Глава 10

Стараясь отвлечь Светлану, хозяйка предложила кофе.

– Расскажи про подругу, – опустившись в кресло, попросила Светлана Викторовна.

– Ольга – это моя единственная подруга, – навалившись на спинку, улыбнувшись, ответила Светлана. – Другой уже не будет никогда, она будет со мной навсегда! Хотя мы дружим не всю жизнь, а только последние десять лет, но Ольга с первого дня знакомства, стала родным, близким человеком. Не знаю, как объяснить это чувство, но ближе и роднее никого нет! Ольга и подруга, и старшая сестра и, как ни странно, я это почувствовала сразу.

– Расскажи о ней.

– Если интересно, то расскажу с удовольствием, – взглянув на часы, ответила Светлана.

– Конечно, интересно! Мне всё интересно про тебя.

– До нашего знакомства Ольга работала поваром в ресторане, – начала рассказывать Светлана. – В семье произошло несчастье, и она потерялась в этой жизни, замкнулась, стала безразличной ко всему, кроме сына. На работе из-за такого состояния начались проблемы, и её попросили уволиться. Ольга, не говоря ни слова и даже не спросив почему, написала заявление и ушла. Максиму тогда было шестнадцать. Нужно кормить и учить сына. Ища работу, она пришла ко мне. Мы долго разговаривали и после первой встречи, уже не расставались! Я приняла её в магазин кладовщиком. Научила вести учёт всего, что поступает на склад и что уходит в торговлю. Уже позже, когда она оправилась от горя, нет, неправильно сказала, не оправилась, а научилась жить с горем, – поправилась Светлана, – окончила курсы бухгалтеров и работает главным бухгалтером в нашем магазине. В их семье произошла очень тяжёлая и трагичная, можно даже сказать, страшная история! – Светлана замолчала задумавшись.

– Что произошло, какое несчастье? – осторожно спросила Светлана Викторовна.

– Она потеряла мужа, – вскинув глаза, ответила Светлана.

– Он умер? – внимательно слушая, уточнила Светлана Викторовна.

– Нет, именно потерялся.

– Как это, потерялся?

– Муж Ольги – Сергей, был геологом, в тайге искал руду, – пояснила Светлана. – С работой и связана эта трагедия. Он уезжал в экспедицию ранней весной и ходил по тайге до поздней осени. Ольга с сыном по полгода жили одни. Говорит, что за годы совместной жизни привыкла к этому и считала нормой. Уже позже, рассказывала, что на самом деле было тяжело оставаться одной – тосковала. Но Серёжа увлечённо относился к профессии, поэтому она принимала отсутствие мужа, как неотъемлемую часть жизни. Ольга называла себя солдаткой. Шутила над этим, а если вдуматься, то тяжело ей было, особенно когда была молодой, – вздохнув, продолжала: – Максиму было пятнадцать лет, когда Серёжа перед очередной командировкой, пришёл к ним домой со своим студентом – Семёном. Он впоследствии сыграл большую роль в жизни их семьи, – пояснила Светлана. – Семён в тот год окончил институт и упросил Сергея зачислить его в экспедицию. Тот зимой читал лекции в институте, Семён был его лучшим учеником. Из той экспедиции Серёжа не вернулся! Семён осенью приехал и рассказал, что Сергей заполнил рюкзак провизией, оставил всех в лагере, на берегу небольшого притока реки, и ушёл в тайгу. Он всегда так делал. Ольга знала по его же рассказам. Серёжа один ходил по тайге, когда заканчивались продукты и рюкзак заполнялся породой, возвращался в лагерь. Отдыхал недельку, писал отчёты, о проделанной работе и опять уходил. В тот сезон, после повторного выхода в тайгу, он не вернулся. Поиски были целых два месяца, но не нашли даже следов! Маршрут знали хорошо. Обыскали всё в этом направлении, всю прилегающую территорию, но не нашли даже вещей. Последняя стоянка убрана, остатки банок, мусора аккуратно закопаны. Значит, уходил без спешки, а куда делся, неизвестно? На следующий год Семён опять поехал в экспедицию в надежде найти хоть какие-нибудь следы Сергея. Но всё напрасно! С тех пор, вот уже больше десяти лет, Семён живёт и работает охотоведом в тех местах, и до сих пор ищет Сергея. Максим вырос, и каждый год уезжает в тайгу. Собирает друзей, и живут у Семёна. Вместе обыскали все окрестности. По секторам разбили лес, и сантиметр за сантиметром обошли всё, но ничего за все годы так и не нашли! Даже странно, как можно так исчезнуть? Я уже и не надеюсь, что они найдут Сергея, но Семён ищет, а Ольга ждёт, каждый год ждёт! Я-то вижу, как она волнуется, пока сын с новостями не вернётся из тайги. Внешне не показывает вида, но за этот месяц даже худеет. Бродит по квартире, как тень, и заглядывает в окна. Мы в это время даже не ходим никуда, у неё только работа и дом. Ждёт, каждую секунду ждёт! Я всего один раз была свидетелем возвращения Максима из тайги. До сих пор при воспоминании сердце сжимается. Он вошёл в квартиру, стоит поникший и боится глаза поднять на маму. Ольга смотрит и молчит в ожидании, видно, что даже не дышит. Он поднимает глаза и, не сказав ни слова, качает головой. Поняв всё без слов, она медленно уходит в комнату. Я после этого несколько дней не могла прийти в себя. Представляю, каково бедной Оленьке! Вот такое горе у неё, и когда это закончится, неизвестно.

– Господи, Светочка, что же это за жизнь такая, что же она всё время бьёт бедных женщин?! –не скрывая слёз, произнесла Светлана Викторовна.

– Судьба такая, и никуда от этого не денешься! – глубоко вздохнув, ответила Светлана.

– Почему судьба одному так много горя даёт, почему не делит, чтобы у всех поровну и радости, и горя было?!

– У Ольги сейчас как раз начинается второй этап в жизни. Максим познакомил её с девушкой, и мы надеемся, они поженятся.

– Дай-то, Бог! Так хочется, чтобы Оля жила легко, радостно. Ты меня познакомишь с ней?

– Она сейчас уехала к сестре, приедет недели через две, тогда и познакомлю, – сделав глоток кофе и, посмотрев на часы, Светлана сказала: – Мне пора, – встала и направилась к выходу, проговорив: – Завтра суббота, в двенадцать приедем с девочками.

Светлана Викторовна стояла улыбающаяся. В глазах сверкали слезинки, но она была счастлива, потому что смогла немного сблизиться с дочерью и завтра, она даёт возможность познакомиться с внучками.

– Благодарю тебя, Господи, – произнесла Светлана Викторовна, когда дочь ушла. Опустилась на диван и подумала: – Сначала познакомлюсь с девочками поближе, а потом помогу им. Я счастлива, вернуть дочери если не потерянное время, то хотя бы то, чего не смогла дать раньше.

Глава 11

Собравшись, Светлана терпеливо ждала, наблюдая, как дочери готовятся к первой встрече с родной бабушкой. Встали рано. Прежде чем одеться, перебрали гардероб, суетились и волновались. Наконец-то девочки были готовы! Позвонил помощник адвоката, и они спустились к машине.

Украдкой поглядывая на дочерей, Светлана видела, как они волнуются, но стараются этого не показывать. Понимая, насколько смешанные чувства бушуют в их душах, она незаметно улыбалась.

Светлана Викторовна с нетерпением ждала гостей, без устали выглядывая в окна. Увидев, подъехавшую машину, кинулась к двери. Светлана вошла первой, за ней Алёна и Ксюша.

– Золотые мои, какие большие, какие красивые! – увидев внучек, Светлана Викторовна заплакала и запричитала, как настоящая бабушка.

Ходила между девочками, гладя их и нахваливая. Внучки смотрели на неё и молчали. Наплакавшись, Светлана Викторовна пригласила гостей в комнату. Долго разговаривали. Она расспрашивала и расспрашивала внучек, казалось, что за один день бабушка хочет узнать о них всё! Потом смотрели фотоальбомы и слушали про Англию.

– Вы откуда родом? Кто ваши родители? – рассматривая фотографии в очередном альбоме, спросила Алёна.

Светлана удивилась, что ей не пришло в голову спросить об этом. Ведь родители Светланы Викторовны – её бабушка и дедушка!

– Я позже найду альбом, где есть фото моих родителей и бабушки, – обрадовавшись, что об этом спросили, с готовностью ответила Светлана Викторовна. – Позже я покажу их.

– Расскажите, кто они?! – подсела поближе к бабушке и попросила Ксюша.

– Это будет длинная история, – улыбаясь, глядя на внучку, сказала Светлана Викторовна. – Если вам интересно, то расскажу с удовольствием?!

– Да! – ответили в один голос девочки.

– Ну, слушайте! Как я уже сказала, рассказ будет длинным, потому что история нашей семьи интересная и в то же время трагичная, – удобно устроившись на диване, Светлана Викторовна начала повествование. – Моя девичья фамилия – Дивногорская. В вас есть частица польской крови, потому что мой дед – Александр, поляк. Мой отец Виктор, его сын, погиб в Великую Отечественную войну в 1941 году в феврале, так и не узнав, что родилась я. Его жена Елена, моя мама, умерла уже давно. Если бы она была жива, когда я родила тебя, Светочка, я уехала бы к ней, и всё было у нас по-другому, а я осталась одна, совсем одна: без жилья, без денег, на улице! – Светлана Викторовна замолчала, вытерла глаза, поняв, что ни о том говорит, и продолжила рассказ: – Мой дед – Дивногорский Александр Дмитриевич был ссыльным каторжным в Сибирь. Приписан к деревне Ояш Колыванского уезда Новониколаевской губернии; сейчас Новосибирской области. Родом он из города Каменска – Подольска или Гродно, точно не могу сказать, не знаю, но в памяти именно эти города отложились? Александр из семьи священнослужителей. Его отец Дмитрий и брат (имени не знаю) были священниками, сестра – агрономом. Александр учился в семинарии, был грамотным.

Началась революция, и Александр вступил в ряды революционеров. За революционный саботаж арестован и сослан в Сибирь. В Сибири женился и осел окончательно. Я помню бабу Дуню, Евдокию – его жену. Она рассказывала, что дед был воспитанным, чистоплотным. Её учил готовить, правильно накрывать на стол, и всему прочему. Воспитание в семье и обучение в семинарии сказывалось. Семья у него, похоже, была не из простых, если он умел пользоваться ножом и вилкой?!

Работал Александр заведующим складом. Погиб в 1922 году во время Колыванского восстания. Это, когда кулаки и белогвардейцы, те, кто был против коммунистов, подняли мятеж в Сибири. Уничтожали коммунистов, активистов и членов их семей.

Александр был убит с особой жестокостью. Его и ещё несколько человек, держали в подполе, это как подвал под домом. Пожилая женщина старуха-кулачка самолично выколола ему серпом глаза.

Светлана Викторовна замолчала. Все повернулись в сторону Ксюши. Девочка тихонько всхлипывала. Её так растрогал рассказ, что она не смогла сдержаться.

– Что ты, внученька, Ксюшенька, я тебя испугала?! – взволнованно спросила Светлана Викторовна. – Не плачь, милая, я не буду больше рассказывать!

– Нет, нет, рассказывайте, я больше не буду, – вытирая глаза, ответила та. – Если только чуть-чуть.

– Рассказывайте, Светлана Викторовна, Ксюша не будет плакать, – сказала Светлана, и подсев к дочери, обняла за плечи. – Правда, доченька?

Девочка покивала в ответ. Светлана Викторовна замерла, первый раз услышав, как дочь обратилась к ней.

– Смотри, Светочка, тебе виднее. Дак вот! – продолжила она. – Потом их расстреляли. Баба Дуня с детьми спаслась. Её в своём чулане спрятала дочка кулака Арина Речкина. Ей и обязаны потомки рода Дивногорских своей жизнью! Восстание подавили, но возвращаться бабе Дуне с детьми было некуда, дом с пожитками, кулаки сожгли. У них остались только бронзовый крест и две иконы. Это всё, что баба Дуня успела забрать из дома вместе с детьми.

Они какое-то время пытались выжить, но начался голод, тиф и пришлось уехать в город. Мама рассказывала, что было страшное время. Тиф косил людей семьями, деревнями! Наступала осень. Жить негде, кормить детей нечем, поэтому баба Дуня и решила уехать, но один ребёнок заболел, и их не пустили на пароход. Ей с пятью здоровыми детьми пришлось оставить больную тифом дочку – грудничка. Чтобы спасти остальных детей, баба Дуня пожертвовала одним ребёнком! Девочку звали Дора, Доротея.

После тех страшных событий в живых осталось трое детей. Виктор (мой отец) был старшим, были ещё сестра и брат, у них есть дети, внуки. Только я со всеми потеряла связь. Уже думала о том, чтобы поискать их, чтобы восстановить родственные отношения. Но это позже, сейчас для меня главное – вы! – Светлана Викторовна замолчала, сделала несколько глотков кофе и предложила: – Давайте я поставлю чай, кофе, а то всё остыло? – поднялась и быстро пошла на кухню.

Светлана направилась следом за матерью.

– Что стало с той девочкой, с Дорой? – на кухне, наблюдая за Светланой Викторовной, спросила она. – Известно хоть что-нибудь? Как её судьба сложилась?

– Я не стала говорить при девочках, – бросила взгляд на дверь, и ответила Светлана Викторовна, – Ксюша взволнованно реагирует на рассказ.

– Она выжила? – тихо переспросила Светлана.

– Нет, Света, она не могла выжить!

– Почему? Что не было никакой надежды?

– Нет! Дело в том, что баба Дуня оставила её на лавочке, на пристани.

– Как на лавочке? Одну?!

– Да одну, совсем одну! Она была больна тифом и на пароход не пустили, а до ближайшей деревни полдня пути.

– И она смогла оставить грудного ребёнка одного? Как это возможно?!

– Не суди, Светочка! Если бы остались все, то умерли от тифа и голода. Тогда бы погиб не один ребёнок, а шесть! Что ей оставалось делать?

– Как страшно!

– Ещё как страшно.

– И что, никто ничего не узнал о ней, о её судьбе?

– Света, какая судьба? Она оставила её на лавочке одну. Голод, тиф, куча бездомных, голодных собак.

– Что?! Вы хотите сказать, что собаки…

– Да! И самое страшное в этой истории, что баба Дуня с парохода это видела. Пароходы тогда ходили медленно.

– Как она это вынесла? Как можно было это пережить?!

– У неё на руках было ещё пятеро, мал мало, меньше!

– Страшно-то как?

– Представляю, с какой мукой в сердце жила баба Дуня, – Светлана Викторовна замолчала, задумавшись, глядя куда-то вдаль, потом тихо произнесла: – Я, когда тебя отдала Александру, боялась, вдруг оставит на лавочке. Стояла и караулила, очень этого боялась! – помолчав, добавила: – Вот такая страшная история в нашей семье. Но я считаю, что потомки должны знать и это. Баба Дуня была сильная духом женщина! Знаешь, я не раз думала и спрашивала себя, смогла бы я так поступить и знаешь, я ни разу не ответила на этот вопрос, – она разлила чай, кофе и повернулась к Светлане, сделав усилие улыбнуться, сказала: – Светочка, давай не будем о грустном. Пойдём к девочкам.

Сёстры сидели на диване и, перелистывая альбом, разговаривали. Поставив поднос на стол, Светлана Викторовна опустилась на диван.

– Продолжим знакомство с предками? – спросила она. – На чём я остановилась? – выдержав небольшую паузу, Светлана Викторовна продолжила: – Из ссылки Александр держал связь с матерью через сестру. Они переписывались, та даже посылки высылала тайно от отца. Родители, вернее, отец Александра – Дмитрий отказался от сына и запретил даже упоминать его имя, тем более общаться! Но сестра любила младшего брата и, втайне от отца, старалась поддерживать с ним связь. Дмитрия можно понять, священник высокого чина, а сын – революционер. Родственники и родители ничего не знают о судьбе изгнанника и о том, где его потомки. Точно так же, как и мы, ничего не знаем о них. Эту связь уже не восстановить, а ведь где-то есть наши родственники? Наверняка и у брата, и у сестры Александра были дети?! – посидев молча, Светлана Викторовна добавила: – Мне после мамы в наследство достался бронзовый крест и две старинные иконы. Те самые, которые баба Дуня спасла от пожара. Сейчас принесу.

Светлана Викторовна ушла в соседнюю комнату. Вернувшись, вынесла коробку и поставила на столик перед Светланой. Осторожно вытащила большой бронзовый крест и передала девочкам.

– Вот – этот крест, – сказала она.

– Ого, какой тяжёлый, – взяв в руки, сказала Алёна.

– Он бронзовый, поэтому тяжёлый, – ответила Светлана Викторовна, вытаскивая из коробки небольшие свёртки, перевязанные ленточками, и загадочно поглядывала на внучек. – Здесь иконы. Я перед переездом упаковала их хорошенько, чтобы не повредить. Для меня это самое дорогое сокровище! Иконы небольшие, но я расскажу интересную историю про них, – вытащив небольшую икону из чёрной деревянной рамки и повернув к девочкам, проговорила: – Смотрите, она очень простоя, бумажная. Это икона «Казанской божьей матери». С годами бумага, на которой изображена икона, начала крошиться, и баба Дуня приклеила её на картонку. К тому времени иконка уже была очень старой! Я делала экспертизу. По состоянию бумаги и химическому составу краски, этой иконе несколько столетий. Я найду бумаги, у меня всё сохранилось, там много интересного.

Светлана Викторовна осторожно положила на стол рамку и подала икону девочкам. С замиранием сердца, они передавали её из рук в руки разглядывая.