Глава 3

По пути в пироговую я выуживала из Палтуса упущенные из-за восстания червей детали. Черви, к слову, оказались весьма прыткими и шустро расползались по дому. Покуда я не обратила внимание хохочущего хозяина на перспективу неординарного соседства.

Куратор внял и призвал дохлячков к порядку. В смысле он их просто принудил собраться в одном месте, а потом бессердечно наградил заклинанием распада плоти. А вот уже порядком в самом что ни на есть прямом значении занималась я, вытирая склизкую и так себе пахнущую лужу. Затем я вылила суп, помыла котелок и в знак примирения пообещала все-таки накормить своего изголодавшегося друга.

После того как Его Магичество заверил по всей форме направление на практику, мне выдали небольшую сумму на дорожные расходы. Так что угостить Палтуса его любимыми пирожками я вполне могла. Да и символичное прощание тоже было весьма уместно. Что-то типа отметить мой отъезд, но кто знает, как там сложится на деле – поэтому проститься я собиралась основательно.

Пока мы воевали с червяками, точнее, я воевала и только с одним, тем самым – не в меру эмоциональным, а Палтус демонстративно занимался избиением младенцев, пришлось спешно освежать знания по работе с простейшей нежитью. Разумеется, освежала тоже я. Мстительный куратор с легкостью управился с им же поднятым непотребством, а мне устроил внеплановый зачет, заставив искать ошибку в матрице произнесенной формулы. Как выяснилось, оборвав связи, я умудрилась стянуть все энергетические потоки к главному червяку, наделив его большей силой и самостоятельностью. И разбираться с содеянным предстояло также самостоятельно. Помогать Палтус решительно отказался.

В итоге провозившись около получаса, я лишь сумела подчинить взбунтовавшегося Пискуна – да, ругался он все это время не переставая, за что и получил прозвище, – но упокоить или хотя бы вернуть к исходному состоянию не вышло.

А Палтус был голодный. И мстительный.

Так что шагаем мы теперь по одной из центральных улиц Либерты, смело наступая на подмерзшую к вечеру грязь, чинно беседуем, а в моем кармане в спичечном коробке свернулся могильный червь неизвестной разновидности. Пискун как понял, что его уничтожать не собираются, сразу сменил гнев на милость. И под шуточки куратора, разыскивающего, куда бы его посадить, мирно ползал в импровизированном загончике из книг.

Я вздохнула. Не то чтобы я была против питомцев, но не настолько же экзотичных! Однако шикарная отмазка на тему того, что в храм с умертвиями, даже с маленькими, нельзя, не произвела на Палтуса ни малейшего впечатления. Мне напомнили, что завтра я отбываю в неопределенном направлении, и пусть червяк напоминает мне о доме и близких.

Говорю же, мстительный он. Палтус. Некрос, одно слово.

На справедливый вопрос, каких именно близких мне должен напоминать могильный червь повышенной упитанности, друг так выразительно улыбнулся, что стало очевидным: его-то уж я точно не забуду.

– А ведь отнеси ты испорченное направление секретарю по учебной работе, и с наибольшей вероятностью была бы послана ко мне, – разорялся тем временем Палтус, видимо, действительно переживающий за мою практику. – Но прежде в журнале поставили бы отметку о необходимости выдачи дубликата.

Я покаянно молчала. Да, почтенная дина Гертас, в отличие от меня, грязные бумажки на подпись начальству не таскает.

– Как твой куратор, я мог «случайно» направить тебя в другую локацию, благо она уже имелась. Ведь кому какая разница, где будет проходить практику отстающая недоучка-некромантка!

Тут впору бы оскорбиться, но на правду как-то глупо.

– Отметка в журнале секретаря развязала бы мне руки. В случае возникновения вопросов, по какому поводу произошла замена, я останусь чист. Марголис подписал бы не глядя – Гертас эти направления ему пачками сейчас таскает, и меньше всего магистру есть до тебя дело. К тому же экономия на расходах: столь дальние поездки весьма накладны. Но ты, – тут Палтус остановился и обвиняюще ткнул в меня пальцем, – потащилась к Магичеству лично.

– Не уверена, что твой план бы удался, – отводя его палец, спокойно произнесла я. – Магистр уже договорился с главой Мухомрийска, меня там действительно ждут. И да, лично мне проще потерпеть несколько минут позора в кабинете Марголиса, чем несколько часов мыть холодильники в морге или еще что-нибудь мыть, столь же не вдохновляющее. Дина Гертас, если ты забыл, искренне убеждена, что трудотерапия – лучшее средство от любых косяков учащихся.

Замолчала и подумала, что это действительно чудо, что я успела застать магистра в стенах нашего учебного отделения. Просто он там всего раз в неделю появляется и в строго отведенные для этого часы. Таким образом, Гертас с отработкой светили мне вполне ощутимо, потому я так сильно и спешила.

– Что? – изумился Палтус.

– Секретарь у нас, говорю…

– Да нет же, я про Магичество. С кем он там договорился?

– Главой города. Меня встретит его человек, а дальше в курс дел вводит непосредственно самое высшее начальство, ну и оказывает посильную помощь в обустройстве. Как-то так, – пожала плечами. – Во всяком случае, так я поняла со слов магистра Марголиса.

– Ну и ну, – задумчиво потер подбородок Палтус. – Не нравится мне это все больше и больше.

– Почему? Наоборот, как видишь, на моей стороне тоже будет немного силы. В смысле тому опальному некросу придется учитывать, что за мое умерщвление с него хотя бы отчет попросят.

– Тьфу на тебя! – возмутился друг. – Вернешься живая и, может быть, даже поумневшая.

Я скептически хмыкнула: если с первым еще куда ни шло, то со вторым вряд ли.

– Странно, что Наше Магичество для тебя так расстарался, – продолжил мысль Палтус. – Что-то тут не то.

На это я улыбнулась и, взяв спутника под локоток, весело поделилась:

– Спокойствие. Он не для меня расстарался, а для моей наставницы. Так что здесь все как раз очень и очень банально.

– Хм-м-м, иерохонта Церцилия – женщина весьма… – Палтус задумался, подбирая более точное определение, – …недоступная. В смысле к такой действительно подступиться как-то боязно, хотя и хочется.

– Эй? Вы чего вообще?

Мой куратор отмахнулся и ускорил шаг:

– Мелкая ты еще! А главная жрица у вас – огонь! Тут я Магичество понять могу, видная женщина: и стать, и ум, и красота. Накормит всегда опять же.

Я расхохоталась: вот кто о чем, а Палтус о еде.

– Она тебе годится в эм… матери? – вдруг озадачилась.

Просто все жрицы нашей богини из высшего круга отличались более долгой продолжительностью жизни и старели очень медленно, даже на смертном одре ни одну из них назвать бабушкой язык бы не повернулся. В этом они были схожи с архимагами, у последних время на теле тоже почти не отпечатывалось.

Почему-то до настоящего момента я никогда не интересовалась истинным возрастом своей любимой наставницы. Подумала, что вопрос в лоб покажется бестактным. Раньше надо было, пока ребенком по ее келье босиком бегала, списали бы на детскую непосредственность. Э-эх, честно признаться, не так уж и много я знала о личной жизни Церцилии.

– Скорее в бабушки, если не больше, – хохотнул Палтус. – Ну так я и не претендую.

– Прекращай! – возмутилась я. – Ничего святого.

– Это да-а-а, – не стал отрицать идейный некромантище. – Ладно, Святоша, раз Марголис тебя страхует, будем считать, что я зря волновался. Хотя все равно подозрительно.

– А по-моему, у кого-то паранойя! И мы пришли.

Умопомрачительные ароматы из пироговой обещали множественное удовольствие и приятную тяжесть в желудке. Судя по голодному взгляду Палтуса, он и вовсе готов был сейчас заложить душу Темному.

Друг толкнул дверь в обитель сдобы и выпечки, по небольшому помещению разлетелся мелодичный звук колокольчика. Меня галантно пропустили вперед. За прилавком белозубо улыбалась Тимьяна – дочка хозяина сего благословенного заведения. Все тяготы и неприятности убрались в дальний угол, а настроение стремительно поползло к отметке «счастье есть». Я приветливо помахала рукой и ткнула друга под ребра.

– Вот кто уж точно всегда тебя накормит, – непрозрачно намекнула тихим шепотом.

Не знаю, что больше подействовало на Палтуса: вид симпатичной, цветущей девушки, которая была полной противоположностью худого и бледного некроманта, или богатый ассортимент выпечки на любой вкус и случай, но взгляд его сделался совершенно потусторонним. В смысле – связь с действительностью на неопределенный срок была явно потеряна. Пришлось брать дело в собственные руки. Пожелав Тимьяне доброго вечера, я перешла к заказу.

По мере того, как со стола исчезала еда, взгляд Палтуса становился веселее и осмысленнее. Он все чаще посматривал на смущающуюся от внимания Тимьяну, а я раздумывала, как бы разнообразить вечер, чтобы отметить собственное прощание. Бездумно потянулась к пирожку и, только надкусив его, определила начинку – грибы. Не спрашивайте о маршрутах моей логики, но после приключений с червями грибы напрочь убили аппетит.

– А все же, – подкладывая пирожок в тарелку друга, полюбопытствовала я, – неужели нельзя было просто предупредить?

Как ни странно, он сразу понял, о чем речь, и мгновенно откликнулся:

– Нельзя. Дина Гертас вручила мне стопку документов аккурат перед выходными, а я уже взял подработку и через три часа должен был выезжать в пригород Либерты. Перехватив вашего старосту, я сбагрил ему бумаги и вернулся в город только сегодня утром.

– А почтовых умертвий в храм Пшенки не пускают, – закончила я мысль.

– Именно.

Друг дожевал последний кусок и как-то виновато на меня посмотрел. Нетипично совершенно для нашей некромантской братии, у него даже уши порозовели. И можно было бы списать оптическую иллюзию на согревшийся после сытного ужина организм, но слишком уж подозрительно он отводил бессовестно честные глаза.

– Па-а-алтус, в чем дело?

– Ты о чем? – попытался прикинуться он надгробным камнем.

– О том, что у тебя рыльце в пушку! Признавайся, что не так?

– Ну… кхм, строго технически все, что я тебе рассказал, абсолютно соответствует истине. Запомнила? Прониклась?

Я покивала, уже сообразив, что хоть ложечку супца возмездия, а надо было позволить ему вкусить.

– Мм-м, такое дело… мне коллега из командировки в Лимерию рыбки копченой привез…

– Ах ты!.. – я поозиралась в поисках чего потяжелее.

– Алеста, это чистой воды совпадение!

– Даже знать не желаю, ты сначала завернул или прочитал. – Решила, что и голыми руками справлюсь – вон у него какая шейка тоненькая.

– Я не заворачивал, оно протекло неудачно… немножечко.

– Немножечко? – взревела я.

– Ну а потом-то я прочитал и решил, раз уж такие похороны – измарать основательно.

Неизвестно, чем кончилась бы наша… пусть будет беседа, но ситуацию спасла подошедшая Тимьяна.

– А мы закрываемся, – с какой-то затаенной надеждой произнесла она. – Извините.

План на вечер оформился в моей голове мгновенно. Предвкушая шалости, пакости и прочие свинства, исключительно мстительно-увеселительных целей ради, я щедро предложила:

– Если ты свободна, идем с нами в «Бродячего кота»? – И заметив вспыхнувшее в ее взгляде сомнение, проворковала: – Дин Теодор Палтус приглашает и… угощает, конечно же. Он просто слишком застенчив, чтобы сказать самому.

Палтус возмущенно открыл рот, глянул на зардевшуюся Тимьяну и захлопнулся. Так-то, я знала, куда бить! В эту пироговую мы уже год регулярно заглядываем, как правило, по инициативе куратора.

– Вообще я свободна, – робко пробормотала Тимьяна.

– Вот и отлично! – хлопнула я по столешнице. – Тогда заканчивай и пошли.

– Ты что творишь? – прошипел Палтус, стоило девушке отойти.

– Я-то? Не благодари! – нагло ухмыльнулась я, демонстрируя истинно некросовскую натуру. – И да, сегодня ты пьешь!

– Не-е-ет, – простонал Палтус. – Только не с тобой.

– Со мной не обязательно, из моих рук – не обсуждается.

– В-ведьма! – обреченно буркнул друг, вынужденный улыбаться вернувшейся Тимьяне.

– Где? – округлила я глаза и легко поднялась, чтобы проследовать к выходу. Бодро заверила спутников: – Повеселимся! Мухохмырьск… Мухосдуйск… короче, нас не угробишь, не уймешь! Некроманты мы или кто?

Тимьяна некромантом не была, но все равно улыбнулась. Затем с долей кокетства посмотрела на Палтуса. Любопытно, ее действительно не смущает профессия моего друга или далекая от подробностей, да и в принципе магических дел, девушка просто романтизирует мрачный образ служителей смерти? Насколько я знала по разговорам сокурсников, последнее вовсе не редкость.