А вот еще один пример презрения и чувства исключительности из репертуара Генриэтты. На предложение Марины заглянуть вместе с ее дочками в магазин с бусинками (девочки давно мечтали туда пойти) последовал взрыв негодования. Оказывается, Генриэтта носит исключительно драгоценные украшения и брильянты, и такое предложение было для нее оскорбительно.

Как с такими людьми общаться? К сожалению, психологическое айкидо по Литваку – когда ты соглашаешься с их претензиями – с нарциссами не помогает. В традициях айкидо надо было бы ответить: «Да, мы такие недостойные, и идем за бусинками, нам далеко до брильянтов». Вроде и не споришь, а соглашаешься с позиции взрослого, который контролирует внутреннего ребенка, и при этом не впускаешь эту информацию в себя. Но с нарциссами это не проходит: они понимают это буквально, для них это демонстрация вашей слабости и разрешение на дальнейший захват вашей территории и вашей энергии.

Однако надо помнить, что у нарциссов есть свой секретный язык, и они понимают только такой же язык. В данном случае можно было бы задавать Генриэтте вопросы «Почему ты…» и отпускать насмешки. Единственная проблема с переходом на их язык – это опасность войти в роль и заразиться нарциссизмом. Переходя на их язык, вы перенаправляете поток энергии: не отдаете, а захватываете энергию у них, но вы по-прежнему остаетесь в связке с ними – так и будете по очереди то откачивать, то отдавать. Поэтому лучше просто прерывать контакт, держа наготове фразу: «Мне это не нравится, я в таком тоне общаться не хочу», и тут же уходить безо всяких споров и обсуждений. Это проще всего, и думать тут не надо.

Желаю вам не давать им захватывать вашу территорию, и выметать таких лисичек со скалочкой метлой со двора.

Серия четвертая. «Опять придется ехать в вашу дыру»

Высокомерие и зависть Генриэтты… Как же реагировать на ее нахальство? Ниже – примеры ситуаций и мои предложения, как в подобных ситуациях можно было бы себя вести.

Марина продолжает: «Генриэтта нам говорит: „Придется опять поехать к вам в эту дыру (называется наше место), так как пока нигде не могу показаться (из-за имплантов) в хорошем обществе на других курортах“. Своим же знакомым наше место представляется ею как весьма престижное и даже необыкновенное. При этом она очень часто путала роли, забыв, кому она что говорит».

Это – опять симптом нарциссизма «Презрение, высокомерие, осуждение». Осуждение «вас за вашу дыру». Попросту, это загашивание, типа, «скажите спасибо еще, что наше высочество в вашу дыру соизволило пожаловать». Это преуменьшение вашей значимости и преувеличение своей, создание грандиозного образа: «вот на каких курортах я, по идее, должна отдыхать, а тут… какая-то дача!»

На ее слова, что придется ехать в такую дыру, я бы ответила: «Мне не нравится, что ты называешь нашу дачу дырой, и поэтому больше ты там жить не будешь. Извини, дорогая, придется тебе поискать бесплатный отель пошикарнее. Вопрос закрыт». Если будет возмущаться, повторяйте одно и то же, как попугай. А лучше сразу уходите, чтобы не втягиваться в дискуссию. Ну, это если она еще раз скажет про дыру.

А когда она просится к вам на дачу, расточает лесть, жалуется на свой артрит, то надо опять же набраться наглости и сказать: «Больше мы тебе позволить гостить на даче даром не можем. Мы слишком много потратили на ремонт. Мы построили дачу для отдыха нашей семьи, чтобы мы могли расслабиться, а не ходить по струнке и есть то, что ты готовишь. Готовы пустить тебя и терпеть неудобства, связанные с тобой, за 700 долларов в месяц. Услуги по транспорту и багажу не включены в эту сумму. На это еще 100 долларов». Это действует на удивление эффективно: денежные вопросы нарциссов сразу отрезвляют.

Теперь – про зависть. «По ее словам, все подруги вредят ей и завидуют. Про сестру она говорит: „Моя сестра мне завидует, ее ведь никто не приглашает никуда, а меня зовут и на два месяца!“ На самом деле, Генриэтту никуда не зовут, она сама напрашивается. Генриэтта не выносит свою сестру, но есть желание вызвать у сестры зависть. Ее брат, по ее мнению, должен поменяться квартирами с ее сыном, так как у брата трехкомнатная, и он остался один (после аварии, в которой его семья погибла). Как он смеет жить один в такой большой квартире?! А у ее сына однушка». Скорее всего, она так же завидует и Марине: как это так, у нее такая семья, хорошая дача?! Ну так они же не постоянно там, надо же делиться со страждущими!

«Еще она шутила, не ревную ли я ее к своему мужу. В надежде, что да… Пришлось отшучиваться, чтобы не задеть ее за живое, все-таки возраст…». На мой взгляд, не надо бояться ее задеть за живое, не надо судить о них по себе. Они-то не боятся задеть вас за живое, так почему вы должны смущаться это делать? Они только такой язык, задевающий за живое, и понимают. Можно тоже пошутить, причем не отшучиваться, а пошутить зло, опозорить. И сказать: «Ну ты сама-то подумай, Генриэтта, сколько тебе лет, и сколько мне! Паспорт-то свой открой и посмотри!». Причем сделать это публично. Это отобьет желание у нее так шутить. Публичных унижений они очень боятся, и потом начнут заискивать, так что можно их держать под контролем и не отдавать энергию.

Но, опять же, все это игры с огнем; вам всегда надо быть наготове отразить нападение. Не всегда найдешься, что сказать, и в какой-то момент она опять пробьет вашу защиту. Лучше прекращать с ними общение и не упражняться в остроумии, а общаться с теми людьми, которые тебя не кусают.

Серия пятая. Салон красоты для Генриэтты

Еще один симптом нарциссизма – требование повышенного внимания к себе. Ниже рассказ Марины, который очень ярко показывает эту особенность натуры Генриэтты.

«Одевалась она очень модно, но, на мой взгляд, слишком вызывающе для ее возраста. Короткие трикотажные шортики, облегающие фигуру, в которых она посещала магазины, или яркий неоновый купальник для пляжа выглядели на ней странно, но это уже ее дело». Кстати, провокационный стиль в одежде Генриэтты и ее любовь к флирту вызывает подозрение на наличие у нее и истерического расстройства личности – именно истерики любят ярко и вызывающе одеваться, будучи уверены, что все в них влюблены. Однако по совокупности симптомов это все-таки больше тянет на нарциссизм.

«А однажды был конфликт на даче. Мне нужно было делать ремонт. Я предполагала, что Генриэтта будет просто спокойно жить на даче сама по себе. Но Генриэтта требовала внимания, это меня отвлекало.

Я зачем-то похвалила ее прическу. После этого она уговорила меня ее подравнять. Я часто делаю это для своих, по-семейному, но с ее типом волос у меня не было опыта, и мне не хотелось связываться. Но она все же как-то меня уговорила. Вот мы начали, я старалась как могла, но делала все медленно, я никогда не тороплюсь, когда стригу своих. Она начала меня дергать, нервничать, кричать, сердиться. Я все делала терпеливо, и все-таки выровняла ей линию сзади точно по предыдущей стрижке, как и договорились – буквально на пять миллиметров. Но когда дело дошло до линии уха, она меня «уволила» и принялась за мою дочь. Дочери пришлось продолжать дальше, так как от меня Генриэтта «устала». Кое-как мы закончили стрижку, но потом две недели она жаловалась, как все плохо.

Надо сказать, что ни в ее прическе, ни в ее жизни вовсе ничего и не изменилось, но нервы она нам потрепала изрядно, не говоря уже об отнятом времени. Свои упреки она начинала так: «Это моя вина, я сама виновата. Зачем я согласилась на стрижку, надо было оставить все как есть, теперь придется носить хвостик, я же не могу так показаться» и т. д. Я успокаивала себя только тем, что раз ей не понравилось, мне не придется стать ее «личным» парикмахером.

Надо сказать, что весь наш дом превращался в «салон красоты» для Генриэтты. Мне нужно было делать ремонт, я не думала о кристальной чистоте, но гостья требовала себе безупречную ванну и занимала туалет на долгое время.

Сидеть на пляже мне тоже было некогда, я обычно окуналась не более чем на 20 минут и убегала. Но Генриэтта требовала, чтобы я стояла рядом с ней и держала ее за ручку, пока она приседает, так как она не умела плавать. Если я шла в глубину, она обижалась. Я совсем перестала с ней ходить, но тогда начались упреки, что я ее бросила одну.

В общем-то, в этом и был конфликт. Она хотела отдыхать и требовала к себе внимания. А мне нужно было работать. Ей хотелось смотреть сериал, но интернет был очень слабый, и настраивать его тоже занимало много времени. Потом вдруг у гостьи повышалось давление, и тут я опять должна была выказывать сочувствие и внимание.

Однажды я, присматривая за городской квартирой Генриэтты, пока та отдыхала у нас на даче, не доглядела, и цветок завял. Было много претензий. Потом она потребовала привезти ей с дачи банки и коробку. Я ей привезла, но позже она обвинила меня, что видела таракана, который мог вылезти из той коробки, и якобы расплодился у нее. Я даже не знала, что ответить, просто удивилась».

Так что за всех тараканов Генриэтты – как в прямом, так и в переносном смысле – оказалась ответственной опять же Марина.

Серия шестая. Для помощи у нее нет времени

Отсутствие эмпатии – важнейший симптом нарциссизма. У Генриэтты он, конечно, присутствует, вкупе с ожиданием особого отношения. Заодно в этой заключительной серии мы обсудим, как же все-таки научиться ладить с нарциссическими соседками.

«Интересно, что Генриэтта ни разу не предложила отцу помощь – присмотреть за мамой, пока он ходил в магазин. Всегда, когда я навещала больную маму (у мамы была болезнь Альцгеймера), соседка перетягивала мою энергию и внимание на себя: то лэптоп сломался, то нужна помощь с фейсбуком – выложить новые фото с очередного пляжа, в новом платье, на зависть подругам». Это и есть явное отсутствие эмпатии, а также заявление нарцисса об особых правах, ожидание особого к себе отношения и автоматического согласия с этими ожиданиями и особыми правами.

«На ее просьбы чинить компьютер раньше часто помогал мой муж и муж дочки. Причем, муж сестры Генриэтты и ее племянник тоже знатоки в этой области, но напрягать нас ей было удобнее. Мой брат тоже посещает отца, но к нему и к его жене она даже и не думает подойти, видимо, чувствует, что они умеют говорить «нет». Ограничивается критикой их детей.

Но вот мамы не стало… На похороны мамы Генриэтта не попала, сославшись на одновременные поминки у ее знакомых. Для поминок все знакомые и соседи предложили помощь, хотя они никогда не пользовались услугами дачи. Но Генриэтта появилась в процессе приготовления к поминкам там только на секунду. Меня даже не удивило, что она, видя, как мы выбиваемся из сил, готовя для поминок еду, даже не предложила хоть какую-то помощь моему бедному отцу. Зато позже «Самый Большой Друг» моего отца и мамы потребовала к себе особого внимания.

После общего банкета мы хотели пообщаться с отцом по-семейному у него дома и поддержать его. Она же, сделав для себя исключение, как всегда ворвалась к нам и влезла в центр внимания, переводя разговоры на себя. Начались рассказы о ее новой «ужасной» соседке, которая заселилась в бывшую квартиру родителей. Я собирала посуду и мыла, потому что ее жалобы были неуместны. Так она накричала на меня, что я ее не слушаю, а собираю посуду. Я впервые сорвалась, сказав, что я взрослая женщина и сама знаю, что мне делать, собрала вещи и ушла ждать своих в машине. Позже, уже внизу, при прощании я перед ней спокойно извинилась, сославшись на усталость, но формально, без чувства вины». Извиняться перед такими не надо, это они должны извиняться. То, как вела себя Генриэтта – это верх отсутствия эмпатии и малейшего такта.

«Отец ездит на кладбище к маме каждую неделю, но Генриэтта ни разу не составила ему компанию. Когда Генриэтта потеряла влияние на отца, безутешного вдовца, началась ее усиленная атака на нас. Это была просто ее попытка удержать свою рыбку на крючке. Она, как рыбак, закидывает везде удочки и контролирует свой улов. Думаю, очень скоро она переключится на другую жертву.

Она по-прежнему часто звонит, просится в наш домик, проверяя, все ли мы еще «на коротком поводке». Спрашивает, когда мы снова отвезем ее к нам отдыхать».

Какой же вывод следует из истории, которую нам рассказала Марина?

Марина пишет: «Я так гордилась, что ни разу не поддалась на провокации Генриэтты и не вышла из себя. Я списывала все на ее армянский темперамент, следовала советам, как вести себя в ответ на провокации вампиров-скандалистов. Пыталась сводить все к шутке, изучая ассертивное поведение. Она же приняла мое спокойствие за слабость и приписала себе победу. Отсюда вывод: не надо шутить, и не надо сдерживаться. Надо ли было сразу обозначить свои личные границы? Вот мой муж сразу сказал ей такую фразу: „Гета, пожалуйста, без упреков …“ И та сразу затихла».