– Эта птица теперь с нами на одной ветке, – отрезал начальник. – Надеюсь, вы найдете общий язык. Конор, может, и выглядит как придурок, но в его навыках сомневаться точно не стоит. Он мастер своего дела. Мы должны быть благодарны, что он решил работать у нас. Парень с головой!

Джой встала в полный рост, провела рукой по коротким черным волосам, потрогала шрам на брови.

– А то, что он занял мое место? – спросила она.

– Ты серьезно? – возмутился лейтенант. – Будем устраивать нытье из-за стола?

– Послушайте!

Дверь кабинета резко открылась. Не сказав ни слова, Конор Торн влетел внутрь, схватил пульт и включил телевизор, висящий на стене.

«Жестокое убийство на центральной станции метро, – испуганная репортерша вещала в объектив, пытаясь лавировать между пробегающими мимо людьми. – Преступника не остановили ни сотни глаз свидетелей, ни служители правопорядка, ни камеры видеонаблюдения. Он просто сделал свое дело и скрылся».

Дальше на экране показали фотографии жертвы. Видимо, кто-то успел заснять тело и продать снимки репортерам. Оперативно сработали, подумала Джой. Привязанный к столбу мужчина с разбитой в кровь головой выглядел отвратительно. Рядом с ним лежали окровавленный цветок и куски его же черепа. Из-под распахнутой на груди рубашки виднелась вырезанная на коже буква «Л» с густыми бордовыми потеками.

– Почему мы об этом ничего не знаем?! – закричал лейтенант.

– Это случилось несколько минут назад, – сказал Конор.

Джой услышала хриплый голос Торна. Мужчина звучал так, словно повредил голосовые связки. Шершавый противный баритон. Будто кто-то неумело играл на скрипке.

Конор выбежал из кабинета так же внезапно, как и появился. В проеме дверей Джой видела, как он собрал свои вещи и помчался в сторону выхода.

– Феникс! – рявкнул Ричард Граймс. – Тебе нужно особое приглашение? Бегом!

***

– Господи, – прошептал Калеб, смотря на свои трясущиеся руки, что так крепко обхватили руль.

Прямо перед колесами «Мерседеса» лежала окровавленная девушка. Он не знал: жива она или нет, но по ее внешнему виду стало понятно – надежд никаких. Калеб хотел набрать 911, но решил сначала проверить пульс бедняжки. Возможно, ей требуется немедленная медицинская помощь. Ее явно сбили и скрылись: пустая трасса, неудачно попавшая под машину одинокая девушка, трусливый водитель, который не захотел брать на себя ответственность за жизнь человека и сбежал.

Выйдя из автомобиля, Крейг подошел к телу, вытирая пот со лба. Солнце светило прямо в лицо. Он часто моргал, пытаясь внимательно разглядеть девушку. Как только глаза привыкли к яркому свету, он понял: ее не сбивала машина. Эти страшные рваные раны не из-за аварии.

***

– Ты всегда такой молчаливый?

Джой догнала Конора на выходе из полицейского участка. Его машину кто-то подпер на парковке и Торн с недовольным видом смотрел по сторонам, наверняка в поисках виновника. Даже в своих движениях он выглядел нелепым. Как такой человек мог влиться в компанию «Старых псов» и прожить с ними столько времени?

Помахав ключами от своей подержанной «Хонды», Джой пригласила нового коллегу сесть в салон. До центральной станции метро ехать двадцать минут, но за все это время Конор не проронил ни слова. Мужчина внимательно изучал свои ногти, словно видел их в первый раз. Джой заметила его аккуратный маникюр, который никак не вязался с внешней неряшливостью Торна.

– Ау! Я с тобой разговариваю.

– Убили человека, – прохрипел Конор.

– И что? Людей каждый день убивают. Тебя это так расстраивает?

Торн опустил козырек и увидел фотографию юноши. Мальчик лет шестнадцати стоял возле боксерской груши и улыбался. Темные волосы, спортивное телосложение. Надпись снизу: «С любовью, Оливер».

– Твой сын? – спросил Конор.

Джой промолчала. С Оливером ее связывали прочные узы, но отнюдь не родственные.

– А теперь, представь, – Конор поднял козырек обратно, спрятав снимок, – что вместо того мужика в метро лежал бы этот пацан с разбитой головой.

Джой перевела на него взгляд скрипя зубами. Знакомство явно не заладилось. С каждой секундой этот непонятный персонаж нравился ей все меньше. Теперь она начала понимать, как от нее раньше шарахались люди вокруг, когда ей было наплевать на всех.

– Замотивировал, – сказала Джой, подъезжая к станции. – Получи пять по психологии.

Машину остановил патрульный. Возле входа в метро собралась целая толпа. Журналисты, полицейские. Одного мужчину на каталке увозили медики. Люди выбегали из подземки в недоумении: что случилось и почему их выгоняют со станции? Суматоха, хаос. Наклевывалось нечто явно серьезное. Джой ощутила прилив сил. Так было всегда перед новым делом. Адреналин, страсть. Она любила это состояние. Состояние хищника перед выходом на охоту.

– Идем, – скомандовал Конор, поправив ворот выцветшей джинсовки.

Джой надела солнечные очки, спрятав шрам на брови, и последовала за напарником. Пробираясь сквозь толпу зевак, полицейские подошли к ограждению, где их встретили коллеги в форме. Торн даже не поздоровался. Ткнув жетон детектива в рожу патрульного, он пошел в метро. Джой похлопала ошалевшего от подобной наглости копа по плечу и побежала вслед за Конором.

– Тебе говорили, что ты ведешь себя как урод? – спросила Джой, догнав его возле эскалатора.

– Феникс, верно?

Конор почесал нос кончиком пальца и впервые посмотрел на Джой. Только тогда она заметила, что у него разного цвета глаза. Один – зеленый, как у нее самой. Другой – ярко-карий. Такой цвет Джой встречала лишь у одного человека. Того, кого она любила больше всех. Того, кого ей пришлось убить…

– Мое прозвище не секрет.

– Я слышал о тебе. Много раз. Еще когда работал под прикрытием.

– Интересно, – Джой сняла очки и дернула головой, убрав челку с глаз. – И что же ты обо мне слышал?

– Псы часто смотрели бои без правил. Они могли часами пересматривать записи поединков. Президент клуба «Старых псов» в молодости увлекался единоборствами. Крепкий был засранец. Любил молотить молодых проспектов. У парней зубы только и успевали разлетаться по сторонам.

Торн по-прежнему таращился на Джой разноцветными глазами. В какой-то момент она даже почувствовала себя неловко. Раньше такого не случалось. Никогда.

– И к чему ты мне это рассказываешь? – спросила Джой.

– Знаешь, кто был любимым бойцом президента?

– Майк Тайсон?

– Ты, Феникс…

Джой на мгновение застыла. Она совсем забыла о том, что когда-то участвовала в боях. Была самой молодой чемпионкой мира по смешанным единоборствам, сумевшей множество раз защитить титул. Тогда в ней горела ярость. После смерти Линдси, после побега из лап Архитектора, она хотела одного – разрушения! Джой нуждалась в этом. Спортивное насилие стало выходом. Так она смогла пережить то время, когда хотела убить любого, хоть первого попавшегося человека. Без разницы кого. Главное – отнять то, что отняли у нее.

Жизнь…

С годами гнев исчез. А с появлением Оливера все окончательно вошло в спокойное русло. Мальчик стал ее спасательной шлюпкой, показав, что и она может жить нормально, как все. Может чувствовать себя полноценным членом общества.

– В клетке ты была бесстрашная, – в метро голос Торна казался еще более скрипучим. – Тебе действительно не было равных. Жестокости Феникса мог позавидовать любой. Толпа тебя обожала. Еще бы… Столько крови. А твой коронный левый боковой под углом.

– Ты мне решил всю задницу вылизать или оставишь немного? – спросила Джой.

– Президент псов часто отрабатывал твой удар, – продолжил Конор, не заметив издевки. – Пытался повторить. Хотел бить точно так же.

– Здорово, – Джой крепче схватилась за перила эскалатора. – Нужно будет навестить своего фаната в тюрьме. Дать пару мастер-классов.

– Он был бы рад.

Конор нарочито улыбнулся и Джой увидела, что у него не хватает нескольких зубов справа. Как раз в том месте, куда должен прилетать кулак, если бить правильно. Видимо, на Торне также отрабатывали коронный удар Феникса.

Конор спустился на бетонный пол и прошел к полицейским, но Джой услышала, как он прошептал про себя:

– Если бы был жив…

***

Окровавленный рот, как у какого-то вампира. Старые лохмотья вместо одежды. Волосы, вырванные клочками. Настолько избитое лицо, что узнать в нем девушку было практически невозможно. Скорее один большой сгусток боли. Кровоподтеки по всему телу. Рваные раны. Некоторые зашиты, судя по виду, совершенно неумелыми руками. Другие – новые. Кто-то нанес их совсем недавно. Сломанные пальцы срослись до безобразия криво.

Калеб Крейг прикрыл рот рукой от увиденного. Ничего подобного он и вообразить не мог. Что с ней случилось? Присев на одно колено рядом с бездыханным телом, он потрогал ее шею. Холодная кожа девушки пробирала до дрожи, несмотря на ясную погоду и теплый день.

Невероятно! Он нащупал пульс!

Сердце застучало пуще прежнего. Что делать? Вызвать скорую? Разумеется!

Хлопая себя по карманам пиджака, Калеб пытался найти телефон. Вытащив мобильник, он начал суетливо нажимать на цифры дисплея, но тут же выронил сотовый.

Внезапно девушка взяла его за руку. Сломанные пальцы легонько обхватили предплечье Крейга.

– Твою мать! – вырвалось у Калеба.

– Пожалуйста…

– Сейчас! Сейчас! – мужчина поднял сотовый с асфальта. – Я позову помощь! Не переживай!

Опухшие веки еле открылись. Но даже сквозь эти маленькие щелки Калеб увидел всю глубину ее боли. Что бы с ней ни случилось, ясно одно: девушка прошла через настоящий ад. Через все его круги!

В динамике послышались гудки.

– Не надо, – прошептала она. – Не звоните. Они найдут меня. Везде…

После сказанных слов ее сознание вновь погасло. Ворот тряпки, что раньше наверняка было платьем, оголил шею бедняжки. По всей коже виднелись борозды. Словно кто-то рвал ее когтями. Чуть ниже на груди Крейг заметил кое-что еще более ужасное! Он увидел надпись: «Сдохни, сука!» и большой шрам, будто кто-то вонзал туда клинок.

***

Центральная станция метро: разноцветная плитка на полу и столбах. Стены, разрисованные в граффити. Переполненные мусорные урны, видавшие виды лавочки с матерными надписями. Сегодня здесь добавился еще и труп с разбитой головой. Глядя на все это безобразие, Джой задавалась вопросом: а куда идут деньги налогоплательщиков?

– Феникс, – крикнул мужчина со спины.

Джой обернулась и увидела Лео Стерна. Светловолосый парень с высокими залысинами долгие годы работал криминалистом. Он свое дело знал. Если Лео здесь, значит, все будет выполнено по высшему разряду.

– Привет, – сказала Джой. Торн даже не кивнул. – Что тут за дела, Лео? Какого черта журналюги знают больше нашего?

– Ты не поверишь, – ответил Лео. – Они снимали репортаж о центральной станции как раз в тот момент, когда наш сумасшедший решил устроить бойню. Все засняли на пленку. Благо один из охранников метрополитена раньше работал в полиции и вовремя изъял запись, чтобы передать нам. Мужик сказал, что ему пришлось буквально с кулаками отнимать флэшку.

– Еще бы, – усмехнулась Джой. – Это же их счастливый лотерейный билет.

– Ты смотрел, что они там наснимали? – бесцеремонно вклинился Торн.

Лео вопросительно глянул на нового напарника Джой. По его лицу было видно, что Конор ему явно не понравился.

– Конор Торн, – сказала Джой. – Новенький. Он у нас немного не от мира сего. Не бери в голову, Лео.

– Кое-кого напоминает, тебе так не кажется? – Стерн по-дружески похлопал Джой по плечу.

– Ладно, показывай, что там наснимали наши репортеры. Тут, конечно, есть камеры видеонаблюдения, но на то, чтобы взять с них изображение уйдет время. А здесь, так сказать, эксклюзив.

– Держи! – Лео протянул планшет Джой. – Парень – настоящий псих. Чудо, что у него все так вышло. Просто чудо.

Торн выхватил планшет и повернул экраном к себе.

– Всегда пожалуйста, – сказал Лео. – Ладно, у меня своих дел навалом. Позже увидимся, Феникс. А этого молодого человека, – Стерн кивнул в сторону Конора, – стоит поучить манерам.

Джой кивнула коллеге и заглянула в экран планшета:

– Посмотрим, что там за везучий сукин сын…

***

– Как вы можете видеть, центральная станция уже очень долгое время нуждается в ремонте. А ведь это сердце метрополитена Глум Сити!

На экране планшета миловидная репортерша ходила туда-сюда, указывая на все, даже самые незначительные нюансы, которые нуждались в ремонте. Станция наполнялась толпами в ожидании поезда и тут же становилась пустой, как только вагоны уезжали в темный тоннель. Все шло по кругу. Раз за разом.

– Малкольм, – сказала ведущая, явно выйдя из образа. – Давай, снимем меня вот здесь. На фоне этого отвратительного граффити. Что за ублюдки нарисовали эту мерзость. Куда смотрит охрана?

– А мне нравится. Уличное искусство, – раздался голос парня за кадром. – Подожди, Глория. Я хочу заснять крупным планом, как народ выходит из вагона. Пойдет для склейки материала при монтаже.

– Хорошо.

Глория вышла из обзора камеры. Через минуту станцию заполонили люди. Самые разные слои общества. От белых воротничков с кожаными кейсами до пьяных оборванцев без постоянного места жительства. Кто-то курил электронные сигареты, другие тупили в экраны смартфонов. Никто не замечал друг друга. Да и зачем? Через несколько секунд окружающие тебя люди растворятся в общем потоке, и ты их больше никогда не увидишь.

Поезд со скрипом колес остановился. Толпа разошлась по сторонам от дверей, дав возможность другой толпе покинуть вагон. Одними из последних вышли двое: ухоженный мужчина в хорошем костюме и начищенных до блеска туфлях и среднего телосложения парень в свободном балахоне темного цвета. Даже через экран планшета была видна их разница. Успешный бизнесмен с гладковыбритым лицом и обычный уличный гопник в грязном свитшоте.

Толпа зашла в вагон, тронулся поезд. Приехавшие на станцию люди начали расходиться кто куда. Мужчина в костюме посмотрел на часы и улыбнулся. Именно в этот момент ему прилетел страшный удар по голове.

Перемотав назад, Джой и Конор заметили, как парень в капюшоне, за спиной пострадавшего достал небольшой предмет и ловким движением руки превратил его в оружие. Телескопическая дубинка. Такой штуковиной череп разбить особого труда не составит.

Оставшиеся люди на станции увидели случившееся. Кто-то закричал, кто-то тут же бросился бежать прочь. Остановить человека в балахоне не попытался никто.

Нападавший схватил оглушенного мужчину за шиворот и поволок к столбу. На мгновение камера засекла его лицо. Преступник нанес грим. Черной краской подведены глаза, различными оттенками серого покрыто все остальное. Опознать будет очень сложно.

– Малкольм, – послышался дрожащий голос репортерши за кадром. – Скажи, что ты все это снимаешь?

– Крупным планом, – ответил оператор.

Тем временем пока толпа выкрикивала ругательства в адрес будущего убийцы, тот достал из кармана балахона тонкую веревку и спокойно без суеты привязал бизнесмена к столбу. Хладнокровию парня можно было только позавидовать.

Камера резко развернулась на сто восемьдесят градусов. На экране появились двое охранников метро. Тот, что побольше, решил немедленно вмешаться, но тут же слег. Послышался громкий хлопок. Здоровяк схватился за промежность и взвыл, валяясь на разноцветной плитке. Кто-то из толпы начал оказывать ему помощь. Второй охранник не решился повторить участь товарища.

Как только изображение камеры вернулось на место казни, то Джой с Конором увидели преступника. Возвышаясь над привязанным мужчиной с пробитой головой, он держал в руке пистолет, направленный в толпу. Скорее всего травматический, раз оператор не заснял кровь охранника, словившего пулю. Парень в балахоне действительно оказался крепким орешком. Никакой паники. Не проронил ни звука. Он методично выполнял задуманное, контролируя ситуацию.

Малкольм приблизил изображение. В кадре был виден привязанный мужчина в костюме, а рядом с ним лежал небольшой букет белых цветов.

– Нарциссы, – прозвучал голос оператора. – Какого черта?

Вновь крупный план:

Преступник замахнулся телескопической дубинкой и со всего размаха ударил ей по лицу бизнесмена. Брызги крови окропили белые лепестки рядом с жертвой. Еще удар! Кровь стала гуще… Казалось, вместе с ней от мужчины отлетели куски кожи. С каждый новым замахом собравшаяся публика охала громче, но никто не уходил. Все смотрели на казнь, словно завороженные зрители на бойне.

Еще пара попаданий и от лица белого воротничка не осталось ничего. Сплошная кровавая каша. Он тихо хрипел, умирая от полученных травм. На несколько метров вокруг него все было залито красным. Кое-где, действительно, виднелись куски кожи и выбитые зубы. Апогеем насилия стало то, что убийца разорвал рубашку на груди жертвы, достал из заднего кармана маленький складной нож и вырезал букву «Л» на его коже.

Ужасающую букву с кровавыми подтеками Малкольм, как настоящий профессионал, взял крупным планом.

Следующее, что сделал парень в балахоне – кинулся в толпу, стреляя в потолок. Люди завизжали. Стали убегать кто куда. Даже хладнокровный оператор начал трястись: изображение прыгало вверх-вниз. Спустя несколько мгновений из-за угла выбежала целая свора охранников и пара полицейских, но убийцы в капюшоне нигде не было.

Он просто растворился в толпе.

***

– Ничего себе, – сказала Джой, когда видеозапись остановилась. – Признаться, такой наглости я не встречала ни разу.

Конор смотрел, как судмедэксперты заканчивали работать на месте преступления. По его лицу было видно: ему не терпится попасть туда. Прическа Торна стала более растрепанной, а на угловатом подбородке словно появилось еще несколько проплешин в щетине.

– Скажешь что-нибудь? – спросила Джой. – Лейтенант тебя нахваливал. Говорил, ты парень с головой. Самое время продемонстрировать навыки.

– Нужно поднять архивы по этой станции. Кто здесь погиб, покончил с собой. На кого были совершены нападения. Это место является важным для убийцы.

– Я бы начала танцевать от буквы «Л», вырезанной на груди убитого, – Джой пробрал холод. Ведь именно от этой буквы она избавилась сегодня утром.

– Можете работать! – крикнул судмедэксперт.

Парни в белых комбинезонах собрали свои вещи в чемоданчики, и стали расходиться. Остался только фотограф. Он фиксировал каждый сантиметр побоища. Каждую улику. Нельзя пропустить ни единой мелочи.

Торн перешагнул через желтую ленту, подошел к убитому и сел рядом с ним на корточки. Никакого отвращения, жалости или чего-либо еще. Сплошная хладнокровная оценка. Джой была удивлена. Не все могут приблизиться в упор к изуродованному трупу и заглянуть в лицо самой смерти. Почувствовать ее запах. Увидеть оскал.

– Нарциссы, – сказала Джой, оставаясь стоять за лентой ограждения. – Символично, не находишь?