Глава 3. Проклятый переполох.

Сия

Судорожно поправляя полы черного пиджака, отчаянно нервничая, я стояла перед Шеронвудской магической академией. Выехала пораньше, чтобы не застать отца и маму – родители уверены, что их любимые чада отправились покорять учебные заведения. Я, напротив, растеряла всю решительность.

Замок с обширной территорией, высоким ограждением и магическими ловушками, растравленными по периметру, заставлял меня приуныть. Отсюда позже не сбежать, только вылететь по своей дурости.

Нет, я не смогу. Или смогу?

Клайд ждет меня внутри, как и Виктор, пока я мнусь перед кованым забором. Всего-то один шаг, малюсенький…

– Чего вы здесь застряли, молодой человек? – позади меня раздался суровый, мужской голос.

– Ничего, просто…– обернулась я и моментально замерла.

Передо мной оказался не один из старшекурсников, не родственник случайного адепта, а сам ректор, собственной персоной. О нем я знала не понаслышке. Мужчина знаком с моими родителями, мы встречались на приемах и балах.

Тайлер Хаммерс был молод, имел богатый боевой опыт и обрел славу героя. Негаданно для себя превратился в предмет воздыхания девичьих сердец. Красивый, широкоплечий, смуглый брюнет из аристократического рода, с выдающимся интеллектом, и важно, с отличным жалованьем и непыльной должностью.

За секунду внутри меня разбушевался вихрь, забегали из стороны в сторону самооценка и паника, громко вопя: «Спалились, ректор пришел, прячь артефакты».

– А, точно, – нахмурился он, а мое сердце забилось в пятке левой ноги. – Александр Перл. Проверять уровень даров?

– Да, – промямлила я. – Оно самое.

– Не робей, – господин Хаммерс снова поморщился. – Не в Пресьенский же пришел. Идем со мной, я провожу куда нужно.

Мне ничего не оставалось делать, как последовать за высоким профессором. Пока шла, попутно изучала местность, восхищенно вздыхала и одновременно мрачнела, краем глаза отметив спортивный полигон. Конструкция была устрашающей.

– Мне не нравится, что ты опоздал, – бросил мужчина, упрямо шагая вперед. – Ко всем, кто будет выше тебя по положению, обращаешься со слова «господин». Заканчиваешь фразу «так точно». Усек?

– Так точно, господин, – приняла я урок.

Забитая страхом и гормонами голова позабыла про внутренние распорядки шмакадемии.

Зато лично я удостоверилась, что не причисляю себя к рядам поклонниц Тайлера. В светском обществе он очень обходительный, галантный, а здесь зыркает, как ворона на добычу.

– Видишь главное здание? – показал пальцем на лестницу ректор. – Туда тебе и нужно. Развернись и торопись. Вскоре начнется экзамен, пойдешь первым.

– Так точно, господин, – отрапортовала во второй раз, кивнула и побежала во всю прыть, чтобы не вызвать в главе учебного заведения новое недовольство.

Кажется, от Перл он не в восторге.

Распахнула дверь и впечаталась в чужую грудь. Я сама не жаловалась на рост, возвышаясь над подругами, но до кадетов еще расти и расти. Слава богам, что с братцем мы сантиметрик к сантиметрику, тютелька в тютельку подходим.

– Алекс-си-я, – зашипел Клайд, подхватывая меня за локоть и отводя к окну. – Ты, твою мать, кто?

Не узнавал. В иллюзиях в Аридийской академии магии мне не было равных. Я усердно тренировалась набрасывать на себя или на других волшебные картинки. Увеличила собственный резерв, благодаря долгим и нудным тренировкам, а с камнями-накопителями могла не бояться, что волшба нечаянным образом слетит.

– Сия я, Сия. – Ответила шепотом, проверив, что нас никто не подслушивает. – Перестань кричать, тебе сейчас без разницы должно быть.

– Вот дура, – в очередной раз оскорбил Бернинг. – Ладно, пусть твоим умственным здоровьем занимаются родители. Я за тобой и шел. Начал полагать, что кто-то из вас с Алексом струсит.

Я мрачно взглянула на парня.

– Идем, – закатил он глаза. – Уже начинается.

В приемной зале собралось с сотню новых абитуриентов. По объективным причинам меня нельзя к ним причислить, я перехожу, а не поступаю, но смотрелась я на фоне тестостероновых качков чересчур аляписто. И ниже, и худее, и тщедушнее, что ли.

Бакенбарды, прилепленные на подбородок, собранные волосы под париком не спасали положение. Я как неоперившийся юнец, малыш, когда вокруг истинные медведи.

Едва я шагнула, как все на меня обернулись, хмыкнули, перекинулись шуточками на мой счет.

Мда, жизнь в шмакадемии меня помотает. Неужели придется поработать над образом кропотливее? Ваять на себе бицепсы, трицепсы, и боги только знают, какие другие «ицепсы»? Превращаться в атлета в планы не входило. Тонкая талия, изящные запястья и длинная шея мне нравились.

– Александр Перл!

Старичок в очках выскочил из двери, назвав мое имя.

– Давай, я тебя подожду. – Сложил руки на плечах Клайд. – Я просил, чтобы меня назначили тебе в кураторы.

– Пожелай мне удачи, – слабо отозвалась, испытывая легкий стресс и шок.

– У нас так не говорят.

– А что говорят?

– Все живы, и это главное.

– Ой ли, – задрожала я, – если я себя выдам, ситуация может в корне измениться.

На это друг ответить не успел, меня снова окликнули, более настойчиво и со злостью в голосе.

– Александр Перл! – опять повторил пожилой мужчина.

– Я здесь, я сейчас, – пробиралась через толпу будущих боевиков. – Прошу меня извинить.

Где-то пригинаясь, где-то переступая и вдыхая побольше воздуха, я наконец-то достигла двери. Мы стояли, как шпротинки в масляной банке.

Заметила во взгляде вышедшего преподавателя недоумение. Тот явно полагал, что на третьекурсника я своими скромными формами не тяну, но не выдал очевидного мнения. В конце концов, судить нужно по содержанию, а не по обложке.

Я шагнула в кабинет, услышав, как за спиной захлопывается дверь. Почувствовала, как маленький, искрящийся вихрь взметнулся надо мной. Сердце замерло, пропустило несколько ударов.

Это древние чары, проверявшие адепта на возможность поступления. Не каждого юношу удостаивали чести пройти обучение в Шеронвудской академии. Прежде всего он обязан сдать вступительные испытания – тут роль сыграли деньги и связи матери, провериться на артефакте – сама справлюсь, и подтвердить свое имя в списке.

Мой расчет был верен, хотя испугалась я знатно, магия отступила, а на стене загорелось имя «А. Перл». Получается, не соврала даже. Как говорится, «была бы лапша, а благодарные уши мы найдем». Тут, конечно, пока не уши поработали, но я в процессе развешивания макарон.

Восторженная после первых успехов, подняла глаза на приемную комиссию. Моментально вперилась в Тайлера Хаммерса. С ним сидело еще четверо мужчин, в шмакадемии с женским полом совсем туго, и никто из присутствующих не сомневался, что я опозорюсь.

Редкая публика не напрягалась, не сосредоточилась на мне. Кто-то вел непринужденную беседу и делал ставки.

– Музыкантишка тот, – донесся тихий шепот, – небось никакого стихийного дара.

Видимо, сплетни об участии матери в моем переводе разнеслись со стремительной скоростью  до всего профессорского круга, а бывшие, да и нынешние кадеты ненавидят кумовство, коррупцию, вообще, считают себя исключительно благородными рыцарями. Правда, в каждом правиле бывают и свои исключения.

– Да, – отвечал второй, седой и бородатый, – ставлю на то, что продержится меньше недели.

Зажав руки в кулаки, я игнорировала обидный шепот. Пусть полюбуются, кто к ним явился, а не скалятся за спиной. И чего плохого, если у мага нет стихийного дара? Они хуже, что ли?

– Подойди, адепт, – вздохнул ректор, сразу приняв меня за маменькиного сыночка, – вложи руку в камень и жди решения.

Мужчина поставил на стол ромбовидный кристалл на широкой подставке с железным отверстием посередине.

– Так точно, господин, – заучила обращение, словно мантру, зато взамен получила одобрительный кивок от главы шмакадемии.

На подобном артефакте я уже когда-то проверялась, поэтому мне был известен результат и уровень.

Засунула пальцы, дождалась щелчка и едва осязаемой боли. Маленькая иголочка проколола мой палец. И случилось непредвиденное…

Запястье зажало будто бы клешнями, стиснуло затвором до ослепляющих звезд в глазах. Поначалу я намеревалась изумленно закричать, потребовать, чтобы артефакт с меня сняли, но вовремя вспомнила, что кадеты по пустякам не орут.

И если внимательнее присмотреться к господину Хаммерсу, он не испытывал никакого удивления. Выходит, планировал. То ли избавиться на этой ступени решил, то ли характер проверял.

И снова появилось сияние: золотое и алое. Клешни, удерживающие меня, расслабились, выпуская руку на свободу.

– Стой! – хмурился ректор, наблюдая за тем, как я потираю сдавленную, покрасневшую кисть.

В артефакте заскрежетали шарниры, колесики, гайки – я понятия не имела, как именно он работает. На магии крови, и все тут.

– Дар иллюзии – седьмой уровень. Огненный дар – пятый уровень. – Оповестила всех бездушная машина.

Преподаватели зашушукались, лишь господин Хаммерс не отводил свой пронзительный взгляд. На мгновение образовалось ощущение, что он видит меня насквозь, знает, что обманываю.

Да ну, бред. Накопители и волшебство меня основательно прикрывали, ни один ученый не докопается.

Честно признаться, у меня у самой были причины поражаться. Седьмой уровень. До десятого совсем чуть-чуть, а это высший балл, лучший. Я сама, своими же собственными стараниями подтянула магию на два значения. Жаль, с огненной стихией выходило куда хуже.

Молчание длилось все дольше, а споры остальной приемной комиссии перерастали в истинную ссору. Не ожидали боевики, что тщедушный, хилый шатен с тонкими чертами лица выдаст невероятный результат.

– Интересно, не ожидал, Александр,– поджал губы Тайлер Хаммерс. – Помню тебя с приемов, ты не подавал надежд. Может, из тебя и выйдет какой-то толк. Ты готов учиться? Шеронвудская магическая академия разительно отличается от Атарийской.

 В шмакадемии с женским полом совсем туго.

Мужчина подался вперед, всем видом показывая искренний интерес.

– Готов, господин, – я выпрямилась по струнке, кусая щеки с внутренней стороны.

Лишь бы не улыбнуться, лишь бы сохранить всю невозмутимость. Я сильно постаралась, чтобы сюда попасть. Этот редкий шанс ни за что не упущу.

– Хорошо, – он пробарабанил пальцами по поверхности стола. – Потенциал отличный, тебе нужен мудрый и способный куратор, чтобы направлял твои лучшие черты в нужное русло.

«Хоть бы Клайд, хоть бы Клайд», – молилась мысленно. Друг в почете, выбирается во все вылазки, один из отличников и передовиков. Мне должно повезти.

– Пойдешь к Виктору Уэллингу, – заключил господин Хаммерс. – Он будет ждать за дверью.

Виктор? Только не это.

Сложно объяснить, что меня насторожило. Все равно мы собирались на «свидание», отчего я тревожусь?

Аудиторию покидала на негнущихся ногах, давая войти новому абитуриенту. Протиснулась через всех и встретилась с Клайдом и моим новым куратором. Юноши облокотились по разные стороны проема, скрестив руки на груди.

Блондин, видимо, успел ошарашить друга, потому что Бернинг кусал изнутри щеки и щелкал костяшками пальцев.

– Откажись, – предлагал парень.

– Почему? – недоумевал Уэллинг. – Нет, мне известно, что вы близко приятельствуете, но какая разница?

– Будем считать, что хочу о нем позаботиться.

Твою мать, они разговаривали, полностью игнорируя мое присутствие.

– Ты знаешь, что это запрещено. – Отказался Виктор. – Никому в ШМАКе не делают поблажек.

– И я не собирался.

– Тогда перестань вести себя как идиот, – мой куратор выпрямился, наконец-то соблаговолив обратить свой взор на нового кадета. – Если у вас были с Клайдом какие-либо договоренности, забудь об этом. Здесь все равны.

– Ага, да, – кивнула я. Бровь выпускника изогнулась. Он на что-то намекал. – Так точно, – вспомнила проклятое правило.

Боги, если ему следовать, то любое общение превращается в фарс. Какое «так точно»? Некоторые студенты по положению ниже меня, им тоже выкать и выслушивать приказы?

– Поздравляю с поступлением, Алекс, – Виктор склонил голову набок. – Твой перевод вызвал переполох. Обычно преподаватели не позволяют подобное. Тебе будет сложнее, чем даже первокурсникам. Их и так считают недомерками, спрос небольшой, а ты чудом умудрился перескочить несколько курсов. – Складывалось впечатление, что он меня отговаривает. – Имей в виду, защищать тебя не буду, получишь вызов на дуэль, справляйся сам. В обучении объясняю, где искать информацию, и только. Усек?

– Так точно, – повернулась к Клайду, поражаясь серьезности обоих.

Мы перекидывались с юношей сообщениями, флиртовали, а теперь он буквально меня стращает, муштрует. Хмурый, будто его блохи покусали.  Друг, наоборот, изобразил сочувствующий взгляд, но подтверждал все слова Уэллинга.

– Мы отойдем на минуту?

– Нет, – отрезал блондин в форме. – Алекс идет заселяться, получит учебники и зазубрит правила внутреннего распорядка.

– Как заселяться? – спохватилась я. – У меня никаких вещей. Речь шла о проверке даром.

Виктор зло выругался, сетуя на мою нерасторопность, а Бернинг посмотрел на меня, как на дуру.

– И приветственное письмо ты не читал, – фыркнул куратор. – Отлично начал первый день.

Как его прочитаешь, если оно было адресовано брату. А Александр из тех феерично-креативных людей, считавших, что почта – пережиток прошлого, напрягать глаза ради чтения не нужно, и вообще, все в визоре покажут. Естественное, никакой конверт мне он не передавал.

– Ладно, – сжалился наставник. – Все равно сегодня прием, вещи привезешь завтра. Будь здесь к восьми утра и не опаздывай. Не успеешь, нянчиться с тобой не буду.

Выпалив, он развернулся и пошел прочь, чеканя каждый шаг. Я долго наблюдала его гордую, выпрямленную спину.

– И что это было? – спросила Клайда. – Вне стен шмакадемии он вел себя иначе.

– Так это с девчонкой, – хмыкнул друг. – И предупреждаю, что ближайшие полгода над тобой едва ли не все будут издеваться. Проверять границы.

– Разберусь, – поморщилась я. – Не покалечат же.

– Покалечат, Сия, – крутил пальцем у виска юноша. – Не вздумай ходить в лазарет. Возникнут трудности, беги ко мне.

– Ты когда успел в лекари заделаться?

– Тессу проведу, не спрашивай как.

А адепт Бернинг непрост, раздобыл за отличную успеваемость портальные камни, стоящие целое состояние. И я бы кинулась ему на шею в знак благодарности за возможную жертву, да мужчины себя в подобном ключе не ведут.

Пока мне относительно везло, пусть и куратор не хороший знакомый. Уэллинг в целом благородный парень, строгий, но высказал по делу. Жаль, что фортуна – птица пугливая. Везение прекратилось секунд через пять.

– Александр Перл? Серьезно? – услышала, как назвали имя брата, узнала голос и заскрежетала зубами.

Позади улыбался и раскинул руки мой бывший, недавно устроивший драку в клубе.

– Здорово, Дэниэл, – буркнула я, поднимая подбородок.

Дженкс в одиночестве не ходил, исключительно со своей сворой озлобленный псов… тьфу ты, гиен… тьфу ты, друзей. Они и хихикали визгливо. Фу.

– А я глазам своим не поверил, увидев списки, – Дэниэл приблизился и повел плечами. – Как сестрица? Греет постель этому? – он указал на Клайда. – Или ей Виктор по душе? Как же, она выберет кошелек побольше.

– Что ты сказал? – невольно подалась вперед, моментально разъярившись.

Урод, обвинял, что я сплю, путаюсь с кем попало, сменяя более выгодного партнера на предыдущего? А то, что у него характер дрянь, и ничего, кроме красивой внешности, нет, его не смущает?

Он того и ждал, гордо выпятил грудь, расхохотался.

– Чего ты сделаешь, молокосос? Хвали богов, что не я достался в кураторы, впрочем, приказывать тебе я тоже имею право.

– Отвали от него, Дэниэл, – влез в нашу беседу Клайд, пихая себе за спину. – Разбираться в стенах академии запрещено. Надо, вызывай на полигон, но имей в виду, что и со мной столкнешься.

– Потому что воробей слабенький? Сам за себя не постоит?

– Сказал же, отвали.

Я бесилась и на Дэниэла, и на Бернинга. Клайд в попытке меня защитить лишь портил мою репутацию. Ему необходимо забыть, что я девчонка, его подруга. Перестать обо мне заботиться.

– Я разберусь сам… – влезла между ними.

Но прежде чем парни успели отреагировать, в холле раздался чужой и властный голос.

– Нарушение правил? До начала занятий?

Наша троица стиснула зубы, осознав, что за нашими спинами стоит ректор. Мы развернулись.

Тайлер Хаммерс сурово оглядывал всех.

– Перл, и в первый день? – кривился он. – Бернинг и Дженкс – будете наказаны. С началом обучения объясню как.

– Так точно, господин ректор.

– Так точно, господин ректор.

Ну, и мне пришлось повторить. На этой ноте мы с Дэниэлом распрощались, правда, тот успел стиснуть мое плечо и на ухо произнести новую угрозу:

– Скажи сестре, что ничего не кончилось. Либо она будет посговорчивее, либо ты здесь долго не протянешь.

– Иди в бездну, – ощерилась я.