Забыв о животе, она выпрямилась и удостоила теперь вниманием свой лоб.

– Что такое, Ирина? Что случилось?– нарушил строй Сергей Анатольевич, сойдя с топы, чем дал понять всем остальным, что это безопасно.

И пока он потирал ушибленные места любимой, в нашем сообществе восторжествовала анархия. Аристотель, однозначно был прав, когда ставил анархию в один ряд с демократией, потому что спутницей демократии, исходя из лозунгов недалекого прошлого, была гласность. Вот мы заголосили все разом, не давая друг другу вставить слова и стараясь перекричать всех и каждого в отдельности.

– А-а-а,– вопила Софочка, зажав уши руками.– Я хочу нормальную кровать.

– Я же говорила, что это плохая идея,– кричала Света.

– Я считаю, что мы должны идти дальше,– убеждала кого-то Марина.– Обидно будет, если мы утром обнаружим, что не дошли до цели каких-то сто метров.

– У нас скоро фонари сядут. Куда мы пойдем? Здесь нужно располагаться,– по ответу Алексея я поняла, с кем на повышенных децибелах разговаривала Марина.

– Мам,– я спать хочу-у-у,– ныл Мишка.

– Подожди. Сейчас все решим,– соответствуя обстановке, громко проговорила Александра.– Эй. Кто-нибудь мне скажет, что будем делать?

– Слабак,– воспользовавшись всеобщим сумбуром, поддела брата Наташа.

– Сама дура,– не мешкая отреагировал тот.

И тут я оглохла. То ли все переводили дыхание, то ли у меня отказал слух. Я не видела друзей, их жестов, их мимики, поэтому и не могла судить о степени испорченности своих ушных перепонок.

– Может, стоит вернуться?– воспользовался затишьем Иван, а я с облегчением отметила, что со слухом у меня все в порядке.

– Куда?– вопрос Светы поднял новую волну возмущений.– Мы же заблудились.

– А-а-а,– взвыла с новой силой Софочка.– Обеспечьте меня кроватью.

– Мама, прекрати,– состав орущих увеличился на пару человек, которые в первом заходе были поглощены друг другом, и первой из них стала Ирина.– Ты же прекрасно понимаешь, что кроватей здесь нет. Ты же знала, на что соглашаешься, когда поплыла с нами.

– Верно. Насилия в отношении вас применено не было,– вставил в их диалог фразу из протокола Сергей Анатольевич, и теперь окончательно ни у кого не осталось сомнения, кем он работает.

– Я согласилась, потому что у меня был спальный мешок. А что сейчас? Мокрая трава?– перешла на визг женщина, забрызгивая своих соседей слюной.

– Ну, и оставались бы в спальном мешке,– не выдержала Саша, еще не привыкшая принимать Софочку такой, какая она есть,– Какого же..– и у нее вырвалось точное, по значению, слово, которого дети не должны были бы слышать.

На Софочку, со временем, реакция у всех становилась одинаковой, поэтому осуждать за это Александру я не стала. Тем более что способа эффективнее, чем способ связать слова и выразить их истинный смысл посредством русского мата, еще никто не придумал.

И заставить замолчать тоже. Марина, которая взялась снова убеждать Алексея в необходимости не останавливаться и идти дальше, и Леша, противоречивший ей, после Сашиной реплики одновременно смолкли.

И опять мой слух резанула тишина. Но всего лишь на миг.

– Что вы себе, девушка, позволяете?– теперь Софочка начала сразу с визга.

Переход от шума к молчанию, а от молчания мгновенно к визгу, все же сказался на моих ушах, отозвавшись резкой болью в правом ухе, потому что именно оно было ближе всего к женщине-сирене. Я, просунув в ухо указательный палец, потрясла им, наклонив голову набок, словно хотела вытряхнуть боль наружу.

– Никакого воспитания,– разорялась в это время Софочка, и все внимательно ее слушали, потому что проще локомотив пропустить, чем ложиться на рельсы, пытаясь его остановить.

Уставшие дети присели на корточки. Это я поняла по двум пенечкам, чьи контуры вырисовывались рядом с Сашей. Друзья же не издавали ни звука.

– С вами взрослая женщина, а вы бессовестные, бесчеловечные изверги. Так себя вести,– унять разбушевавшуюся Софочку никто попыток не предпринимал, и она, вкусив безграничную власть над ситуацией, и не думала закрывать рот.– Маньяки, тираны, сатрапы.

Женщина на секунду замешкалась, видимо, прочесывая закрома своей памяти в поиске подходящих синонимов, а мы, лелея надежду, что они у нее закончились, воспряли духом. К сожалению, ненадолго, потому что мозг Софочки выдал очередную порцию ругательств.

– Диктаторы, Нероны, Калигулы, Пиночеты…

– А они тут при чем?– услышала я, как прошептал Леша, обращаясь к Марине (к кому же еще?).

– Видимо, чтобы нам понятней было, кем мы являемся. Так сказать, на наглядном примере,– вполне доступно объяснила ему сноха, тоже шепча.

– Ну, допустим, тираны и диктаторы с сатрапами, это да, а маньяки-то почему?– присоединился к ним шепот Светы.– Я не помню, чтобы они маньяками были.

– Может, были, просто историки нам не все рассказывают,– вступил в рассуждения тихий голос Александры.– Хотя, если верить всему, что даже историки рассказывают, они еще те маньяки были.

Софочка, никого не слышала. Она истязала свою память, заставляя ее выдавать все новую и новую порцию личностей, которые засветились в истории не с лучшей стороны. Почему она выбрала такой способ, чтобы донести до нас, кто мы есть на самом деле (в ее представлении), для меня так и осталось загадкой. И хотя паузы между воспоминаниями становились все длиннее, потому что список истощался со скоростью, прямо пропорциональной ее нарастающему ору, мы послушно не двигались со своих мест, словно участвовали в бенефисе ведущей актрисы нашего, спонтанно организованного, театра. Еще немного, и мы бы разродились на аплодисменты.

Но этому помешал оглушающий хруст в кустах. К нам явно приближался, самое наименьшее, кабан, потому что лисички и зайчики не обладают таким весом, от которого ломаются ветки. Я отпрянула назад и опять задела Ирину. Но она точно таким же манером уперлась в Сергея Анатольевича, который, в отличие от нас, устоял.

– Ик,– испугавшись, отреагировала Ирина, почти размазавшись по поверхности тела любимого, словно она была из пластилина.

И не только она. Не знаю, как восприняли приближение зверя друзья, мне же стало очень страшно. Шум звучал настолько оглушающе, что замерли от страха не только мы, но даже сова, которая незримо участвовала в Софочкиной постановке, заняв место в верхних рядах галерки, ухнула парочку раз так, словно это были ее последние минуты жизни. И только сама Софочка, никого и ничего не слыша, продолжала повышать уровень наших знаний по истории.

– Вы чего разорались?– какое счастье, кабаном оказался Гриша.– Всю живность распугали.

Я вспомнила о сове, поискав ее в темных ветвях глазами, потому что другие звери пока не давали о себе знать. И слава Богу!

– Ты чего без фонаря?– высказал претензию Грише Сергей Анатольевич.– Я уж подумал, что на нас медведь прет.

«Это кто как,– подумала я ему в ответ, покачав головой в качестве протеста.– Лично я поджидала кабана».

– Я его выключил,– как-то неопределенно, с налетом загадочности выдал проводник,– Там,– он включил свой прожектор, чтобы показать на кусты, из которых мы, несколько минут назад, трясясь от страха, ожидали совершенно другого представителя фауны.– Какие-то мужики на трех джипах.

– Ура!– закричали одновременно Мишка с Наташей.– Мы пришли!

– Я бы так не радовался, – снова возникло у меня ощущение недоговоренности от слов гида.

– Почему?– взял на себя диалог с трудным Гришей наш следователь.– Они охотники или рыбаки?

– Ни то и ни другое,– пожал тот плечами и опять замолчал.

– Да, ты задолбал. Говори уже,– не выдержал Алексей, метнув в Григория луч света, чтобы мы все имели возможность осудить Григория визуально.

– Я лучше покажу, и тогда вы сами все поймете,– проводник отключил фонарь и нырнул обратно в кустарник.

Ну, что нам оставалось делать? Естественно, последовать за ним.

Глава 8.

Продираясь по ночному лесу и прикрывая руками лицо от колющих хвоинок, назойливо лезущих прямо в рот и глаза, мы остановились по команде Гриши, которая состояла всего из двух слов. Но зато каких!

– Ложись!– прошипел он первое слово, как змея, подло выползшая из-под пня.

Как ни странно, но ее исполнили все, без исключения.

– Ползите!– прозвучало следом за первым, второе.

В армии я не служила, но в этот момент ощутила все прелести армейских будней. Причем ощутила кожей, потому что при падении моя футболка задралась, оголив живот.

Общественность на все это прореагировала неоднозначно.

– Что за ерундой мы занимаемся?– как-то запоздало проявилась Софочка.– Почему мы ползем?

– Тихо,– цыкнул на нее Гриша.– Так надо.

Я приготовилась к долгой и нудной ответной речи женщины, но та, после цыканья Григория, вдруг смолкла. «Ого,– отметила я про себя этот феномен.– Надо бы перенять этот прием у него».

– Ух, ты. Как разведчики на войне,– я позавидовала Мишке, который находил плюсы в любой ситуации.

– Ой, тоже мне разведчик,– не смолчала на это восклицание брата Наталья.– Разве разведчики так пыхтят? Тебя же любой фашист услышит и в плен возьмет.

– А я им не сдамся,– обиженно заметил мальчик.– Мам, скажи ей, что я не сдамся.

– Не сдашься, не сдашься,– переставляя осторожно локти, ползла вперед мама героя.– Еще немного, и я сама всех сдам. Только, вот, кому? Что это за вылазка такая? Началась война, пока мы тонули? И мы теперь в тылу врага?

– И действительно, Гриш, от кого мы прячемся?– Ирина и в ползучем положении оказалась недалеко от меня.– Мне это не нравится.

– Ай, я пузо обо что-то расцарапал,– Алексей передвигался передо мной, поэтому его ранение повлекло за собой цепь неприятных столкновений.

Сначала я уперлась лицом в ступню его ботинка, потому что Леша решил остановиться, чтобы «отдать дань уважения» своему животу и посочувствовать ему в виде причитаний и поглаживаний. Практически сразу то же самое проделала Света, но встреча ее лица состоялась с подошвой моей обуви. Далее полз Иван, поэтому не нужно говорить, что и с чем там встретилось, потому что сценарий был один, и итог и этой встречи был предрешен. У меня, вообще, создалось впечатление, что кого-то там, в небесной канцелярии одолела скука, и он решил развлечься. А мы, как раз те клоуны, с которыми и без этого всегда что-то происходит, поэтом и нужно-то всего лишь подбросить им пару ситуаций и сиди, наслаждайся зрелищем.

– Леха, елки, ты чего?– отодвинула я его ногу, и обтерлась рукавом.

– Говорю же, живот поцарапал,– до брата еще не дошло, какой хаос внес он в наши ползучие войска.

– Танюха, блин, прямо в лицо! Обувью!– Света не стала церемониться и высказала мне все, что обо мне думает.

– Это не я,– меня сковала растерянность, и я, после такого описания сестрой моих личных качеств (заметьте, ни одной ноги, а меня в целом), не могла пошевелиться почти вся, кроме языка,– Это Леша,– только и смогла я промямлить.

Зная о брезгливости сестры, я на нее не обиделась.

– Я при чем? Я же живот поцарапал,– твердил, как заклинание Алексей.

– Поползли, давай,– потянула его Марина от греха подальше.

– А я говорила, что это шизофрения,– снова возникла из темноты Софочка.

– Мама, ну, что за чушь ты несешь,– завопила справа Ирина, приподняв голову.– Какая шизофрения?

Подруга, в связи с нахождением ее поблизости, была мне видна, поэтому я с точностью могла описать, что она делает.

– Всеобщая,– с легкостью парировала Софочка.

– Верно,– неожиданно согласился с ней Сергей Анатольевич, вызвав во мне удивление, которое я едва сдержала.– Вам лучше знать. Симптомы болезни то для вас не в новинку. Знакомы с ними не понаслышке.

Ну, надо же, как осмелел следователь! Решил дать бой теще!

– Ого,– вслух и с восторгом принял его перевоплощение Иван.– А лес-то чудеса творит. Воздух здесь прямо волшебный. Не воздух, а сыворотка правды.

– Что ты сказал?– пропустила мимо шей комментарий Ивана Софочка, уловив ушами, как локаторами, только то, что произнес Сергей Анатольевич.– Это ты на меня намекаешь?

Женщина статуей возвысилась над нами. Впрочем, до полноценной статуи, если брать во внимание ее невысокий рост, Софочке еще расти и расти, поэтому «Возвысилась над нами »– это громко сказано.

– Заткнитесь вы. Я сказал, тихо,– снова проник в мои органы вместе со страхом шипящий голос Григория и приказал.– А вы ложитесь. Мы уже на месте.

Ему почему-то Софочка подчинялась беспрекословно. Видимо, инстинктивно, из чувства самосохранения (но не умом же) она понимала, от кого зависит ее выживание.

После недолгой возни, в течение которой подползли отстающие и замыкающие, мы улеглись в шеренгу, плечо к плечу, словно бойцы в окопе. Куда мы должны были обратить свои взоры, мне стало понятно по двум признакам: свету от фар одного из трех автомобилей, стоящих недалеко от нас, и разговору трех мужчин, одетых в деловые костюмы и, как положено к ним, в белые рубашки и галстуки.

– Что они здесь делают? – задал резонный вопрос Иван полушепотом, потому что с этого момента смысл требований Григория стал понятен всем.– В таком виде.

– А я про что?– разглядывал вместе со всеми Гриша, непонятно, откуда взявшихся в лесу, а самое главное, с какой целью, одетых не по ситуации мужиков.– Странно это.

– Не вижу ничего странного,– хмыкнула Ирина.– Просто охотники.

– В таких нарядах?– болезненно восприняла предположение Ирины Света, громко возмутившись.

– Т-с-с-с,– зацыкали на нее сразу несколько голосов, в том числе и я.

– А что?– невозмутимо продолжила Ирина.– У богатых свои пороки.

– Может, причуды?– поправила я ее.

– Я об этом и говорю. Денег столько, что чуди, не оглядывайся. Ой,– видимо подруга что-то задела.– Проклятые иголки. Укололась.

Теперь стало понятно, что случилось с Ириной. Не знаю, как другим, а мне лежать было очень неудобно. Сухая и свежая трава хоть и создавали иллюзию подстилки, тем не менее, пропускали сырость и холод остывшей земли. Дневное солнце не проникало в гущу леса, поэтому почва не набирала необходимого тепла, которое нам бы сейчас, ой, как пригодилось. За себя я, в общем-то, не переживала, так как с детства была ребенком закаленным (и за остальных тоже), но среди нас были дети и Света, которой, чтобы простыть, достаточно было встать лицом к ветру. А, учитывая сегодняшнее купание, она сейчас находилась на грани (предельно тонкой), между простудой и не простудой.

– А-п-ч-хи!– мне иногда кажется, что я ясновидящая, потому что Света подтвердила мои опасения, чихнув.– Блин, повелась на ваш сплав. Не хватало мне воспаление легких заработать. А-п-ч-хи!

– Будь здорова!– вложила я в слова всю силу желания того, чтобы она смогла избежать простуды.

А что оставалось? Таблеток-то все равно не было, поэтому все, что я могла, это закидать ее положительными флюидами, в обмен, к сожалению, на слюни и сопли.

– А-п-ч-хи!– еще раз разбавила однообразие звуков сестра, стараясь чихать в рукав куртки, чтобы ее не услышали наши поднадзорные.

– Так. Надо что-то делать,– зашевелился Сергей Анатольевич.– Не можем же мы лежать здесь вечно? Надо идти к ним и спрашивать у них дорогу. Думаю, они ее знают. Для чего-то же они тут стоят. Явно же не для того, чтобы пострелять зверей.

– А кого тогда они хотят пострелять?– напряглась Ирина.

– Не нас,– понял ее следователь.– Но то, что они в костюмах и никуда не ушли от машин, я делаю вывод, что это просто водители, которые жду своих хозяев.

– А ты прав,– заерзал и Алексей.– Похоже на то. Значит, деревня, действительно, рядом.

– Жребий бросать не будем, пойду я,– начал движение вверх Сергей Анатольевич, принимая вертикальное положение.

–Почему ты?– испугавшись за любимого, схватила его за край кофты Ирина.– Здесь много же других кандидатов.

– В силу своей профессии, я более подготовлен,– убрал он ее руку и поправил одежду,– С кое-какими приемами борьбы знаком. Леш, Вань,– покрутил головой Сергей Анатольевич, пытаясь найти места дислокации друзей.– На всякий случай, будьте начеку.

– На каком чеку?– едва не плакала Ирина, опять вцепившись в следователя, не позволяя ему двинуться.– Не надо туда идти. Я тебя не пущу. Или идите втроем или вчетвером. Давай я с тобой пойду.

Подруга нервничала, и ее состояние передалось и мне. По моему позвоночнику, словно кто-то провел холодной лапой, отчего по всему телу разлилось ощущение леденящего ужаса.

– Идти одному, как раз, правильное решение. Ну, представь, из ночного леса на тебя идут трое или четверо мужчин. Как ты себя поведешь? Правильно, приготовишься обороняться,– сам себя спросил и сам себе же и ответил следователь.– А у этой публики, наверняка, имеется огнестрельное оружие.

– Оружие,– как эхо повторила Ирина.

– Один человек не вызовет столько подозрений, сколько трое,– сделал вид Сергей Анатольевич, что ее не услышал.– А тебя я не возьму, да и любую женщину из вас, по одной простой причине: я буду испытывать страх и ответственность за вас. Мне легче и проще отвечать только за свои действия. И жизнь, если хочешь. А если ты будешь со мной, то все мои мысли будут заняты только тем, чтобы защитить тебя.

– М-м-м- помычала я, причмокивая от умиления губами.– Как мило!

Думаю, все девчонки были со мной солидарны, и полюбили с этого момента Сергея Анатольевича еще больше. Ну, может и не полюбили, но зауважали точно.

– Все. Я пошел,– следователь сделал первый шаг и стал удаляться от нас, одновременно, приближаясь к странной тройке мужчин у джипов.

Освещенный фарами пятачок, как арена цирка, позволял нам видеть все, что на нем происходит, до мелочей. На шорох, вслед за которым из кустов вынырнул следователь, троица среагировала предсказуемо. Выхватив пистолеты из-под мышек (Сергей Анатольевич оказался прав), они направили их дула прямо на нашего ходока.

Мы затихли, пытаясь уловить каждую буковку произнесенных слов, звучащих с обеих сторон переговорщиков.

– Здравствуйте,– услышала я, как заговорил первым Сергей Анатольевич, проявив признаки воспитанности.– Мы заблудились. Не подскажите, как пройти к деревне. Нам бы переночевать.

Троица с пистолетами пока только слушала, не отводя ни глаз, ни дул. Как только сердце следователя еще не выскочило из груди и не ухнулось к его ногам от страха? Впрочем, заглянуть в глаза смерти через темное отверстие оружия, направленное на тебя, для него было не в новинку. Кто знает, какое количество раз, выпадало ему такое «счастье». Я бы, лично, оказавшись на мушке, либо завопила благим матом, либо, интенсивно двигая конечностями, маневрировала бы между деревьями (и не факт, что только на ногах), стараясь убежать от источника кошмара. Но такого «сюрприза» мне пока, тьфу, тьфу, тьфу, судьба не преподносила, да и, чего уж душой кривить, и не нать ни за какие сокровища мира.

– Мужик, ты откуда взялся?– опустил пистолет лысый дядька, самый шкафообразный из троих.

– Из леса, вестимо,– загоготал над собственной шуткой второй, тоже пряча оружие в кобуру.

– Я грибник. Вот, заблудились, пытаемся выйти хоть на какой населенный пункт,– совершенно не растерялся Сергей Анатольевич, ответив спокойно и с расстановкой.

– Че-то ты, мужик, мутишь,– третий оказался более подозрительным, потому что не торопился избавиться от пистолета.– Грибник, говоришь, а у самого руки пустые. Ты не мент, случайно?