Она была следующей по очереди, поэтому покинула меня наедине с моими мыслями. Уже позже я узнала, что эта добрая женщина всю жизнь пыталась забеременеть, и у нее это вышло только в сорок восемь лет, и то не совсем вышло, так как ее беременность замерла на десяти неделях. Вот такая бывает ирония судьбы: кому не нужно – дается, а кому нужно – обделяется… Хотя, конечно, я все же склонна верить, что случайностей не бывает, так же, как и случайных людей.

Странно… Я думала, что размышляю, а оказалось, что все мои воспоминания были сказаны вслух. Я резко оборвала свой монолог, но не из-за того, что не хотела говорить, а из-за того, что не поняла, как так вышло. Вроде хотела лишь прокрутить в голове прошлые события, а в реальности говорила вслух.

– Даночка, милая! Я понимаю, что вы пережили достаточно неприятные события. А вы не предполагаете, что ваша подруга очень даже права и подобные сны могут сниться из-за того, что вы не простили обид. А их обязательно нужно прощать, себе в том числе. – Заговорила доктор Мариэлла по истечении нескольких минут моего молчания.

– Скорее всего, вы правы, на тот момент так и было. Но не сейчас. Я давно простила и его, и себя, иначе ни за что не решилась бы после аборта родить Тишку. Я все простила, отпустила и приняла своего, не рожденного ребенка. Но меня терзают просто ужасные сны. Этот, про который я вам поведала, вовсе не самый ужасный из всех других. Я часто просыпаюсь от своего крика, а иногда раны и синяки, полученные во сне, я нахожу и по мере моего пробуждения. Мне слишком не по себе от этого. – Я одарила доктора взглядом, просящим помощи и устало закрыла глаза, жадно прихлебнув из стакана с уже давно остывшим чаем.

– Милая моя, мне кажется, что вы немного устали. Но я вам обещаю, что постараюсь вам помочь.

– Простите, но я бы хотела отложить это на следующий визит, если вы не против конечно? – Меня охватила сильная усталость. Казалось, что силы покинули меня. Сейчас нужно оставить в покое давно минувшие события.

– Конечно-конечно! Я понимаю, что эти воспоминания отняли у вас очень много сил, но сейчас вам нужно вернуться в реальность и улыбнуться достаточно веселому солнышку на улице.

Доктор одернула тяжелые портьеры, и нашему взору предстал изумительный разноцветный день.

Глава 2

Я шагаю голыми ступнями по бетонному полу, сплошь усеянному миллионами осколков. Безумно длинный коридор с чередой выбитых окон, в которые врываются неудержимые потоки холодного воздуха. Старые занавески развиваются на ветру грудой оборванного тряпья. Очень холодно и темно, только издалека виднеется тусклый свет уличного фонаря.

– Идем, идем за мной… – Он вкрадчивым шепотом меня зовет идти дальше по коридору, в темноту, в неизвестность. Куда? Зачем? – Идем. Не спеши, а то поранишься о стекла. Идем.

– Куда ты меня зовешь? Что ты мне покажешь? – Спрашиваю я, продолжая аккуратно ступать по осколкам. В темноте ничего не видно, меня сопровождает шепот.

– Не торопись, ты все поймешь. Еще сотню шагов и поворачивай. Ты хорошо меня слышишь?

– Ты говоришь тихо, но я тебя слышу. Скажи, а то, что я увижу, будет очень страшным?

– Боишься?

– Нет, не боюсь. Я хочу быть готовой к новому повороту. А ты считаешь, что не должна? – Мне и, правда, не было страшно. Хотя, конечно, странно, что не страшно, ведь я одна в заброшенном здании без окон и дверей, с тысячей поворотов в никуда… или куда-то? Почему я босиком и как сюда попала? Кто меня ведет? Он как бы рядом, но и рядом никого нет. Я иду на шепот. Так и назову его: Шепот.

– Так много вопросов. – Как-то с ехидством констатировал Шепот. – Ты все поймешь. Идем.

– И я должна тебе верить, не зная, кто ты и куда меня ведешь?

– Ты же идешь за мной, значит, знаешь, что должна. Аккуратней, тут очень много стекла, порежешь свои изящные ножки. – Почему-то я чувствую, что он ухмыляется, как будто знает все наперед.

И вот, вуаля – неосторожное движение и острый осколок в моей ноге. Я не произнесла ни звука, шагая дальше, а за мной потянулась тонкая кровяная дорожка.

– Больно? – поинтересовался Шепот.

– Да ты прям пророк. – Мне почему-то стало весело и я без опаски, уверенным шагом последовала дальше.

– А вот и поворот…

Стало слишком тихо и от этой тишины неимоверно зазвенело в ушах.

– Ты где? Мне кажется, я заблудилась. Тут тупик. – Никакого ответа, только полнейшая тишина. Я делаю несколько шагов и вижу огромную дверь, выкрашенную в черный цвет с вкраплениями ржавчины.

Такая огромная железная дверь, которая наверняка прячет за собой много страшных ответов, которые я уже готова принять.

– Я должна ее открыть? Да должна. – Отвечаю сама себе и изо всех сил толкаю тяжелую дверь. Она медленно начинает мне поддаваться и наружу вырывается отвратительный запах гнили, а вместе с ним и яркий, слепящий глаза свет…

– Мамочка! Мамочка! Вставай! – С копной растрепанных после сна волосенок на мне весело скакал мой старший сын. В окно пробивались лучи утреннего солнца, а с улицы слышалось чудесное пение птичек.

– Алекс, хулиган ты мой милый! Ну, кто же так грубо будит маму? Вот и сон не дал досмотреть. – Я весело потрепала его по пухлой щечке и сделала шуточно сердитый вид.

– Мамочка, ну прости. В следующий раз я тебя разбужу как-нибудь приятно. – Он расплылся в улыбке и на щечках заиграли озорные ямочки.

– Показать, как надо будить маму? – Я накинулась на него с поцелуями, попутно щекоча. Алекс извивался, визжал и громко хохотал, пока я не остановилась.

– Маму-у-утька! Я тозе так хосю! – Вот и притопал мой младшенький, тоже растрепанный и еще совсем сонный. Похоже, что своими играми мы его разбудили…

– Тишка, мы тебя разбудили? Ну-ка иди скорей сюда! – Мы вдвоем с Алексом начали щекотать малыша и теперь уже визжали и хохотали все трое.

На неимоверный шум пришел наш папа. Каждый раз, смотря на своих малышей, поражаюсь, как сильно они похожи на своего отца. Вот что называется «сняты под копирку». Те же карие глазки с озорными чертиками, те же жесты и манеры говорить. У них даже характеры одинаковые. Поэтому вовсе не удивительно, что папа тоже с растрепанной копной темно-русых волос, полный энергии в столь ранний час, был готов к активному утру. Он появился в дверях с бодрым выражением лица, гордостью в глазах и огромным подносом в руках. Он всегда встает раньше нас и часто балует вкусным завтраком, а сегодня выходной – вот и завтрак в постель. Это была аппетитная яичница с ветчиной и ароматный кофе, запахом которого моментально наполнилась спальня.

– Настоящее женское счастье! – Я с радостной улыбкой чмокнула его в щеку. – С добрым утром, милый.

– Я смотрю, что утро, слишком уж доброе. – Он нежно погладил меня по голове и расцеловал детей.

Мы дружно устроились вокруг подноса, прям на кровати и с аппетитом умяли, приготовленный папой завтрак. Дети ураганом унеслись играть, а мы решили немного понежиться в постели и насладиться обществом друг друга.

Я положила голову на его плечо, а он нежно перебирал мои волосы. Мы молча смотрели в окно на раннее утро, раскрашенное яркими солнечными лучами. На молодую листву деревьев, которая заново родилась после долгой зимы. Это было лучшее в жизни утро, наполненное ароматом кофе и недавно распустившейся сирени под окном нашей спальни.

Я неспешно приподнялась всем корпусом повыше и выглянула в распахнутое окно, чтобы полной грудью вдохнуть дурманящий весенний воздух. Ласковый ветерок красивыми волнами развивал легкие шторы, а солнечные лучики проникали в комнату и нежно касались лица. Я облокотилась на прикроватный столик, решив с высоты второго этажа нашего уютного дома, рассмотреть веселую птичку, заливающуюся озорным свистом где-то в кустах сирени. Они просто идеально сочетались с дизайном сада, который был спроектирован лично мной. И сад, и дом, и наша настоящая жизнь были раньше нашей мечтой, которая стала реальностью. Но вот ворота гаража, однозначно, нужно заменить. И зачем Ян выкрасил их в черный цвет? Эти ворота такие же мрачные, как та дверь из моего сна. … Да уж, как-то не нравятся они мне.

– Мне сегодня приснился очень странный сон. Он был такой реалистичный, такой настоящий. У меня до сих пор мурашки по коже бегают. – Я закатала повыше рукав халатика и продемонстрировала этих самых мурашек.

– Родная, я всегда знал, что у тебя очень богатое воображение, но это всего лишь сон. – Как-то успокаивающе объяснял супруг, видя явный испуг в моих глазах.

Он такой ласковый и заботливый. Всегда меня успокаивает, всегда пытается понять и подбодрить. Моя любовь к нему безгранична, как и его ко мне. Во всяком случае, я в это верю. Нам очень многое пришлось пережить на пути к безоговорочному счастью. Наши отношения никогда не были простыми, потому как мы принципиально разные люди, с разным пониманием жизни и разным ее укладом. Самая первая наша встреча была похожа на гром среди ясного неба, на вспышку молнии, на удар током. Так бывает, когда ты сталкиваешься с чем-то необычным, недоступным твоему пониманию, но одновременно манящим, зовущим открывать новые грани реальности. Громы и молнии сопровождали всю историю наших отношений.

Мы оба были родом из бедных семей. Поженились рано, еще в начале студенческих годов. Пережили переезд в другой город, где и родился наш первенец Алекс. В этом другом чужом городе мы оба учились быть супругами, родителями и просто взрослыми самостоятельными людьми. Здесь же Ян начал разрабатывать идею собственного бизнеса, которую и воплотил в жизнь, естественно, с моей помощью. Все шло как по маслу. Это как в поговорке «из грязи в князи», когда первый успех кружит голову, туманит мысли и будоражит чувства. Именно в этот момент он стал редко приходить домой и посвящать свое время друзьям после работы. Именно в этот момент начала расти огромная стена между нами. Впоследствии, мы пытались ее рушить, иногда отстраивая заново и разрушая снова.

У нас было множество встреч и расставаний, множество радостей и слез, и каждый раз я убеждалась, что познаю жизнь заново, открывая ее тайные стороны. Наша любовь была такая объемная, что к ней можно было прикоснуться кончиками пальцев, уловить ее запах. Запах персиков, как нам казалось. В то же время она разрушала все на своем пути, сжигала нас дотла, но мы вновь возрождались, становясь немного другими.

Иногда не хватало сил двигаться дальше, но мы понимали, что стоит только остановиться и каждого из нас ждет огромная черная пропасть. Это когда невыносимо быть с человеком, но без него уже никак не обойтись. Будто ты растворен в этом человеке, а он в тебе.

Как-то раз, в один из пятничных зимних вечеров ко мне на огонек заглянула моя тогда еще очень близкая подруга. За чашечкой вкусного чая она задала мне вопрос, о котором последние года два я даже не задумывалась:

– Дана, скажи, а ты любишь своего супруга? – Вполне адекватный вопрос, который почему-то меня очень смутил.

– Уух! А я то и не знаю! – В полном замешательстве ответила я.

– И что же ты живешь с ним и не любишь? Подруга, я тебя не узнаю. Не ты ли всегда говорила, что жизнь – это есть любовь. Так как же ты без нее?

– Да нет же, ты не совсем правильно меня поняла. Вот, например, ты любишь свою правую руку?

– Ну, как тебе сказать? Я в нее не то что бы влюблена, но без нее я не целая, не вся. Безрукая, в общем. А так она мне очень даже нравится. А это тут причем?

– Да притом, что без него я тоже не целая и не вся, а точнее – пустая! Просто я об этом еще не задумывалась. А тут выходит, что это тоже любовь, только она другая, более взрослая и опытная. Она не такая горячая и разрушительная. Она успокоилась.

Это действительно было так. Анализируя совместные годы, я поняла, что любовь разрушала и сжигала нас, заливала морем горьких слез и возрождала заново, чтобы изменить нас, дать понять сущность бытия. Она, как опытный наездник, укрощала ретивого жеребца. Это незаменимый опыт, благодаря которому мы становились все лучше, все выносливей и терпимей. Этот опыт дал нам возможность покорять новые вершины и идти по новым дорогам.

Я верю, что в нашей жизни не бывает случайных людей и случайных событий. Я благодарна супругу за то, что он показал мне новые стороны жизни, научил горевать и переживать это горе сполна, любить и быть любимой. Теперь про жизнь я знаю чуточку больше.

Ну а если честно, в такие минуты счастья, как сегодняшнее утро, меня не покидает странное ощущение, будто так не может быть и что это кончится плохо. Ведь не может человек быть настолько счастлив. Это как затишье перед бурей. Такое ощущение не дает мне покоя и съедает изнутри. Только об этом я не могу ему рассказать, не могу попросить меня утешить. Я считаю, что если скажу об ощущении беды, то она не заставит себя долго ждать. Я молчу, отгоняю от себя эти мысли. Заставляю себя верить, что мы будем счастливы всегда. И пока он будет вот так перебирать мои волосы, лежа на кровати, я буду молчать о своих сомнениях и страхах.

– Знаешь, родной, мне иногда кажется, что я что-то упускаю из вида. Я чувствую, будто что-то не так и не могу понять, что именно. А это что-то очень важное и ускользает, утекает, как вода сквозь пальцы. – Я рассказала весь сон от начала до конца и о том, что не смогла увидеть. – Как ты думаешь, что было за этой дверью?

– Раз ты видела свет, значит, там было что-то доброе и хорошее! И никак иначе! – Он ласково щелкнул меня по носу и добро улыбнулся. – Возможно, ты что-то прочитала или увидела по телевизору, и вот нечто появилось в твоей милой головке и вылилось в странный сон.

– Нечто появилось в головке? – Озорно спросила я, сделав смешную гримасу обиды. – Ну, слава Богу, что там хоть что-то появилось.

– Да, я тоже этому рад! – Он громко рассмеялся и дурашливо прикрыл рот рукой.

– Видно мне пора на курсы повышения ума! – Смеясь, заметила я и села по-турецки напротив него, чтобы было удобно смотреть ему в глаза. Правая нога оказалась на левой пяткой вверх и зрелище, представшее моему взору, заставило содрогнуться. Мороз побежал по коже, страх леденящим комком свернулся в горле, перехватило дыхание.

– Дана, ты где так разрезала пятку? – Спросил мой супруг, глядя на мое перепуганное лицо.

– Во сне я ходила по стеклу… Я же там босая ходила… – Обескураженно ответила я, вспоминая ночное приключение.

Я быстро вскочила на ноги и откинула одеяло.

Долго и неподвижно мы смотрели на багровое пятно на простыне…

Глава 3

Ян вернулся из ванной комнаты, где застирывал кровавое пятно на постельном белье и тщательно обработал мою пятку.

– Надо же, Дана, так было порезаться! – Он нежно погладил меня по ноге и постарался перевести все в шутку – Слушай!!! А может ты эта… как же их правильно называют? О, вспомнил – сомнамбула?

– Ян, ну разве хоть раз ты меня заставал за этим занятием?

Мой супруг натужно нахмурился, тщательно почесал подбородок и выдал свои воспоминания:

– Было за тобой что-то странное. … Вот вспоминай: как-то раз ночью, это была прям глубокая ночь, почти перед рассветом. Мы еще тогда дом не построили и снимали квартирку, помнишь? – Его заговорщический вид и прищуренные глаза, мягко намекали, что он сейчас говорит совсем даже не серьезно.

– Конечно, помню, что мы снимали квартирку. Ты ближе к делу, на чем ты меня там застукал? – Я сгорала от нетерпения, в надежде, что он расскажет что-то такое, что поможет прояснить ситуацию. Я даже подумала о том, что он вспомнит тот странный случай в съемной квартире…

Это было то время, когда мы не так давно переехали из родимых мест в другой чужой город. Там мы ожидали рождение Алекса и там же с ним первый раз повстречались. Наше уютное гнездышко представляло собой однокомнатную квартиру с крохотной кухонькой и совместным санузлом, поэтому, когда Ян возвращался с работы очень уставший, я стелила себе матрасик в другом углу комнаты, чтобы новорожденный Алекс, проснувшись, мог насладиться кормлением, не тревожа при этом папу.

В одно предрассветное утро меня, как обычно, разбудил проголодавшийся малыш. Аккуратненько уложив его на этот самый матрасик, рядом со стеной, сама легла на край, чтобы было удобно его кормить. Во время этого священного процесса я задремала. Не могу сказать, что уснула глубоким сном, скорее это была именно дрема, такое состояние, когда уже засыпаешь, но еще не спишь. Тут я почувствовала, что кто-то гладит меня по затылку, при этом бережно взяв прядь волос и проводя до самых кончиков. Такое действие повторилось три раза и не вызывало у меня никаких опасений, так как я была уверена, что это делает Ян. Но резко открыв глаза, я поняла, что он мирно посапывает у нас на кровати. Да и чего бы это ему в 4 часа утра сидеть и гладить меня по волосам? Тем не менее, я спокойно уснула, даже не успев напугаться.

Но Ян даже и не собирался вспоминать этот случай с ночными поглаживаниями меня по волосам. По-моему, он вообще не поверил в эту историю, считая, что в период засыпания может мерещиться всякое. Он вспомнил нечто совершенно другое:

– И вот. … Сплю я себе спокойно и вдруг слышу шубуршание на кухне. … Смотрю тебя рядышком на постели нет, вот и решил подглядеть, чем это моя молодая супруга там занимается среди ночи. То, что я увидел, просто повергло меня в шок… – Он демонстративно замолчал, чтобы добавить больше интриги.

– Ян, да не томи ты! Что там такое было-то? – От нетерпения я даже начала подпрыгивать на кровати и легонько хлопать его ладошкой по груди, требуя немедленного ответа.

– Это было так ужасно, что я думал, будто мне это снится. … В таком проявлении свою милую, аккуратную и ухоженную супругу я, если честно, не представлял…

– Дорогой, я сейчас просто взорвусь!!! Говори уже, что такое…

– Моя милая супруга с растрепанными волосами, в одних только трусиках, обильным слоем намазывала увесистый кусок соленой селедки взбитыми сливками и с таким удовольствием жевала эту бурду, что весь рот и щеки были испачканы этими яствами. Я не думаю, что есть такое может человек в здравом уме и светлой памяти… – Ян громко расхохотался, что у него даже выступили слезы на глазах и на щеках появился густой румянец.

Я немного сильней прихлопнула ладошкой по его груди, тоже при этом, смеясь, хотя и попыталась хоть как-то оправдаться.

– Я тогда была очень сильно беременна. Между прочим, на тот момент мне было просто жутко вкусно! И вообще, я тебе предлагала попробовать. Даже не знаю, вот почему ты отказался? Может быть тебе бы тоже понравилось.

– Нет уж, увольте меня от таких удовольствий. – Он никак не мог остановить свой смех и поэтому просто взял меня за руку и потащил за собой.

– Куда та меня ведешь?

– Селедочки захотелось. … С взбитыми сливками!!! – Снова заходясь от смеха, еле выговорил Ян.

Воспоминания о страшном сне и неприятные ощущения, связанные с ним мгновенно улетучились, уступая место хорошему настроению и предвкушению прекрасного дня в кругу моей безумно любимой семьи.

Спустившись на кухню, мы застали наших детей за поиском конфет, которые тщательно прятались от маленьких сладкоежек.

– Мамчка, а я тебя люлю.– С выражением радости на мордашке протараторил Тишка и добавил к сказанному – Дай кофетку. Ну, даааай, я на нее только посмотъю.

– Так уж и просто посмотришь? А кушать не будешь? – Смотря на него, глаза мои светились любовью. Всегда поражалась тому, что он развит не по годам. Ведь ему еще только два года, а он уже умеет хитрить и четко понимает, чем можно тронуть сердце матери.

– Нууу. – Задумался Тишка. – Я посмотъю, посмотъю и откусу кусочек, он совсем маааааленький будет.

– Мамочка у нас добрая, наверно все-таки даст маленький кусочек, а может и маленький кулечек… – Ян подмигнул детям и достал с укромного места небольшой пакетик с леденцами. Дети радостно завизжали, очень нагло выхватили пакет и, оглядываясь, пошлепали своими босыми розовыми пятками в секретное место, где никто им не помешает съесть запрещенное обычно лакомство. Алекс наклонился к младшему брату и прошептал на ухо: