В одном из окон показалась тень. Шуруп достал бинокль. Кто-то в цветастом платке смотрел на дорогу. Фигура стояла долго. Мать, ожидающая сына, пробудила в душе Шурупа злобу. Его охватила дрожь. «Богатых матери ждут. А меня мать бросила. Наверное, ублажает сейчас своего мужа».

И вот он уже ненавидит не только эту старушку, но и всех матерей, вместе взятых. Гнев его выплёскивается через край. «Ничего, скоро со всклокоченными волосами будешь рыдать над телом сына. Хватит, пожила, как сыр в масле каталась, будет».

Он был доволен своим состоянием. Страдания близких и родственников покойного ему доставляли несравненно большее удовольствие, чем холодное тело самого покойного.

Понятно, когда умирает больной человек. Даже осознавая приближающуюся кончину, родственники продолжают утешать, обнадёживать его, сами находят в этом утешение. От судьбы не уйдёшь. Бессмертных нет.

Ненависть к Мансуру, живущему с матерью, всё возрастала. Хотелось отомстить.

За эти две недели Шуруп многое узнал о своей жертве. Оказалось, что по понедельникам Мансур выходил ровно в 8.30. По-видимому, у них бывает планёрка. Стало быть, и надо запланировать на этот день, в остальные дни не маячить. Вот и собачка, выбегавшая по нужде уже дважды, принималась его облаивать. Во взгляде хозяйки собачки Шуруп особого тепла не заметил. Не надо бы тянуть…

В понедельник в 8.25 у подъезда сталинки остановились зелёные «Жигули». Из машины вышел широкоплечий, среднего роста коротконогий милиционер и прошёл в подъезд. Остановился, не доходя до площадки первого этажа, снял фуражку и стал рассматривать кокарду. Сверху спускалась старуха с маленькой собачкой. Собачка обнюхала милиционера, но лаять не стала.

Стояла тишина, минута которой равнялась вечности. Наконец, на третьем этаже открылась дверь, послышался разговор. На площадке второго этажа появился красивый мужчина в синем шевиотовом костюме. Он напоминал коммерсанта или, по крайней мере, аршин малчи из какого-нибудь турецкого или азербайджанского фильма. На ногах были остроносые лаковые туфли. Он был здесь хозяином.

Он равнодушно посмотрел на милиционера. Удивиться он не успел. Раздался выстрел. Огромное тело будто споткнулось, но не упало, руки судорожно вцепились в перила. Вторая пуля вошла в живот. А пистолет нырнул в карман галифе.

Дожидаться, пока тело рухнет, не было сил. Он опрометью бросился из подъезда. А что, если машины нет, а неубитый стодвадцатикилограммовый Мансур выйдет следом? Шурупа сковал страх. Бросило в дрожь. Машина стояла на месте. Но он всё равно был страшно на кого-то за что-то зол. Было дикое желание взвыть и избить кого-нибудь.

Водитель Ринат понял по болтающимся, как плети, рукам Шурупа, что дело сделано. Скрип шин, визг собаки – всё осталось позади.

21

Саит подъехал сегодня к дому Ахмадиши-бабая раньше, чем обычно. Вылезая из «Волги», бросил Замиру: «Жди меня в машине, долго не задержусь» – и, отворив маленькую калитку, прошёл во двор.

Зелёный «жигулёнок» стоял на своём месте. Шуруп сидел на скамейке рядом с каким-то темноволосым среднего роста парнем, пуская колечки дыма. Увидев Санта, оба встали и хотели было пройти за ним в дом, но он кивком разрешил войти только Шурупу.

– Здорово, джигит, – пожал ему руку Сайт, отчего-то избегая смотреть в глаза. – Дело сделано?

– Ещё спрашиваешь, – ответил с ухмылкой Шуруп.

– Ни в чём нельзя быть уверенным заранее. Говорят, что он в последнее время носил бронежилет. После того, как убили нашего Фердинанда…

– Так ведь бронежилет на лоб не натянешь. А первую пулю я отправил ему прямо в лоб, как ты мне велел.

Саит был неприятно удивлён тем, что Сунгат перешёл с ним на «ты». Кажется, парень принял малость для храбрости – держится слишком нагло и развязно. До этого дня он не позволял себе такой вольности. Обращаться к Сайту на «ты» разрешалось только Халилю и Ахмадише-бабаю на правах старых друзей. И те старались использовать личные местоимения очень осмотрительно, в зависимости от настроения хозяина.

Сайт, нахмурившись, сдержался. Уголками рта изобразил на лице улыбку.

– Ты бы лучше доложил о результатах.

– Ну, так говорю же, – ответил Шуруп тем же развязным тоном.

– Давай-ка рассказывай всё по порядку.

– Чего тут рассказывать? Дело обычное. Утром в полдевятого мы с Ринатом солидно так припарковались возле подъезда. Я в форме лейтенанта милиции вошёл в подъезд. Стою, жду. Вышел, гад, вовремя – минута в минуту. Я в него пальнул дважды. Один раз в лоб, как ты велел, второй – в живот.

Тут же, отклонившись от темы разговора, начал расхваливать немецкий пистолет:

– Ну, эти фрицы, умеют всё же оружие делать, скажу я тебе…

Саит слушал его, не перебивая. Он понимал, что парень пережил сильный стресс и ему необходимо выговориться. Наконец, воздав хвалу пистолету, своей меткости и храбрости, а также мастерству водителя, Сунгат умолк. Сайту ещё многое оставалось неясным. Не оставил ли Шуруп за собой следов?

– Никто не мог вас засечь? Мать не выходила проводить? Не было ли прохожих?

Сперва Шуруп отвечал отрицательно. Затем, то ли припоминая, то ли решив сказать правду, которую побоялся открыть вначале, вдруг обронил:

– На улице собачонка бегала.

– Что за собачонка?

– Маленькая такая моська: тяв да тяв…

– Ну и что? Она именно на вас лаяла?

– Попала, зараза, под колёса – то ли жива осталась, то ли нет, не знаю. Только визг стоял жуткий.

– Она одна была?

– Да.

– Без хозяина?

– Ну, сначала-то она вышла на прогулку с хозяйкой…

– А кто хозяйка?

– Бабушка одинокая, живёт в том же подъезде, на четвёртом этаже.

– Она вас видела?

– Откуда я знаю? Она всё равно при встрече нас не узнает.

Саит похолодел. У него появилось нехорошее предчувствие. Он с самого начала не верил, что Шуруп сможет чисто выполнить задание. Слишком любит рисковать парень. Не хватает осмотрительности и расчётливости, надо прояснить насчёт старушки с собакой. Бережёного Бог бережёт.

Продолжая расспрашивать Шурупа, Саит выяснил, что старуха с болонкой видела его и раньше, когда он наблюдал за подъездом, спрятавшись за деревом. Шуруп чем-то не понравился собаке, и она облаяла его.

– Бабулька не должна меня узнать. В первый раз я был в джинсах и свитере. А в этот раз в форме милиционера. – Потеряв нить разговора, Шуруп пустился в лирические отступления: – Оказывается, милицейская форма мне идёт. Сразу стал солидно выглядеть. Слушай, а ты не можешь меня устроить работать в органы? Уж я-то смог бы выбить показания из любого бандюги. Эх, я бы им показал…

– Шофёр в курсе, кого ты застрелил?

– Нет.

– Но он же слышал выстрел?

– Я сказал ему, что набросилась овчарка – пришлось выстрелить.

– И он поверил?

– Собаке собачья смерть, сказал. Не боись! Кореш надёжный, сидели с ним вместе.

Саит вынес из соседней комнаты три тысячи долларов, вручил Шурупу.

– Пятьсот отдашь шофёру! Сверху добавишь ещё это. – Саит достал из нагрудного кармана пачку наших денег. – Ступай, проводи его, и поживее. Пускай забудет дорогу сюда. А сам вернёшься ко мне.

Шуруп быстро сбегал туда и обратно.

– Полный порядок, он ушёл. Будет молчать как могила.

Саит положил на стол два билета.

– Сегодня вечером ты сядешь на «Татарстан» и уедешь в Москву. Как приедешь, этот билет уничтожь, лучше всего проглоти. А этот храни как зеницу ока. Он тоже до Москвы, только на поезд, который ушёл три дня назад. Ты понял?

– Чего уж тут не понять? Можно подумать, что в тюрьме одни дураки сидят, – обиженно отозвался Шуруп.

– Вот тебе адрес и ключ. Это наша квартира. О тебе регулярно будут справляться. Сейчас дам тебе в помощь нескольких ребят. Зелёный «жигуль» придётся ликвидировать. Вернёшься из Москвы – дадим новую. Теперь и сам сможешь купить.

Номера от машины и все документы на неё Саит самолично разрезал стальными ножницами на мелкие куски.

– Уничтожьте номера на моторе и кузове. Машину разберите, зелёную краску снимите наждаком. От машины не должно остаться никаких следов.

– А можно что-нибудь взять на запчасти?

– Нет, машина должна исчезнуть полностью. Её уже давно пора было сдать в металлолом…

Сайт, опираясь на свой жизненный опыт, приложил все старания, чтобы уничтожить следы. Но разговор с Шурупом лишил его покоя. Работа не шла, мысли были заняты совсем другим. Его одолевали дурные предчувствия.

В один из таких мрачных дней случилось происшествие, которое отнюдь не улучшило настроения Санта. Это был ещё один привет от Шурупа.

Как-то раз Сайт, приехав в посёлок Северный, заметил возле дома Ахмадиши-бабая среднего роста парня, который явно поджидал его.

Тёмные волосы, смуглая кожа и черты лица говорили о татарской национальности. Сайту показалось, что он где-то его уже видел, но сразу вспомнить не удавалось.

– Саит Яруллович, здравствуйте!

– А вы кто будете? – спросил Сайт, не слишком обрадовавшись неожиданной встрече. По опыту он знал, что ничего хорошего ждать от таких людей не стоит. Ведь парень прождал тут целый день не для того, чтобы сказать «спасибо».

– Я Ринат, шофёр Сунгата.

– Он водит машину сам, – ответил Сайт, который не только вспомнил парня, но и понял, зачем тот явился. «Либо Шуруп с ним не рассчитался, либо парень решил нас пошантажировать, чтобы получить в руки «дойную корову». Не хочет упускать свой шанс – человек, который побывал на зоне, и не мог поступить иначе. У него уже голова по-другому не работает».

– В тот день я был на деле вместе с ним.

– Что ещё за «тот день»? Ты имеешь в виду понедельник, когда вы с Сунгатом вдвоём воевали с собаками, – он застрелил овчарку, которая его укусила, а ты задавил какую-то болонку?

– Вы же сами знаете, что всё было не так.

Саит сделал вид, что не расслышал.

– До меня только недавно дошло, какой бесплатный цирк вы устроили со своим другом Сунгатом. Даже милицейскую форму где-то достали. Ну что, попугали людей, натешились?

Саит по глазам понял, что парня сбить с толку не удастся. Взгляд у него был ледяной, так что непривычного человека, наверное, дрожь брала. Парень – видимо, по тюремной привычке – громко хрустел пальцами, потягивая их один за другим. Этим, казалось, он хотел подчеркнуть полное пренебрежение к словам Санта.

– Только не надо меня держать за полного идиота. Чтобы застрелить взбесившуюся собаку, не надо неделю сидеть, прячась в кустах. Мы, когда от вас уехали, обмыли дело как полагается. Шуруп мне тогда всё рассказал. Да я и сам читал в газете: «Убит в своём подъезде…», «Мафия расправляется». Кого убили, тоже знаю…

«Вот и полагайся после этого на Шурупа! Нет, с ним никакого дела больше иметь нельзя. На досуге подумаю, как с ним поступить», – решил Сайт.

– Молодой человек, от нас, – он сделал рукой широкий взмах по направлению к высокой бетонной стене и обитым кованым железом воротам, – от нас вам чего надо?

– Заплатите за работу!

– За какую работу?

– Когда ехали на дело, я был за рулём.

– Я вас не знаю и знать не хочу. С кем договаривались, с того и спрашивайте.

– Шуруп обещал мне пятьсот долларов и пятьсот тысяч деревянными. Вторую сумму он мне отстегнул, а насчёт зелёных сказал: езжай, мол, к хозяину, пускай сам тебе выдаст, мне и самому почти ничего не перепало. Вот я и пришёл…

Шуруп остался верен себе – не упустил случая поживиться. Мог бы и сдержать слово – отдать обещанные деньги. Но Саит не собирался расплачиваться за Шурупа – он хорошо знал, как обращаться с подобного рода публикой. Стоит урке один раз спустить – потом пожалеешь, что родился на свет.

– Дорогой мой, настоящий джигит богат не деньгами, а своей прекрасной душой. Это во-первых. Во-вторых, за что я тебе должен платить? За то, что задавили на улице чужую собачонку? Вот хозяйка собаки, как тебя найдёт, так и отплатит сполна.

– За что платить, спрашиваете? За заказное убийство! – Парень усмехнулся, вновь хрустнув пальцами.

– Пусть тебе платит тот, с кем ты договаривался! Если я тебя ещё хоть раз здесь увижу, твоя голова будет болтаться рядом вон с тем огородным пугалом! – Саит показал на старую шапку-ушанку, висевшую на длинном шесте, чтобы отпугивать птиц.

Ринат задрал вверх голову, а Саит тем временем нанёс ему удар под подбородок. Удар был не слишком сильным, но незадачливый шантажист рухнул на пыльную дорогу.

Сайт, чувствуя, что Ахмадиша-бабай наблюдает за ним из-за ворот, отдал приказ:

– Эй, Ахмадиша, спускай с цепи своего волкодава. И тащи скорей снайперскую винтовку!

Ринат вскочил на ноги как ужаленный.

– Нет-нет, не надо. Не надо ни вас, ни ваших денег. Пропадите пропадом вместе со всей вашей мафией! – крикнул он на бегу.

Больше в посёлке Северном его не видели.

22

Самые большие люди города, в особенности работающие в области торговли, с перевеликой помпой проводили Мансура в последний путь. Поток иномарок, отечественных «Волг», «восьмёрок», «девяток» запрудил улицу, парализовал городской транспорт. Всё утопало в цветах. Венков было не счесть. Вот бы обрадовался директор ресторана, если бы мог всё это видеть! Но нет! Покойнику не дано было всё это знать.

После нескольких выступлений слово взял Сайт. Близкий друг Мансура, организатор похорон Вильсур Садыков поневоле с удивлением взирал на Санта. При покойнике спорить не принято. Нельзя. Это канон, который нарушать не положено. Погибает Атлантида, от последнего мамонта остаются только кости, рушатся великие империи, гибнут народы, исчезают языки, а неписаный закон уважения к покойнику остаётся.

На Сайте сине-чёрный костюм. Белоснежная рубашка. Узкий гастук с модным рисунком. Он с чувством собственного достоинства дождался, пока все успокоятся. Снял очки в золотой оправе, которые носил больше для красоты.

– Дорогой Мансур Мавлетович! Нам всем сегодня трудно с тобой расставаться. Не хочется верить в случившееся. Каждому жизнь даётся только раз, и никто не вправе лишать её другого. Но зло сильнее нас. Сегодня его жертвой стал наш друг Мансур. В небе погасла звезда по имени Мансур. Его светлый, человеческий образ навсегда сохранится в наших сердцах. Нет слов, чтобы выразить наши чувства. Прощай, друг Мансур! Да будет твоё место в раю!

Он достал из кармана белоснежный платок и отошёл в сторону, вытирая глаза.

Сегодня на Санта сыпалось одно исытание за другим. Пока устанавливали временный памятник и ограду, к Сайту подошла мать Мансура.

– Сайт, сына моего убили… Вот похоронили. Уж не вернётся больше.

– Знаю, апа, – сказал Сайт, отходя в сторонку. Начавшие вдруг дрожать руки поспешно спрятал в карман.

Хорошо ещё, что убитая горем женщина не в состоянии была что-либо заметить. Не успел отойти в сторону, кто-то взял за рукав.

– В добром здравии, Саит Яруллович?

Скорее всем своим телом, нежели глазами, почувствовал Саит полковника Насырова.

– О, товарищ полковник! Добрый день!

– Да не очень добрый, товарищ Сакманов. Итак, сначала убили вашего помощника Фердинанда. Теперь вот не стало Мансура Мавлетовича.

– Думаете, дело одних рук?

Не должен был Сакманов задавать этот вопрос. Расчувствовался, понимаешь. Не заметил, как выпалил.

– Уверен, между этими смертями есть связь. Вернее будет сказать, что одна смерть есть результат другой.

– Хотите сказать, что, если бы не убили Фердинанда, был бы жив Мансур?

– Точно не утверждаю. Надо проверить, выяснить, изучить. Всё это вам известно.

– Давайте, товарищ полковник, без намёков, хотя бы в такой печальный день.

– Убийцу я всё равно найду, Саит Яруллович! Уверен, что это дело и к вам имеет отношение. У гроба говорили красиво, но искренности всё же не хватило. Я по голосу почувствовал вашу причастность.

– Уважаемый товарищ полковник, я тоже не лишён интуиции. Но её к папке не пришьёшь. И дело не заведёшь.

– Например?

– Недавно горел в Киндерях склад организации кооператоров Татарстана. Писали, что сгорело сорок телевизоров, восемьдесят холодильников, десять импортных гарнитуров и ещё много чего. Вы там тоже были. Вам известно, что ничего из этого списка на складе не обнаружено.

Саит сознательно уводил полковника в сторону от происходящего. От ментов можно избавиться только одним способом: самому пойти в наступление.

– Не говорите глупостей.

– Да шесть из этих холодильников я сам сравнительно дёшево купил. Только просили не говорить, где взял.

– Стало быть, ты сам сообщник?

Саит вошёл в раж. Игриво пнул лакированным ботинком крупную гальку, надел свои дорогие очки и спросил:

– А не украшают ли ваш дом какой-нибудь телевизор и ковёр из того же списка?

– Что вы несёте? Я, я…

– Я только хотел спросить, может, далеко и ходить не надо в поисках сообщников?

Полковник был в таком состоянии, что, будь на то его воля, он тотчас же арестовал бы этого наглого, уверенного в себе красавца и закрыл бы его в одиночку. Осознание невозможности сделать это вывело его из себя.

– Убийцу я найду! Я нисколько не сомневаюсь в вашей причастности к этому делу, – брызгал слюной полковник.

– Будьте здоровы, товарищ Насыров, – сказал Сайт, отвесив поклон. На миг глаза их встретились. В них чётко, ясно читалось их отношение друг к другу.

Насыров участвовал и в похоронах Фердинанда. Отнюдь не доброе отношение к покойному привело его тогда на кладбище. Он знал, что волк приходит вновь на то место, где зарезал овцу. Вот и он высматривает в толпе убийцу. И тогда он сам подошёл к Сайту:

– Я разделяю твоё горе.

– Спасибо.

– Он был вам очень предан.

– Плохих людей не убивают. Они довольно долго отравляют мир и умирают от болезни печени. Фердинанд счастливый. Половина Казани пришла с ним проститься.

Джаудат выслушал его, не перебивая. Несмотря на всю боль утраты, Саит не имел права расслабляться. У полковника были кое-какие вопросы. Разговор получил неожиданный оборот.

– Саит Яруллович, у вас есть кыйбла?^[4]

– Кыйбла у нас у всех одна. В сторону кыйблы будем обращать свои молитвы и мы… когда состаримся.