На следующий день Тим на учебу не приходит.
Сидеть одной за последней партой оказывается неприятным испытанием. Без дружеской поддержки Тимура чувствую себя потерянно, отчужденно. И особенно остро ощущаю – я здесь лишняя.
Даже новенький, Глеб, удачнее вписывается в коллектив. Ведь за место рядом с ним неожиданно разворачивается целое сражение между девчонками. Но стоит ему появиться в аудитории, споры стихают. Глеб занимает стул рядом со старостой, за первой партой. Все остальные девушки, удрученно вздохнув, снова объединяются в привычные пары и возвращаются на старые места.
Никто из наших парней даже бровью не ведет и, кажется, не замечает нелепой ситуации. А вот был бы здесь Тим, мы бы вместе посмеялись!
Едва мысль пробегает в голове, достаю телефон и строчу другу сообщение с докладом. Тим отвечает почти сразу. Рыжик жалуется на отсутствие видеодоказательств и предлагает открыть свое тайное реалити-шоу.
«Можем ввести систему ставок», – получаю новое сообщение от Тимура и гифку кота, злорадно потирающего лапки.
«Ага, – печатаю ответ, наплевав на начавшееся занятие, – и каждая мадам поставит на себя!»
На какое-то время сообщения перестают сыпаться, и я от нечего делать решаю немного послушать преподавателя. Тот замогильным голосом зачитывает с распечаток клинику аритмий. От монотонной речи быстро начинаю клевать носом, но сонливость как рукой снимает, когда открываю новое сообщение от Тима:
«Зря. Я бы на тебя поставил».
В хмуром выражении, застывшем на лице, брови стягиваются к переносице. Перевожу взгляд с экрана телефона, где еще открыт диалог с Тимуром, на черноволосый затылок Глеба и нервно передергиваю плечами.
До сих пор коробит от мысли, что Глеб мог узнать во мне свою обидчицу. Уж если бы я нашла того, кто окатил меня мусором из окна, ему бы пришлось ой как не сладко… А вот что у новенького на уме, не знаю. И знать не хочу.
«Он не в моем вкусе, – прохожусь пальцами по сенсорной клавиатуре. – К тому же я на него мусорную бомбу скинула. Это точно знак!»
«Знак того, что моя ставка сыграет». На этот раз Тим прикрепляет гифку со Скруджем Макдаком, купающимся в деньгах.
Закатываю глаза и прикрываю рукой пылающее от стыда и гнева лицо. О концентрации и сосредоточенности на сегодня можно забыть. Поэтому, окончательно махнув рукой на заунывную лекцию, набираю новое сообщение, чтобы перевести тему:
«А ты куда вообще пропал? Болеешь?»
«Нет, – загорается на экране. – Сегодня все расскажу. После универа в “Перезагрузке”, как договаривались».
«Окей».
После этого Тим пропадает из сети, а я, отложив телефон, снова пытаюсь собраться с мыслями и сфокусироваться на учебе. Однако к концу занятия в моей тетради вместо записей об аритмиях оказывается несколько новых рисунков, а когда преподаватель объявляет о завершении пары, во мне вспыхивает дремавшая все утро энергия. Но быстро покидать вещи в рюкзак и сбежать не выходит…
– Напоминаю, перед тем как уйти, вы по парам должны прокурировать пациента, – мужичок с одутловатым лицом передает старосте список фамилий и палат больных. – Отметьте здесь, кто кого взял. Написанные истории болезни сдавать на следующей неделе!
Аня деловито обводит взглядом группу, прежде чем выдать:
– У нас сегодня один отсутствующий. По парам не выйдет.
Преподаватель, имя которого я даже не помню, пронзает старосту раздраженным взглядом:
– Значит, кто-то будет один. Или в тройке.
Сказав это, врач даже не дожидается новых вопросов или готового списка. Белой вспышкой уносится из учебной аудитории и бесследно исчезает в больничных коридорах.
Следом за ним постепенно растворяются одногруппники. Они по двое отмечаются в списке и, похватав тетради и фонендоскопы, почти бегом мчат к своим пациентам. Благо идти далеко не нужно, ведь занятия с этого семестра проходят в учебных аудиториях больниц и клиник.
Спешка понятна – чем быстрее опросишь больного, тем раньше уйдешь домой. Только вот из-за столпотворения у первой парты, где лежит список, с задних рядов добираюсь до заветной бумажки почти последней. В комнате остаются только Аня, отвечающая за документ, и Глеб, отважившийся стать напарником старосты.
– Сегодня одна, Диан? – заглядывая мне в лицо, заискивающе спрашивает Аня. Я даже плечами пожать не успеваю, а в разговор вмешивается Глеб.
– Можешь с нами пойти, – неожиданно для меня и Ани предлагает он.
Вдруг листок в руках старосты тихонько шуршит. Она, отчаянно вцепившись в заветный список, напряженно прижимает его к груди. В васильковых глазах проступает свинцовая тень, когда Аня оборачивается на Глеба как на предателя.
Парень ревнивых искр рядом с собой совсем не замечает и даже бровью не ведет. Но мне нарушать их тихую идиллию и быть третьей лишней не хочется. Не потому, что боюсь Глеба, а чтобы не злить старосту. Вдруг надо будет попросить прикрыть на пропущенной паре?
– Я одна быстрее справлюсь, – честно говорю то, что вертится на языке.
– Как знаешь, – кивает Глеб.
Аня облегченно выдыхает и протягивает мне список со всего одной свободной фамилией, напротив которой вписываю свою. Больше ни на секунду не задерживаюсь в кабинете, душащем атмосферой между новеньким и старостой. Оставляю их наедине и убегаю, пока искры между ними случайно не обожгли меня.
Беседа с пациентом много времени не занимает. Быстро скачу по всем ступеням привычного алгоритма: приветствие, вопросы про самочувствие и анамнез, ответы под запись, коротенький осмотр с пальпацией и пожелание крепкого здоровья на прощание. Нужные заметки получены, беглая перкуссия, которую спишу с норм, проведена, диагноз понятен. Отправляю сообщение Тимуру, предупреждая об окончании занятий, и беру курс на «Перезагрузку».
Довольная собой, вышагиваю по проспекту, предвкушая встречу с другом. Тимур еще вчера обещал принести летние наработки комикса, и меня гложет нетерпение. Как костюмы, придуманные мной, будут выглядеть на страницах нарисованной истории?
Мысли о нашем проекте затмевают все прочие невзгоды. Думать забываю о родителях и их наставлениях, об обмане семьи и тайной подработке, об огромной истории болезни, которую нужно приготовить всего за неделю…
А вот о Глебе забыть не получается, потому что именно с ним нос к носу сталкиваюсь в метро.
Витаю в облаках, съезжая по эскалатору. Полукруглые тени тоннеля проносятся над головой, пока листаю ленту в интернете. Лицо щекочет сквозняк, в глубине подземки визжат составы…
Когда спускаюсь почти до конца, прячу телефон в карман ветровки и готовлюсь сойти. И вдруг среди потока людей замечаю Глеба. Он стоит рядом с эскалаторами, явно чего-то дожидаясь.
Сердце гулко ухает, по телу разливается неприятный холодок. Сталкиваться с Глебом почему-то не хочется, в душе появляется нехорошее предчувствие.
Передо мной на эскалаторе своей очереди дожидается девочка лет десяти. За крохой, ясное дело, спрятаться не удастся, а вот за грузным мужчиной, что стоит позади, – вполне. Скомканно извиняюсь и, против хода автоматически ползущих ступеней, лезу наверх. Люди недоуменно косятся в мою сторону, а когда вынуждаю подвинуться старушку, то выслушиваю гневные замечания о дурном и невоспитанном поколении.
Потом, кровью и бранью в свой адрес все же получаю заветное место за широкими плечами незнакомца. И как раз вовремя – моя ступенька достигает финиша. Гордая собой, спрыгиваю с разгладившейся дорожки и следую прямиком за габаритным мужчиной. Смотрю себе под ноги, сливаюсь с толпой… и тихонько охаю, когда кто-то выуживает за локоть из многолюдного потока.
– Ну и представление ты устроила, – отведя меня в сторону, запускает шпильку Глеб.
Обиженно поджимаю губы:
– И тебе привет.
На мою колкость он никак не реагирует. Только серьезно смотрит сверху вниз, а я начинаю ощущать себя виноватой.
– О каком представлении речь? – беззаботно пожимаю плечами и всеми силами пытаюсь отогнать дурацкое чувство стыда. – Просто уронила брелок и поднялась за ним. Не вижу проблем.
Картинно скрещиваю руки на груди и деловито вздергиваю нос. Глеб равнодушно пропускает мое надуманное оправдание мимо ушей.
– Я к тебе по делу, – коротко оповещает он, и я тут же теряю свою напускную уверенность. – Ты ведь Фогель Диана?
В груди расползается липкий страх, а я неосознанно вжимаюсь спиной в стену. Уйти от разговора не получится – Глеб чуть ли не нависает надо мной, перекрывая пути к отступлению. По его морозному взгляду ничего невозможно прочесть, но серьезный настрой чувствуется крайне остро. Он не отпустит, пока не поговорим.
Первым порывом приходит мысль о вчерашнем проступке. Все-таки Глеб навел обо мне справки в кафе и с рук обиду не спустит…
– Да, это я, – собираю волю в кулак и делаю ничего не подозревающий вид, – а что?
– Мы с тобой в одной команде, – его голос немного теплеет, а из глаз пропадает холодный туман.
– Какой команде? – выпаливаю удивленно, а Глеб вновь напрягается. Смотрит на меня с неприкрытым удивлением, его губы нервно подергиваются.
Я-то думала, он меня выловил, чтобы отчитать за вчерашнее! Ну, обозвать безответственной, поугрожать немного… От страха и думать забыла обо всем остальном.
Глеб смотрит на меня как на отсталую. Несколько секунд молча таращится, будто ожидая, когда закончу прикалываться. Но просветления в помутненном от страха сознании не наступает.
– В хирургической команде, – как ребенку поясняют мне. – Я тоже в абдоминальной хирургии.
Пораженно поднимаю брови, а у Глеба вырывается тяжелый вздох отчаяния:
– Ты не помнишь, в какой кружок записалась?
– Почему же, – обидчиво веду плечом, когда без запинки вру, – помню, конечно. Просто учеба, работа… Забегалась.
– Понимаю. – Его взгляд вновь светлеет, льдинки в нем тают. – В какой больнице дежуришь?
Мысленно щелкаю языком от возмущения. Глеб даже не подумал, что могу работать не в медицине! Он такой же, как мои родители.
Вслух же своего негодования не выливаю, а завожу старую песню. Ту же, что успешно сработала вчера на родителях. Безупречная, полностью продуманная ложь. Только главное, чтобы одногруппник не оказался «коллегой». Иначе придется сочинять новую сказку…
Но удача поворачивается ко мне лицом. Глеб понимающе кивает и признается, что тоже работает медбратом, только в другой больнице. Довольно улыбаюсь, радуясь успешно сработавшей обманке, а новый одногруппник ошибочно принимает это на свой счет.
– Тебе в центр? – вежливо интересуется он.
Киваю и медленно двигаюсь в сторону нужной линии. К моему удивлению, Глеб шагает за мной.
– Мне тоже, – улыбка впервые за день касается его губ, – по дороге обсудим.
– Может, потом? – протягиваю жалобно, вынимая из рюкзака наушники. – Не люблю обсуждать медицину, если я не на учебе… или работе.
О проекте
О подписке