Глава 4 «Ангел»

Ангелы могут принимать любое обличье…

Мой отец отличался одной особенностью – он никогда не делился с семьей своими неприятностями и проблемами. Возможно не хотел волновать, возможно не верил, что ему могут помочь. В большинстве случаев так оно и было. Он был добровольным дружинником в те времена, когда было неспокойно на улицах. Никогда не делился тем, что было в тех патрулях.

Однажды я спросила – «Пап, а вы иногда задерживаете каких-нибудь хулиганов?». Отец ответил «Конечно, бывает». Больше подробностей мне узнать не удалось. Вернее, никаких подробностей знать не удалось. Обрабатывая на нем какой-нибудь след от пореза, добиться от него ответа тоже было нереально. Он отвечал – «Шел, наступили». Отшучивался.

Один раз только на мой вопрос – было ли ему когда-нибудь страшно, признался, что было. Когда его товарищ, который был выше его и тяжелее килограмм на двадцать упал в темноте в вырытый котлован. А когда мой папа спустился, то обнаружил, что тот упал вплотную к торчащему штырю, и, если бы упал менее удачно, что мог просто нанизаться при падении на этот штырь. Страх придал силы и друга он их этого котлованы вытащил, сам не понимая, как смог.

То, что страх был ему не свойственен ясно из случая, когда он помог соседке, у которой захлопнулась дверь в квартиру. Так вот, детали, как мой отец открыл дверь, выяснились позже, а когда мама едва ли не со скалкой в руках поинтересовалась, так ли это, то папа пожал плечами – а что мол тут такого. Теперь поясню. Соседка жила на четвертом этаже, дверь ломать ей было жалко, вскрывать замок тоже. Поэтому она попросила его открыть дверь в квартиру, проникнув через балкон. Соседка с пятого этажа, была дома и не задумываясь, разрешила провести сию безумную по моим детским понятиям операцию. Оба балкона были открыты. И вот мой папа спустился с балкона пятого на руках, а потом прогнулся и спрыгнул на балкон четвертого. Была ли веревка – не знаю, но даже если он и обвязывался веревкой, то и тогда и сейчас не могу понять, как он решился на такой опасный шаг. С стой соседкой, что вот так запросто попросила перепрыгнуть с балкона пятого этажа на балкон четвертого, мама долго не разговаривала.

Он был до того скрытный, кто даже то, что его вместе с другими двумя рыбаками унесло на льдине во время зимней рыбалке, мы – его семья узнали из газет. Повезло, что рыбаков заметили с берега и позвонили в службу спасения. Снимали со льдины на вертолете МЧС. Фамилии и инициалы незадачливых рыболовов напечатали в местной газете. И мамин коллега, зная о пристрастии к рыбалки моего отца, поинтересовался, не ее ли муж был там среди тех троих рыбаков.

В общем совершенно не удивительно в свете описываемых событий и происшествие с паспортом.

Я была дома одна. Мама ушла в магазин, дверь у нас в семье было принято открывать ключом, без звонка или стука. Стучали в дверь соседи, звонили незнакомые люди.

Я пошла в ванную. После нескольких минут мне резко захотелось выключить воду. Моя интуиция буквально вопила, что сейчас позвонят в дверь. И более того, появилась уверенность, что я непременно должна открыть дверь. Объяснить логически я это не могла. Папа был на даче, мама ушла в магазин, и ключи были с ней. И если хочется, чтобы дверь открыли у нас было принято стучать. Звонок всегда означал «чужой». Так вот, чтобы как-то объяснить, почему я должна открыть дверь, я стала внушать себе, что мама, вот сейчас вернется из магазина непременно будет звонить.

Мне было лет шестнадцать, не больше. От волнения мое сердце стучало, тело пробирала дрожь. Логика боролась с уверенностью, что сейчас позвонят, и я должна открыть входную дверь. Она была тогда двойной и запирали мы только внешнюю. Вторую прикрывали.

И вот я выключила воду и прислушиваюсь, ожидая звонка в дверь. Он прозвучал громко и пронзительно. Дрожащими руками заворачиваюсь в банное полотенце. На подгибающихся ногах иду к двери. Открыть надо. Почему не понимаю. Вернее, оправдываю свой поступок тем, что это якобы мама. По этой же причине не стала смотреть в глазок. Просто открыла входную дверь.

На лестничной клетке стоял амбал. Огромный лысый мужик. Мне не показалось – я сравнивала его рост с дверью – его лоб был как раз на уровне где заканчивался наличник двери. Мужчина был лет сорока-пятидесяти, мне трудно различать тех, кто старше меня на двадцать-тридцать лет. Простая рубашка была не до конца расстегнута, широкая грудь и мощный разворот плеч, весь он был как будто высечен из скалы. Дуэйн Джонсон местного разлива. Я бы сравнила его сегодня с этим актером.

Самое интересное, что мужчина страха не вызвал, наверное, потому что ближе к двери он шага не сделал, остался на месте, да и одежда у него была самая простая, такая, по которой сразу видно занятого физическим трудом человека. Мужчина сразу приступил к главному.

– Здесь живет такой-то? – спросил он стараясь не смущать меня, кутающуюся плотнее в полотенце.

– Да, только дома его нет, – отвечаю честно, и опять же бесстрашно. Почему-то страх прошел, как только я выполнила то самое действие – открыла дверь, услышав звонок.

– Паспорт он потерял – пояснил свой приход амбал. – Вот привез по прописке.

Тут я растерялась, не зная, как реагировать. По-хорошему, надо было дать деньги в благодарность, но у меня их не было, да и мысли о деньгах выветрились.

– Я его дочь, можете мне отдать – единственное, что я произнесла в ответ.

Мужчина протянул паспорт и ушел. Сам он о деньгах то ли не смог сказать девчонке, замотанной полотенце, а может и не собирался.

Я закрыла дверь, оделась и уже спокойно стала ждать маму. Она пришла и вполне логично, ожидаемо, открыла дверь своим ключом.

Мама поругала меня за то, что я даже имя этого доброго человека не спросила. Ведь иначе пришлось бы восстанавливать паспорт, а главное переживать, не взял ли кто кредит, по чужому документу. Мошенников всегда было много, а тут потерянный паспорт на мужчину обычной внешности. А я просто растерялась. Это был первый и единственный раз, когда я открывала дверь в ответ на звонок, не глядя в дверной глазок.

А в то время, когда мама ругала меня, за то, что принесший паспорт остался без какой-либо награды, да еще и имя не узнала, я думала – теперь знаю, как выглядят ангелы – как здоровые лысые дядьки, а вовсе не как миленькие кудрявые мальчики с крылышками за спиной.

Да, отец мой, в том, что потерял паспорт признался только спустя несколько дней, когда мама показала ему слегка пострадавший от влаги документ. Между потерей и возвратом оброненного рядом с родником паспорта, прошло несколько дней. Просто потерялся он в нескольких десятках километров от города, и «ангел» как мы поняли, ждал, как бы сказали раньше «оказию», заехал по адресу, когда приехал в город.

Глава 5 Детектор лжи

Во время отпуска, что проходил на удивление размеренно и скучно, я решила попробовать пройти конкурс на должность полиграфолога. Это была солидная коммерческая организация, с высокими зарплатами и рейтингом. Правда располагалась она так, что добраться можно было легко на личном автомобиле, а вот общественный транспорт туда не доезжал. Фирма жида несколько обособленной жизнью – так как у них были специальные места для отдыха, свои кафе и т.д. В общем, как позже я поняла на собеседовании, все делалось для того, чтобы человек приезжал на час до начала рабочего дня, чтобы «приготовить все к работе», а по факту засветить перед камерами свое рвение быть ответственным, обед проводить на работе, пусть и в кафе, но со своими же сотрудниками, так как куда-либо еще успеть пообедать даже на машине трудно, а затем уйти с работы примерно через час после окончания рабочего дня. По факту двенадцать часов каждый день, чтобы показать служебное рвение. Выходные, правда были.

На первом собеседовании меня ожидали две женщины-психолога, по крайней мере они так представились. Обе были чуть старше пятидесяти. И одна из них собиралась идти на повышение с должности полиграфолога. Кабинет был маленький. Такой, что, мне не страдающей клаустрофобией было неуютно. Потолок лишь в одной части этого маленького кабинета был стандартный. Во второй половине комнаты можно было находиться только сидя. Даже при своем маленьком росте мне приходилось нагибаться.

Первое собеседование, с перерывом на тестирования за компьютером началось в девять утра. Вышла я оттуда в половине третьего. Дня, если что. Сначала мне пришлось заполнить очень подробную анкету, исходя из которой я должна была знать где я находилась каждый день в своей жизни, начиная с момента окончания школы. Пришлось писать, копаясь в прихваченных с собой документах и собственной памяти. Затем полтора часа, и это на максимальной для меня скорости, я писала тесты.

Один из тестов замерял интеллект. На листе расположились в несколько рядов и строк прямоугольники, которые были пронумерованы. В каждом прямоугольнике располагались какие-нибудь цифры, буквы, просто какие-то символы. В наушник подавалось задание в прямоугольнике под каким номером нужно что-то написать, зачеркнуть, подчеркнуть, выделить, обвести в кружочек и т.д. Иногда требовалось спуститься ниже, пропустить пару прямоугольников или вернуться назад. Что-то типа если сегодня четное число, то подчеркните все нечетные цифры, а если нечетное, то сложите сумму. Или если сегодня четверг, то обведите в кружочек все гласные, а если не четверг, то подчерните каждую первую и зачеркните каждую вторую согласную букву во втором с конца слове. Помню этот механический голос. Делала я тоже механически. Поэтому, когда после очередного теста, уже с вопросами типа «да –нет» ко мне заглянула одна из психологов, то меня удивили ее круглые глаза, смотревшие вовсю на меня, а ее, как оказалось удивили мои результаты – ни одной ошибки. Впрочем, она могла просто спросить меня, и услышала бы, что по другим тестам на интеллект, что я когда-то проходила, компьютер, не вдаваясь в подробности выдал – «завышенный уровень интеллекта», отказавшись присваивать какой-либо цифровой показатель.

Затем меня вызвали на собеседование. Перекрестный допрос я видела только в кино. Полагаю, что именно он стал прототипом для того, что называлось собеседованием. Я отвечала вежливо и корректно. Я видела, что они действуют без азарта, и захотелось удивить этих двух дам, привыкших решать судьбы кандидатов. Когда меня спросили, знаю ли я принцип работы полиграфа, то я ответила, что да, читала.

– Сколько людей Вы сможете проверить за день на полиграфе? – спросила блондинка, чуть более мягкая на вид по характеру.

– Рекомендуется две-три проверки, если хотите получить точный результат, – ответила я.

Тут мои собеседницы переглянулись. Брюнетка, звали ее Галина Ивановна, кивнула.

– Да, именно так. А почему? – задала уточняющий вопрос.

– Много времени на подготовку уходит, надо все узнать о человеке, чтобы вопросы были подобраны в соответствии с индивидуальными особенностями и биографией, а также целью проверки на полиграфе.

Женщины были спокойны и собраны. Я говорила то, что написано в любой инструкции, и ничего нового они для себя не услышали. Мне захотелось их вывести из этого равновесия и отстраненности. Я не выдержала. Прорезалось мое, как бы сказали психоаналитики, Эго.

– Я могу за день шесть-семь человек за день, если без полиграфа. Так быстрее получится. – проговорила я совершенно уверенным и спокойным тоном.

Женщины переглянулись.

– Это как? – спросила крашеная блондинка, ее звали Фарида Иршатовна.

– Да просто, – пожала плечами я, – по глазам.

Мои собеседницы засомневались. К тому времени я успела немного устать от многочисленных вопросов на которые отвечала в письменной, печатной и устной форме.

– Расскажите обо мне – предложила Фарида.

И я начала сой рассказ. Глядя ей в глаза, я рассказала ей о том, сколько было беременностей и сколько детей, какие отношения в семье, как они вместе обедают, чего она боится и за что корит себя. Когда вышла из транса, в который ненадолго погрузилась, то увидела, что Фарида плачет. Слезы текли у нее по щекам. Галина Ивановна смотрела со страхом. Отказаться она уже не могла – формально она была начальницей Фариды. Да и так, не хотела проявить свой страх открыто.

Я подошла поближе к ней, посмотрела в глаза. Страх стал сильнее. Более того, я заметила, что она как-то сжалась, а губы беззвучно шевелятся, как будто она про себя что-то проговаривает. Мысленно я удивилась, но вид подавать не стала. Посмотрела ее личную жизнь. Поняла, что лучше не озвучивать. Там были вещи, о которых ее коллегам знать не стоило. Совсем не стоило. И тогда я начала рассказывать про ее работу, ну и вообще все те официальные вещи, что принято рассказывать о себе, но знать которые, я не могла. Видела я обеих женщин впервые в жизни, не знала о них ничего, даже фамилии.

По окончании рассказа Галина выдохнула. Я не рассказала то, чего она не хотела бы, чтобы слышала Фарида и ее любознательная секретарь.

– А то, что я молитвы читала, не мешало? – задала она как по мне странный вопрос.

– Нет, конечно, – ответила я. Не буду же объяснять двум взрослым женщинам, что скоро бабушками станут, что сила настоящей ведуньи с нечистью не связана. Она от природы заложена.

В половине двенадцатого меня отправили на проверку интеллекта. Отмечала нужные ответы я быстро, даже время еще оставалось. Через пять минут, это было впервые, когда меня оставили без тестов и вопросов, после проверки моих ответов Галина зашла в кабинет, где я сидела и посмотрела на меня огромными глазами. Оказалось, что я не сделала ни одной ошибки. Учитывая мою склонность к точным наукам, это было неудивительно. Но не для меня.

Затем подошла Фарида.

– А не могли бы Вы «посмотреть» одного кандидата? – спросила она меня.

– Могу. Мне его глаза нужны, и хорошо бы образец почерка – ответила я сразу обеим на их вопросительные взгляды. Мужчина сидел в коридоре на диване. Я прошла мимо него, глядя точно в его лицо. Под моим пристальным взглядом он поднял глаза на меня, и пару секунд был контакт глаз. Не замедляя шаг, я прошла в другой кабинет, где меня уже поджидали Галина и Фарида. Тот самый кабинет, где я рассказала им самим о них.

– Мужчине около сорока лет. Хороший специалист в своем деле, мастеровитый. Женат. Очень большие проблемы с деньгами. В работе сильно нуждается, чтобы расплатиться с долгами. Боится, что не примете. Не судим, не привлекался, приводов не имеет. Алкоголик. Очень большие проблемы дома. Легко поддается влиянию друзей, а друзья у него разные, есть и очень нехорошие.

– Какие друзья у него судимые? Или пьющие? – наконец спросила Фарида.

– Разные. И те и те. Сам он на преступление не способен, если только его не подбить.

– А украсть он может? – спросила Фарида.

– Не склонен, но если будет безвыходная, по его мнению, ситуация, то да. У него проблемы с деньгами.

Как оказалось, я попала в цель. Возраст сорок лет. Не судим, не привлекался, жена алкоголик, сын выбросился из окна. Они начали спорить только по поводу алкоголика. Мол закодировался.

– А сколько раз он кодировался? – задала резонный вопрос. Галина и Фарида понурили голову. Забегая вперед, скажу, это была третья попытка завязать с пьянством с помощью кодирования.

– Нам на работу его брать? Или нет? – раздался уж совсем странный по моим меркам вопрос.

– Так ведь это Вы решаете! Я-то тут причем. Меня попросили, я Вам про него рассказала. А решение сами принимайте.

Вторая встреча произошла через пару дней. Мне позвонила Фарида и сказала, что со мной хочет встретиться владелец фирмы. Что он слишком заинтересовался моими способностями. Ладно, подумала я. Съезжу, посмотрю на хозяина.

Владимир Витальевич был пунктуален, и прибыл на нашу встречу даже раньше меня. Когда я приехала и поднялась в тот самый маленький кабинет под самой крышей, он уже ждал меня, сидя в удобном, но небольшом вращающемся кресле, которое предназначалось специалисту- полиграфологу. Мне поставили другое кресло, которое стояло на четырех ножках, а не вращалось.

Не нужно быть оракулом, чтобы понять. Он ждал рассказа про себя. Несколько секунд контакта глазами и сказала первое, что было сразу понятно.

– Вы тоже писали тесты. Но не такие, какие писала я, а тесты на допуск к несению службы с оружием. Носили военную форму несколько лет. На Ваших погонах были звезды. Ушли, потому что не видели перспектив, потому что деловая хватка нуждалась в применении. Вы хотели роста, динамики, изменений. А Армия на тот момент Вам этого дать не могла. Да и сокращение было. Поэтому отпустили Вас на гражданку легко, а Вы своего не опустили.

Потом в общих чертах я рассказала ему как он ведет свои дела, чего требует от своих работников. Он был доволен. Очень доволен. Чтобы не портить впечатление, я рассказала только позитивные моменты. Не хотелось портить впечатление от приятной беседы. Думала, что больше я туда не приеду.

Третья поездка в эту фирму была вызвана моим любопытством. Иначе бы не поехала. Мне предложили попробовать себя в роли полиграфолога на том самом современнейшем приборе, что я видела в кабинет. Соблазн был велик.

Поднимаясь по лестнице на нужный этаж, я сразу заметила Его. Моего будущего «клиента». Причина была банальной. Он возвышался над всеми и выделялся среди остальных как Шрек среди людей. Нет, кожа по цвету была обычной, черты лица тоже вполне, но вот общее впечатление… Он был выше остальных минимум на голову. Лысый внушительный череп был пропорционален широким плечам, короткой мощной шее, да и вообще весь торс выглядел более чем внушительно. Я угадала. Его вес был явно около двухсот килограмм прокачанных боями и штангой мышц. Я сразу подошла к нему и назвала имя и фамилию – «Анатолий Чуднов?». Да, именно. Я угадала.

Мужчина был общительным, коммуникабельным и очень позитивным. Пока я включала полиграф и пыталась разобраться в том, что мне делать, задавала ему вопросы. И, конечно, его было бессмысленно проверять на полиграфе. Человека что на протяжении двадцати пяти лет непрерывно все свободное время уделяет спорту проверять на полиграфе глупо. Тяжелоатлет, имеющий награды, борец, поклонник восточных единоборств и русского кулачного боя, он пробовал все, что было связано с силой, мощью, борьбой и победой над соперником с помощью рук.

Анатолий без колебаний, даже с удовольствием сел на стул «подопытного» и в течении нескольких минут помогал мне закрепить на нем все нужные датчики. Почему помогал? Да потому что я физически не могла дотянуться, или путалась с непривычки. Ну а для него такая процедура, видимо, была не первой.

Казалось Анатолий высечен из скалы, настолько твердыми ощущались его мышцы, когда я вынуждена была касаться его рук, груди и лодыжек. Действительно, раз так надо, мы провели с ним «пробное» тестирование, где мужчина как мог мне помогал. Вопросы я составила на основе его биографии и рассказов о себе. А потом я отнесла полученный результат расшифровывать своим «наставницам» – Фариде и Галине. Когда они услышали, что тех, кто занимается восточными практиками не тестируют на полиграфе, то были удивлены. Оказалось, что теорию я знаю лучше, хотя и не умею как они работать с прибором.