Глава 2

Сердце Евы затрепетало. После того как она призналась Алексу в том, что все еще девственница, представить не могла, что он потребует в качестве оплаты долга. Однако она понимала, что обязана ему, поэтому не стала возражать, когда он попросил ее в полночь прийти в конюшню для разговора.

За ужином она продолжала делать вид, что испытывает к Алексу пылкие чувства, а закончив трапезу, попрощалась с королем, его супругой, Домиником и Джинни и поспешила в свои апартаменты, чтобы попасть туда раньше матери. В спальне она быстро переоделась в джинсы и легкий свитер и направилась к конюшням.

В темном небе светила полная луна. Ступая по каменной дорожке, Ева с наслаждением подставила лицо легкому морскому бризу. Ксавьера была островным государством в Средиземном море, и в январе здесь было намного теплее, чем в ее стране, расположенной между Финляндией и Россией. Будь она сейчас дома, пришлось бы надевать теплые ботинки, куртку и преодолевать порывы ледяного ветра, чтобы добраться до конюшни.

Подойдя к деревянной постройке, она решительно вошла внутрь через боковую дверь.

Эта конюшня была самой чистой из всех, что ей доводилось видеть. Окинув взглядом стойла, она заметила у самого последнего Алекса. Он гладил своего любимца Тора. Ева двинулась по проходу в их сторону.

Алекс улыбнулся ей.

– Итак, ты пришла, чтобы поторговаться?

– Я не собиралась вести с тобой переговоры, просто хотела узнать, во что мне обойдется твоя помощь.

Он рассмеялся.

– Странно слышать эти слова. Обычно возмещением ущерба занимаюсь я.

– Достойная репутация для будущего мужа.

– На самом деле я хотел поговорить именно об этом. Лучшее, что ты можешь для меня сделать, – отказаться от брака со мной.

Ева смотрела на него с недоумением.

– Но я обязана стать твоей женой!

Алекс склонил голову, будто обдумывая ее слова.

– Вовсе нет.

– Но наши семьи заключили соглашение.

– Несколько десятилетий назад. – Он пристально посмотрел ей в глаза.

– Можно ли считать, что ребенок в возрасте четырех лет способен давать подобные обещания?

Ответ был очевиден, и Ева промолчала.

– Разумеется, нет. К тому же тебя обманули. Принц, чьей супругой ты должна была стать, женат на другой женщине. Ты не можешь получить того, кто был тебе обещан, приходится выходить за того, кто никогда не станет королем. А значит, занять не первое место, а второе.

Ева внимательно посмотрела на красивого молодого мужчину, выглядящего невероятно привлекательно в облегающих джинсах и футболке, и задумалась, можно ли считать брак с ним неудачей. Красота Доминика была идеальной, безупречной, но и Алекс, несмотря на некоторые изъяны, был очень хорош. Эдакий плохой парень. Невероятно сексуальный. И через несколько месяцев он будет принадлежать только ей…

Ева с трудом сглотнула, ощущая странное покалывание во всем теле. На подобные вещи не стоит обращать внимания. Долг и ответственность превыше всего. К тому же, если она выйдет за принца, их страна получит доступ к нефти и бесплатный проход по морю. Она обязана, прежде всего, думать о своей стране, своем народе.

– У меня нет выбора, – уверенно произнесла она.

Алекс сделал шаг к ней.

– Я читал соглашение. По отдельности у нас нет шансов, но, если держаться вместе, он есть. Если каждый из нас будет против, свадьба не состоится.

– Ты хочешь расторгнуть договор? – воскликнула Ева. – Только чтобы не жениться на мне?

– Я вообще не хочу жениться. И мы не будем расторгать договор, просто кое-что изменим. – Он вздохнул. – Послушай, я помог тебе сегодня только потому, что уверен: такая привлекательная девушка не должна считать себя неудачницей, ведь ты заслуживаешь большего.

На мгновение сердце остановилось, но потом забилось сильнее. Она не могла думать о Доминике и соглашении между их семьями, когда Алекс прямо заявил, что считает ее красивой. Он один из самых завидных женихов в мире, а она дочь короля, бросившего семью и ставшего причиной громкого скандала. И вместо обсуждения этих проблем Алекс говорит, что она красива? Слишком красива для того, чтобы прослыть неудачницей.

– Я не рыцарь в сверкающих доспехах.

Он и словом не обмолвился об ее отце, как и о том, что скоро она станет королевой, хотя, разумеется, отлично об этом знал. Все же ей стоит напомнить, что в ее семье еще есть те, кто помнят о чести и долге.

Ева расправила плечи и высоко подняла голову. – Нравится тебе это или нет, но ты должен стать моим мужем. Или вашу страну обвинят в нарушении договора.

– Я же говорю тебе, мы можем…

– Нет! – прервала она его тираду. – Мой отец и так нас опозорил! Я докажу, что не забываю о своих обязанностях!

Алекс смотрел на нее с прищуром.

– Ты отвергаешь мой план?

– Да.

Он сделал еще шаг и угрожающе навис над ней. Ева с трудом сдержалась, чтобы не отступить, но здравый смысл подсказывал, что сейчас она не имеет права демонстрировать слабость. Поэтому она решительно посмотрела прямо в глаза Алексу. Он сделал несколько шагов в сторону и принялся ходить вокруг нее, разглядывая, словно новое приобретение. По спине ее пробежала дрожь.

– Зачем девушке, обладающей такой внешностью, соглашаться на брак с человеком, которого она совсем не знает?

– Я уже сказала, что должна это сделать…

– Ты хочешь доказать, что серьезно относишься к соглашениям, – перебил ее Алекс. – Ясно. Но мне кажется, это лишь часть правды. – Он остановился, подхватил пышный локон ее волос, спускавшийся по плечу на грудь. Перебирая его пальцами, он продолжал: – Мне кажется, ты бы предпочла найти кого-то своего возраста, того, кто разделял бы твою заботу о стране и прочие интересы. И смог бы завоевать твое сердце.

– Во-первых, я не часть территории, чтобы меня завоевывать. Во-вторых, ты вполне подходишь мне по возрасту. Пять лет – не такая большая разница.

Он перебросил ее локон через плечо, и от его прикосновений ее внезапно охватила дрожь.

– Так ты в меня влюбилась?

– Я этого не говорила.

Алекс многозначительно ухмыльнулся и склонился к ней.

– Значит, ты меня хочешь.

– Тебя? – Она старалась, чтобы в ее голосе прозвучала ирония, но вместо этого получился какой-то неуверенный писк.

– Или ты просто не разобралась еще в своих чувствах, все-таки ты девственница.

Если то, что она сейчас испытывает, называется желанием, то он прав. Странное сочетание страха, что он прикоснется к ней, и жажда этого. Его пристальное внимание смущало и вызывало трепет. У нее задрожали губы.

– У меня были парни.

– Значит, ты не будешь возражать, если я тебя поцелую.

– Для того чтобы уговорить меня не выходить за тебя? Как же сильно тебе придется меня поцеловать?

Последнее слово едва успело слететь с языка принцессы, потому что Алекс обнял ее за плечи, прижал к себе и впился в ее губы. Ладонь легла на талию, и от этого по телу девушки пробежала жаркая волна. От неожиданности у нее подкосились ноги. Он отпустил ее так же быстро, как и обнял. Ева смотрела на него во все глаза. Грудь сдавило так сильно, что она не могла вздохнуть.

Алекс прищурился и усмехнулся.

Не представляя, что сказать и как себя повести, она решила, что будет лучше вновь вспомнить о долге.

– И все же я намерена стать твоей женой, – произнесла Ева высокомерным тоном и, развернувшись на каблуках, вышла из конюшни. Высоко вскинув голову, она шла по каменной дорожке, запрещая себе даже думать о том, чтобы оглянуться.

Только закрыв за собой дверь апартаментов, она выдохнула с облегчением. Однако ее руки до сих пор тряслись, а в ногах она чувствовала предательскую слабость.

Карен ждала ее в гостиной.

– И как все прошло?

Как прошло? Она не могла признаться матери в том, как она безвольно обмякла в объятиях Алекса, несмотря на твердое намерение быть стойкой.

– Он не хочет на мне жениться. Сказал: если мы оба будем против, договор можно расторгнуть.

– О нет! Наша семья и так достаточно опозорила страну! Ты обязана доказать, что долг перед народом и короной для тебя не пустые слова!

Ева опустилась на диван рядом с матерью.

– Знаю. Я так ему и ответила.

Но ее обуревали не только мысли, как убедить Алекса в том, что она обеспокоена выполнением долга. Их краткий поцелуй стал для Евы откровением. Вспомнив, как он сжал ее в своих объятиях, она почувствовала, как ее словно обдало жаркой волной, а потом внезапно бросило в холод. Она подумала, что он будет принадлежать только ей, и у нее перехватило дыхание. Ее мечты о замужестве с Домиником согревали и успокаивали, в то время как перспектива стать женой Алекса возбуждала. Бог мой, она ведь не была такой раньше.

– Наша семья правила в Греннадии многие столетия и была уважаема, однако твой отец поставил нас в весьма сложное положение. Ты не имеешь права выглядеть слабой и неуверенной в себе, ведь через несколько недель тебе предстоит взойти на престол. Пресса не упустит шанса поглумиться, и твое правление будет с самого начала неудачным.

Ева изо всех сил старалась сосредоточиться на том, что говорит мать, но не могла. Она думала лишь о том, какой, вероятно, Алекс опытный любовник и как мало она сама знает об этой стороне жизни. Как девственница может доставить удовольствие плейбою?

Мама взяла дочь за руку.

– Ты должна выйти замуж за Алекса, дорогая.

В душе Евы зародилась тревога. Если она вернется домой, не выйдя замуж, все решат, что она без должного уважения относится к договорам. Если же она станет женой Алекса, возможно, сделает несчастными их обоих.

– Не думаю, что он готов оставить попытки отговорить меня.

– Тогда тебе надо влюбить его в себя.

Верно. Конечно, когда об этом говорит мать, кажется, что нет ничего проще, на самом же деле это совсем не так.

Ева перевела дыхание.

– И как мне это сделать?

– Кокетничай с ним. Говори комплименты. Женщины поступали так во все времена.

Женщины, но не Ева. В старших классах школы она встречалась с мальчиками, которые были просто ее друзьями. Позже она общалась только с мужчинами, которые знали об ее помолвке с принцем, поэтому флиртовать с ними было глупо. Хуже всего, что Алекс мгновенно поймет, что ей незнакома эта наука, она лишь выставит себя на посмешище.

Но, похоже, другого выхода нет. Она должна пойти на это ради брака. Кроме того, свадьба состоится лишь через несколько месяцев, у нее есть время все уладить. Алекс сможет лучше ее узнать, а она будет учиться флирту. Еще надо перестать стараться выглядеть умной рядом с ним и чаще выказывать уважение.

И непременно найти в Гугле всю информацию о флирте.

В шесть утра у Алекса зазвонил телефон. Застонав и перекатившись в кровати, он взял аппарат и, узнав мелодию, понял, что звонит отец. Принц сел в кровати, потер лицо руками и ответил:

– Да, папа.

– Это я, малыш, – послышался в ответ бодрый голос Роуз. – Твой отец только что спохватился, что прошлым вечером мы так и не обговорили дату свадьбы. Думаю, будет лучше, если мы все соберемся за завтраком и обсудим это. Приятно будет пообщаться в непринужденной обстановке.

– Отлично.

– Будет еще лучше, если ты тоже придешь. – И добавила, не давая ему возможности ответить: – Спасибо. Ты умница.

Отбросив телефон, Алекс опять застонал. Меньше всего ему хотелось обсуждать дату свадьбы, которой он не желал. Но все же ему предстоит стать мужем королевы. Благодаря этому его имя будет появляться на страницах газет по более серьезным поводам, чем высокий выигрыш в казино или новый роман. О боже. Как ужасно. Жениться на незнакомой женщине из чувства долга и необходимости выполнить условия договора. Даже если учесть, что эта женщина – наследная принцесса Ева. И не важно, что она восхитительно красива.

Алекс поднялся с кровати, размышляя о том, как порозовели ее щеки, когда он пошутил на тему их страстного поцелуя. Дело в том, что это оказалось правдой. Удивительно, странно, но он был действительно страстным. Оказалось, очень приятно целовать девушку, которая совсем этого не ожидает. Волнующе…

Пожалуй, это был самый приятный поцелуй в его жизни. Когда раньше ему приходилось оказываться в положении жениха?

Проклятие! Почему он опять думает о ней? Он не должен думать о ней. Сейчас надо сосредоточиться на том, как уговорить ее отказаться от свадьбы.

Алекс направился в душ, полный решимости выбросить мысли о Еве из головы, но от тех, что заняли их место, едва не остановилось сердце. Он вспомнил о смерти горячо любимой матери. О том, как тяжело переживал ее кончину отец. Тогда весь дворец погрузился в тишину, слуги тихо плакали, исполняя свои обязанности.

Алекс перевел дыхание, стараясь избавиться от тяжести, возникшей в груди, но стало только хуже. Неожиданно для себя он вернулся в тот день, когда ему сообщили, что его девушка, его первая настоящая любовь, погибла в аварии на яхте. Горе, переживаемое им в течение двух последующих лет, охватило его с новой силой. Алекс потер рукой грудь, как делал всегда, чтобы разогнать боль, приходящую с мыслями о Нине.

Прошло пять лет, он уже смирился с потерей любимой, осталось лишь избавиться от воспоминаний. Но у него это плохо получалось. Неотступные мысли о смерти матери и Нины, скорее всего, означали, что он должен быть осторожен в отношениях с Евой, в его жизни было достаточно боли. К тому же он не обязан влюбляться в женщину, которой суждено стать его женой по соглашению между семьями. Его сердце может быть спокойно.

Однако Алекс хорошо знал правила. Он не мог сказать отцу, что хочет отказаться от брака. Он был принцем, имел возможность вести тот образ жизни, который выбрал, но в такой ситуации обязан был принять волю отца. Отказаться могла Ева. Тогда он сказал бы отцу, что она девственница, а он не хочет принуждать молодую женщину выходить замуж за того, кого она не любит. Поступок считался бы благородным, и папа согласится. Таков его план, и он намерен его исполнить.

Алекс надел легкие брюки, бледно-голубую рубашку без галстука и синий пиджак и направился в ту часть замка, где располагались покои короля. Открыв украшенную позолотой дверь, он прошел через холл, на стенах которого красовались полотна Моне, и оказался в небольшой столовой – здесь проходили неформальные семейные завтраки и ланчи.

Роуз поднялась с места и крепко обняла его. Для человека, лишенного почти все детство материнской ласки, это было чрезвычайно приятно. До той поры, как в их семье появилась Джинни, и пока она не забеременела, этот дом был только мужским. Несмотря на оформление и дорогостоящие полотна, он и сейчас таким оставался. Здесь не велись женские разговоры о детях и нарядах.

– Классно выглядишь.

И никто не отмечал, как он одет, даже если его костюм был неподобающим.