– Почему? – удивилась я. – Ты его знаешь?

На меня посмотрели, как на… хм, самку из племени малых кочевых народностей. В смысле отсталую настолько, что даже письменности не обученную, не говоря уж о более серьезных познаниях.

– Это же Дэмис Элройен, – наконец снизошел до ответа Палтус. – Его все знают. Легенда современной некромантии!

Пожала плечами, абсолютно не впечатленная анонсом.

– И чем он знаменит?

– Святоша, ты бы хоть для приличия интересовалась, чем живет и дышит профессиональная тусовка. А то позорище ведь!

– В бальзамическом составе я всю вашу некромантию видела, и даже без тапочек. Хватит с меня учебы, чтобы еще и за сплетнями следить. Так чем так потрясающ мой будущий руководитель?

Голодное урчание в животе Палтуса стало мне ответом. Он возмущенно цыкнул и велел подать новую порцию. Пока я возилась у котелка, продолжил:

– Он был так хорош, что превзошел своего учителя. Микас Дартаен, справедливо опасаясь за свой пост и влияние, опорочил Элройена перед правителем. Решил проблему, так сказать, превентивно. После чего опального некроса сослали в самую глушь с глаз подальше.

Я наморщила лоб, вспоминая, где могла слышать фамилию Дартаен. Определенно, она мне знакома… хм-м-м…

– Ты невозможна! Уж главного некроманта страны, советника короля и заслуженного главу факультета некромантии в Либертской Академии Магии вот уже лет так сорок ты должна знать.

– Ах вот какой Дартаен… о, ого! – до меня наконец дошел масштаб озвученного.

– Иго-го, – передразнил Палтус. – Чего ты там копаешься так долго?

– А у тебя хлеб есть? Я тут вспомнила, что с сухариками-то вкуснее будет.

– Мм-м, – озадаченно поскреб он макушку. – Вроде завалялась где-то пара корок. Давай как есть, не до жиру.

– Нет! – уперлась я и руки растопырила для пущей внушительности. – Тащи хлеб, я же старалась. Все должно быть идеально.

Бормоча что-то нелестное о злобных девицах, которые лучше бы кругозор свой расширяли, Палтус поплелся рыться в буфете. А я принялась размышлять вслух:

– Если Элройен учился в ЛАМ, то он так же далек от сельского некроманта, как лич от зомби.

– Выучила классификацию нежити? Не прошло и года, – то ли похвалил, то ли поиздевался куратор.

Что бы это ни значило, великодушно пропустила мимо ушей и продолжила:

– А если его наставником был сам Микас Дартаен, значит, мужик еще и силен неимоверно.

– Мужик? – из недр буфета вновь донесся насмешливый голос. – Алеста, это тебе не какой-то одаренный выходец из гильдии, это лорд! И не забывай, наставника своего он чуть не уделал. Иначе стал бы Дартаен избавляться от лучшего ученика?

Я фыркнула и попыталась подытожить услышанное:

– Хорошо, сильный…

– Всесильный, – перебил Палтус, выпрямляясь и потрясая добычей в виде блюда с действительно двумя кусками хлеба.

– …почти всесильный маг, родовитый, а иных в ЛАМ и не принимают – для простых смертных существует учеба в гильдии магов, и с подмоченной репутацией. И этот маг вынужден прозябать в каком-то богами забытом Мухомрийске на должности штатного некроманта.

– Сильно подозреваю, что весь штат состоит из него одного, – подлил уксуса на рану Палтус, – ибо размеры городка и количество его населения однозначно на это намекают.

С уважением посмотрела на своего куратора: даже справки навел ради такого дела. Затем схватилась за голову.

Просто у некросов характер и так паршивый в основной массе, а юмора либо вовсе нет, либо… лучше и не было бы. Здесь же мы имеем озлобленного лорда, единолично держащего под контролем всю нежить в своей дыре и вынужденного заниматься той грязной работенкой, к которой готовят нас – людей, так сказать, из народа, учеников гильдии магов. Выпускники столичной академии – это белая кость; опора королевства; элита, занимающая руководящие посты; ученые умы, развивающие науку и магию. И справедливости ради стоит отметить, что в ЛАМ дают не только более качественное образование, но и учиться там нужно самое малое восемь лет против наших четырех.

Так что да: лич зомби не товарищ.

– Ага, дошло теперь, – хмыкнул Палтус, возвращаясь за стол. – Потому я и не хотел, чтобы тебя в Мухомрийск отправили. Кто знает, что у этого извращуги на уме?

– В смысле? – напряглась я еще больше.

Друг как-то смутился и, глядя куда угодно, только не на меня, нехотя произнес:

– Ну, мир слухами полнится… болтают всякое.

– Например? – я опустилась на стул в предчувствии худшего.

– Ой, ну все! – проявил упорство друг. – Про нашего брата когда что-то хорошее говорили вообще? Делим надвое, а то и натрое.

– Тогда, может, и про ссылку с опалой тоже пустые пересуды?

А что? Делить так делить.

– Может, – задумчиво кивнул он. – Там мутная история была, да и кто ж докладывать о подобном станет. Просто Дэмис Элройен слишком яркая звезда, чтобы незаметно исчезнуть с небосклона. Ему пророчили грандиозное будущее, а тут раз и… э, Мухомерск.

– …мрейск.

– Да неважно. Разумеется, пошли пересуды, вопросы, домыслы и прочее-прочее. Но все равно, согласись, ни один маг его уровня в здравом уме и от хорошей жизни в глушь добровольно не поедет, чтобы за местным кладбищем там присматривать.

Я согласилась. И отсюда напрашивалось два вывода: либо Элройен псих, либо все же его насильно вышвырнули из столицы, а следовательно, он теперь… злой псих.

Ненавижу некромантию!

– Он меня убьет, – простонала я. – Чтобы не отсвечивала до конца практики, а потом поднимет и отправит обратно, сказав, что так и было.

– Прекращай. Ничего он не сделает, ты под защитой гильдии.

– Угу, вот скажи, зачем я ему там сдалась?

– Будешь бумажки перекладывать, пыль в кабинете протирать, – как-то неуверенно протянул Палтус, явно желая меня ободрить. – Цветы поливать.

Мрачно покосилась на него:

– У некроса?

– Хищные какие-нибудь, из некрофлоры.

– Тогда уж кормить, – нервно хихикнула я.

– М?

– Не поливать, кормить, – пояснила и чуть не отхлебнула из поднесенной ко рту ложки.

За разговорами и ураганом растрепанных чувств я и не заметила, как наполнила тарелку новой порцией супа для Палтуса, но не отдала ему, а машинально зачерпнула сама. С горя, не иначе. Чтобы сразу положить конец мучениям, вместо растягивания сомнительного удовольствия.

И только вид мирно почивших и спиралькой свернувшихся червяков в последний момент отрезвил мои паникующие мысли.

– Тьфу, бу-э, гульский потрох! – рефлексы перехватили первенство, раз уж мозг оказался занят иными процессами.

Нездоровая реакция на собственную пищу и плюхнувшаяся на стол ложка заставили Палтуса подобраться и взглянуть на меня с повышенным вниманием.

– Супчика? – недобро сузив глаза, предложил он.

Проклятая Тьма!

– Н-не хочу, сытая я, – пробормотала, изо всех сил удерживая невинное выражение лица.

Палтус демонстративно откусил от черствого куска хлеба и со зверским видом им захрустел. Громко так, угрожающе.

Куратор у меня был очень сообразительный, а потому следующим он произнес:

– Махинацию с запоротым направлением ты не поняла. Так что же ты приготовила мне, Алеста?

И вот вам еще один факт о некромантах: они умеют наводить ужас! Даже если это ваш друг.

Особенно если это ваш друг.

В комнате ощутимо похолодало и будто сыростью склепа потянуло, а еще светильник под потолком тревожно заморгал. Поскольку я продолжала безмолвствовать, судорожно подбирая слова, дабы смягчить ситуацию и обойтись выручающей в любых жизненных обстоятельствах полуправдой, Палтус решил все выяснить сам.

Он прищурился, глядя на котелок с супом, а затем произнес заклинание поднятия и сразу за ним следом заклинание подчинения. Простенькие, на такое даже я была способна. В самый раз для создания небольших армий из дохлых муравьев, например.

Ну мало ли, всякое случается. Знаете, фантазия у учащихся бурная, а мстительность повышенная.

– Экатум сиэнто! Кашхара эттанто!

Конец мне.

И даже практика больше не тревожила, вместе с ее удаленностью и всякими подозрительными лордствами. Потому что в этот момент у меня перед носом, покачиваясь из стороны в сторону, будто ленточки на ветру, выстроилась дли-и-инная шеренга из лапши. Благополучно ползающей еще недавно лапши и, определенно, не растительного происхождения.

– На бульоне, значит? – зловеще уточнил Палтус.

– Новый рецепт, – ничего умнее в голову не пришло.

Зря я это сказала.

Восставшая братия вперила в меня красные глазенки, – кто бы мог подумать, что они у них вообще есть, – и проплыла в недопустимой близости от моего носа, подчиняясь движению пальцев обиженного некроманта.

А некросы, по себе знаю, мстительны и злопамятны.

И вот стою я в центре своеобразно приплясывающего хоровода, подбираю слова оправдания и нервно наблюдаю, как псевдолапшичное кольцо медленно-медленно сжимается. Скажи мне кто раньше, что безобидные червячки умеют так хищно причмокивать, ни в жизнь не поверила бы. Вот что смерть с тварями божьими делает.

Или это Палтус?

Пакостливая ухмылка куратора как бы намекала. Что-то он еще в свои заклинания вплел, экспериментатор гадский!

А черви шипеть начали, тихо вроде бы, но все равно жутенько. Самый же толстый из них взял вдруг и выругался, тоненько попискивая. Слов мы, конечно, не разобрали, но интонационный окрас был весьма выразительный – вряд ли он мне здоровья пожелал.

Я замерла, одновременно изумляясь неожиданным открытиям в поведенческой психологии простейших умертвий и борясь с неуместным приступом хохота. Ну просто это действительно смешно, когда на вас дохлый червяк кричать пытается. К тому же это совершенно не вязалось с воссозданной Палтусом устрашающей атмосферой и его злобным видом. Судя по промелькнувшему недоумению во взгляде куратора, червячий спич в его планы не входил.

Движение пальцев, и не в меру самостоятельный и смелый предводитель все так же покачивающихся в воздухе мстителей умолк.

Умолк, но не сдался!

Мгновение, и этот… этот… червь недоваренный ка-а-ак треснет меня по носу хвостом. Или телом? Я задохнулась от возмущения и перевела убийственный взгляд на Палтуса. Он развел руками, мол, я ни при чем. Затем сложился пополам и самым паскудным образом начал ржать. Победный клич вожака мы не расслышали, зато его не менее победный танец поддержало все червячное воинство.

– Акахаэло шиваранта накус выкус! – рявкнула я, взбешенная творящимся безобразием.

Будут надо мной еще всякие черви измываться. Для этого есть специально отведенное место и время – практикумы в полевых условиях называется. И там клиенты все же повнушительнее как-то, от них огребать не столь обидно.

Заклинание разрыва всех привязок, удерживающих трупики в деятельном положении, я выпалила скорее рефлекторно, просто у него формула смешная в конце, ассоциации навевающая. Ее в свое время я запомнила с легкостью. Трудно не запомнить, когда ходишь целый день и хихикаешь, как идиот, повторяя по делу и без ее окончание.

– Уи-и-и? – сложился в подобие вопросительного знака червяк и грустно пискнул, глядя на разом опавших на пол собратьев.

Все правильно: Палтус червей больше не контролировал, поглощенный весельем, а значит, оборвать созданные им энергетические потоки я могла. Только почему на их предводителя не подействовало?

Новый приступ смеха куратора прервали его же слова:

– Уже сочувствую твоему новому руководителю. Святоша, лорд тебя убьет, это точно.