Как только все мужчины разошлись по своим делам и по поручениям Марка, Эмили не могла перестать думать о том, как же ей найти бумаги, которые она должна передать и что срок, который ей на это дали тает с каждой секундой. Времени оставалось настолько катастрофически мало, а тут еще эти «общие сборы» с ее новоявленными защитниками: Марком, Робом и Джоном. У нее теперь оставался всего-то день сегодня и часть завтра, потому что надо учесть дорогу, а ей нужно было быть там не позже 6 часов вечера, иначе все без толку. Срок был поставлен четко.
Эмили тяжело вздохнула.
И в самой середине ее сложных и тяжелых размышлений, на кухню вошел Марк, который уходил провожать Роба. Он остановился на пороге и произнес:
– Я иду проведать лошадей. Хочешь со мной?
Вопрос был таким неожиданным и так отличался от того, что предполагала от него услышать Эмили, что она замерла на секунду, удивленно глядя на ковбоя. Она то была уверена, что Марк в целях ее безопасности, а больше, чтоб не мешала, загонит ее в гостевую комнату и заставит там сидеть безвылазно. И поэтому ей еще сильнее захотелось хоть на минутку отвлечься от всего этого ужаса.
– Да, – улыбнулась она робко.
– Тогда пошли за мной, – произнес он, разворачиваясь и уже направляясь к выходу из дома.
Эмили побыстрее встала и последовала за ним, боясь не успеть за его широким шагом. На улице день уже был в самом разгаре, солнце нещадно припекало, а работа на ранчо кипела. Кто-то тренировал лошадей, кто-то убирал сено, кто-то что-то чинил. Воздух был насыщен тысячью различных ароматов природы и животных, столь непривычных городскому жителю, такому как Эмили. Она чувствовала себя сейчас, как будто очутилась в другом времени и пространстве.
Когда они шли по территории и проходили мимо загона, то Эмили с любопытством крутя головой, мельком посмотрела, как объезжают и тренируют лошадей. Там стояла группа ковбоев и с шутками и саркастическими замечаниями рассказывали новичку, как это делается. Марк ухмыльнулся, глядя на них и пошел дальше.
Пока они продолжали путь к конюшне, все рабочие, которых они встречали по дороге, были так же одеты в клетчатые рубашки или футболки, джинсы ковбойские сапоги и неизменные шляпы, как и Марк. В одежду, практичную и удобную, и столь популярную в этом штате. Все они здоровались с Марком и с любопытством смотрели на Эмили, тем ни менее, приветственно кивали ей, приподнимая шляпы, и затем возвращались к прерванным занятиям.
Для Эмили это все было так непривычно. Она всю жизнь провела и выросла в крупном городе, пусть и в пригороде, и привыкла к домам, стоящим на одной улице, асфальтовым дорогам, а в последнее время к высоткам и кишащим людьми и машинами улицам большого города. А здесь были куда не глянь просторы и природа, полное погружение в запахи, шум ветра и звуки, издаваемые животными. Это было такое единение с природой, что ее сердце от восторга пело и млело.
Тем временем они зашли в конюшню, где в денниках стояло около двух десятков животных. Марк, проходя вперед, повернулся к ней и объяснил:
– Здесь находятся особенно ценные экземпляры. Там дальше есть еще одна конюшня для нетренированных лошадей и кобыл с жеребятами.
Эмили сразу почувствовала запах сена, а солнечный свет пробивался сюда струйками через щели досок и падал косыми лучами на пол, и где-то зайчиками плясал под крышей, отсвечивая от сбруй, висевших между денниками и еще, не понятно от чего. Девушка поняла, что ощущает какой–то почти детский восторг от всего этого.
– Как здорово! – выдохнула она, неожиданно для себя.
Марк довольно улыбнулся, но она не видела этого, погруженная в атмосферу и разглядывая лошадей, стоящих в денниках.
– Подойди сюда, – вдруг позвал ее Марк.
Эмили подошла к тому месту, где он стоял, и посмотрела внутрь денника.
– Держи, – сказал он и протянул ей пару яблок.
– Зачем? – удивилась Эмили.
– Сейчас поймешь, – усмехнулся он лукаво.
Эмили поняла, что напряжена и начинает боятся, ничего не видя внутри денника через окошко, кроме темноты, после солнечного света. Вдруг она увидела внутри какое–то движением и нервно сглотнула.
– Малыш! – произнес Марк, а Эмили вздрогнула, ненароком подумав, что он обращается к ней, и в общем-то была не против, наверно, но вот только слишком уж это было неожиданно. Но, посмотрев на него, она увидела, что Марк смотрит внутрь денника, а не на нее, и в этот момент заметила, как к ним подошла лошадь, и мордой уткнулась ему в ладонь, просунув ее через решетку окошка двери денника. Марк с любовью погладил животное, похлопал с между фыркающих ноздрей. Девушка даже дышать перестала, не ожидая увидеть столько нежности в этом суровом мужчине.
– Он самый спокойный, – сказал Марк, улыбаясь, – и очень хитрый по части добывания яблок.
При этом Марк нежно улыбнулся лошади и еще раз погладил морду, а та явно уже принюхивалась.
– Попробуй дать ему яблоко, и он весь твой навечно, – сказал Марк, ласково глядя на Малыша.
– Как дать? – растерянно спросила Эмили, одновременно желая потрогать морду Малыша и боясь этого.
– Просто выпрями ладонь и положи на нее яблоко, – объяснил Марк, – только твоя ладонь должна быть прямой-прямой, а то прихватит, – добавил он, предупреждающе.
Эмили, немного нервничая, сделала как он сказал, и протянула немного дрожащую руку с яблоком к окошку денника.
– Ой! – захихикала Эмили, когда нежные как кожа ребенка губы лошади схватили яблоко, лежащее на ее раскрытой руке. – Щекотно, – улыбнулась она, посмотрев на Марка, и как бы оправдываясь тому, что смеется.
– Ну, не всегда это нежно, – хитро посмотрел на нее ковбой. – Он может от нетерпения и укусить.
– Укусить?! – выдохнула Эмили и резко отдернула руку.
– Не бойся! – улыбнулся Марк, и она точно поняла, что он разыгрывает ее. – Малыш – настоящий ковбой. Он себе такое не позволит! – произнес он, слегка похлопав морду коня, а тот благодарно фыркнул.
Эмили еще раз посмотрела на лошадь. Малыш довольно хрустел яблоком и косился на нее глазами, явно ожидая добавку.
– А ты ему понравилась! – радостно произнес Марк. – Теперь без яблок не приходи!
– Даже так? – растерялась Эмили, поняв, что и не рассчитывала возвращаться.
Когда они уже уходили, Малыш с надеждой попрошайничал еще яблочко, сначала постукивая копытом по земляному полу, а потом почти в отчаянии проводив их жалобно–требовательным ржанием.
– Вот хитрюга, – пробормотал все с той же нежностью Марк, оглядываясь и уже закрывая конюшню от усиливающегося жара улицы. – Всегда ему мало!
Затем они пошли дальше, и Марк, как хороший и радивый хозяин со знанием дела рассказывал ей про ранчо, загоны, быт и показал ей также другие помещения, и они немного прошлись по территории. Но так, не напрягая ее, просто чтобы она имела общее впечатление и не заблудилась.
Эмили была покорена, как самой природой, так и отношением к этой земле самого Марка. Она с печалью вдруг осознала, что должна сделать. Но жизнь отца однозначно была ей дороже привязанностей этого хорошего, доброго, но, по сути чужого ей человека.
Эмили поняла, что на время, пока сопровождала Марка по ранчо, совсем забыла о своих проблемах, но вернувшись в дом, осознала, что время то уходит безвозвратно, тем более, что его итак нет.
«Черт!» – думала Эмили, идя рядом с Марком. – «О чем я только думала! Что же делать?» – ругала себя девушка, но теперь уйти незаметно и не вызвать подозрений она не могла.
Они уже достаточно долго осматривали все, и к облегчению Эмили шли в направлении дома, а Марк все еще с гордостью рассказывал о своем ранчо.
– Это домик, где живут рабочие, – говорил он, показывая на небольшое строение, мимо которого они как раз проходили.
– Они что, все живут здесь постоянно? – поинтересовалась Эмили по некоторым причинам, а в основном не из праздного любопытства.
– Нет, большинство только в будни, но иногда некоторые остаются, – ответил он, пожав плечами. – Я не против, тем более постоянно человек пять или шесть должны быть на ранчо.
– Ясно, – прошептала Эмили, осмысливая его слова в своих интересах.
– Кстати, а ты готовить умеешь? – неожиданно спросил Марк, посмотрев на нее.
– А что?
– Ну, надо же как-то отрабатывать проживание, – произнес он совершенно серьезно, и Эмили испугалась, что еще такого он может ее попросить сделать за предоставляемый им кров и безопасность.
Но как только она начала судорожно пытаться сообразить, что же сказать или сделать, Марк вдруг улыбнулся и признался, что пошутил. Эмили уже совсем его не понимала, не в силах отличить, когда он серьезен, а когда шутит, и это нервировало ее неимоверно. Но при этом она не могла не чувствовать обаяние этого мужчины. Девушка все больше ловила себя на том, что ее мысли при взгляде на Марка все чаще во время прогулки отклоняются в совершенно другом и ненужном сейчас направлении, а она почти открыто любуется его гордой осанкой и фигурой, плавностью и уверенностью движений.
О проекте
О подписке