Глава 2

Я монстр!

Чудовище. Самое настоящее. От меня не осталось ничего. Совсем. Когда тело порвали на части, им показалось этого мало, и они принялись за мою душу.

Сколько боли выдержит человек, прежде чем сдастся? Где находится предел? Как понять, что он уже достигнут? Теперь я уверена: предела нет! Всегда можно зайти дальше. Вытерпеть больше. Даже если тебе кажется, что это конец, ты ошибаешься. Все только началось…

Волки показали мне: смерть далеко не самое страшное, что может случиться…

***

– Пятьдесят! – на выдохе выкрикнул Оливер. – Пятьдесят один! Пятьдесят два! Пятьдесят три! – с каждым разом голос становился глуше. – Пятьдесят четыре…

Парень услышал, как открывается входная дверь. Он висел на турнике, вспотевший от макушки до кончиков пальцев на ногах. В огромном зеркале на стене он видел свое отражение. Мышцы налились кровью, на рельефном теле подростка выступили вены. Длинная челка падала на милое лицо. Оливер всегда был симпатичным мальчиком, а с возрастом стал только краше. Спортивное телосложение, высокие скулы, сеченый подбородок, темные волосы и грусть во взгляде! – ни одна девчонка не могла устоять.

Оливер увидел открывающуюся дверь, в которой появилась Джой с парой пакетов с продуктами. Почему она не пришла на несколько секунд позже? Руки тряслись. Пальцы отказывались удерживать вес тела на перекладине. Нужно подтянуться еще раз. Всего один!

Но он не смог… Сжав челюсти, юноша спрыгнул с турника и пошел встречать Джой. Проходя мимо журнального столика, он нечаянно толкнул рамку с фотографией юной Линдси Локхарт, лучшей подругой Джой.

Оливер и Джой жили вместе около пяти лет. В ее лофте, больше похожем на пещеру Бэтмена, как шутила сама Джой, у каждого был свой угол и их это устраивало. Оливер помнил, как попал сюда впервые. После вонючих квартир, где он жил с мамой и отчимом, лофт Джой выглядел потрясающе. Огромные окна со старыми рамами. Интерьер, выполненный в темных тонах. Место для занятий спортом с различными тренажерами, где Джой долгие годы ковала свое тело, превращая его в подобие стали.

Джой… Раньше она была другой. Суровой. Мрачной. Женщиной, что посмотрит тебе в глаза и ты пустишься наутек. Оливер видел каждый документальный фильм и перечитал все книги, где, так или иначе, фигурировала история Феникса. С ней действительно произошло страшное. То, о чем она никогда не рассказывала. Да и как можно рассказать о том, где ты попадаешь со своей лучшей подругой в ад, а сбежать оттуда получается только у тебя?

Оливер взял полотенце со спинки стула и уставился на Джой: темные брюки, туфли, белая рубашка с парой расстегнутых верхних пуговиц и короткий пиджак. Шрам на брови умело скрывала отросшая челка.

Когда Оливер увидел Джой впервые ему было одиннадцать лет. После вечно усталой матери она показалась мальчику чем-то немыслимым. В этой женщине пылало столько силы. В каждом движении, в каждом взгляде чувствовалась некая власть. Мощь. Юный Оливер, как, наверное, и многие другие, попал под мрачные чары Джой Грин. Феникса, что на своей шкуре познала пламя самой преисподней.

– Ты не могла задержаться еще на несколько секунд? – сказал Оливер, вытирая потное лицо полотенцем.

Джой скинула обувь, прошла к кухонному столу и поставила на него пакеты. Жадно выпив глоток воды из пластиковой бутылки, она с улыбкой посмотрела на парня:

– И что же ты тут не успел доделать? Свои подростковые дела?

Оливер рассмеялся:

– С каких это пор Джой Грин записалась в стендап-комики? – кинув влажное от пота полотенце в сторону Джой, парень подошел к турнику. – Я почти побил твой рекорд!

– Не ври. Пятьдесят пять раз для такой тощей задницы, как ты, это слишком!

– Мне не хватило всего одного! Ты меня сбила.

– Ну-ну…

– Не веришь?

– Пятьдесят четыре подтягивания?

– Тренер Фиммел хорошо нас гоняет. Послезавтра у нас соревнования. Придешь посмотреть?

Хоть Оливер и вырос, но, как и в детстве, он нуждался в одобрении Джой. Она была для него всем. Если бы не эта женщина, он бы попал в приют, и кто его знает, чтобы с ним там случилось…

Пять лет назад отчим Оливера в очередной раз поднял руку на его маму. Обычно он останавливался после пары пощечин. В редкие дни мог пнуть. В тот злосчастный день он решил не тормозить.

Мальчик не знал сути конфликта: когда он пришел с улицы домой, отчим припер маму Оливера к стенке и душил. В глазах мужчины была одна лишь ярость и жажда убийства. Если бы не нож, который Джой подарила Оливеру для самозащиты, парень бы не смог остановить убийство матери. Отчим точно бы ее задушил. По крайней мере, в тот момент Оливер думал именно так.

Увидев бордовое лицо мамы и здоровенные руки, сомкнутые на ее шее, Оливер сделал то, что, по его мнению, сделала бы Джой. Он отбросил страх, достал нож и с криком кинулся на отчима.

Воткнув лезвие в ногу безумца, Оливер отпрянул назад.

– Какого черта, сопляк! – взвыл разъяренный мужчина.

Отчим отпустил маму мальчика, вынул нож из кровоточащего бедра и бросился на парня. Следующее, что помнил Оливер – это шальные глаза матери, когда она раз за разом вонзала нож в спину своего сожителя. Порою Оливер до сих пор ощущал теплую кровь, брызгающую ему на лицо.

Это было ужасно… Они с мамой убежали из дома прямо перед приездом полиции. Видимо, чуткие соседи вызвали копов, услышав крики из квартиры напротив. Поскольку на лезвии присутствовали отпечатки и Джой, то ее в первую очередь привлекли по подозрению в убийстве. Оливер видел, как копы забирали ее на улице, словно какого-то уголовника.

Шок прошел, Оливер с мамой пришли в полицейский участок и во всем сознались. Дженна, мама мальчика, нанесла тридцать восемь ножевых ран своему сожителю. С учетом всех обстоятельств адвокат выбил сделку и ее посадили на шесть лет с правом досрочного освобождения через три года, но примерным поведением Дженна никогда не отличалась…

В то время одиннадцатилетний Оливер был так напуган, что не мог разговаривать. Он думал, его посадят в тюрьму. Мальчик не знал, что с ним будет и куда он попадет. Несколько месяцев он провел у службы опеки, с детьми, чья судьба была ничуть не лучше, чем у него.

В один прекрасный день двери его комнаты открылись, и он увидел ее. Джой пришла и забрала до смерти испуганного ребенка. Это потом он узнал, что для получения прав на опеку над ним, Джой пришлось поднять все свои связи и заплатить целую кучу денег нужным людям. Но она сделала это. Таким образом, через мрачные тернии, Оливер покинул квартиры первых этажей и перебрался в храм небожителей наверху.

– Ну так что насчет соревнований? – спросил Оливер. – Обещаю, я покажу высший класс! Соперника унесут на носилках.

– Ты, молодой Мухаммед Али, – Джой серьезно посмотрела на парня. – Не нужно так говорить.

– Помнится мне, ты от своих соперниц в октагоне и мокрого места не оставляла.

– И к чему это привело? Психические расстройства, асоциальное поведение и куча прочих проблем, о которых тебе лучше не знать…

Действительно, за последние годы Джой стала другой. Оливер не знал, с чем это связано, но она изменилась. Стала мягче. Даже ее внешний вид претерпел метаморфозы. Когда они познакомились, Джой была скалой: такой же твердой и несгибаемой. Все свое свободное время она упражнялась, словно боялась, что с ней в очередной раз случится нечто страшное. Что она должна быть готова ко всему. Каждую секунду.

С годами это ушло. Джой отпустила вожжи. Перестала быть каменной леди, как ее назвали редкие коллеги, заходившие в гости. Она прекратила тренироваться как сумасшедшая. Тело обрело краски. Стало более округлое. Спустя почти тридцать восемь лет жизни Джой Грин, наконец-то, превратилась в женщину. Соблазнительную женщину, на которую начали обращать внимание все вокруг.

Гусеница переродилась в бабочку.

– Хорошо, – сказала Джой. – Если ты пообещаешь держать себя в руках и не отправишь парня напротив спать за первые секунды, то я постараюсь прийти.

– Спасибо!

От радости Оливер хотел обнять Джой, но он знал: она не любит контакты с другими людьми. Кое-что не меняется. Видимо, есть вещи, которые невозможно починить. И без разницы, насколько ты сильный.

***

Израненная девушка лежала без сознания. Калеб перенес ее на цокольный этаж в гостиную комнату и устроил на кровати. Солнечные лучи, проникающие в треугольное окно, озаряли ее лицо, покрытое ссадинами и кровоподтеками. Как знать, возможно, раньше она была очень красивой. Но даже если и так, кто-то по-настоящему свирепый приложил все усилия, чтобы это исправить. Что такого могла сделать эта девочка, что с ней обошлись подобным образом?

Крейг отмыл ее тело от грязи, зашил кровоточащие порезы, обработал ссадины. Каждый раз, когда он видел вырезанную на груди надпись «Сдохни, сука!», его начинало мутить. Страшно хотелось выпить, но он пересилил себя. Сначала нужно помочь бедняжке. Смертельные дозы алкоголя могут подождать: никто не отменял его намеченный план саморазрушения.

Калеб задумался… Что с ней будет, когда она очнется? Даже если все порезы зарубцуются, затянутся швы, разве она сможет прийти в себя после подобного? Видела ли она, во что ее превратили? Как она отреагирует, найдя свое отражение в зеркале?

Сев на край кровати, Калеб взял девочку за руку. Потрогал сломанные пальцы. Со слезами на глазах провел ладонью по ее посиневшей щеке. Сколько ей лет? Семнадцать? Столько же исполнилось бы Стейси через пару недель…

Стейси. Его маленькая Стейси. Как же он по ней соскучился. Ах, если бы вернуться назад. Сделать все по-другому. Исправить тот день! Но, к сожалению, изменить уже ничего нельзя.

– Папа, – раздался девичий голос.

Крейга как током ударило. Он вскочил с кровати, вытер влажные от слез щеки и осмотрелся по сторонам. Он мог поклясться, что слышал голос дочери. Стейси! Где она?

Выбежав в коридор, Калеб искал глазами своего ребенка, в надежде увидеть его еще разок. Хоть на короткий миг. Всего на секунду! Но Стейси не было. Ни в коридоре, ни в комнате. Нигде. Она мертва. Его маленькая девочка покоится в земле и изменить этот факт Калеб не в силах, как бы он ни старался.

Опустившись на пол, мужчина лег калачиком и обхватил колени руками. Он хотел пролежать так целую вечность. Просто раствориться. Но Крейг снова услышал:

– Папа…

Калеб заполз в комнату и увидел перевязанную бинтами девушку на кровати. В бреду она звала отца. Все мгновенно встало на свои места. Ему еще рано уходить. Не зря он один из самых востребованных пластических хирургов. Крейг вернет ее к жизни. Вернет, во что бы то ни стало. Теперь это его долг. Он не спас Стейси. Этого ребенка Калеб обязательно спасет!

Встречу с дочерью придется отложить.

***

– Феникс, – Джерри сидел за столом Джой вместе с Конором. Мужчины внимательно смотрели в монитор компьютера. – Ты как раз вовремя. Наши специалисты подготовили целый фильм. Склеили все видео с камер наблюдения, где субъект попадался на глаза.

– Где ты была? У нас полно работы, – пробурчал Конор. – Об этом убийстве трубят на каждом телеканале.

Джой посмотрела на новенького: его поношенная джинсовка висела на спинке кресла, а сам он остался в обтягивающей черной футболке. На обоих плечах из-под рукавов торчали татуировки. Джой даже не нужно было видеть их целиком: смерть с косой в косухе и собака, больше смахивающая на волка. Обязательные наколки клуба «Старых псов». Интересно, что чувствует Торн каждый раз, когда смотрится в зеркало?

– С каких это пор ты стал моим папочкой, чтобы я перед тобой отчитывалась? – Джой одарила Конора злобным взглядом.

– Жертва – Марк Уоллис, – Джерри прервал перепалку коллег. – Работал начальником отдела колл-центра по продажам продукции для взрослых.

Диккенс с улыбкой посмотрел на товарищей. Джой поняла, что он хочет пустить очередную шутку, и сразу же его опередила:

– Только попробуй вякнуть, Джерри! Твои остроты тут точно не нужны.

Конор по-прежнему пронзал Джой холодным взглядом. Что не так с этим парнем? Его разноцветные глаза начинали напрягать. Устав играть в гляделки, Джой пододвинула еще один стул и попросила Джерри воспроизвести видео.

– Включай. Посмотрим на нашего гения…

Впервые камера засекла убийцу на эскалаторе тремя станциями ранее. Он, как и предполагалось, преследовал жертву. Марк Уоллис непринужденно разговаривал по сотовому телефону, даже не подозревая, что следующие тридцать минут жизни станут для него последними и самыми страшными. Мужчина выглядел довольным, даже улыбался прохожим. Спустившись со ступенек, он шел в сторону вагонов, размахивая кожаным кейсом. Преступник держался близко. Хитрец спрятал лицо в тени капюшона и умышленно отворачивался от камер.

– Наш клиент знал, куда не нужно смотреть, – сказала Джой.

В вагоне метро Уоллис уселся на сиденье, положив портфель на колени. Убийца стоял всего в паре метров от него, держась за поручни.

– Вот говнюк! – крикнул Джерри. – Он натянул на руку рукав кофты. Отпечатки не собрать. Блин, да у него же вся рожа разрисована. Почему никто не обратил на это внимания?

– Ты давно на метро ездил? – Конор нажал на паузу и сосредоточенно посмотрел на убийцу. – Там один краше другого. То флешмоб устроят, то танцевальные поединки. О попрошайках и прочих клоунах я вообще молчу… Всем плевать, как выглядит придурок напротив. Своих забот хватает.

– Резонно, – ответил Джерри.

Джой протянула руку и уже хотела стукнуть по пробелу, чтобы продолжить видеозапись, но Конор сделал то же самое. На короткий миг их руки коснулись друг друга. Если Торн этого даже не заметил, то для Джой подобный эпизод был сродни короткому замыканию.

После побега из лап Архитектора, Джой справилась со многим… Но подпустить к себе другого мужчину у нее так и не вышло. В том месте мужчины насиловали и убивали женщин, испытывая наслаждение от процесса. Это засело глубоко. Гораздо глубже, чем того хотела бы Джой. Исключением были короткие объятия с отцом.

Откинув руку назад, Феникс быстро убрала ее под стол, сделав вид, что ничего не случилось. Джерри немного покосился на коллегу, но, видимо, решил оставить этот инцидент без колкой реплики.

Дальше полицейские наблюдали все то же самое, что засняли репортеры, только под другим ракурсом. Неимоверная жестокость и хладнокровие. Смотря на свирепые удары, Джой видела, насколько он был в ярости. Но каждый раз, когда убийца переключался на толпу, осуществляя контроль происходящего, он превращался в совершенно другого человека: дьявольски организованного преступника.

Наступил финальный момент. Парень в капюшоне поднял пистолет вверх и с выстрелами бросился на людей. Началась суматоха. Полицейским пришлось внимательнее пересматривать запись, чтобы увидеть действия злоумышленника. На третий раз они смогли понять, зачем он создал шумиху.