– Я же тебе говорил получится…– Видимо, наш старший шкода поведал младшему, как нужно просить конфеты правильно, и уже почти выйдя из кухни, добавил, широко улыбаясь и сияя счастьем. – Мамочка, ты самая лучшая!!!

Алекс резко схватил Тишку за руку и помчался со всех ног. Мне оставалось только смотреть им в след и поражаться детской сообразительности.

– Нет, ну ты это видел? – Обратилась я к супругу, а у самой тем временем сладкое умиление растекалось по всему телу.

– Не пропадут ребята, изобретательные! Хочешь кофе или чаю? Или все-таки селедочки? – Никак не мог угомониться Ян.

– Нет, селедочка пока не актуальна, а вот от еще одной порции кофе, пожалуй, не откажусь.

Ян принялся за приготовление напитка, а я присела за обеденный стол и решила продолжить наслаждаться утром и обществом супруга. Мы ведь так мало видимся по будням. У Яна слишком много работы, но баловать он меня не забывает, хотя бы только по выходным.

Я любовалась букетом моих любимых лилий, стоящих на столе и с нежностью подаренных Яном вчера вечером. Было так приятно прикасаться к их прекрасным лепесткам и вдыхать мягкий аромат.

– Как это ты, моя дорогая, понимаешь, какую структуру имеет запах? Мне вот кажется, что нет у запаха качеств, кроме того, что запах может быть приятным или не приятным. – Как-то еще давно интересовался Ян, что я имею в виду, когда приписываю свойства запахам.

– Я тебе больше скажу: у запаха еще и форма есть. Вот, например, мои любимые лилии имеют круглый аромат. А есть ароматы вытянутой формы или в виде колечек.

– Ну, ты даешь!!! Как это у тебя так получается форму ароматов разглядеть? – Он смотрел на меня с высоко поднятыми бровями так, что было понятно – он безмерно удивлен.

– Это называется – пространственное воображение. Тут фантазию надо иметь. Так то.

В тот раз супруг даже устроил эксперимент. Он давал мне нюхать все подряд и спрашивал про формы этих запахов, но у него так и не вышло понять меня, а я даже потеряла обоняние до следующего дня. После этого решила для себя, что больше мы эту тему поднимать не будем. Иначе мне грозило остаться вовсе не чувствительной к запахам.

Поглаживая лилии и наблюдая за манипуляциями мужа, я решила внимательно осмотреть пол, надеясь найти какие-нибудь осколки или иные предметы, о которые можно было порезаться. Но на кухне ничего подобного не обнаружила. Да и разве могла я вставать ночью, ходить на кухню, а поутру не помнить об этом? Хотя, конечно, всякое бывает, особенно, учитывая то, что я безумно устала за эту рабочую неделю. Последнее время ночами приходилось спать очень мало. Может это банальное переутомление? Бывало же у меня такое, что дети просыпались ночью, и я уходила спать к ним в комнату. Потом не могла вспомнить, как я у них оказалась. Но на тот момент я понимала, что это от усталости. Может и в этот раз случилось что-то подобное?

Тем временем Ян закончил приготовление кофе и уже засервировал стол, предложив вкусить его чудо напиток. Он удобно устроился в плетеном кресле напротив меня и неспешно размешивал сахар, внимательно разглядывая образовавшуюся кофейную пенку, а я разглядывала его мужественное и очень красивое лицо. Я так увлеклась этим занятием, что даже не обратила внимания на то, что он смотрит на меня в упор. Наши глаза встретились, и я поперхнулась кофе от неожиданности. … Это были глаза не моего Яна. Из подлобья, нахмурив брови, на меня смотрели вовсе не карие глаза с пляшущими озорными чертиками. Эти глаза были темно зеленого, болотного цвета и презрительная ненависть отражалась в них. Из груди у меня вырвался животный крик. Сидя на стуле, я резко оттолкнулась от стола и сильно зажмурилась.

–Дана! Дана, да что с тобой происходит? Ты что творишь? – Испуганно подскочил ко мне муж, взял за руки и присел на колени возле моих ног. – Ты весь кофе пролила и чуть со стула не свалилась…

В этот момент, посмотрев на супруга, я снова увидела своего Яна. Это определенно мой дорогой, любимый и родной муж. Глаза у него карие, никакие не зеленые, никакой ненависти в них нет. Только удивление…

– Прости… Я уже ничего не понимаю. Только чувствую, что происходит что-то странное. Может быть я медленно, но верно схожу с ума? – Я была просто ошарашена тем, что увидела. А может, не увидела? Померещилось? Привиделось? Но почему, что со мной происходит?

– Да что случилось-то? Расскажи толком, а то мне становится за тебя страшно… – Ян был очень обеспокоен моим состоянием.

– Твои глаза были другого цвета. Они злыми такими казались… Я рассматривала твое лицо и рассуждала о том, какой красивый мужчина мне попался. И тут ты взглянул на меня, а глаза зеленые. Ну, даже не зеленые, а болотного такого цвета, как тина и ненавистью затуманены. Все как по правде было… Я понимаю, что все, о чем я сейчас говорю на полный бред похоже. Но я это видела!!!

– Так, ну все, хватит! Заканчивай так много работать. Тебе отдохнуть надо и развеяться. Вон, смотри, до чего себя довела. – Он поднял меня со стула и подтолкнул в сторону лестницы, намекая, что мне нужно собираться для поездки в зоопарк с детьми. Эта поездка была запланирована заранее, поэтому я покорно зашагала в свою комнату, чтобы привести себя в порядок. Ян остался убирать, наведенный мной бардак, на кухне.

Озноб волнами пробегал по телу, даже зубы стали постукивать друг об друга. Что это было? Что все это значит? Завтра же нужно позвонить Мариэлле Геннадьевне, может она объяснит, что же такое творится. Мне стало очень страшно. Солнечный день и приятная обстановка в доме не спасали меня, но мне необходимо собраться с силами и провести этот день так, как мы его планировали. Я села на кровать и, скрестив руки на груди, погладила сама себя по плечам, уговаривая расслабиться и выкинуть из головы все эти странности.

Спустя какое-то время я начала успокаиваться, а великолепная погода, свежий воздух из распахнутого окна и громкие игры ребятишек в соседней комнате должны были помочь вернуться к реальной жизни. Вдруг меня охватило еще более отвратительное чувство. Оно было еще хуже, испытанного мной страха. Мне показалось, что меня нет ни в этой комнате, ни в этой жизни. Будто я смотрела на все со стороны, как бывает, смотришь на события во сне. Вроде ты участник сна и знаешь, что все происходит с тобой, но смотришь, как будто издали, наблюдая. Словно это не моя жизнь, а чья-то чужая…

И тут я вспомнила, где я видела глаза болотного цвета, наполненные ненавистью. Я точно вспомнила эти глаза…

Глава 4

Я медленно восстанавливала события, в которых принимали участие эти безумные и жестокие глаза, которыми, как мне показалось, смотрел на меня Ян сегодня утром на кухне. Этот клубок мыслей постепенно вернул меня на много лет назад, в одно достаточно неприятное утро.

……День начинался достаточно напряженно. Причиной этому была ссора с Яном, произошедшая днем ранее. На самом деле мы жили достаточно мирно, любили и уважали друг друга, и эта ссора была единственной в таком объеме. Так мы не ругались ни до, ни после. Спустя время мы оба поняли, что многому научились, благодаря произошедшему, и впредь, будем более внимательны и терпимы друг к другу.

Занимаясь завтраком и утренним туалетом, мы с Яном упорно молчали и старались игнорировать присутствие друг друга. Хотя, если честно, сказать хотелось много чего и в основном достаточно неприятного, но дающего возможность снять эмоциональное напряжение. Ну, во всяком случае, мне лично хотелось.

«Держи себя в руках, Даночка.» – Без остановки твердил мой голос разума. – «Главное, молчи. Дай ему время обдумать свои поступки и может быть, понять, почему ты сердишься». Он всегда дает очень нереальные советы. Неужели он не видит, не чувствует и не понимает, что я могу неожиданно просто лопнуть от распирающих меня эмоций, от злости, от обиды и от досады. Я просто обязана выплеснуть на моего распрекрасного супруга все эмоции, разбушевавшиеся благодаря ему. Он не имеет никакого права таким образом себя вести, не нести ответственность за совершенные действия. Ведь не может же он не понимать, что он поступает просто жестоко и не справедливо по отношению ко мне?

Мне хотелось кричать и рвать в клочья все, что попадалось мне на пути, а особенно, моего благоверного. Или вовсе даже не верного?

«Вот где он снова шатался до утра? Трубку почему не брал?» – Нагнетали еще пуще чертики, живущие в моем характере. Они требовали справедливости и возмездия.

«Не достойно такое поведение твоего молчания и спокойствия. Вот бы ему хорошую взбучку устроить!».

«Молчи, хорошая ты моя девочка. Только хуже сделаешь, если начнешь ругаться. Потерпи, а то потом опять жалеть будешь, что накричала и себя винить во всех бедах земных». – Пытался направить меня на путь истинный мой дорогой голос разума. Собственно, как всегда, чертики моего характера взяли верх над всей этой ситуацией, а если еще учесть, что нашего детеныша забрала бабушка к себе еще вчера, то откладывать разбор полетов вообще не имеет смысла.

– Все Ян! Я так больше не могу!

Он держал путь из коридора на кухню, а я преградила ему дорогу, широко расставив ноги и уперев руки в бока, и продолжила свою речь:

– Как ты смеешь меня выставлять виноватой в этой идиотской ссоре? Разве это я шаталась не понятно где и с кем до утра? Разве это я отключала телефон, чтобы ты не мог до меня дозвониться?

– Да сколько можно об одном и том же? Ты меня просто достала вечными претензиями! Я, между прочим, имею полное право расслабиться после тяжелого трудового дня! Деньги нам не сами собой в кошелек прыгают. Я ради того, чтобы обеспечить семью, пашу как лошадь ломовая и никакого уважения в ответ не получаю! – Начал злостно огрызаться Ян мне в ответ.

– И выпивать ты имеешь тоже полное право! Всего-то раз так пять в неделю выпиваешь! Подумаешь, ерунда какая! – Ехидные речи просто полились нескончаемым потоком.

– Сколько можно преувеличивать? Я буду стоять на том, что имею полное право расслабиться после тяжелого рабочего дня! – Твердил свое мой благоверный, а может и вовсе не верный, глубоко обожаемый супруг.

– Ты и телефон отключать тоже имеешь право до утра, чтобы уж никто из твоей семьи не доставал тебя своими проблемами, да? – Мой голос стал приобретать грозные нотки, переходящие на крик. – А на что имею право я? Варить борщи, обхаживать всю семью, заниматься ребенком в одиночку? А может и мне расслабляться после тяжелых трудовых дней? Может, по очереди напиваться будем?

– Да отстань ты от меня! Отстань, тебе говорю! – Ян тоже закричал и с силой оттолкнул меня, освобождая себе путь для отступления, что я больно ударилась о стену. Он, пытаясь обуздать накативший гнев, одной рукой просто раздавил стакан, из которого хотел выпить свой утренний кофе и демонстративно направился к выходу.

Я точно знала, что сегодня его не дождусь ни к вечеру, ни к утру, возможно, и на следующий день он тоже не появится. Я знала, что сегодня его не стоит ждать, не стоит рассчитывать на разговор, но я все равно буду вглядываться в ночь через окно. Сначала на кухне, потом в спальне, пытаясь уснуть, но вскакивая каждый раз, когда услышу шаги сквозь раскрытое окно. Буду в каждом человеке, идущему по ночной улице, узнавать его черты и ждать…

От безысходности и досады я запустила вторым стаканом с кофе ему в след, и он угодил в закрывшуюся за его спиной дверь, разлетевшись на миллионы осколков, а кофе причудливыми узорами забрызгал обои в коридоре. В полном исступлении я долбила кулаками по стенам при этом истошно воя, как раненный зверь. Моя ярость не знала границ, создавая ощущение, будто меня сейчас разорвет изнутри. Затем силы кончились, оставляя в душе и в голове пустоту, которая сворачивается черным клубком. Ушли все мысли и все чувства, не осталось ничего, словно я – это просто оболочка, видимость человека.

Эмоциональный порыв забрал абсолютно все мои силы и в изнеможении я села на пол, прямо рядом с кофейной лужицей и кучкой осколков, по которым так весело скакал озорной солнечный зайчик. Никогда не думала, что осколки вполне невзрачного стакана могут так красиво переливаться и сиять, образуя радужные картинки, завораживая, гипнотизируя, наводя дремоту…

Громкий звук наполнил каждый уголок квартиры, а скрежет железной двери врезался острыми ножами в каждый нерв. Я второпях подскочила с пола, где до этого уснула, разглядывая причудливые солнечные блики, которые теперь уже поглотила ночная темнота. Выходит, что я проспала целый день.

Слишком резко я была вырвана из объятий Морфея, поэтому некоторое время стояла, вглядываясь в непроглядную мглу, окутавшую меня, и пыталась сообразить, что же происходит. Стук становился все громче, а скрежет железа все невыносимей, словно неведомая сила пыталась вырваться на свободу из опустившийся на землю ночи. Я не верила, что столько силы может принадлежать человеку. Подойдя к двери, я встала на цыпочки, чтобы дотянуться до глазка.

За дверью стоял мой разъяренный супруг. Рукав его рубашки бал оторван под самое основание так, что бахрома из ниток свисала на плечо. На лице красовался огромных размеров кровоподтек. Ноги совершенно не хотели держать его в вертикальном положение, выписывая пируэты по лестничной площадке. Даже через дверь я поняла, что он капитально, убийственно пьян. Я поспешила открыть ему дверь, пока он не вышиб ее вместе с косяком.

– Господи, что с тобой случилось? – Я бросилась ему на встречу, чтобы не дать ему упасть на осколки стакана, которые остались украшать пол коридора, но так и не решилась приблизиться к нему.

– Что случилось?!! – Он поднял на меня свои болотно-зеленые глаза, которые были налиты кровью и излучали невероятное количество ненависти. – А случилось то, что я женат на конченой суке!!!

Он медленно двигался в мою сторону, сжимая кулаки и скрежеща зубами, что я была вынуждена отступать в глубины нашей темной, еще спящей квартиры. Мне стало очень страшно, ведь никогда и ни у кого я не видела таких глаз, в которых нет ничего человеческого. Этот взгляд заставлял меня пятиться назад, все дальше и дальше. Взгляд не человека, но дьявола, испепеляющий, заставляющий шевелиться каждую волосинку на моем теле.

– Дорогой, успокойся! Да что произошло? Давай сядем и все обсудим. Я ничего не понимаю… – Жалобно скулила я, но он совершенно не реагировал на мои просьбы, а просто медленно шел на меня. – Прекрати! Ты меня пугаешь!

Я уже перешла с шепота на крик и продолжала отступать назад, но страх парализовал ноги и свалил меня на пол. Животное в обличии моего мужа нависло над моим неподвижным телом, а затем встало на четвереньки и принялось обнюхивать меня, словно шакал свою добычу.

– Тебе очень повезло, что сегодня я не чую запах другого на твоем теле. Иначе я бы убил тебя без капли сожаления. – Он впился в меня своим дьявольским взглядом и очень страшно ухмыльнулся. Ему нравился мой страх, он его чувствовал и наслаждался им. Он чувствовал себя верховным жрецом, творившим правосудие и несущим возмездие. Его ухмылка была похожа на оскал. Один из передних зубов, по-видимому, был потерян в драке и это место все еще кровоточило. Кровь стекала с его губ на подбородок и частыми алыми каплями падала мне на грудь.

Это как встреча с ужасным монстром, который вселяет дикий, необузданный страх. Это ужас, который окутывает все тело, не дает даже пошевелиться или позвать на помощь, затуманивает голову и доводит до бессознательности.

Монстр, некоторое время назад, бывший моим мужем, обратил самое пристальное внимание на капельки крови на моей груди и с животным урчанием стал слизывать их. Он рвал в клочья мою ночную майку, не замечая, что вместе с ней, рвет мою кожу на животе, на груди.

– Перестань, умоляюююю! Зачем ты это делаешь? Прошу остановись, мне очень больно. – Повторяла я много раз одно и то же, но он не унимался.

– Ты меня поняла? Я убью тебя, если ты будешь пахнуть другим!!!

– Перестань, прошу тебя. Я не знаю, о чем ты говоришь. … Не понимаю. … Не понимаю…

Теперь он совершенно замолчал и только продолжал пристально смотреть, а зловещая ухмылка стала еще страшней. Он крепко стиснул мои плечи, что я даже взвизгнула от острой боли. Не разжимая рук и не ослабляя хватку, он, как дикая кошка с четверенек встал на ноги, держа меня, словно тряпичную куклу и швырнул на диван. Он приложил одну руку к моему горлу, а другой рукой сорвал с меня нижнее белье и резко вошел в меня. Мне казалось, что я теряю сознание, перед глазами летали белые мушки, боль пронзала все мое естество, а в горле сильно пересохло.

–Хватит, хватит. Перестань, прошу, умоляю. – Шептала я. Слезы заливали мое лицо, а шепот превратился в хрип.

Его ничто не могло остановить. Мне никто не мог помочь, и он продолжал жестоко меня насиловать. Он грубо целовал мое дрожащее тело своими окровавленными губами, со всей силы шлепал по ягодицам и все грубее и грубее, с нарастающим остервенением входил в меня.

Сколько времени продолжалось это буйство точно не знаю, потому что я, то теряла сознание, то обретала его вновь, но когда он, обессилив, оставил меня, ночной мрак разрезали первые солнечные лучи. Без мыслей, без чувств и без эмоций я какое-то время смотрела на набирающее силу утро, что даже не заметила, как провалилась в сон.

– Милаяяя, с добрым утром! – Нежно поглаживая меня по щеке, на диване сидел Ян с букетом потрясающих, ароматных, таких любимых лилий. – Ты прости меня за вчерашнюю резкость, не знаю, что на меня нашло. Ты, конечно же, права, что сердишься на мое поведение.

Я с недоумением смотрела на него и не могла понять, что происходит. Сегодня ночью это был зверь в человеческом обличии, а сейчас рядом со мной сидит образцовый муж, который признает свою вину и старается исправить ситуацию. Но разве этому есть оправдание, разве можно это понять и простить? Я попыталась отодвинуться от него подальше, чувствуя, как страх медленно начинает разъедать мое сознание.

– Простить тебя за твое поведение? – Я изумленно смотрела на него, глаза мои округлились, зубы мелодично постукивали, а руки исполняли загадочный нервный танец. – Простить за то, что ты насилуешь меня?

– Дана, ты о чем? Когда я тебя насиловал? Я думал, что наша интимная жизнь творилась по обоюдному согласию… – Он улыбнулся, пытаясь перевести наш разговор в шутку. – Аааа, я понял! Ты, наверное, о том, что я тебя не очень ласково убрал со своего пути во время ссоры? Тысяча извинений, родная моя. Как я могу искупить вину?

Я смотрела на него на протяжении минут пяти, пытаясь понять, где реальность, а где сон. Ведь не могло мне все это присниться? Или могло? Почему так болит каждая клеточка моего тела? И только подняв майку, я увидела кровавые полоски на животе и груди.

– Ты это видишь? Видишь или нет? – Одновременно сурово и грустно, я задавала ему вопрос. – Ты полагаешь, что я должна теперь тебя простить и просто это все забыть, как страшный сон?

– Дана, я ума не приложу, что произошло с твоим телом и не пойму, почему ты меня в этом винишь? – Абсолютно неподдельное недоумение звучало в его голосе. – Я вернулся вчера домой около восьми вечера, ты уже спала, и я не стал тебя тревожить. А с утра вот решил тебя порадовать и извиниться. Только ты пойми правильно мое отсутствие, ведь нам обоим нужно было остыть и собраться с мыслями. Я подумал, что это самый верный вариант. Я вовсе не предполагал, что ты себя покалечишь из-за какой-то ерундовой ссоры. Ты же сама говорила, что не бывает идеальных семей и все иногда ругаются. Собственно, поругались, остыли, извинились друг перед другом и забыли. Что же ты предполагаешь, что придя домой и, увидев тебя спящей, я воспользовался ситуацией и разодрал тебе все тело?