ГЛАВА 4. ОТЕЦ

– Видимо, вы уже разговаривали с моей бывшей женой, – поинтересовался я.

– Да, имел честь.

Я ухмыльнулся:

– Ну и как она? Всё так же пьёт, как лошадь?

– Не сказал бы, что как лошадь… но выпивает.

– Вы льстите этой чокнутой.

– Почему вы называете свою жену чокнутой? – спросил следователь.

– Бывшую жену, – поправил я. – Потому что она сумасшедшая. Помешалась, продавая собственную дочь. Я пытался вмешаться, но Лариса закатывала жуткие истерики. А когда я заявил, что развожусь и забираю дочь, Лариса подкупила суд и тот вынес решение в её пользу. Если бы вы знали, как она манипулировала ребёнком. Это просто ужасно!

– Что вы имеете ввиду?

– Моя бывшая любит выпить. Это, практически всегда её нормальное состояние. И если Анжела в чём-то не соглашалась с ней, эта чокнутая грозилась себя убить. Анжела, периодически, прятала в доме все колющие и режущие предметы, чтобы эта психопатка не перерезала себе вены. Пару раз она демонстративно пыталась утонуть. Несколько раз Анжи вынимала её из петли и ещё несколько раз останавливала, чтобы эта еб… простите, сумасшедшая, не выпрыгнула из окна. Представьте, в каком постоянном стрессе жила моя дочь. Когда я предложил переехать ко мне, разумеется, «благоверная» пообещала перерезать себе вены, если Анжи так и сделает. Дочь только один раз сорвалась. Когда эта чокнутая выставила её парня из квартиры. Тогда цирк абсурда со вскрытием вен не сработал. Анжи жутко разозлилась и сказала, что если мать покончит самоубийством, то моей дочери станет только легче. И что если Лариса не остановится, то Анжела переедет и оборвёт все связи. Я знаю Никиту. Парень не плохой. Просто не пара моей дочери.

– Почему вы так думаете?

– Потому что прекрасно видел, что Никите хоть и нравится моя дочь, но парню явно скучно с ней. А Лариса навязывала запросы, чтобы парень был миллиардер, не меньше… На деле, Анжела очень уставала на работе. После смены ей хотелось просто сидеть дома. А парня вечно тянуло на приключения. Это его идея отметить получение роли. Если бы они не пошли в кабак, Анжела была бы жива.

– Вы знаете, как умерла ваша дочь?

– Два мужика повздорили. Один достал нож. Попытался прирезать второго. Тот увернулся, и первый летел с ножом на подругу моей дочери. Я всегда учил дочь поступать благородно. За это и поплатился. Дочь заслонила подругу собой и умерла. И я просто в шоке от того, что полиция так и не смогла найти преступника.

– Знаете ли вы парня, который раскопал могилу вашей дочери?

– Нет. Но считаю, что психушка для него – это слишком просто отделался парень. Если бы он попался на глаза в тот момент, когда я узнал, что мою мёртвую дочь раскопали, точно бы его придушил! Это же вандализм! Неизвестно, как давно он этим занимается и сколько ещё могил раскопал. И что делал с трупами умерших… Таких психов нужно держать в закрытых учреждениях, подальше от нормального общества.

– У вас есть предположения, куда могла пропасть ваша дочь?

– Есть. Её мать забальзамировала тело и продала какому-нибудь чокнутому фанату, – хмуро ухмыльнулся я и заметил: – Вообще, это ваша работа: строить предположения и искать ответы на вопросы.

– Да, конечно, это наша работа. Но, неужели у вас настолько плохие отношения с вашей женой.

– С моей женой у меня отличные отношения. У нас замечательный мальчик четырёх лет и моя жена нормальная, в отличие от бывшей, способной на что угодно ради денег и власти, – я взглянул на часы и ответил. – Мне пора. У меня встреча с субподрядчиком через пол часа. Не люблю опаздывать. Очень надеюсь, вы побыстрее найдёте труп моей дочери и вернёте его на законное место. То есть – в могилу.

Следователь уныло кивнул и вышел.

Я спешно засобирался.

Не люблю вспоминать о дочери. Просыпается ненависть к бывшей. Хочется всё крушить и ломать.

Из-за этого могу сорваться на жену, которая стерпит мой нервный припадок. И я…

Я потянулся за таблетками для сердца и выпил одну. Успокаиваясь.

Анжела умерла.

Её не вернуть, как бы ни хотел.

Мне лишь остаётся жить.

Мне есть для кого жить.

У меня прелестная жена и сын.

А прошлое должно остаться в прошлом…

ГЛАВА 5. ПОДРУГА

– С Анжи мы познакомились на съёмках, – ответила я. – Она играла с первых дублей. Это просто невероятно. Её партнёры могли ошибиться, но только не она. Анжи всегда играла бесподобно. Могла сыграть любую роль… наверное. Я подошла к ней выказать своё восхищение. Анжела, выслушав меня, предложила выпить чаю. Наверное, вы не знаете, но кормят обычно только основных актёров и иногда групповку. Людей из массовых сцен – очень редко. А тут, такая звезда, как Анжела Голубева пригласила в свой вагончик выпить чаю… только дурак откажется от такого предложения. Я сама работала на рынке. Продавала одежду. Когда выпадал свободный день, подрабатывала в массовке. Анжи помогла подняться выше в – групповку. Иногда, мне выпадали роли второй актрисы. Благодаря ей, я поднялась выше. Туда, где и не мечтала. Но потом…

Потом меня начало раздражать, что я – тень Анжелы. Это естественное состояние человека – стремиться куда-то. Понимаю, что должна быть благодарна, что она помогла. Но невыносимо было, когда Анжи боготворили, а меня, как второсортную, отпихивали в сторону… Потом она познакомила меня с Никитой, своим парнем. Они постоянно болтали на различные темы, что раздражало. Я начала чувствовать себя дефектной и лишней в присутствии Голубевой. Словно я – ничто. Пустое место!

Я начала переписываться с Никитой. Поначалу, это было просто забавным. Но когда не прошла кастинг в фильм, в который прошла Анжела, то напилась и позвонила Никите. Он приехал и так вышло… Мы переспали. Никита сразу пожалел наутро. Но потом это случилась ещё раз. И ещё… Мы стали встречаться за её спиной, потому что у Анжелы не было на нас времени. А потом она позвонила и сказала, что прошла новый кастинг, и меня по рекомендации приняли на роль второй злодейки. Представляете, что я почувствовала?

– Вы обрадовались? – предположил мужчина.

– Нет. Возненавидела её. Была настолько зла, что подбила Никиту всё рассказать, когда пойдём отмечать. Но мы не успели… Когда тот мужик летел на меня с ножом, Анжела внезапно заслонила меня. Она умирала у меня на руках. Из-за меня. Я её ненавидела, но не желала ей смерти… Я видела, как из неё тонкой струйкой вытекает кровь. Кто-то сказал не доставать нож, но его вытащили, и кровь хлынула, прямо как в фильме ужасов. Я пыталась зажать рану скатертью, но понимала, что она сейчас умрёт. Анжи на глазах становилась всё слабее и слабее. Приехали врачи, забрали её на скорой. Она пять часов пролежала в реанимации, а потом умерла. Представляете? Я не могла поверить, что Анжела мертва. Вспоминаю, как стояла вся в её крови. А рядом Никита, тоже весь в крови. И чувство, что всё не по-настоящему. Сейчас в рации прозвучит голос режиссёра «Стоп, снято!» и Анжи радостная встанет с носилок, откинет простынь и пойдёт пить чай. Но этого не происходило. А потом были похороны. Её мать не хотела меня впускать даже на порог. Сразу начала орать, что я дрянь и виновна в том, что Анжела умерла. Я чувствую себя убийцей. Но ведь это не так! Я не просила Анжи заслонять меня. Это было её собственное решение. Лариса сказала, лучше бы я умерла, как и было положено. Все жалели Ларису, и, полагаю, думали так же, потому что бросали косые взгляды. А Никита и вовсе чокнулся! Он перестал со мной разговаривать. Не брал трубку когда звонила. А затем просто прислал смс: «Давай сделаем вид, что не знакомы!». Вот так просто, без извинений и объяснений. Просто порвал со мной, выкинул на помойку, как ненужную вещь. Но знаете что? Произошло кое-что невероятное! Я получила главную роль, которую должна была играть Анжела. Как и хотела. Но радости эта роль не принесла. Словно, Голубева своей смертью прокляла её. Люди только и говорят, что об Анжеле. Что это её роль. Что она бы сыграла лучше. Что благодаря ей фильм получил бы награду, а сейчас его можно крутить только в клубах в глубинке. И самое ужасное – осознание, что без Анжи я и правда – ничто. Раньше она всегда поддерживала… а сейчас я совсем одна. Помню, Анжи однажды сказала, что самая яркая звезда светит для всех в своём одиночестве. Сейчас понимаю, что она имела в виду. Не смотря на окружающих, Голубева смела чувствовать себя одинокой. Анжела просто зажралась, купаясь во всеобщей любви и внимании и, чтобы получать это самое внимание, притворялась такой одинокой и несчастненькой, чтобы жалели. Противно на это было смотреть.

– Если правильно помню, вначале вы упомянули, что Анжела Голубева была вашей подругой? – с сомнением спросил следователь.

– Какой подругой? В шоу-бизнесе друзей нет! Анжела была мне подругой… – саркастично хмыкнула я.

– Но вы же сами говорили, что она вам помогала.

– Помогала. Чтобы показать другим: смотрите, какая я хорошая, какая благородная. Общаюсь с простыми смертными, позволяю им пить чай за одним со мной столом и разговаривать с моей персоной. Даже встречаться могу с простым парнем, а не с суперзвездой. Очнитесь! Это всё для поддержания образа делается. Вы думаете, что актёры, бизнесмены, шоумены ездят по больницам и детдомам, потому что им детей и людей жалко? Или потому, что им это интересно и они хотят помочь? Откройте глаза: это всё для поддержания имиджа и создания ещё большей популярности и доверия между «идолом» и простыми смертными.

– Скажите, что делали утром 23 ноября. Приблизительно в семь часов утра.

– Разумеется спала, – ответила я, удивлённая таким вопросом.

– Кто-нибудь может подтвердить это?

– Соседка, разбудившая в полвосьмого, потому что я, видите ли, перегородила её машину своей. Десять минут ругались, пока прогревала свою машину. Это могут подтвердить пол дома.

– Допустим. А есть ли у вас предположения, кто бы мог похитить тело вашей мёртвой подруги.

– Есть предположения. Это абсолютно точно Никита, – сказала я. – Он в последнее время помешался на Анжеле. Только и пишет о ней. Его чуть не уволили из-за этого, а он всё равно… Поэтому не удивлюсь, если он утащил её тело и где-нибудь его хранит, – я скривилась и созналась. – Знаете, от этой мысли мне стало дурно. Не могли бы мы поскорее закончить разговор. Боюсь, как бы не вырвало…