Тот вскочил как ужаленный из-за обеденного стола и растерянно отодвинул свой стул, жестом предлагая мне сесть. Все застыли в ожидании моего решения. Я неловко попятилась к выходу, но стоило мне только развернуться в попытке сбежать, как я нос к носу столкнулась с вошедшим Алексеевым. Злой как чёрт, он только что спустился вниз и, по всей видимости, никак не ожидал меня здесь увидеть.

– Чё встала?! – недовольно буркнул он, не меньше моего смутившись внезапной встрече.

Его широкая фигура перегородила мне путь к спасению, и я решила, что лучше уж принять приглашение, чем вновь связываться с этой горой мышц. В практически абсолютной тишине, прерываемой лишь тихим тиканьем больших механических часов, я подошла к собравшейся за столом компании и опустилась на предложенное мне место. Моё тело было напряжено, словно струна, ладони активно вспотели, кровь прилила к лицу. От направленных на меня взглядов мне становилось очень неуютно и тревожно. Чтобы никого не спровоцировать, я старалась не разглядывать их в ответ. Я лишь настороженно молчала, уставившись круглыми от испуга глазами в синюю кружку парня, что вскочил на ноги, торопясь уступить мне место. В воздухе витали аппетитные запахи. Словно почуяв еду, мой живот довольно громко высказал своё мнение по этому поводу, но никто из присутствующих не засмеялся и вообще не обратил на это внимания.

– Так, – деловито крякнул мужчина, согнавший своего товарища. Он сидел по правую руку от меня, и перед ним были рассыпаны спички. – Ребят, а кто у нас сегодня на раздаче? Митя? Давай, Митя! – его широкая ладонь хлопнула по столу. – Принеси-ка ещё одну тарелку.

– И чайник, – встрепенулся приятным басом бородатый мужчина напротив. – Чайник притащите кто-нибудь!

И тут всех как будто прорвало…

– Ты суп будешь с хлебом или без? Партизан печёт обалденные булки! Я щас принесу…

– Татарин, подай приборы, быстро!

– Кто-нибудь видел соль? Митя опять не досолил…

В один миг передо мной появилась тарелка с супом, ложка и ещё множество вещей, о которых я никого из них не просила.

– Как звать-то тебя?

– Тин, – растерянно ответила я, даже не увидев, кто именно из присутствующих задал мне вопрос.

Здесь за общим столом собралось человек десять, не меньше.

– Почему Тин?

– Это что, прозвище?

– А нормальное имя у тебя есть?

– Да дайте поесть человеку! – возмутился голос справа.

– А замуж за меня пойдёшь? – проскрипел кто-то из угла.

Дружный гогот прокатился по комнате.

– Я замужем! – тут же выпалила я, раскрасневшись от внезапного вопроса.

– Муж не стена, подвинется! – полушутя ввернул всё тот же голос, ко всеобщему удовольствию.

– Грыдько! – донеслось справа. – Мы с тобой уже договаривались, что к Фёдоровне сватавьёв по твою душу засылаем, успокойся уже!

Говоривший повернулся ко мне и добавил, бережно сгребая рассыпанные спички в одну кучку:

– Ты не слушай его, он шутит. И ешь уже, а то синюшная такая – того и гляди помрёшь! Я Слава, кстати, – он добродушно улыбнулся мне. – А вот этот длинный дрыщ – Митька. А малец, что жопу ради тебя от стула смог оторвать – Кит, и я в жизни ещё не видывал, чтобы он так вскакивал! Ну, а остальные сами представятся, чай, не маленькие… Будем знакомы!

Слава говорил быстро и эмоционально да и выглядел довольно располагающе. Вообще присутствующие здесь люди, ну исключая всё же Алексеева, пожалуй, не выглядели как головорезы и убийцы. Наоборот, я вдруг почувствовала себя так, будто бы оказалась в компании старых друзей.

– Ну, что, парни, принимаем сестру в наши ряды?

Комната наполнилась одобрительным гудением. Я осмотрела всех собравшихся, но не заметила ни одного косого взгляда в свою сторону! Я вспомнила, как ещё пару часов назад заочно ненавидела их всех, даже не удосужившись подумать о том, что они всего лишь обычные люди. Вспомнила, как попыталась завладеть пистолетом доктора… Пожалуй, если кого и стоило ненавидеть, так это Командира, отдающего приказы и ведущего такую политику!

На мои глаза навернулись слёзы, и я не смогла вовремя сдержаться – слишком уж долго они напрашивались. Болезненная напряжённая нить, державшая меня до сих пор в страхе, вдруг лопнула и бесследно исчезла.

– Ты чего?!

Спрятав лицо в ладони, я замотала головой, не в силах выразить всю бурю эмоций, которую они у меня сейчас вызвали.

– Да что случилось-то, нормально же сидели?!

– Грыдько, твою мать, я же сказал тебе – помолчи! – осадил его Слава. – Видишь, девушку шутками своими дурацкими до слёз довёл!

– Так это, может, слёзы радости! Не каждый день же тебе предложение делают.

– В твоём случае, Грыдько, могут быть исключительно слёзы горя. Жених из тебя, прямо скажем, так себе…

– Чёй это?! – искренне возмутился Грыдько.

– Да-а, такое счастье сложно переоценить! – полушутя прокомментировал кто-то слева.

Утешали меня всей компанией. Оправдывались, что, мол, Грыдько уже шизоидной старушке обещан и отменять помолвку как-то некрасиво. Предлагали подождать, пока он овдовеет, не отчаиваться, не уходить в монастырь, и несли прочую околесицу, от которой у меня спустя минут десять уже сводило скулы от смеха. Затем обсуждение персоны Грыдько довольно гармонично перешло в байки и личные споры. Слава же вернулся к своим спичкам, так что я, почувствовав, что интерес к моей личности несколько ослабел, смогла наконец-то притронуться к еде.

Суп, к слову, был просто божественным. Но действительно слегка недосоленным.

ГЛАВА 46. РЕШЕНИЕ КОМАНДИРА

Доктор вернулся за мной спустя пару часов. Однако время, проведённое в обществе новых знакомых, пролетело для меня незаметно. Столовая, как оказалось, являлась местом, где все постоянно собирались и подолгу проводили время. Периодически кто-то уходил на дежурство или по иным делам, но на их место тут же приходил кто-нибудь другой. И почти каждый раз я подвергалась небольшому допросу на тему своей скромной персоны. Всем была известна история про найденных выживших. Поэтому вопросы не обходили стороной и Тома, которого до сих пор мало кто видел. Я старалась говорить общими фразами и особо не вдаваться в подробности нашего с ним путешествия. Слава же продолжал крутить самодельные гранаты и периодически отваживать от меня особо докучливых индивидуумов.

– Не боись, – наконец среагировал он на мой косой взгляд в его сторону, когда от меня отстал очередной любитель потрепать языком. – Это просто хлопушки – пиротехника обыкновенная.

– А для чего они?

– Да упырей этих пугать, – пояснил мой собеседник. – Бывает, подкрадываются к нам среди ночи и пробуют пробраться через периметр. А в темноте же не видно ни зги! Свет зажигать запрещено – сразу же налетят как комарьё со всей округи. А вот резких непонятных звуков пугаются. Тратить на них боевые гранаты слишком велика честь, вот и ставим растяжки из обычных хлопушек. Как хлопнет – значит, крадётся какая-нибудь гадина, и нужно быть наготове. Они же наглые как сволочи стали! Чувствуют, поди, что зима скоро наступит, лезут прям напролом! Быстрее бы уже снег выпал… может, и околеют эти жмурики совсем. Да хоть бы!

– Я тоже на это надеюсь, – мрачно прокомментировала я.

– Надо признать, и я на это надеюсь, – неожиданно раздался голос за нашими спинами.

Вздрогнув, я обернулась и обнаружила позади себя доктора.

– Я за тобой, – на всякий случай пояснил он с совершенно серьёзным лицом.

– А можно мне ещё немного побыть здесь? – с надеждой попросила я, без удовольствия вспоминая комнату, в которой меня держали всё это время.

– Есть разговор, – неожиданно сообщил Роман Александрович. – Лучше тебе пойти со мной прямо сейчас.

– Ром, ты бы хоть присел, чаю со мной выпил, – осторожно, но добродушно заметил Слава. – Вечно сидишь в своём склепе…

– Не могу, – сдержанно ответил ему доктор. – Работа.

– Тебе бы пушку нормальную выдать и в поле пострелять выпустить, – настоятельно порекомендовал Слава, подбрасывая на руке готовую гранату. – Выпускать пар, оно это, полезно для психологического здоровья!

– Спасибо, но я, пожалуй, откажусь от твоего заманчивого предложения, – проговорил себе под нос доктор.

Роман Александрович обвёл комнату беглым взглядом и лишь единожды кивнул кому-то из присутствующих.

Слава ухмыльнулся:

– Ну, ты смотри, обращайся, если что…

– Обязательно, – не слишком убедительно заверил его мужчина и добавил, обращаясь ко мне: – Ну, так что? Идём?

Надо признать, что я была заинтригована, а потому довольно быстро согласилась.

Из столовой мы вышли спешно и по пути не перекинулись и словом. Мы встречали по дороге кого-то, но никто ничего у нас не спрашивал. Стало быть, то, что я свободно передвигаюсь по базе, уже ни для кого не было чем-то сверхъестественным.

– Я смотрю, парни тебя приняли, – удовлетворённо хмыкнув, заметил доктор, прикрывая за нами дверь. – Это хорошо.

Провернув ключ в замке, он спрятал его в карман и подтащил принесённый им ранее стул к кровати. Я же прошлась по комнате и обнаружила, что весь царивший здесь ещё недавно бардак был кем-то любезно прибран. На столе горела мягким светом новая лампа. Не считая необходимостью как-то отвечать на прозвучавшие слова, я тяжело бухнулась на кровать и выжидающе замерла.

Мужчина неспешно опустился на стул напротив меня, закинул ногу на ногу и, случайно поймав мой взгляд, ненавязчиво отвернулся к окну.

– Рассказывай, – настойчиво попросила я. – Я знаю, что ты был у него, а значит, что-то знаешь!

– У меня две новости, – медленно изрёк мужчина, то и дело поглядывая на меня и вновь отводя глаза.

– Хорошая и плохая? – догадалась я, почувствовав, как вся лёгкость, подаренная общением с обитателями базы, безвозвратно выветривается.

– Это тебе решать, – доктор неспешно поправил очки и прижал пальцы к губам. – Может, обе хорошие, а может, обе плохие – тут смотря с какой стороны посмотреть.

– Говори как есть, – попросила я, нервно заламывая руки.

Некоторое время он помолчал и, наконец, отнял руку от лица, решаясь заговорить конкретнее.

– Начну с того, что у тебя есть выбор – ты можешь уйти или же остаться. Последнее – моя инициатива, и мне удалось убедить Командира, что в данной ситуации это допустимо.

– Значит… нас отпустят? – осторожно предположила я.

– Как ты, возможно, заметила, – словно не услышав моего вопроса, продолжил Роман Александрович, – на базе женщин нет, исключая нашу местную старушку, конечно. Но это отдельная история… Почти всем найденным нами людям мы помогаем добраться до небольшого гражданского убежища, чуть севернее от нас. У нас с ними договорённость о взаимопомощи, и выживших они принимают. Здесь остаются только самые нужные и избранные люди, которых одобряет Командир. Но учитывая твои навыки, под мою личную ответственность, ты бы могла остаться здесь в качестве моего помощника и заниматься вместе со мной исследованиями. И, если хочешь знать моё мнение, такой вариант будет лучшим для тебя. Соглашайся.

– Так… Я приняла это к сведению, – нахмурилась я, чувствуя неладное. – Можешь переходить ко второй новости.

Я сжала руками край кровати и чуть подалась вперёд, в полной готовности услышать каждое его слово.

– Том покинет базу.

– Хах! Тогда и я не останусь здесь! Какой смысл в твоём предложении?

– Ты не поняла меня, – осторожно заметил мужчина. – Он покинет базу завтра же. Один. Гражданина Великобритании обменяют на нашего человека, волею судьбы оказавшегося в руках… наших заграничных коллег. Доставят, так сказать, с комфортом и куда нужно.