– Я, Адэр Карро, отныне являюсь правителем Порубежья. Хотели вы этого или нет, сейчас не имеет значения – я уже стою перед вами. Я не вправе требовать от вас безграничной любви и слепой веры, но обращаюсь к вам с призывом. Поддержите меня на нелёгком пути. Позвольте опереться на ваши крепкие плечи. Помогите мудрым советом. Подскажите мне то, что не услышу. Укажите на то, что не увижу.

Прижал руку к груди:

– Перед вами, потомками славных фамилий, я присягаю в верности Порубежью. Клянусь идти по праведной стезе к процветанию страны! Клянусь благими делами приближать благополучие народа!

Мёртвая тишина… Неужели дворяне надеялись, что он прилюдно откажется от трона? Или думали, что в торжественной обстановке будет назначен очередной наместник? Видимо, придётся покинуть зал под стук собственных каблуков. И что дальше?..

Под потолочным сводом прозвучал низкий с хрипотцой голос:

– Я, маркиз Мави Бéзбур…

Гости, словно отхлынувшее от берега море, открыли взору седого как лунь человека с гладким лбом без единой морщинки.

– …Клянусь следовать за вами, Адэр Карро, до тех пор, пока вы идёте по чистому и справедливому пути.

Послышался мягкий голос:

– Я, граф Юстин Ассиз…

Гости расступились.

Молодой мужчина – брови вразлёт, выпуклые губы, на подбородке ямочка – сделал шаг вперёд:

– …Клянусь поддерживать вас, Адэр Карро, до тех пор, пока ваши слова не расходятся с делами.

Со всех сторон понеслись голоса. Дворяне приносили клятвы и тут же выдвигали требования. Кому? Сыну Великого? Наследнику престола могущественного Тезара? Будущему владыке полмира?

Стиснув кулак, Адэр вонзил ногти в ладонь. Рукой, прижатой к груди, он, если бы смог, сдавил бы сердце, лишь бы замолчала распирающая его злость. На время. Пока он не придумает, как наказать наглецов.

– Они просят то, что вы им сами обещали, – прошептала за спиной Малика.

Место злости заняло смятение: он озвучил мысли? Адэр оглянулся. Плебейка с бесстрастным видом смотрела в пол.

Как горный ручей заструилась мелодия. Зазвучали переливчатые голоса. Певцы исполнили гимн Порубежья.

Адэр стоял возле кресла в ожидании к себе должного внимания со стороны гостей и молил Бога (хотя в Бога не верил), чтобы Малика не ошиблась в титуле и имени подошедшего дворянина. Но дамы, обмахиваясь веерами, украдкой поглядывали на своё отражение в зеркалах, мужи, держа бокалы, вполголоса перебрасывались короткими фразами. Даже сестра и та с унылым видом рассматривала картину.

Адэр запаниковал – ещё немного и приём превратится в скучную вечеринку с тихой музыкой, надкушенными бутербродами и недопитым шампанским.

Малика вынырнула из-за плеча и встала рядом:

– Как думаете, о чём они будут говорить после приёма?

Адэр одёрнул фрак. Какая разница, о чём? Хотя… Немного поговорят о замке, чуть больше о Мраморном зале. Конечно, обсудят кресло на помосте, мол, какая страна, такой и трон. Затем сравнят престолонаследника Тезара с великим отцом, отметят внешнее сходство. Пожалуй, всё…

– Они знают о вас понаслышке и не могут найти общую тему для беседы, поэтому не решаются подойти. А ещё они думают, что этот приём – спектакль. Думают, что они вам не интересны. И не сегодня-завтра вы вернётесь в Тезар.

Адэр заложил руки за спину, перехватив одну другой.

– Помните, вы спрашивали меня, о чём вам говорить с гостями?

Адэр качнулся с пятки на носок.

– Я подготовилась.

Приподняв бровь, Адэр посмотрел на Малику.

– Видите господина, который присягнул вам первым? Маркиз Мави Безбур. Можем начать с него. Рядом с ним супруга Лия. Они женаты тридцать лет. У них две дочки…

Пока они переходили от одной пары к другой, Малика нашёптывала о детях, занятиях и увлечениях гостей. Адэру достаточно было сказать дворянину несколько преисполненных теплоты и сердечности фраз, сделать его супруге пару комплиментов, сверкнуть белозубой улыбкой, и собеседники заметно расслаблялись. Громче звучали голоса, звонче играла музыка. Раздавались взрывы смеха. Слуги не успевали приносить с кухни подносы с угощениями.

Далеко за полночь уставшие от вина и разговоров гости выстроились перед псевдотроном в очередь, чтобы попрощаться с правителем. Малика где-то затерялась. Элайна встала рядом с Адэром и, сжимая ему плечо, награждала родовитую знать самыми благосклонными взорами, на какие только была способна.

Под утро последний гость покинул замок. Адэр уходить из зала не торопился. Запрокинув голову и глядя на чаек в мраморном небе, прокручивал в уме разговоры, снова и снова задаваясь вопросом: кто из дворян достоин сесть за стол Совета? И лишь сестра, нарочито громко зевая за спиной, заставила его подняться с кресла.

Ведя Элайну через холл, Адэр заметил возле входной двери Малику, Вилара и Муна с переброшенными через плечо котомками. Уже поднимаясь по лестнице, увидел, как Вилар открыл дверь, и предрассветная мгла поглотила сгорбленного старика и черноволосую девушку.

***

Солнце заливало спальню. За спиной уютно, по-домашнему, тикали часы. Повернуться к ним и посмотреть, сколько сейчас времени, не было сил, как не было сил откинуть одеяло. Весна дышала летним зноем. Что же будет летом, если уже сейчас проскальзывает мысль о ночлеге в саду?

Стук в дверь звенящей болью отозвался в затылке. От сквозняка всколыхнулись на окнах занавеси.

К кровати подошёл Вилар, держа в руках серебряный поднос с бумагами:

– Догадайся, что это.

Адэр дотянулся до стакана, залпом выпил воду и прижал ко лбу стекло:

– Давай поговорим позже. У меня голова гудит как с перепоя.

Вилар сел в кресло и принялся читать благодарственные письма. Адэр смотрел на него и не понимал, чему друг радуется, почему светятся его глаза, а голос звучит торжественно. Ни один дворянин не станет выплёскивать свои мысли на бумагу ночью, по дороге домой, чтобы на рассвете отправить рассыльного в замок. Скорее всего, дворяне явились на приём с письмами, а уходя, отдали их секретарю или оставили в холле на столике. Надо ли восторгаться словами, написанными не от души?

Вилар отложил последний лист:

– Расскажешь Трою, как всё прошло?

– Элайна расскажет.

– Почему ты не хочешь наладить нормальную связь с Тезаром? На весь замок один телефон, по которому мы не можем поговорить с кем хотим.

– Я ни с кем не хочу разговаривать.

– Я хочу.

– Езжай в город и звони. Телефон есть в любом отделении тезарского банка. – Адэр посмотрел на часы. Полдень… – Распорядись насчёт обеда.

Помрачнев, Вилар взял поднос с письмами и удалился.

Последние десять лет – год в ту или иную сторону не имеет особого значения – Адэр входил с друзьями в обеденный зал и отсылал прислугу за дверь. После бессонных ночей или пирушек он не хотел себя контролировать. Поэтому завтракать, а чаще всего обедать без свидетелей за спинками стульев – уже вошло в привычку. Если необходимо провести смену блюд, достаточно позвонить в колокольчик и помолчать несколько минут.

Зная о странной прихоти правителя, слуги бесшумно выскользнули из зала. Адэр сделал глоток горячего кофе и с наслаждением зажмурился.

– Можно задать один вопрос? – прозвучал тусклый голос.

Вилар сидел с потерянным видом и совсем не напоминал того человека, который час назад с воодушевлением читал письма.

Адэр взял крендель, положил ноги на соседний стул:

– Спрашивай.

Вилар помешивал чай, не замечая, что проливает его на стол.

– Ну же! – подбодрил его Адэр и вонзил зубы в сдобу.

– Почему ты приказал убрать трон?

Адэр стряхнул с пиджака крошки. Что ответить другу? Отец умышленно бросил его в страну, где всё чужое, и он всегда будет чужим, с единственной целью – показать, что без Тезара он, как этот мраморный трон, великолепен, одинок и ничтожен. Нет, говорить об этом другу не стоит.

– На троне надо сидеть с гордо поднятой головой, но гордиться пока нечем. – Адэр допил кофе, отставил чашку. – Знаешь, почему Великий отправил нас в захолустье, а не в столицу Порубежья?

– Наместники двадцать лет управляли страной из этого замка.

– Я не наместник.

– Здесь находится архив.

– Его можно перевезти.

– Мы недалеко от границы с Тезаром.

– Зато вдали от цивилизации.

– Тогда почему?

Адэр горько рассмеялся:

– Потому что в Порубежье Великий ничего не создал, не построил и не купил. Этот замок он присвоил, как и страну. Если объявится истинный хозяин, нас с тобой вышвырнут на улицу. Не удивлюсь, если это произойдёт со дня на день. По всей видимости, так было задумано. Отец ждёт не дождётся, когда я буду ползать у него в ногах и скулить.

Вилар вновь принялся помешивать чай:

– Хозяин не объявится. Замок принадлежал последнему законному королю Грасс-Дэмора.

Адэр потёр лоб. Он забыл, что когда-то Порубежье носило другое название.

– Король сбежал, – продолжил Вилар. – Почему и куда – никто не знает. У него не было наследников, и замок много лет пустовал. В течение века в стране сменилось двадцать семь правителей, но ни один из них не позарился на собственность изменника родины.

На пороге зала появилась Элайна, одетая в дорожное платье:

– Адэр, я уезжаю. Проводи меня.

Он убрал ноги со стула:

– Как? Уже? Я думал, ты немного погостишь.

– Я волнуюсь о девочках. У них новая няня. Я не успела толком оценить её методы воспитания.

– За пару дней ничего не случится.

– Мне здесь нечем дышать. Я хочу уехать

Адэр покачал головой:

– Понимаю. – И встал из-за стола.

***

Автомобиль скрылся в облаке пыли. Адэр вошёл в замок, сделал круг по холлу, не зная, куда направиться. В голове, как и в сердце, звенела пустота.

В начале коридора, ведущего к кабинету, с ноги на ногу переминался Гюст, прижимая к груди папку.

– Что-то срочное? – спросил Адэр.

– Ничего срочного, мой господин. Бумаги на подпись.

Кабинет встретил привычной тишиной и показался уютным. Всего лишь на миг, пока взгляд не скользнул по столу, заваленному документами.

Адэр сел в кресло и посмотрел в окно. На горизонте вихрилась пыль: автомобиль уносил частичку души всё дальше и дальше.

Гюст открыл папку:

– Я подготовил два приказа о назначении секретаря.

– Какого секретаря?

– Я один не справляюсь. Я гонец, камердинер, секретарь и слуга в одном лице. Вы созовёте Совет, я вообще разорвусь. – Гюст положил перед Адэром два листа. – Первый приказ о том, что вы назначаете меня секретарём и освобождаете от других обязанностей.

– А второй?

– Я нашёл среди прислуги более-менее толкового человека. Он будет заниматься документооборотом. Осталось всему его научить.

– Хочешь, чтобы государственные дела обсуждались на кухне?

– Не хочу, но иного выхода не вижу.

– Это всё?

Гюст достал из папки ещё один лист:

– Я целый день занимался подбором человека на должность смотрителя замка.

В кабинет заглянул Вилар:

– Вы заняты?

– Заходи. Послушай, какие приходится решать вопросы, – сказал Адэр и кивнул Гюсту. – Продолжай.

– Я взял список работников замка и попросил каждого поставить галочку напротив имени человека, который, по их мнению, мог бы стать смотрителем. Но вышло маленькое недоразумение. – Гюст положил перед Адэром исписанный лист. – Этот человек у вас уже не работает. Просто я забыл его вычеркнуть.

– Мун, – нахмурился Адэр, глядя в список. – Он уволен?

– Вы приказали рассчитать стариков.

– А Малика?

Гюст с озадаченным видом пожал плечами:

– Она не работала в замке.

– Как не работала?

– Я сам удивился. Среди личных карточек работников её карточки не было. Я знаю, что она переписывала в архиве документы и вела протоколы собраний. Кстати, печатала быстро и без ошибок. Я предложил ей работу в канцелярии, но она отказалась. Как я понял, из-за Муна.

Адэр постучал пальцами по подлокотникам кресла:

– Староват Мун.

– Староват, – согласился Гюст. – Но его уважают и слушаются. Кстати, за двадцать лет здесь сменилась уйма слуг, но Муна наместники не трогали.

Адэр посмотрел на длинный ряд галочек напротив имени старика, обратил взгляд на Вилара:

– Что скажешь?

– Я сталкивался с ним во время подготовки к приёму. Мун очень сообразительный и не по возрасту шустрый. То, что ему подчиняются беспрекословно, – это правда.

– Вернём?

Глаза друга заблестели.

– Вернём.

Гюст взял со стола бумаги, спрятал в папку:

– Разузнаю, где они живут.

– Я знаю! – произнёс Вилар. – Малика показывала мне свой дом, когда мы с ней набирали в посёлке музыкантов и певцов. Разрешите мне поехать. Это рядом. Я мигом.

– Езжай, – кивнул Адэр.

Вилар вышел из кабинета. Из коридора донёсся его голос:

– Машину! Быстро!

Адэр отпустил Гюста и посмотрел в окно, затянутое сиреневыми сумерками.

***

Ветер врывался в салон автомобиля и хлестал по разгорячённому лицу. Вглядываясь в ненавистную пустошь, Вилар понимал, что заблудился.

Мотор ревел, колёса рвали землю, выбрасывая в чернильный воздух фонтаны песка. Фары выхватывали нагромождения булыжников и одиноко торчащие валуны. Вдруг машину швырнуло в сторону. Раздался скрежет.

Вилар провёл рукой по вмиг вспотевшему лбу. Выбрался из салона, достал из багажника фонарь. Обойдя автомобиль, посветил на искорёженное крыло и колеса, вывернутые в разные стороны. Ударил кулаком по капоту и закрутился на месте. Со всех сторон льнула мгла с размытыми очертаниями низкорослых деревьев и кустов. Порой луна выглядывала в рваную брешь между тучами, но за несколько секунд рассмотреть что-либо не удавалось. Воздух сгущался, и ещё сильнее чувствовался запах моря.

Вилар запрокинул голову и застонал от бессилия. Ему вторила песня крепчающего ветра, взметнувшаяся в небо пыльным потоком.

Вилар сел на землю и привалился спиной к колесу. Он мчался по бездорожью с единственным желанием найти и вернуть ту, без которой его безрадостная жизнь и вовсе становилась унылой. Сквозь завывание ветра слышал тихий голос, в темноте видел блеск бездонных глаз. Слишком жестоким способом Всевышний решил умерить его пыл и остудить горячую голову. И вот он сидит, прислушиваясь к дыханию ночи и беспомощно взирая в пустоту.

Нет, сидеть нельзя! Да кто он на самом деле, чтобы опускать руки, – маркиз или бесхребетный плебей? Посёлок где-то близко. Стоит напрячь слух и хорошенько присмотреться, и лай собаки или огонёк бессонного окна укажет дорогу.

Вилар перекинул пиджак через плечо и пошёл вперёд, пробивая мглу слабым лучом фонаря. Почему перед отъездом он не додумался проверить и заменить батарейки?

Из мрака проступило очертание холма. Сердце запрыгало – вот удача! С вершины пустошь видна до горизонта.

Вилар долго стоял на взгорье, досадуя на безлунье и силясь разглядеть освещённое селение или замок. Повернулся влево, вправо, снова влево… и совершенно запутался: где он оставил машину, откуда приехал и в каком направлении шёл.

Вдруг потянуло дымком костра. Вероятно, поздний путник решил переночевать в степи, спрятавшись между валунами. И возможно он подскажет, куда идти.

Вилар сбежал с холма и двинулся на запах дыма.

Над пустошью пронёсся вой оголодавшего хищника. Сзади. Идёт по следам! Вилар прибавил шаг. По спине заструился холодный пот. Дьявол! Теперь зверь знает, что он боится.

Вмиг всё вокруг наполнилось звуками, словно звериный утробный рёв разбудил ночные злобные создания. Над головой зашумели крыльями невидимые птицы. Где-то в стороне, зашуршав, покатились камни. Как из-под земли выскочил заяц и, коснувшись ноги, стремглав умчался в темень. Но ничто не тревожило так сильно, как глухое сипение за спиной, переходящее в нетерпеливое урчание. Всё ближе и ближе.

Вилар побежал. Фонарь не давал необходимого света, слабый луч лишь искажал действительность: ямка представала глубокой рытвиной, кустарник превращался в бугор. Пот заливал глаза. Страх сковывал тело. Вилар затоптался на месте. Умирающий лучик выхватил контур то ли волка, то ли одичавшей собаки, но испугать, и тем более отогнать зверя, не смог.

Вилар перехватил фонарь и, крепко зажав его в кулаке, приготовился нанести удар. Ощущая зловонное дыхание и слыша рвущиеся из глотки хрипы, попятился. И с запоздалым удивлением осознал, что под ногой нет земли.

Размахивая руками, он падал в пустоту. Секунды рассыпались на мельчайшие частички продолжительностью в жизнь. Перед внутренним взором мелькнули отец, Адэр. Внезапно всё поглотила чернота глаз Малики.

***

Градмир – столица Тезара, крупнейший город Краеугольных Земель – имел полное право на свою, никому не подвластную жизнь. Сам себе хозяин, сам себе господин – принимал друзей и закрывал ворота перед врагами, вершил правосудие и равнодушно взирал на безгрешность, вычерчивал линии судеб и с лёгкостью рушил надежды.

Окраина столицы походила на центры многих крупных городов – ухоженные улицы, многоэтажные здания, площади и скверы.

По приближении к центру столицы время стремительно бежало вспять. Современные здания уступали место старинным особнякам и замкам. Улицы становились шире, храмы выше, ветер тише.

Дворец Могана – венец творения рук человеческих – смотрел на город с высоты царственного положения. Как бы ни кружили улицы, силясь запутать путников, как бы ни изгибались звонкими ручьями, они стекались к символу величия Тезара.

Дворец, как и Градмир, жил своей жизнью. Коридоры северного крыла гудели голосами секретарей, канцелярских работников и прочего чиновного люда. Залы южного крыла отзывались эхом на шаги титулованных дворян. Апартаменты восточного крыла принимали высочайших гостей страны.

Правительственный этаж тонул в торжественной тишине. В зале Совета заседали государственные мужи. Не скупясь на слова, Элайна рассказывала советникам о своей поездке в Порубежье. Трой слушал краем уха. Доносы его секретных агентов не были столь эмоциональными, как повествование дочери короля, отличались лаконичностью и конкретикой, а потому были намного полезнее.

Трой изучал тайные сообщения, лично готовил отчёты и отправлял их в кабинет Великого. Раньше эти документы не были помечены грифом «Важно» и потому в любой стопке оказывались в самом низу. Да и сейчас почти ничего не изменилось – оттиск важности на них не появился. Однако Трой догадывался, что с недавнего времени серым листам уделялось особое внимание. Моган не выказывал отцовских чувств, но скрыть беспокойство о сыне от старого друга ему не удавалось.

Две недели назад в одном из донесений промелькнуло имя – Малика. Молодая особа, проживающая в замке со своим дедом и находящаяся на его иждивении, чем-то заинтересовала Адэра. Потом пришло сообщение, что плебейкой увлёкся Вилар. Трой только усмехнулся.

Известие о том, кого Адэр выбрал сопровождающей дамой, озадачило Троя. Ненадолго. Он помнил, как Моган, придя к власти, упразднил некоторые традиции, посчитав их безнадёжно устаревшими. Так почему же Адэр, в чьих жилах течёт кровь великого отца, не может поступить точно так же? Счёл необходимым приблизить к себе толкового человека? – замечательно, что такой оказался рядом. А то, что человек низкого происхождения – не так страшно. Адэр пытается устоять на ногах, для этого все способы хороши.

На всякий случай Трой организовал поездку Элайны в Порубежье, а когда она вернулась, выслушал её сетования на условия, в каких оказался её брат. Успокоился, узнав, что Малику выдворили из замка. И не встревожился, когда Элайну пригласили на заседание Совета.

Герцогиня была искусной сказительницей. Её слова облачались в видения и проплывали перед взорами мужей: престолонаследник накануне приёма, его речь перед дворянами, плебейка за его спиной. И вдруг Элайна принялась густыми красками описывать Малику: смазливая, распутная, глупая… Трой смотрел на герцогиню и не понимал, откуда в этом хрупком теле столько яда? А потом понял: таким способом она старается вернуть Адэра на родину.

Дадье приготовился держать бой с теми советниками, кто с завидным упорством настаивал на замене Адэра очередным наместником.