Цитаты из книги «Джонатан Стрендж и мистер Норрелл»

Плохо, сэр, очень плохо. Его одолевают насморк, головная боль, дрожь в руках и ногах. Все симптомы сильного раздражения. А сильнее всего раздражаете его вы.

– Туда, куда уходят с давних пор такие, как я. Бродить по путям, невидимым для других. За край неба. По ту сторону дождя.

Как описать лондонский прием? Повсюду свечи в хрустальных люстрах и канделябрах, изящные зеркала удваивают и утраивают их свет, посрамляя дневной; разноцветные оранжерейные фрукты величественными пирамидами громоздятся на белых скатертях; дивные создания, усыпанные драгоценностями, прохаживаются под ручку, вызывая всеобщее восхищение. При этом духота нестерпимая, шум и теснота – тоже; негде сесть и почти негде стоять. Вы видите лучшего друга в дальнем конце зала и хотели бы с ним поговорить – но как до него добраться? Ваше счастье, если вы столкнетесь в давке и пожмете друг другу руки перед тем, как людской поток снова вас разделит.

– Найдите мне дом, Чилдермасс, – сказал он. – Найдите мне дом, который будет говорить посетителям, что магия – респектабельное занятие; не менее респектабельное, чем юриспруденция, и куда более, нежели медицина.

И все, что Чилдермасс знал, вызывало у него усмешку, а порою и смех, но ни на грош жалости.

Представьте себе человека, который просиживает в библиотеке день за днем; маленького человечка довольно нерасполагающей внешности. Перед ним на столе книги. Запас перьев, нож, чтобы их чинить, чернила, бумага, записные книжки – все под рукой. В камине постоянно горит огонь: человечек боится холода. Комната меняется в зависимости от времени года, он – нет.

– Я питаю большое доверие к мистеру Лассельсу, – отвечал Норрелл. – Он мой единственный советчик. – Кроме него, у вас есть я, – промолвил Чилдермасс. Мистер Норрелл заморгал маленькими глазками. С его уст уже готовы были сорваться слова о том, что Чилдермасс – всего лишь слуга, но волшебник промолчал. Тем не менее Чилдермасс его понял. Он раздраженно фыркнул и вышел из комнаты.

Путешественнику следует бояться деревьев не меньше, чем тех, кто за ними прячется

Дома в Йорке стали чуть серее, люди как будто уменьшились в росте, крики, звук копыт и шагов, скрип экипажей и хлопанье дверей отдалились. И все они утратили свою значимость: в мире остались только летящий снег, зеленоватое небо, призрачная громада Йоркского собора – и Чилдермасс.

Мистер Робинсон был человеком безупречным во всех отношениях. Он был настолько чист, здоров и доволен жизнью, что практически светился – качество, естественное в ангеле или эльфе