ГЛАВА 2. ВДОВА

– Это просто невыносимо! – возмутилась я. – Да когда ж вы оставите меня в покое?!

– Расскажите ещё раз все детали, и мы оставим вас в покое, – упрямо пообещал мужчина напротив.

– Уже тысячу раз рассказывала. Ваши люди всё давным-давно записали. Почему никак не отстанете?

– Потому, что вы – главный свидетель, сообщивший об акте вандализма. Возможно, сумеете вспомнить ещё детали, которые помогут вывести на злоумышленников, похитивших труп из могилы.

Я вздохнула и начала:

– Ну… я поехала на выходные к детям в город. Муж трубку ни мобильного ни домашнего не снимал. Я разозлилась ещё, что баба за порог, а мужик свободу почуял. Подумала, запил. Когда вернулась в воскресенье домой, принялась его разыскивать: где это он бродит. Всех его дружков обзвонила, никто не знал где Вася. Думала, ну мало ли, куда пошёл. Задерживается. Ночь настала, а его всё нет. Мобильный недоступен. Я уже не знала, что и думать. Только сердце болеть начало. Неспокойно стало. Поняла: что-то случилось с моим Василием. Всю ночь не спала, места себе не находила. Утром, в пять часов, мне с его работы позвонили (Вася на хладокомбинате работал), мол, так и так, Федоровна, горе у нас. Василия обнаружили закрытым в «холодильнике», где он пробыл все выходные. Дело в том, что у них три бригады: на каждую бригаду по холодильнику – это такие здоровенные морозильные камеры. Так вот, Вася в конце смены зашел подсчет сделать. А его взяли и закрыли. Подумали, мол, чего это холодильник нараспашку. Вася стучал – стучал, но разве ж кто услышит в конце рабочего дня? А в выходные работали две остальные бригады, потому Василия обнаружили только в понедельник с утра.

С похоронами помогала вся деревня. Кто чем мог. Дети приехали. А мне всё кажется, что Василий будто бы не умер, а уехал куда. Хотя сама его обмывала, одевала, ночь над гробом молитвы читала – всё как положено. Только чудится мне, что здесь он, рядом со мной, никуда не «уходил». Одна я осталась. Дети в городе. Никому не нужна. А мне ведь только пятьдесят шесть. Да. А Василию моему было шестьдесят. Ему б еще жить да жить. А Вовка, ирод этот, что моего Васю закрыл, ходит себе спокойно по деревне. И как его земля только носит?! Ну да чёрт с ним, с этим гадом, Бог все видит!

Снится, значит, Вася мой. Что ходим мы по нашему саду, и он говорит: « Вот это дерево подари мне». Я ему отвечаю: «Вася, ты что обалдел? Это не дерево, это пихта. Растет она на нашем с тобой огороде. Ты мне её три месяца назад сам подарил, а теперь хочешь, чтобы я её тебе назад передарила, что ли?». А он такой нахмурился, и говорит: «Тебе что, для мёртвого мужа дерева жалко?».

На том я и проснулась. Холодный пот ручьём льётся, колотит. Гляжу на часы – ровненько четыре утра. Думаю, ну, раз мой Вася уж так хочет эту пихту, надо ему её отнести и посадить. Пока с постели поднялась, пока одевалась, всё думала – зачем Васе это дерево? Когда уже пихту выкапывала, сообразила, что сегодня девятый день с его похорон. Думаю, ну точно нужно поспешить и принести ему это растение. Обмотала корешки, и вышла.

От посёлка до кладбища час пешком. Раз в шесть выйду, то в семь на кладбище буду. А там, глядишь, пихту прикопаю Васеньке, и сразу с кладбища домой. Скоренько соберусь, и на работу к девяти. Работаю я на почте нашей. А кладбище это – от дороги почти километр через поле. Самое интересное: чего только на этом поле не старались посадить – ничего не растет. Земля мёртвая! Вот подхожу я к воротам уже. Смотрю, а там машина чья-то стоит. Подумала еще, что не одна я буду.

Иду, значит, о Васеньке думаю. А слева, через ряд, вспышки какие-то. Я остановилась. Гляжу, парень какой-то крутится и так и этак. Фотографирует. Гляжу, а там девка какая-то сидит к ограде соседской привалившись, вся в чёрном. Ну, думаю, совсем оборзели эти, которые на могилах спят и духов вызывают…

– Готы, что ли?

– Да, вандалы эти. Ни стыда, ни совести у людей нет! Вот сейчас подойду, думаю, и всыплю им по первое число, чтобы на нашем кладбище не ошивались.

Прислонила пихту, значит, возле чьей-то могилы, а сама тихонько вперед иду. Подхожу ближе и замечаю: могила-то разрыта, венки валяются, а рядом с крестом, возле чужой ограды, крышка гроба лежит. Тут до меня и доходит, что девица-то эта – покойница. Я прямо обезумела от страха. «Что ты делаешь, ирод!» – кричу. Ирод обернулся и такое у него было лицо, что я перепугалась и огрела его лопатой. В первый раз по спине попала. Он упал, но тут же попытался удрать. Тогда-то я ему по затылку заехала. Он рухнул и не шевелится. Я стою, чё делать – не знаю. Сразу перепугалась, что пришибла вандала-то этого. Но нет, гляжу: дышит, сопит себе. Вытащила его к чужой оградке. Думаю, очнётся, вдруг пришить захочет. А чё? Место глухое – кладбище. Закинет меня в гроб вместе с этой покойницей и закапает. Я его, недолго думая, спиной к ограде усадила и руки верёвочкой-то к оградке да привязала, чтоб не убежал, значится. Верёвочка такая, знаете, от торта. Специально таких с собой набрала. Подумала, мало ли венки Васе подвязать, или ещё чего. А сторожа-то на этом кладбище нет. Сторожка стоит, а сам охранник редко в ней засиживается. Сторожка стоит, пустует. Правда, её облюбовали наши мужики и часто здесь выпивают. Вот я и бежала к ней со всех ног, надеясь, что там кто-нибудь из наших-то мужиков запил да и заснул. Видимо, Бог услышал мои молитвы. Потому что в сторожке обнаружились Степан да Володька – вечные выпивохи. Но хоть какие-то мужики. Пока я их растолкала, пока объяснила что к чему, пока они поняли, что от них хочу – я уже и от испуга оправилась. Только разозлилась на них, что медленно соображают. Выпихнула из сторожки, и к могиле той разрытой повела. Парень уже очухался, сидит, головой крутит. Мужики головы чешут, поверить не могут, что такое на самом деле происходит. А девица эта пропала.

– Как пропала? – поинтересовался следователь.

– Вот так просто: взяла и пропала. Когда я уходила – сидела себе смирненько, а когда с мужиками вернулась – не было её.

– Так может сама ушла?

– Ну, здрасьте, сама ушла, – посмотрела я на мужика, как на дитё малое. – Я потом на дату смерти глянула – почти с месяц как покойница. Не могла сама уйти.

– А как она выглядела?

– Ну что я её разглядывала что ли? Перепугалась до полусмерти – такие страсти творятся. Помню только, что она в чёрном была. Шляпа на ней была такая, лицо закрывала. Да и то, не уверена, была ли эта шляпа.

– А дальше что было?

– Дальше? Дальше Володьку в посёлок отправили, чтоб в полицию звонил, а сами со Степаном сторожить этого ирода остались. На работу в тот день я так и не попала. Замучили ваши следователи. Часа в четыре на кладбище вернулась – пихточку Васе прикопать. Сидела и рассказывала ему, какая история приключилась… Я вот что думаю: не один этот ирод был. А с кем-то. Пока за мужиками-то ходила – минут десять прошло. Сообщник взял, да утащил девицу – и всё!

– А тогда почему ирода не развязал? – поинтересовался следователь ехидно.

– Так не успел. Мы вернулись, – нахмурилась я.

– А почему сразу не развязать, а потом вместе девицу тащить?

– Ну, почём знаю. Я, что ли, сообщник? – разозлилась я. – Но не могла ж мёртвая девица просто так взять и исчезнуть. Одно точно скажу: Вася мне не просто так снился! И не пихта ему нужна была. Он специально меня позвал, чтобы я эту покойницу от ирода спасла. Василий-то у меня добрый был. Всем помочь старался. Люди к нему тянулись… – сердце защемило, а слезы из глаз потекли сами собой. – Так не верится, что нет его больше со мной…

– Скажите, может, заметили ещё что-нибудь странное?

– Да чего уж странного? Всё вам рассказала. Нет у меня привычки от следователей тайны хранить. А девица эта рано или поздно найдется. Мёртвые же не передвигаются. К тому же, раз она на том свете, Василий за ней приглядит…

ГЛАВА 3. МАТЬ

– Когда уже закончите это следствие? Сколько можно мурыжить? Что бы вы чувствовали, если бы ваша единственная дочь умерла? Безысходность? Ненависть к виновным? Да! Я ненавижу эту сучку Алину. Её подружку. Это всё из-за неё.

– Вы считаете Алину виновной в смерти вашей дочери?

– Разумеется, считаю. Тысячу раз говорила Анжеле не общаться с ней. Просто уверена, что Алина спала с Никитой – это парень Анжелы. И не раз. Она всегда хвостом перед ним крутила. А Никита, ещё тот кобель! Он не пара для Анжелочки. Моя дочь всегда была послушной, робкой, воспитанной, пока не связалась с этими двумя. Этот журналюга кобель, а Алина, и того хуже – продавщица на рынке. Шмотками торговала. Образованием там и не пахнет.

Я вздохнула и предложила:

– Может кофе?

– Нет, спасибо, – отказался следователь.

«И правильно, нам больше будет…», – мысленно хмыкнула я и вздохнула.

– Я сразу поняла, что Анжела – талантливый ребёнок. Потому, отдала её обучаться игре на фортепиано, на художественную гимнастику, в кружок хора и, разумеется, обучаться актёрскому мастерству. Анжела впервые снялась в кино в шесть. Режиссёры были просто в восторге от неё. В школе она не успевала, но это и не важно. Ведь ребёнок работал и зарабатывал больше, чем мой муж, будучи директором птицефабрики. Я бросила работу и занималась тем, что продвигала Анжелу, как восходящую звезду. Она всегда была послушной и спокойной. Очень много работала. Если выпадали ещё съёмки, соглашалась на все предложения. Теперь понимаете моё негодование, когда она притащила этого бестолкового Никиту к нам на чай. Я вышвырнула его из дома, как паршивого кота. Надеялась, что моя девочка образумится. Но Анжелу словно подменили. Она закатила истерику. Принялась угрожать, что уйдёт из дома, если не соглашусь с её выбором. Когда я поинтересовалась, что же дочь намерена делать без меня, ведь она не выживет, Анжела заявила, что вполне готова работать и обеспечивать себя самостоятельно. Нет, вы только подумайте! И это после того, как я ей всё отдала! Ушла с работы, занималась воспитанием, помогала заучивать тексты, ночами не спала, ругалась с режиссёрами, только чтобы она была в шоколаде. И дочь посмела такое заявить… В общем, пришлось терпеть этого Никиту, только чтобы Анжела спокойно могла работать. А потом появилась ещё и Алина. Анжела познакомилась с ней, когда эта дрянь в массовке снималась. Моя девочка помогала ей получать второстепенные роли. И пригрела змею на шее. Я вам сто процентов гарантирую: этот Никита и эта дрянь путались у Анжелочки за спиной.

Моей девочке предложили роль в многобюджетной картине «Чёрная дама». Замечательная легенда о девушке, вышедшей замуж за короля. Красавица была из средних слоёв, потому королева-мать ненавидела её и приказала отравить. После смерти возлюбленной, король так страдал, что приказал собрать в своём дворце всех алхимиков, каких только возможно. Обещал осыпать золотом того, кто призовёт дух его возлюбленной с того света. И у одного алхимика это вышло. Только его условием было, чтобы король не касался призрака. Увидев любимую, король попытался её обнять. Дух женщины дико закричал и растворился. И с тех пор в замке то и дело встречают тёмный женский силуэт. Это чёрная дама бродит и ищет своего возлюбленного, не в силах вернуться на тот свет.

– Интересная легенда, – подтвердил следователь, – но что насчёт вашей дочери?

– Моя дочь получила главную роль. Ей специально шили платье на заказ и чёрную шляпу с вуалью. Она была прекрасна в этом наряде. В этом самом наряде её похоронили, – я осеклась, вспомнив, что моя дочь мертва. Пару секунд сверлила взглядом даль, после встала, и направилась вглубь квартиры.

– Вы куда? – крикнул грёбаный следопыт.

– За виски. Не могу разговаривать на эту тему без виски, – огрызнулась я.

Усевшись перед ним с бутылкой, наполнила стакан и выпила залпом. – Ох, вот теперь могу продолжать, – сказала я, подливая в стакан ещё. – Подонка, что её зарезал, не нашли. Таких на электрический стул сажать надо, а не в тюрьму. Мою дочь уже не вернуть, а ваши даже не чешутся…

– Поверьте, мы делаем всё возможное, – начал заливать следак, а я скривилась:

– Знаем мы, как вы работаете… – я выпила ещё стакан. Наполнив его снова, продолжила, – Анжелочка приняла на себя участь этой сучки Алины. Хотя, лучше бы эта тварь умерла вместо моей дочери. Бездарность. Её вместо моей Анжелы утвердили на роль. Я была на монтаже. Такого дерьмового фильма ещё не видела никогда. Его ещё не досняли, а я уже знаю, что фильм – полный провал! Нет справедливости! Таланты погибают, а дерьмо и бездарность остаются. Вот почему наш мир катится ко всем чертям. Его спасёт только конец света.

– Скажите, вам известен парень, разрывший могилу вашей дочери. Есть ли предположение, кто из его знакомых мог спрятать труп вашей дочери.

Я хихикнула и выпила, обновив стакан:

– Парень, конечно, безобразно поступил. Слышала, он был влюблён в Анжелу и разрыл могилу, чтобы сделать снимки моей дочери. Понятно же, что он – один из её поклонников. Можно ли осуждать парня за такую сильную влюблённость?! Ведь он, как и король из «Чёрной дамы», не смог выдержать разлуки после смерти любимой. Анжела очень красива. Думаю, как фотограф и художник, он хотел сохранить её красоту. Так что, если у него и были сообщники, (а они определённо были, иначе, куда пропала моя дочь) то они, скорее всего, забрали тело Анжелы, чтобы забальзамировать и навечно сохранить её красоту. Полностью одобряю это! Это означает, что Анжела даже после смерти не менее популярна.

– То есть, вы абсолютно не переживаете, что тело вашей дочери сначала выкопал какой-то сумасшедший, а затем оно исчезло вовсе? – удивился надоедливый мужлан.