В царство Хань пришла зима. Преследующий их отряд Ло Сыюаня осаждал город уже почти два месяца. С наступлением холодов, приходом сильного ветра и снега мятежникам стало сложно продолжать осаду города. Им уже не хватало провианта и фуража, поэтому они приняли решение отступать по морю. С октября по апрель семидесятитысячное войско находилось в царстве Хань и восстанавливало силы, продолжая обучаться и тренироваться. Так прошла зима и началась весна. Все это время Чжунсюй не соглашался провозглашать себя императором, оставив свой титул принц Сюй. Его молодая жена Цзыцзань получила новый титул принцесса Сюй.

Для царства Чжун настали смутные времена. Несколько лет, с двадцать восьмого по тридцать первый год правления под девизом Линьтай, прошли в полном хаосе. Боевые действия не прекращались. Народ уже позабыл, что значит жить в мире. Во многих поселениях не осталось ни одного взрослого мужчины. Поля опустели. Продовольствие, фураж, ткани – все было в дефиците. Люди ходили в лохмотьях, им нечего было есть. Поговаривали, что кто-то даже опустился до людоедства. Находившийся в царстве Лэй принц Цзичан уже вырос и стал юношей. Благодаря его стараниям в проведении многочисленных дипломатических переговоров, войска царства Лэй неохотно поддержали царство Чжун. Их расчет был понятен. Если Чжунсюй вернет себе трон, то принцесса царства Лэй Цзыцзань станет законной императрицей царства Чжун.

Весной, на тридцать второй год правления под девизом Линьтай, из четырнадцати округов, находившихся под Ванчэном, лишь непосредственно столичный округ и три округа на самом востоке у моря еще оставались в руках мятежника Чу Фэнъи. В остальных же округах уже была восстановлена центральная власть. Шуанхай был провозглашен второй столицей царства Чжун. Чжунсюй и шесть генералов собрали внушительное войско в триста тысяч человек. Помимо этого, по всей территории царства Чжун было расквартировано около ста тысяч человек народного ополчения. Все думали, что к зиме этого года получится отвоевать столицу и совсем скоро во всем царстве наконец-то снова воцарится мир. Однако летом этого же года обстановка в царстве Чжун, которая только начала налаживаться, ухудшилась вновь. Варвары хуку с северо-западных земель решили воспользоваться нестабильным положением соседнего государства. Обойдя Загробную заставу с запада, они прошли больше трех тысяч ли и вторглись на территорию царства Чжун со стороны Балиньдо. Хуку дошли уже до Шуанхая, но отступили сразу после первого боя, грабя и разрушая все на своем пути. Они не захотели связываться с армией императора, чья конница была мощной и ловкой. Князь Цинхай Фан Чжии возглавил императорские войска северо-восточных округов Хэань и Чишань, чтобы окружить и уничтожить армию мятежников в Тулине, но, получив неожиданный отпор, был вынужден отступить. Чу Фэнъи лично возглавил семидесятипятитысячное войско и направился к югу от столицы. За два месяца ему удалось отвоевать обратно три юго-западных округа: Цоэ, Цзюнь и Лилань. Внезапно в Ваньнане и Юэси были подняты повстанческие флаги. Мятежники из столицы Гуанлу и Тулиня, объединившись в одно большое войско, отправились на запад.

В том году Фан Цзяньмину уже было почти двадцать лет. Из юноши он превратился в статного и красивого мужчину. Несмотря на свой юный возраст, а Фан Цзяньмин был самым младшим из шести генералов, которые, словно шесть крыльев, следовали за принцем Сюем, он имел обширный пятилетний опыт в военном деле. Чу Чжунсюй был старше его на три года. Принц Сюй обладал военной выдержкой и острым чутьем, которые были свойственны настоящему императору. Что бы ни происходило во время сражений, какая бы помощь ни потребовалась, какой бы тактический ход ни осуществлялся, Фан Цзяньмин и Чу Чжунсюй понимали друг друга без слов, словно один из них был продолжением рук или ног другого. В окружении принца Сюя было много молодых выдающихся командиров. За эти несколько лет беспрерывной войны они стали настоящими братьями по оружию, каждый из двоих был готов прийти на помощь другому. Но все они понимали, что в мире существовал лишь один человек, которому будущий император готов был доверить свою жизнь. И этим человеком был сын князя Цинхая Фан Цзяньмин.

В июле того же года известие о смерти на поле боя князя Цинхая Фан Чжии долетело до Шуанхая. Разведчики приносили одну плохую весть за другой. Сначала пал Люшан, следом – Хэань. Род Фанов был полностью уничтожен. Войско в восемьдесят тысяч человек уже было готово отправляться в поход в недавно вновь оккупированный мятежниками Тунпин – административный центр округа Лилань в царстве Вань, – когда пришли эти печальные известия. Фан Цзяньмин впал в ступор, застыв на месте. Чжунсюй, уже оседлавший коня, окликнул его. Молодой генерал поднял голову, пустыми глазами посмотрел на своего брата и повелителя, открыл рот, попытавшись что-то сказать, но тщетно. Он не смог издать ни звука и просто молча покинул строй. Спустя какое-то время Фан Цзяньмин вернулся. Было заметно, что под его доспехами появилось траурное платье, но больше в его внешности ничего не изменилось. Он по-прежнему спокойно сидел на своем коне. Лицо его было, как обычно, умиротворенным, только глаза слегка покраснели.

Спустя одиннадцать дней войско добралось до Тунпина, остановившись в пятидесяти километрах от западных ворот. Сначала они отправили к стенам города небольшой отряд солдат, которые в течение нескольких дней громко ругались, оскорбляли и всячески донимали мятежников. Чтобы навести порядок, те открыли ворота и выпустили свои войска. Тогда солдаты сделали вид, что отступают, но вскоре вновь оказались у городской стены. Эта ситуация повторялась три раза. После этого Чу Фэнъи, поддавшись на провокацию, лично возглавил свое основное войско для преследования надоедливых солдат на узкой вытянутой равнине вдоль берега реки Лилань.

Река Лилань была притоком Цзяньшуя, протекала от Байшуя до Люнаня и впадала в море. Часть города Тунпина находилась на равнине у южного берега реки шириной не более пяти – шести ли. Дальше же на юг тянулась горная цепь. Утром на рассвете небо было дымчато-белым, а на зеленых лесистых холмах проявлялись очертания деревьев. Острый меч столкнулся в схватке с железной броней, и спокойный утренний воздух задрожал. Ярко-алое знамя войска Люшан темным пятном закрыло серое небо. Фан Цзяньмин был провозглашен пятьдесят третьим в своем роду князем Цинхаем. Вот он, новый правитель округа Люшан. Вот он, последний наследник рода Фанов. Герой без полутонов в этом черно-белом мире.

Чжунсюй поднял голову и посмотрел на молодого мужчину, сидевшего на боевом коне. На нем по-прежнему было надето траурное платье из черного шелка. Сосредоточенный взгляд черных глаз был скрыт шлемом. Чжунсюй лишь мог видеть его тонкие белые губы, крепко сжатые в ниточку. Он повернул голову, и Чжунсюй почувствовал, что юноша смотрит прямо на него. Холодный пронзающий взгляд рассек умиротворенную прохладу раннего утра. Хоть его глаза и были скрыты, но этот давящий, леденящий огонь в его взгляде проникал в самую глубь, сжигая все вокруг своим черным пламенем. В нем клокотало кровожадное желание сражаться, сражаться до последнего вздоха. Все или ничего. Другого пути не было.

– Цзяньмин, – еле слышно произнес Чжунсюй, – мы атакуем их завтра на рассвете. Они никуда не денутся.

Цзяньмин едва заметно кивнул, и, развернув свою лошадь к югу, безмолвно поскакал в направлении горной цепи, и скоро исчез в дымке утреннего тумана, затерявшись среди зеленой листвы. Огромный отряд, растянувшись бесконечной колонной, последовал за ним, ступая по летней утренней росе.

Молодой князь Цинхай во главе двухтысячной элитной конницы и тридцатитысячной пехоты преодолел более шестидесяти ли, обойдя кружным путем горы с востока, и в этот же день, ближе к вечеру, пробрался к плохо охраняемым восточным воротам Тунпина. Вдруг все небо заволокло черными тучами и стеной полил сильный дождь. Раскаты грома сотрясли воздух. Началась паника.

С южной равнины реки Лилань на десять ли вперед разносился звук капель дождя, падавших на металл доспехов. Началась схватка между императорским войском, возглавляемым Чжунсюем, и армией мятежников под руководством самозванца Чу Фэнъи. Небо и земля слились в одно тусклое пятно, побагровевшее от крови. Отступать было некуда. Все пути были завалены трупами. А ливень все продолжался. Узкая равнина превратилась в одну большую могилу. Доспехи императорской армии были прочнее и мощнее, но под проливным дождем они очень сильно сковывали движения. Мятежные войска во главе с самозванцем Чу Фэнъи воевали на всех юго-западных фронтах уже несколько лет и давно привыкли к таким тропическим ливням, поэтому двигались легко, а мечи их крушили все, что попадалось на пути. Прошло два часа. Императорские войска терпели поражение и были отодвинуты на три ли к лагерю. Рев военных барабанов сотрясал землю, пронизывая насквозь – прямо до позвоночника. Мятежники постепенно обступали их со всех сторон, продолжая непрерывно атаковать. Главный отряд императорской армии был зажат в кольцо, продолжая сражаться спина к спине. Он был готов сопротивляться до самого конца.

Внезапно барабанная дробь прекратилась. Не считая яростного рева реки Лилань, звука ливня, стучавшего по доспехам и мечам, долина погрузилась в тишину. Мертвые не могли издавать звуков, а живые просто не решались на это. Мужчины молча переводили дыхание. Они все были перепачканы кроваво-грязными подтеками, стекавшими по их лицам мутными струйками дождя и закрывавшими им обзор. После очередного боя в грязной речной воде оказалось множество холодных человеческих тел, позволявших каплям дождя тщательно промывать их смертельные раны.

Вдруг с востока на запад в рядах мятежников поднялось волнение.

– Смотрите, крепостная стена! – крик пронзил бескрайнюю дождевую завесу.

Несколько боевых сигналов, запущенных с востока, озарили красным светом небесное пространство, пронзив плотную стену ливня. Тунпин объявил общую боевую тревогу.

– Это восточный отряд. Они штурмуют город! – Императорская армия разразилась радостными криками.

Тунпин был атакован войсками принца Сюя с востока и запада. Ситуация была критической. В строю мятежников началось какое-то движение. Было видно, что отряд, над которым развевался флаг принца И, направился на восток. Чу Фэнъи решил вернуться назад, чтобы прорвать кольцо осады города. На длинной узкой равнине остался лишь мятежный генерал Ло Цзихань со своим двадцатипятитысячным отрядом, продолжив борьбу.

Чу Чжунсюй во вглаве западного отряда императорского войска продвигался на восток. Они медленно оттесняли войско Ло Цзиханя к Тунпину, оставляя после себя трупы в грязном красно-желтом месиве.

Наступила ночь. Восточные ворота Тунпина загорелись. Войска мятежников были атакованы со всех сторон. Через южные и северные ворота они попытались бежать из города, но попали в засаду врагов и понесли тяжелые потери. Армии повстанцев был нанесен серьезный ущерб, но они не хотели сдаваться и продолжили отчаянно сопротивляться не на жизнь, а на смерть. Главный отряд войска Чу Фэнъи добрался до западных ворот Тунпина. К этому времени половина солдат восточного отряда императорских войск, во главе с Фан Цзяньмином, вошли в город через южные и северные ворота. Они успели объединиться и были полностью готовы к бою. Несмотря на непрекращающийся ливень, восточные ворота продолжали пылать, озаряя ночное небо. Языки пламени трепетали, величественно вздымаясь вверх за спинами императорского войска, словно распахнувшиеся врата ада, из которых вырывался бушующий огонь.

Городские ворота сгорели дотла. Снопы искр поднялись в небо, жженое дерево и расплавленный металл согнулись и, наконец, с грохотом рухнули на землю. Больше сотни солдат конницы, прикрыв голову щитами, ворвались в город. Темные силуэты всадников на фоне пожара выглядели ужасающе. Несколько солдат, державших знамя, последовали за ними на лошадях, перепрыгивая через трупы мятежников. От этих прыжков знамя взмыло вверх и, полностью раскрывшись в свете пламени, приобрело кровавый оттенок. Черные спины коней, освещенные языками пламени, переливались, словно атлас. Молодой мужчина, сидевший на одной из тех лошадей, был облачен в блестящие доспехи и черное платье, а в руках он держал тяжелое серебряное копье. Серебряный шлем скрывал его взгляд, но было видно, как по горделиво поднятому подбородку стекают струйки дождевой воды, перемешанные с кровью и потом. Мужчина поднял голову и посмотрел на разрушенные ворота за своей спиной. Ремень на его шлеме разболтался, и тот звонко упал на землю, обнажив благородное утонченное лицо этого юноши. Знамена мятежников на зубчатых стенах городской крепости продолжали пылать.

В правом уголке рта молодого мужчины слегка приподнимался старый шрам, образуя подобие улыбки. Он направил свое копье, с наконечника которого стекала кровь врагов, на знамя возглавлявшего мятежников Чу Фэнъи. Пламя ненависти охватило его. Мужчина уничтожал все на своем пути, словно в него вселился бог убийства.

– Убейте их! Всех до одного!

Солдаты восточного войска ответили на приказ своего командира воинственным криком и бросились в атаку.

Натянув свои луки и оголив лезвия мечей, они яростно освобождали все царство. На тридцать второй год правления под девизом Линьтай четырнадцатого числа седьмого месяца Тунпин пал, а более пятнадцати тысяч врагов было уничтожено.

«Книга Чжи Книга князей сто сорок два Князь Цзинъи^[21]»

Ближе к полуночи дождь прекратился. Тучи разошлись, открыв ясное небо, усыпанное звездами. Ночной прохладный летний воздух пах кровью. Запах поднимался вверх, заполняя собой все пространство, словно лианы ядовитого растения, опутавшие ноги человека и тянущиеся все выше и выше.

Западный фланг императорского войска постепенно сдавал свои позиции под мощным давлением с востока. Основные силы мятежных войск, вернувшихся в Тунпин, были вновь оттеснены за пределы города. После объединения с армией Ло Цзиханя их численность по-прежнему насчитывала около пятидесяти тысяч человек. Город был захвачен. Разъяренный, словно стая волков, восточный фланг императорской армии преследовал отступавших мятежников. Те, чтобы спастись, бежали на запад, убивая всех на своем пути.

– Восточное войско слишком рано взяло город! Куда вы прете, ублюдки? – громко ругались солдаты западного фланга, изо всех сил орудуя мечами и стараясь подольше выдержать этот натиск. Только на следующий день они узнали, что той ночью командующий восточной армией и заместитель главнокомандующего императорских войск Фан Цзяньмин отдал приказ о том, что тот, кто убьет принца И, получит сто тысяч золотых. К сожалению, далеко не все из них дожили до следующего дня.

Чу Чжунсюй стоял на вершине холма и успокаивал своего коня, окидывая взглядом поле боя. С тех пор как два войска сошлись в бою на узкой равнине, прошло четырнадцать часов. В начале битвы с обеих сторон насчитывалось около двухсот тысяч человек, сейчас осталось меньше девяноста тысяч. Мятежники продолжали прорываться через императорские войска, оттесняя их на запад.

А Молань, один из шести генералов, повесив лук за спину, встал рядом с принцем Сюем и с тревогой в голосе сказал:

– Ваше высочество, если ситуация не изменится, нам придется вскоре отступить к самому узкому проходу на равнине. Там у нас не будет достаточно места для маневров, и мы потеряем как минимум еще несколько тысяч солдат. Объединиться с восточным отрядом по-прежнему достаточно сложно.

Чжунсюй кивнул и еще сильнее нахмурил брови.

«Неужели этот поход на юг округа Лилань был зря? Неужели я напрасно потерял несколько десятков тысяч солдат?» – подумал он.

Они уже едва держались. Вдруг Чжунсюй услышал какой-то звук, напоминавший шепот. Сначала он был тихим, но постепенно становился все громче и громче. Вскоре он уже был повсюду, словно ветер проносил его сквозь сражавшуюся толпу. Это были мысли людей. Они отделились от их тел и сознания и собрались в единый молящий шепот. Кисти рук, державшие мечи, уже потеряли чувствительность. Предплечья онемели. Кожа между большим и указательным пальцем давно порвалась, оголив кость. А мужчины все не останавливались. Они сражались… сражались… сражались…

Внезапно перед глазами Чжунсюя стремительно промелькнул какой-то свет, а затем в его памяти начали всплывать одна за другой картины из его прошлого.

Отец. Ладонь на его мертвенной сине-зеленой руке то сжималась, то разжималась в воздухе, второй же рукой император яростно расчесывал свое собственное горло. Это была не диагностируемая и не поддававшаяся лечению болезнь. Она развивалась с бешеной скоростью и в одну ночь сломила его.

Разгром столицы огромным войском.

Беспорядочные нападения на солдат, перевозивших зерно, по дороге в царство Хань. Больше половины провианта и фуража, старательно приобретенных его младшим братом Цзичаном в царстве Лэй, было разграблено.

Выкидыш Цзыцзань на втором месяце беременности после того, как убийца, подосланный мятежниками, пробрался в их покои в Шуанхае.

Покрасневшие от слез глаза Фан Цзяньмина.

Чжунсюй крепко сжал рукоять меча и сделал глубокий вдох.

– О небо, зачем ты так глумишься надо мной? Зачем? – Молодой мужчина потер ладонью щеку, размазав слегка подсохшее пятно крови, и высоко поднял голову, посмотрев прямо на бездонное звездное небо, окутанное облаками. Этот полный укора холодный взгляд не искал ответов. Он будто вызывающе вопрошал: «Почему я должен подчиняться тебе?»

Фигура принца Сюя, стоявшего под бескрайним небом, усыпанным звездами, казалась совсем крохотной и ничтожной.

Чжунсюй вскинул меч к уху и отбил пущенную кем-то небольшую арбалетную стрелу. Затем он подстегнул своего коня и бросился вперед на передовую линию, раскалывая ряды мятежных войск, словно молния раскалывает мглу.

– В атаку! Все, кто хочет жить, за мной! – Его громкий голос пронесся высоко в небе над полем битвы. Каждый солдат императорской армии услышал призыв своего главнокомандующего и принца. Но впервые в его голосе они почувствовали тон императора.

Внезапно металлический звук от ударов обнаженных клинков усилился и толпа разразилась поистине величественным ревом. Это был восторженный крик сорока тысяч человек, который шел от самого сердца. Сначала он был спутанным и хаотичным, но затем потихоньку нарастал и становился все более отчетливым, превратившись в сносящий горы и опрокидывающий моря победоносный клич:

– Ура! Ура! Ура-а-а!

Голоса за спиной Чжунсюя, словно морской прилив, нарастали все сильнее и сильнее, но он будто ничего не замечал. Ворвавшись в толпу мятежного войска, принц Сюй мужественно и яростно размахивал свистящим клинком, словно хотел перерезать горло всем своим падениям и неудачам.

Теплая свежая кровь забрызгала все его лицо. А Молань пронзительно закричал, но принц по-прежнему ничего не слышал.