– Никуля, – начал вкрадчивым тоном, девчонка заметно напряглась. Правильно, чувствует подвох. – Я тебя предупреждал не шутить по поводу моих ушей? – В ответ только громкое сопение. – Приму молчание как положительный ответ, – охотно продолжил я.

– Катись в баню. Это ты ко мне в кровать ввалился, между прочим.

– Не будь такой жадной. Мне у себя не понравилось.

– Угу, и чем, позволь спросить?

– Да хотя бы, – быстро перебрал в памяти все, на что можно свалить вину, – той щелкающей над головой гадостью.

Ника озадаченно на меня посмотрела, потом рассмеялась.

– Ты про будильник, что ли?

– Понятия не имею, как эта фигня называлась. – С удовлетворением отметил, что удалось отвлечь ее от изначально поднятой темы.

– В смысле называлась? – Девушка недобро прищурилась. – Это раритетная вещь, я ее во Франции на блошином рынке купила, она дорога мне как память и все такое. – Мне в грудь уперся пальчик с острым ноготком. – Признавайся!

Я благоразумно решил отложить разбор полетов, как в прямом, так и в переносном смысле, до утра. Потому, не моргнув, соврал:

– Да в порядке твой будильник… почти. Я его… э-э-э, заткнул.

– Разобрался, значит, как он работает? Ну ладно.

Я выдохнул – ну, можно и так сказать.

– А чего ко мне тогда приперся?

– Злая ты! – запричитал я наигранно. – Жалко, что ли? Тепла женского захотел. Что, нельзя?

– Деловая колбаса, я-то здесь при чем? Захотел он, мало ли кто и что хочет. Я вот принца хочу, так что теперь? Твои проблемы.

– Ну Ни-и-ик, не прогоняй. Я тут тихонечко рядом подремлю, и все.

Про себя же отметил, что ее навязчивая увлеченность принцами меня бесит. При подходящем случае я ей продемонстрирую, что ничем не хуже заносчивых отпрысков правящих династий. Можно было бы и сейчас, но тогда шансы лишиться теплой лежанки резко возрастали.

– Ага, уже полежал, тихонечко. Думаешь, от чего я проснулась?

Искренне пожал плечами. Вероника с минуту пристально меня изучала, потом отчего-то смутилась.

– Что?

– Ничего, – буркнула человечка. – Руки свои распускать не надо было.

Я округлил глаза и постарался изобразить покаяние вселенского масштаба.

– Оно само, честно. Я не контролировал, инстинкты, знаешь ли, и все такое.

Меня ощутимо ткнули в бок.

– Вот я и говорю, выметайся отсюда со своими инстинктами.

– Ни-и-ика-а-а, я больше не буду. Ну почти.

В голову прилетела подушка. Заслуженно, поэтому не стал уворачиваться.

– Шучу я, шучу. Постараюсь вести себя посдержаннее. Так как, можно я уж тут до утра останусь, а?

– Ты мультик про Шрека видел? – неожиданно спросила девчонка. – Ах, о чем это я? Ты в лесу своем… м-м-м, волшебном и про мультики-то не слышал, надо думать.

Я утерял нить повествования и вопросительно смотрел на Веронику, ожидая пояснений. Она проказливо захихикала.

– А у вас огры водятся? – вновь повергла меня в ступор Ника.

– Ну-у-у… в нашем лесу нет, а так да.

– Прикольно. Они говорящие?

– Слушай, ты меня пугаешь. Уверена, что обсуждение умственных способностей этих тварей – подходящая тема для ночной беседы?

Никуля фыркнула.

– Ладно, потом тебе покажу. И Шрека, и кота, и… Д’Артаньяна, – последнее она произнесла уже в подушку, давясь от смеха.

– Кто-то из нас двоих определенно спятил, – глубокомысленно изрек я, устраиваясь поудобнее.

– Тш-ш-ш, – шикнули на меня. – Спи давай! У меня всего два дня в неделю, когда можно выспаться от души. Не мешай, все завтра. – Судя по звуку, она вовсю зевала.

Разве у этой сплюшки могут быть проблемы со сном? Последовав ее примеру, тоже закрыл глаза и блаженно расслабился. Наша перепалка и ее мирное сопение под боком изгнали недавние страхи. Грезы окутывали меня волшебным коконом, и вскоре я потерял связь с реальностью.

Проснулся я по милости незабвенного Людвига, который нагло топтался по мне увесистой тушей. Смерил кота презрительным взглядом, поймал аналогичный в свой адрес. Некоторое время мы играли в гляделки, никто не хотел сдаваться первым. Я понял, что чувства у нас обоюдные, и потому попросту спихнул его с кровати на правах более сильного соперника. И пускай меня разбудили, чувствовал я себя бодрым и отдохнувшим. Еще раз оглядел комнату Ники и убедился, что тут гораздо уютнее – вон как хорошо выспался. Следовало задобрить хозяйку, чтобы иметь возможность приходить сюда чаще.

Последняя в это время забавно подперла кулачком щеку, завозилась, устраиваясь поудобнее, и продолжила безмятежно дрыхнуть. Даже толстый кошак, уже угнездившийся у нее на боку и взирающий на меня с победным видом, совсем ей не мешал. Я снова восхитился полному отсутствию чуткости сна у девушки. Либо у нее крепкие нервы, либо кристально чистая совесть, либо это самое беспечное существо, какое я встречал в жизни.

Постарался по возможности бесшумно выскользнуть из спальни. Выполнил положенные с утра водные процедуры и не без удовольствия отметил некоторые неоспоримые удобства, придуманные в странном человеческом мире, после отправился на кухню. Мой расчет был прост до безобразия: какая женщина не оценит горячий корьян с аппетитными блинчиками в постель? Неважно, эльфийка она или человечка, ведь главное – факт заботы. Этим-то я и собирался воспользоваться, бессовестно давя на самые уязвимые места загадочной женской души. Роль повара не особо смущала, в конце концов, это для дела. Заодно отблагодарю Нику и докажу ей, что умею многое такое, о чем она и не догадывается. Ха, да принцы мне и в подметки не годятся – уж они-то вряд ли сумеют организовать соблазнительный завтрак сами, а я могу. Тем более я бросил себе вызов – я не я, если своевредная^[2] дамочка останется равнодушна к моей бесценной персоне.

Попутно с размышлениями я изучал содержимое шкафов и полок на чужой кухне незнакомого мира. Нашлись мука, яйца, масло и молоко. Отлично, выход в свет коронного блюда – блинки по-эльфийски – состоится, и это радовало. Корьяна я нигде не обнаружил и справедливо рассудил, что тут возможны вариации на тему. Раскопал в недрах глубокого ящика банку с остатками горьковато пахнущего порошка – в принципе, очень похоже на то, что и нужно. Закончив с приготовлениями, приступил к непосредственному исполнению чуда. Хорошо, еще вчера обратил внимание на то, как Ника управляется с плитой и кипятит воду. По квартире поплыл несравненный аромат свежей выпечки.

Подлый Людвиг приволокся следом и теперь одним глазом внимательно следил за моими действиями, всем видом демонстрируя независимость и равнодушие. Я мстительно предложил ему блинка. Ага, продажная шкура мгновенно сменила гнев на милость. Так-то, еще не таких укрощали – цени руку, тебя кормящую. Рано я обрадовался, этот комок шерсти, слопав угощение, напоследок куснул меня за палец, четко обозначая свою позицию. От неожиданности я дернулся и смахнул со стола пустые кастрюли, которые радостно загромыхали, оглашая квартиру гулким набатом. Сволочной кот метнулся из кухни, закладывая виражи на поворотах. Вот, значит, какой характерный! Ладно, носок недовязанный, я тут надолго обосновался, еще поговорим. Залил кипятком гранулы порошка, похожего на корьян, и с удовлетворением оглядел дело рук своих.

Расстарался на славу, сам умилился. На большом подносе гордо красовалось главное блюдо этого утра со стопкой румяных круглых вкусняшек – верхний блин улыбался вареньевым ртом и подмигивал. Рядом притерлись мисочки с тем же вареньем и, полагаю, аналогом нашей сметаны. Я честно все перепробовал, прежде чем накладывать, вроде ничего – вкусно, хотя некоторые продукты и отличались от привычных на вид или запах. Довершали композицию пара чашек с темным напитком и ложечки, воткнутые в сахарницу. Чего-то не хватает…

Ах да, цветочков бы сюда для полной идиллии. Повертел головой в поисках последнего штриха. Я же говорил, что демиурги мне благоволят, правда, у них своеобразные взгляды на помощь, да и юмор специфический. Так или иначе, на подоконнике в горшке цвело несчастное растение, коему явно не повезло с хозяйкой. И как бедолага умудрялся цвести – загадка великая есть. Останься при мне сила, я бы напитал его живительной энергией, но сейчас – увы. Самое большее, что я мог сделать, это обрезать цветы, которые отнимали у него последние крохи жизни. Итак, задекорировав завтрак, я отправился покорять сердце своей неправильной человечки.

В комнате стояла тишина, Ника сладко посапывала в той же позе, что и когда я уходил. Поставил поднос на тумбочку и присел с краю. Пользуясь моментом, я беззастенчиво разглядывал спящую девушку. Всегда считал, будто человеческие представительницы женского пола далеки от идеала и красотой не блещут, а уж вообразить их с утра спросонок вообще страшно. Но странное дело, наблюдая сейчас за Вероникой, я не только не испытывал чувства отвращения, наоборот, в душе шевельнулось что-то теплое.

Она походила на встрепанную задорную птичку: пушистые ресницы, вздернутый, аккуратный носик с россыпью конопушек и упрямо поджатые губы, даже во сне она не переставала ершиться. Улыбнулся и поправил завитки растрепавшихся медных волос, взгляд задержался на сползшей с плеча лямке ночной сорочки. Нда-а-а, до чего я докатился – любуюсь человечкой. Объяснение этому могло быть лишь одно: новое тело утратило ту четкость восприятия, которой я обладал раньше, и в силу собственного несовершенства стало откликаться на себе же подобных. Взял блюдо со своим кулинарным шедевром и поднес его к носу Вероники, давая ей время проникнуться аппетитными ароматами. Вскоре девчонка смешно им зашевелила и блаженно улыбнулась, не открывая глаз. Поразительная женщина: шум от свалившихся кастрюль ее нисколечко не обеспокоил и не потревожил, а вот на вкусные запахи она среагировала почти мгновенно.

– Доброго утра, засоня, – поприветствовал я.

Она тут же распахнула глаза, несколько секунд в них отражалось непонимание, потом ответила:

– Василий, а я думала, ты мне приснился.

Обиженно фыркнул:

– Сновидения завтрак с утра в постель не притаскивают, цени меня за мою материальность.

Человечка подложила подушку под спину, оперлась на спинку кровати и, удобно устроившись, загребла первый блинчик.

– М-м-м, как вкусно, – похвалила с полным ртом. Прожевав, добавила: – Не ожидала подобного жеста. Что на тебя нашло?

Благоразумно не стал с ней делиться всеми мотивами собственного поведения и нейтрально ответил:

– Так просто, захотел тебе приятное сделать. В качестве благодарности.

Она с подозрением прищурилась, потом махнула рукой на какие-то свои мысли.

– Спасибо, удивил так удивил. Оказывается, вы и готовить умеете.

– Кто это мы?

– Ну эльфы… Или ты за ночь вспомнил свою настоящую жизнь, где нет места сказке?

– Во-первых, мы, как ты выразилась, умеем очень многое, проще перечислить, чего мы не умеем. Эльфы вообще дивный и прекрасный народ.

Ника подозрительно обидно захихикала. Ладно, сделаю вид, что не заметил. Задрал выше нос и невозмутимо продолжил:

– Во-вторых, настоящую жизнь я не забывал, и вот поверь, сказки там не было и на грош.

– Хорошо, не дуйся. А где ты раскопал растворимый кофе? Я его уже лет сто не покупала, с того момента как обзавелась кофемашиной.

Недоуменно посмотрел на девушку, не особо понимая, о чем идет речь. Она рассмеялась.

– Прости, я с утра подтупливаю, бывает. Просто удивилась, что ты его вообще нашел. Давай поступим вот как: я умоюсь, переоденусь, и мы уже вместе продолжим завтрак на кухне. Заодно научу тебя делать нормальный кофе и покажу, как пользоваться остальными бытовыми приборами.

– Хорошо, я не против, – покладисто согласился и, подхватив поднос, направился к выходу.

Уже в дверях меня настиг ее голос:

– Постой.

Обернулся. Ника задумчиво крутила в руке бледно-голубой цветок.

– Это то, о чем я думаю? – вкрадчиво поинтересовалась она.

– Ник, понятия не имею, о чем ты думаешь, – честно признался я.

– Ты ободрал Гошу! – обвиняюще выкрикнула эта ненормальная и одарила меня полным негодования взглядом.

После этого я всерьез засомневался в ее душевном здоровье.

– Что-о-о? Ты в себе? Какой, к лысым троллям, Гоша?! Это еще что за хмырь? Твоего кота вроде Людвиг зовут.

– Гоша – то растение, которое ты общипал в приступе алчного эстетства. А еще эльф, защитник природы.

Она обиженно нахохлилась, а я чуть посуду из рук не выронил, когда до меня дошел смысл сказанного, закатил глаза и простонал. За что? За что мне досталась такая сумасшедшая человечка? Кого из пантеона я настолько прогневал?

– Ника, – ласково и как можно спокойнее заговорил я, будто обращаясь к маленькому ребенку, – этот… Гоша, поверь, ему стало лучше. Он там еле дышал, и цветочки были в тягость, последние соки из него выпивали.

Девушка недоверчиво на меня покосилась.

– Правда?

Окрыленный успехом, поторопился укрепить позиции:

– Конечно. Ты почему его до такого полудохлого состояния довела, если он тебе дорог?

– Я не доводила. Марина, когда дарила, сказала он какой-то жутко экзотический и цветет раз в три года, тогда невзрачный вид и скомпенсирует. Вот, я все ждала. – Она снова повертела перед носом цветок. – Три года прошло, а он и намеков на бутоны не подавал, я уж и надеяться перестала. А буквально несколько дней назад случилось чудо.

Я не удержался от скептического комментария:

– Не больно-то он на чудо похож, так себе выглядит.

– Да, – со вздохом согласилась Ника. – Кругом обман, чудес нет. Но ведь я столько ждала, а ты взял и… – Она горестно развела руками.

– Ой, да брось, нашла о чем печалиться. Считай, я ему помощь оказал. Я же природу чувствую – он погибал, а я спас, – вдохновенно соврал я.

В оправдание могу сказать, что это была ложь во спасение. Человечка перестала сокрушаться и согласно кивнула, вот и славно.

– Слушай, а почему Гоша? Странное название у растения.

Подруга сдавленно захихикала:

– У него название сложное, я не выговорю. А Марина как раз тогда со своим Гошей рассталась, и он тоже такой облезлый был, прям как этот цветок. Ну, я его и окрестила, так и прижилось.

– Ясно, – ответил я и таки выдвинулся по направлению к кухне.

Однако ясно мне было лишь одно: Ника и госпожа Логика либо вовсе не дружат, либо дружат настолько, что вместе надираются до пушистых зверьков, а потом зигзагообразно по кривым тропинкам движутся к неведомой цели.