Часть 1. Центр маховика устойчивости: устойчивость

Какого человека или какой объект вы представляете, видя слово «устойчивость»? Считаете ли вы, что страстно желаете обладать этим качеством? В главе 1 мы вместе с вами разберемся, что же такое устойчивость и зачем она нужна, а также посмотрим, какие типы восприятия и поведения способствуют ее повышению. Основанную на них структуру я называю «маховик устойчивости». В главе 2 мы рассмотрим, какие силы мешают повышать устойчивость и что находится на ее оборотной стороне: какие механизмы запускают в человеке пораженческие настроения и заставляют бросать начатое. Мы с вами погрузимся в путешествие по волнам истории, посмотрим, какие изменения произошли в понятии «устойчивость» за многие годы и как оно стало важнейшей областью исследований в психологии; разберемся, почему «постоянные маленькие победы» – это ключевая модель поведения для повышения устойчивости. Устойчивость – центр нашего маховика, и только проникнув в его суть, мы сможем понять, как с устойчивостью связаны три его лопасти.

Ил. 1.1. Маховик устойчивости, часть 1

Глава 1. Что такое «эластичность» и что такое «твердость»

У каждого человека две жизни. Как только ты понимаешь, что твоя жизнь – это лишь один-единственный момент, начинается вторая жизнь.

Неизвестный автор

Еще одна пандемия – психологическая

Для эпохи, в которой мы живем, 2020 год стал неординарным и останется таковым до конца нашей жизни. Некоторые даже шутят, что летоисчисление теперь нужно вести по принципу «до пандемии» и «после пандемии» вместо «до н. э.» и «н. э.»^[11].

Какое ваше самое яркое воспоминание накануне того дня, когда разразилась пандемия COVID-19? Я отчетливо помню свою последнюю командировку перед китайским Новым годом, в 2020-м, когда мы с командой ездили в Шэньчжэнь проводить опрос в одной компании, руководитель которой была ревностным буддистом. Так совпало, что, когда мы закончили свое исследование, из Тибета как раз вернулся в Шэньчжэнь ее духовный учитель. Хотя я лично не исповедую никакую религию, столкновение различных идеологий всегда вызывает у меня огромный интерес. Мне посчастливилось встретиться с тем учителем, и после обеда мы почти четыре часа обсуждали за закрытыми дверьми животрепещущий вопрос нашего века: «Что есть счастье и как быть счастливым?». Я очень многое вынесла из той беседы. Учитель высказал свое мнение, основанное на многолетнем изучении буддийской традиции, а я поделилась собственной позицией, сформировавшейся в процессе изучения бихевиоризма и психологии. Глубочайшее впечатление на меня произвела последняя сказанная учителем фраза: «Человек способен постичь и ощутить счастье, только когда он верит и принимает действительность совершенно искренне, всем сердцем. А действительность такова: изменчивость есть постоянство».

Через неделю после того, как я вернулась в Пекин из командировки, Ухань закрыли на карантин, а потом пандемия COVID-19 разразилась по всему миру. Время летит, и уже через два года вирус распространился и неопределенность стала нашей новой нормой. Нам, долгое время сосуществующим вместе с пандемией, волей-неволей приходится лицом встречаться с новой действительностью и принимать ее. За годы нестабильности мы постепенно перешли от ежедневной тревоги и страха, вызванного количеством случаев ковидной пневмонии, к безразличию и усталости от цифр. Каждому из нас следует задать себе такой вопрос: выдержала ли ваша психика испытание этой затянувшейся войной?

Согласно исследованиям, катастрофы, подобные событиям 11 сентября или вспышке атипичной пневмонии в Китае в 2003 году, оказывают сильнейшее психологическое влияние на свидетелей и очевидцев. Их эффект сохраняется гораздо дольше, чем мы можем себе представить^[12]. Потратив многие годы на сбор данных, ученые смогли проследить изменения в психологическом состоянии более 36 тыс. жителей Нью-Йорка, которые наблюдали за катастрофой 11 сентября, а также пожарных и медицинских работников, участвовавших в спасательной операции. По результатам исследования, даже спустя годы после событий, 14 % этих людей страдали посттравматическим стрессовым расстройством^[13] и 15 % – депрессией. В обычной ситуации, когда нет катастроф, заболеваемость колеблется в районе 5–6 %^[14]. Очевидно, что устойчивое влияние различных катаклизмов на психологическое состояние тех, кто с ними столкнулся, невозможно игнорировать.

Пандемия коронавируса повлияла на психологическое состояние людей по всему миру. По статистике Бюро переписи населения США^[15], к декабрю 2020 года у более чем 42 % американцев были выявлены явные симптомы тревоги и депрессии, что значительно больше, чем в 2019-м, – тогда такие симптомы были лишь у 11 %^[16]. Как отметила в своем докладе от октября 2020 года Американская психологическая ассоциация, США переживают серьезнейший психологический кризис, вызванный пандемией COVID-19, и его влияние будет ощущаться еще несколько лет^[17]. Похожая ситуация наблюдается в Великобритании. Здесь к июню 2020 года доля населения, страдающего тревогой и депрессией, выросла стремительными темпами. В июле 2019-го она составляла 10 %, а в марте 2020-го – уже 19 %. Эта проблема коснулась всех стран мира, не только США и Великобритании. В январе 2021 года специалисты журнала Nature Human Behaviour провели исследование уровня самоубийств в Японии и сделали вывод о том, что их коэффициент вырос на 16 % по сравнению с общемировым уровнем в июле – октябре 2020 года, причем особенно заметен рост показателя среди женщин и подростков: коэффициент самоубийств женщин за эти полгода вырос до 36 %, подростков – до 49 %^[18]. Подобная тенденция видна во всем мире. Как сообщает авторитетный медицинский журнал The Lancet Psychiatry в выпуске от апреля 2021 года, группа исследователей Оксфордского университета проанализировала электронные карты здоровья 236 тыс. пациентов с диагнозом COVID-19 и выяснила, что почти у трети из них в течение полугода после болезни возникли проблемы с ментальным здоровьем или психические заболевания^[19]. Чуть позже, в октябре 2021-го, в The Lancet Psychiatry было опубликовано первое глобальное исследование о влиянии пандемии коронавируса на психологическое здоровье, в котором приняли участие 223 421 человек из 204 стран и регионов мира. Согласно этому исследованию, в 2020 году было диагностировано 53 млн новых случаев депрессии (на 28 % больше, чем в 2019-м) и 76 млн случаев тревожного расстройства (на 26 % больше, чем в 2019-м)^[20].

.

Ил. 1.2. Планета в депрессии из-за коронавируса^[21]

Ученые из Столичного медицинского университета Китая, больницы Цзинь Инь-Тан города Уханя, Китайской академии медицинских наук и Больницы китайско-японской дружбы провели совместное исследование. В ходе этого исследования ученые отслеживали и сравнивали состояние физического и психологического здоровья 1276 пациентов больницы Цзиньиньтань, у которых была диагностирована новая коронавирусная инфекция, спустя 6 и 12 месяцев после выписки из больницы. Результаты показали, что у части пациентов через год после выздоровления сохраняется как минимум один специфический симптом: утомляемость и мышечная слабость (у 20 %), расстройство сна (у 17 %), боль в суставах (у 12 %), выпадение волос (у 11 %) и так далее. Состояние пациентов спустя год после выписки значительно улучшалось по сравнению с состоянием в первые шесть месяцев, но все равно не достигало исходного уровня^[22]. Стоит отметить, что еще большее количество пациентов отмечали симптомы депрессии и тревожного расстройства. С проблемами депрессии и тревоги спустя 6 месяцев после выздоровления столкнулись 23 % пациентов, а еще через полгода их доля выросла до 26 %^[23]. Заслуживает внимания не только состояние пациентов, переболевших ковидом, но и вызванные пандемией длительные психологические проблемы населения Китая. Исследовательская группа академика Лу Линя из Пекинского университета выяснила: до пандемии в группе респондентов со стандартным уровнем здоровья и без симптомов серьезных заболеваний проблемы с психологическим здоровьем испытывали 25 % человек. Из них у 70 % обнаружились симптомы психических расстройств. Когда ситуация по борьбе с пандемией нормализировалась, численность населения, склонного к психологическим заболеваниям, увеличилась: в эту группу попали и члены семей пациентов, заболевших ковидной пневмонией, и люди, пережившие изоляцию, и те, кто по роду деятельности столкнулся с риском заболевания, и проживающие в районах с высоким уровнем инфицирования, а еще – люди, которым пришлось брать на себя большую ответственность после возобновления работы, и так далее.

Будучи профессором Высшей школы бизнеса Cheung Kong, я руководила исследовательской группой, которая проводила анкетирование психологического состояния предпринимателей в период обострения пандемии (в феврале – марте 2020 года), в период, когда пандемия вышла на плато (в июле – декабре 2020-го) и в период стабилизации ситуации (на протяжении 2021-го)^[24]. Принято считать, что предприниматели и высшее руководство отличаются высокой психологической устойчивостью, сопротивляемостью к стрессам и способностью к саморегуляции, поэтому анализ их психологического состояния имел для нас огромное значение: с его помощью мы смогли оценить тот удар, который пандемия нанесла по психологическому состоянию людей.

Как видно на графике (см. ил. 1.3), доли предпринимателей с тревожным расстройством легкой, средней и тяжелой степени существенно выросли со времени начала пандемии ко второй половине 2020 года. К началу 2021-го, как отображено на графике, средние уровни тревожности и депрессии у руководителей компаний понизились, но все равно остались выше, чем аналогичные показатели в начале пандемии. Это напрямую связано с чувством невозможности контролировать и предвидеть будущее. Длительная пандемия подарила людям усталость и изнеможение, что явно сказалось на психологическом состоянии. В опубликованном The New York Times исследовании всеобщее утомление, которое скрывается за статистическими данными о психологическом состоянии в пандемию, назвали «пандемией выгорания». Эмоция же, которая господствовала по всему миру в 2021 году, получила имя languishing^[25] («томление», «вялость», «уныние»). Этот термин (см. ил. 1.5) во многом схож с популярным в Китае выражением «тан пин»^[26]. Однако languishing гораздо более точно описывает определенное психологическое состояние: погружение в кризис роста и кризис потери смыслов, которое происходит из-за скуки и тоски. Поэтому languishing лучше переводить именно словом «уныние». Люди, которые погрузились в уныние, ведут ровную, полную ощущения безнадежности жизнь. Их сложно чем-то воодушевить. При этом они чувствуют, что энергия еще не закончилась, но каждый день пребывают в состоянии застоя, будто из них выкачали все силы без остатка.

Ил. 1.3. Анализ тревожного поведения руководителей компаний в период пандемии

Ил. 1.4. Сравнительный анализ уровней депрессии и тревожного расстройства руководителей компаний в различные периоды

Примечание. Нужно отметить, что данные отражают только поведенческую склонность к депрессии и тревожному расстройству, а не реально подтвержденные диагнозы. Респонденты для трех временных промежутков выбраны методом случайной выборки из числа руководителей разных компаний и предприятий.

Ил. 1.5. Languishing («уныние»)

Для того чтобы лучше понять смысл термина languishing, необходимо рассмотреть теорию «континуума психического здоровья» (MHC), в рамках которой выделяют четыре типа психологического состояния человека: подъем, здоровое состояние, уныние и нездоровое психологическое состояние. Психологический подъем означает состояние более активное, чем у здорового человека, то есть находящийся на подъеме человек в большинстве ситуаций испытывает более яркие эмоции, его психика более активно на все реагирует, и он более энергично выполняет свои социальные функции^[27]. Уныние, которое часто игнорируют, представляет собой нечто между здоровым и нездоровым психологическим состоянием (под последними мы понимаем диагностированные расстройства). Другими словами, отсутствие подтвержденного психического заболевания вовсе не означает, что ваше душевное состояние в норме. Даже если вы не чувствуете, что полностью вымотались и физически, и духовно, возможно, вы страдаете и держитесь из последних сил. Как подтверждают исследования, наиболее подвержены депрессии и тревожному расстройству в ближайшие 10 лет вовсе не те, у кого сейчас есть какие-то симптомы заболеваний, а люди, изо всех сил сопротивляющиеся унынию^[28]. Напрямую связана с этим возникшая в 2021 году ситуация в экономике: огромная волна увольнений усилила давление и на компании, и на сотрудников. С июля 2021-го количество человек, уволившихся с работы, в США побило исторический рекорд: в среднем ежемесячно увольнялись более 4 млн человек, и к сентябрю этот показатель достиг максимума за всю историю и составил 4,4 млн. По данным отчета Департамента труда США о вакантных должностях и миграции рабочей силы, в январе 2022 года ушли с работы около 4,3 млн человек, и это второе место после рекорда, поставленного в сентябре 2021-го^[29]. В Великобритании в третьем квартале 2021 года почти 4 млн человек в поисках лучшей жизни подали заявление об уходе, что также стало историческим рекордом в этой стране.

В условиях продолжающейся активности вируса во всех странах мира стали уделять больше внимания психическому здоровью. Согласно отчету агентства Research and Markets, из-за удара, который пандемия новой коронавирусной инфекции нанесла мировой экономике, суммарные продажи на мировом рынке антидепрессантов стремительно выросли: с 14,3 млрд долларов США в 2019 году до 28,6 млрд в 2020-м. В 2021 году показатель упал до 15,8 млрд, но к 2025-му прогнозируется рост до 21,3 млрд, и его среднегодовой темп составляет 7,6 %. Всемирная организация здравоохранения предполагает, что к 2030 году депрессия будет более частой причиной преждевременной смерти и инвалидности, чем рак, инсульт, порок сердца, война и несчастные случаи. Поэтому всем обязательно нужно следить за психическим здоровьем, лечиться и восстанавливаться. Повышение своего «психического иммунитета» не терпит отлагательств и так же важно, как и укрепление обычного иммунитета для борьбы с вирусами. Чем дальше, тем больше мы осознаем важность крепкой психики. Ее способность выдерживать удары и восстанавливаться и называется устойчивостью. Хотя пандемия на момент написания книги и продолжалась уже более двух лет, в контексте всей нашей жизни это всего лишь один эпизод, одно из множества испытаний, с которыми нам приходится сталкиваться. Конечно, все мы надеемся, что океан нашей жизни будет спокойным, без волн и ураганов. Но человек по своей сути – не парусник, день за днем плывущий с попутным ветром. В реальности наш океан то сотрясают неистовые ветры и мощные бури, то вода в нем спокойна, словно зеркало. Взлеты и падения – это нормально, и все, что нужно делать, – это ловить ветер и волны и идти вперед на всех парусах. Таким образом, формирование психологической устойчивости – это не только необходимое оружие в борьбе с пандемией и другими неблагоприятными обстоятельствами, но и, что гораздо важнее, – ключ к долголетию и самосовершенствованию.

Определение устойчивости

Для многих понятие «устойчивость» – одновременно и привычное слово, и незнакомое. Исходя из общих представлений и опыта, устойчивость для нас связана с такими качествами, как твердость, решительность, упругость, гибкость. В научной же среде устойчивость уже давно стала отдельной, быстро развивающейся областью исследований в психологии. Термин «устойчивость» (resilience) пришел из физики, где означает способность материала поглощать энергию в процессе упругой деформации и высвобождать ее при разгрузке. Чем выше устойчивость, тем ниже риск возникновения разломов. В материаловедении и металлургии устойчивость – это способность материала сопротивляться разлому при воздействии на него внешних сил, приводящих к деформации. Устойчивость в данном случае определяется как соотношение энергии, высвобожденной при разломе, к объему материала. Английский термин «resilience» чаще всего переводят на китайский как 韧性 («жэньсин», досл. «устойчивость, пластичность»), 恢复力 («хуэйфули», досл. «возвращающая сила»), 复原力 («фуюаньли», досл. «возвращающая сила») или 弹性 («таньсин», досл. «упругость, эластичность»). В этой книге используется единый термин – «жэньсин»: устойчивость.

Американские психологи определяют психологическую устойчивость как «способность человека позитивно адаптироваться к неблагоприятным обстоятельствам, травмам, трагедиям, угрозам и другим стрессовым ситуациям, то есть способность вернуться в исходное состояние, пережив негативный опыт»^[30]. В 60-е годы XX века существовало два главных направления исследований повседневной жизни человека. Одно фокусировалось на том, как на здоровье людей влияют социальные проблемы (например, расовая дискриминация или бедность). Другое – на том, как влияет образ жизни (курение, алкоголизм, злоупотребление лекарственными препаратами и так далее). Устойчивость же проявляет свою важную роль на стыке двух этих исследовательских течений.

Говоря о неблагоприятных ситуациях, мы прежде всего обращаем внимание на влияние самого раннего жизненного опыта ребенка. Системные исследования устойчивости в современной психологии берут начало в работах Нормана Гармези^[31]. Гармези – почетный профессор Миннесотского университета на пенсии, его исследования сосредоточены на детях, растущих в трудных жизненных ситуациях (например, детях из очень бедных семей, темнокожих детях в городах или детях, у которых оба родителя страдают серьезными психическими заболеваниями). Согласно результатам исследований Гармези, хотя такие дети и выросли в крайне неблагоприятных условиях, у части из них не развились никакие психические заболевания ни в детстве, ни во взрослом возрасте; наоборот, они демонстрируют оптимизм выше среднего уровня и высокую сопротивляемость при встрече с трудностями и неудачами.

Изучение опыта детства – важнейшая область психологии. Предположим, ребенок родился в бедной семье, в детские годы столкнулся со множеством лишений. Каким он будет, когда вырастет? Возможно, в сердце ребенка будут зреть семена презрения ко всему обществу и он погрязнет в пороках. Есть и другой вариант: как говорят, «дети из бедных семей рано заводят свои семьи»^[32]. То есть ребенок рано повзрослеет, разберется, как устроен этот мир, и на сцене жизни будет играть роль героя из низов, который наносит решительный удар всем невзгодам. Оба эти в корне отличающихся друг от друга варианта развития жизни имеют логичное психологическое обоснование. Конечно, не имея возможности изменить объективные условия внешней среды, мы желаем, чтобы жизнь ребенка пошла по второму сценарию.

Согласно исследованию Гарвардского центра раннего развития ребенка, формирование психологической устойчивости в детстве можно сравнить в балансбордом. Это дает возможность более наглядно представить, как связаны детский опыт и устойчивость^[33]