе и с этим обстоятельством связаны многочисленные приработки отца, о которых вспоминает Татьяна Алексеевна, – в Михайловском артиллерийском училище, Михайловской артиллерийской академии, затем на Высших женских курсах и в Технологическом институте.

Правда, уже с 1 января 1899 года А. Е. Фаворский стал штатным экстраординарным, а через несколько месяцев (с 1 сентября) – ординарным профессором^[23]. Разумеется, некоторые сложности были вызваны тем, что занимаемая им кафедра (технологии и технической химии) не вполне соответствовала его специализации, связанной с органической химией, курс которой традиционно читался профессором по «основной» кафедре химии. С 1902 года, после ухода профессора Н. А. Меншуткина в Политехнический институт, А. Е. Фаворский стал читать в университете курс органической химии, передав курс технической химии приват-доценту В. Е. Тищенко^[24]. После же ухода из университета профессора Д. П. Коновалова в 1907 году А. Е. Фаворский наконец стал ординарным профессором кафедры химии, а В. Е. Тищенко обрел искомую профессуру по бывшей кафедре А. Е. Фаворского^[25]. Надо отметить, что Татьяна Алексеевна (как и другие биографы А. Е. Фаворского) не придает значения бюрократическим формальностям. Для Татьяны Алексеевны переход А. Е. Фаворского и В. Е. Тищенко состоялся уже в 1902 году с началом фактического исполнения ими новых обязанностей. Она иначе передает названия кафедр, именуя кафедру технологии и технической химии – кафедрой аналитической и технической химии, а кафедру химии – кафедрой органической химии, что отражает более поздние (послереволюционные) реалии. Можно отметить, что, кроме обретения кафедры и лаборатории с любимой специализацией, А. Е. Фаворский значительно упрочил материальное положение семьи – университетский заработок колебался в зависимости от численности студентов, но, учитывая гонорар, составлял после 1902 года не менее 5000 рублей (Т. А. Фаворская пишет о профессорской зарплате в 3000 рублей, но эта сумма не учитывает гонорарных выплат). Вскоре после формального закрепления за ним искомой кафедры химии в университете А. Е. Фаворский передал Л. А. Чугаеву кафедру в Технологическом институте.

Итак, со второй половины 1900-х годов ученый смог сосредоточиться на работе в двух «университетах»: «мужском» (Императорском столичном) и «женском» (Высших женских (Бестужевских) курсах), оставив заработки в других учебных заведениях. Говоря о материальном достатке семьи, немаловажно подчеркнуть, что уже с лаборантских лет, то есть со второй половины 1880-х годов, А. Е. Фаворский был обеспечен казенной университетской квартирой. С продвижением в университетской иерархии ученый улучшал свои жилищные условия – с обретением профессуры семья обрела и подобающую пятикомнатную квартиру, а с переходом А. Н. Меншуткина в Политехнический институт в 1902 году Фаворские перебрались в его более просторную квартиру, в которой семья ученого жила более столетия. Татьяна Алексеевна подробно описывает жизнь и быт профессорско-преподавательского флигеля – соседями Фаворских были Меншуткины, Коноваловы, Тищенко, Погоржельские и другие. Мы не случайно акцентируем внимание на материальных аспектах жизни семьи Фаворских. Данное обстоятельство вызвано самим характером воспоминаний Татьяны Алексеевны, одним из достоинств которых является насыщенное описание профессорского быта во всех его проявлениях. Доходы профессора позволяли содержать большую квартиру, дачу, несколько человек прислуги, нанимать учителей для воспитания детей, устраивать регулярные приемы большого количества гостей, путешествовать по России и за границу, лечиться в Швейцарии, материально помогать родственникам. Все эти подробности жизни «высшей интеллигенции», к которой обоснованно причисляла себя Татьяна Алексеевна, наглядно показывают характер социального статуса профессора в начале XX века.

Вообще, нужно отметить, что очень много петербургских событий из воспоминаний Татьяны Алексеевны территориально происходило на очень ограниченном пространстве, в районе так называемого академического центра, примыкавшего к стрелке Васильевского острова, – университетские здания (Двенадцати коллегий, химическая лаборатория, профессорский флигель, университетская столовая), Бестужевские курсы, гимназия Шаффе, Ларинская гимназия, Институт Отта. Напротив стрелки Васильевского острова, на Ватном острове, располагался опытный завод Военно-химического комитета, а затем РИПХ/ГИПХ (Российский / Государственный институт прикладной химии), одним из основателей которого был А. Е. Фаворский. Это был очень тесный во всех отношениях мир петербургской интеллигенции, ведь численно весь «академический мир» Петербурга составлял в начале XX века ничтожный процент (1–2 %) от населения быстрорастущего города, число жителей которого к началу Первой мировой войны перевалило за 2,2 млн человек.

Центром этого «академического мира» были Академия наук и, конечно же, университет. Несмотря на то что целый ряд ученых совмещали работу в университете и Академии, между двумя корпорациями существовало некоторое напряжение^[26]. В области химических наук оно, по-видимому, присутствовало со времен конфликта, связанного с «неизбранием» в Академию Д. И. Менделеева, кандидатуру которого активно отстаивал академик и одновременно профессор университета А. М. Бутлеров. Вероятно, этим напряжением можно объяснить очень позднее (только в 1922 году) избрание А. Е. Фаворского в число членов-корреспондентов Академии. Впрочем, уже к началу XX века университет явно обошел Академию по масштабу научной деятельности. Причина заключалась в том, что штаты университета росли быстрыми темпами, главным образом за счет так называемых младших преподавателей (число которых постепенно увеличивалось с ростом числа студентов). Если в Академии по химическим наукам традиционно было занято две позиции, то в университете к 1915 году числилось десять преподавателей химии – помимо профессоров А. Е. Фаворского, В. Е. Тищенко, Л. А. Чугаева – приват-доценты В. Н. Ипатьев, А. Н. Сапожников, М. С. Вревский, П.П. фон Веймарн, С. В. Лебедев, Ю. С. Залькинд, Г. Н. Антонов, каждый из них уже обладал именем в науке и вел активную исследовательскую деятельность^[27]. Однако главными фигурами и на кафедрах, и в факультетских и университетском советах были профессора, которые принимали все основные кадровые и организационные решения, связанные с жизнью университета. Сами профессора дореволюционного университета воспринимали себя как отцов в университетской семье, несущих ответственность и за науку, и за студенчество. Кроме всего прочего, профессорское служение в условиях дореволюционного университета подразумевало решение огромного количества административно-финансовых вопросов, в том числе связанных с работой над составлением различных регулирующих документов, в чем А. Е. Фаворский активно принимал участие, включая управление многочисленными «капиталами»^[28], подготовку отзывов на диссертации^[29], участие в разных университетских комиссиях и депутациях^[30]. О некоторых из этих дел есть зарисовки на страницах книги. Так, например, Татьяна Алексеевна пишет о поездке отца вместе с ректором А. М. Ждановым в Стокгольм на «съезд математиков и астрономов» в 1900 году. Результаты поездки запомнились Татьяной Алексеевной прежде всего подарками. По ее словам, «отец остался очень доволен поездкой; на заседания, кроме торжественного, он, конечно, не ходил, но провел время очень хорошо». Однако такого рода поездки представляли, так сказать, лаковую сторону профессорской жизни. Основное ее содержание – напряженная каждодневная работа, темп которой несколько снижался в каникулярное время, поскольку Алексей Евграфович был вдали от своей лаборатории. Так же как и у других его коллег, деятельность Фаворского не ограничивалась исполнением многочисленных служебных обязанностей в официальных учреждениях, ее важнейшей составляющей была научно-организационная работа общественного характера.

Так, важнейшей частью жизни ученого стали труды в Русском физико-химическом обществе при Санкт-Петербургском университете. Общество, состоявшее в этот период из двух отделений – химического и физического, – каждое из которых фактически было автономно, объединяло лучшие научные силы города и страны в соответствующей науке^[31]. Общество было создано в 1878 году путем объединения двух уже существовавших при университете организаций: Химического общества (учреждено в 1868 году по инициативе Д. И. Менделеева)^[32] и Физического общества (учреждено в 1872 году)^[33]. Занимали должность президента общества поочередно председатели двух его отделений^[34]. Общество существовало за счет субсидий университета, Политехнического института, Технологического института, Михайловской артиллерийской академии, Горного института и других высших учебных заведений России. На эти средства издавался печатный орган ЖРФХО (Журнал Русского физико-химического общества), который был единственным специальным печатным органом русских физиков и химиков^[35].

А. Е. Фаворский стал членом РФХО вскоре после окончания университета, в 1883 году, и на протяжении десятилетий выполнял различные поручения общества. Самым значимым из них была редакторская работа. А. Е. Фаворский (об этом вспоминает и Татьяна Алексеевна) с 1901 года в течение почти сорока пяти лет руководил химическим отделом журнала общества (с 1931 года назывался Журналом общей химии). Благодаря инициативе общества в декабре 1907 года в Петербурге в стенах университета состоялся Менделеевский съезд по общей и прикладной химии, который собрал более тысячи участников; на заседаниях съезда было сделано более 150 докладов^[36]. Впоследствии такие съезды стали регулярными^[37]. Татьяна Алексеевна описывает послереволюционные менделеевские съезды, где ее отец также играл важную роль. Особенную память оставил у Татьяны Алексеевны первый после окончания Гражданской войны съезд, проходивший в мае 1922 года в Петрограде, организацией которого занимались местные химики, в том числе и сама Татьяна Алексеевна.

Профессор дореволюционного университета – значительная общественная фигура не только в научном, но и в политическом смысле. В условиях университетской автономии второй половины XIX – начала XX века «профессорское сословие» являло собой особый слой интеллигенции, который в литературе иногда называют «сословием мандаринов». «Мандарины» – термин, введенный немецким историком и социологом Ф. Рингером относительно германской интеллектуальной и научной элиты Нового времени, претендующей не только на создание нового знания, научное лидерство, но и на общественное и политическое влияние. Очень быстро стало понятно, что этот термин применим не только к германской, но и к другим европейским научным элитам XIX – начала XX века. Не являлась исключением и Российская империя. Конечно, в большей степени претензии на политическое и идеологическое влияние выражали представители профессуры, относящийся к гуманитарным и социальным наукам. Из Петербургского университета это такие видные общественные (в том числе политические) деятели, как юристы Л. И. Петражицкий, Д.Д. Гримм, историки Н. И. Кареев, М. И. Ростовцев, социологи М. М. Ковалевский, П. А. Сорокин, филологи А. И. Соболевский, А. А. Шахматов и многие другие. Однако и среди естественников и математиков были фигуры, игравшие несомненную общественную роль – достаточно вспомнить имена И. М. Сеченова, А. С. Фаминцына, А. М. Бутлерова, Д. И. Менделеева. В отличие от перечисленных ученых, А. Е. Фаворский, конечно, не уделял столько времени общественной деятельности. Однако в целом его либеральные общественно-политические взгляды вполне совпадали со взглядами большинства «мандаринов». Конечно, в условиях российского государственно-крепостнического строя роль профессоров в политической сфере преувеличивать не стоит…

В литературе есть свидетельства обращения профессора к властям по поводу поддержки репрессированных по политическим мотивам студентов^[38]. В сентябре 1902 года А. Е. Фаворский оказался избранным в число кураторов естественного отделения физико-математического факультета (вместе с Д. П. Коноваловым, П. И. Броуновым, Н.Е. Введенским)^[39]. Комиссия кураторов играла существенную роль в организации системы студенческого самоуправления и была своеобразным центром политического диалога между радикальным студенчеством и либеральной профессурой^[40].

Как известно, события 1905–1907 годов не только захватили университет, парализовав в нем учебную жизнь, но и сделали его одним из основных центров демонстраций, проходивших в столице^[41]