– С продуктами у нас тут такая система: раз в неделю нас на автобусе возят в город. Но там мало что можно купить. У них в стране началась политика фиксированных цен, поэтому магазины полупустые. На рынке есть все, но за бешеные деньги, это раз, там антисанитария полная, это два, и полиция там регулярно рейды устраивает иногда со стрельбой, это три. Поэтому нам на рынок ездить запретили. Овощи здесь на любом углу продаются. Около посольства, естественно, дороже, в городе дешевле, но не принципиально. Так что огурчики-помидорчики на салатик вы сегодня можете купить. Остальные продукты типа сахара, соли, муки, макарон купите завтра, как раз после обеда нас в город за продуктами повезут. А вот с мясом будет сложнее. Мясо нам привозят раз в месяц из соседней страны. Туда целый десант отправляется. Вот вы рассчитайте, сколько вам надо мяса и сосисок на месяц, столько и закажите, но при этом учитывайте размеры вашей морозилки. За мясом поедут на следующей неделе, так что пока поживите на консервах. У кого машина есть, тот может кур на ферме покупать, рыбу свежую в порту. Так что если в город вырветесь с водителем, не теряйтесь. Здесь за углом у нас есть точка, где мясо по утрам продают, но оно какого-то уж очень сомнительного происхождения, его только местные берут, а из наших – одна жена доктора.

– Он что же, не объяснил ей, что от мяса можно всякую гадость подхватить?

– Да она это мясо по два часа тушит, убивает там все и вредное, и полезное.

– Два часа!? Но она тогда на электричестве сколько теряет?

– Да она приспособилась это мясо в его рабочем кабинете по ночам тушить, чтобы посольский счетчик крутился, а не ее домашний. Ничего, пока живы.

– Спасибо вам, Валя, огромное за обед, за помощь и за науку. Очень было вкусно. А когда вы мне торговку овощами покажете?

– Сейчас жарко, вы пока после обеда отдохните. Вот вам на десерт манго из посольского сада. А часа в четыре, пока светло, сходим к торговке, я вам стукну в дверь.

– А манго что, прямо тут и растет?

– Да, посмотрите вокруг, оно тут везде. Только не набрасывайтесь на него очень активно. Тут все начинают его есть в огромных количествах, а через неделю уже смотреть на него не могут, и до конца командировки больше не притрагиваются. Все хорошо в меру.

Довольный тем, что в его быту наметились хоть какие-то позитивные сдвиги, Иван пошел в свою каморку перевести дух в прохладе. Он попытался было осмыслить все происшедшее с ним за день, но тут же провалился в сон. Вернул его к действительности стук в дверь. Оказалось, что уже четыре часа, и это Валя зовет его на променад до торговки овощами. Иван быстро привел себя в порядок и вышел в коридор.

– Пакет взяли? – спросила Валя.

– Какой пакет?

– Для овощей и фруктов. Не в руках же их нести. Они грязные и липкие. Ладно, не мучайтесь. Вот здесь в шкафчике лежат пакеты, берите, когда надо. И деньги с собой все не носите. Могут бумажник вырвать. Возьмите двадцатку. Этого за глаза хватит.

Покончив с приготовлениями, они вышли с территории посольства через заднюю калитку и пошли по народной тропе сквозь какие-то местные лопухи к большому дереву у края дороги.

– Здесь, как завидите большое раскидистое дерево у дороги, так и знайте, что там какая-нибудь торговка держит свою точку.

– Она, наверное, с этого дерева урожай манго собирает и тут же его продает?

– Да нет, просто под деревом тень, а она там сидит с утра до вечера со своим выводком. Дети у нее там и спят, и едят, и играют, и все остальное делают, а лет с пяти уже сами торговать начинают. Завтра увидите.

– А что у них торгуют только женщины?

– Продуктами на улице, рыбой в порту – да, только женщины. Мужчины масками торгуют на рынке для туристов. А лавки здесь ливанцам принадлежат, реже индийцам и китайцам.

– Интересный социологический портрет. Вы, я вижу, наблюдательны и схватываете самую суть. А вы как сюда попали? Что вы здесь делаете?

– По жизни я инженер-экономист. Сюда с мужем приехала. Он радист-шифровальщик. У них график работы очень напряженный, много ночных дежурств, поэтому он днем отсыпается либо после дежурства, либо до. А я уборщицей работаю. Другой работы для жен техсостава здесь нет.

– И не тоскливо вам здесь?

– Во всем есть свои плюсы и свои минусы. Два-три года можно потерпеть, зато как бы еще я в Африку попала и увидела бы эту жизнь вблизи? Один посмотрит и скажет: «Фу! Да там вокруг посольства свалка мусора, поросшая лопухами!» А я посмотрю, с лопуха этого семена соберу, а в Москве в горшочке выращу, потому что у нас эти лопухи в цветочных магазинах за большие деньги идут, да и красивые они.

Так незаметно за разговорами Иван с соседкой сходил к торговке, купил бананов, мандарин, один средний ананас, помидоров, огурцов, лука и даже килограмм картошки, но этот заморский плод оказался настолько дорогим, что Иван решил немного поскучать без родимой картошечки и ограничить свой рацион дарами местной природы. Валя посоветовала ему взять еще и папайю, плод дынного дерева. Больше экспериментировать не стали, хотя там была и маракуя, и гуаява, и авокадо, и еще какие-то зеленые шишки с колючками.

Дома Валя показала Ивану, как надо мыть все это добро с мылом, а потом вымачивать в легком растворе марганцовки. Она снабдила его мылом, губкой и марганцовкой, а сама пошла в посольство убираться. Но прежде чем уйти дала ему миску соленых ржаных сухариков. Иван стал махать руками и говорить, что это все ей, поскольку сам он не сообразил бы, что делать с хлебом и просто выбросил бы его. В свою очередь Валя объяснила, что сухарики надо есть быстро, иначе они отсыреют и станут невкусными. После долгих реверансов сухарики поделили поровну.

После ухода Валентины Иван произвел все необходимые манипуляции с плодами, причем делал это с большим энтузиазмом, потому что сильно предвкушал витаминный фруктово-овощной ужин. Так прошел еще один день тесного контакта с африканскими реалиями. Сегодняшним днем Иван остался доволен. Он не только узнал много нового и интересного, но и, благодаря Валиным рассказам, смог взглянуть на все с другой стороны. У него даже отпала охота бежать звонить папе и требовать, чтобы его немедленно забрали домой. Но успокоился он рано. Его поход за овощами в обществе Вали не остался незамеченным. И хотя ни по дороге туда, ни по дороге обратно абсолютного никто не встретился им на пути, их дефиле по задам посольства наблюдало несколько пар бдительных глаз. От общественности не скроешь ничего. В посольстве начались разговоры.

Очень глупо и крайне нелепо

Тратить деньги на порцию хлеба.

Если хлеб в общей куче,

То для жмотов так лучше,

А в их честность пусть все верят слепо.

Глава 5. Черный рынок.

В джунглях, в сельве, в пампасах, в пустыне

С очень давних времен и по ныне

Все торговки по-русски,

Вам навяжут в нагрузку,

Свой товар из плетеной корзины.

Первая половина следующего дня мало чем отличалась от дня предыдущего. Сначала он, как все, читал местные газеты, потом съездил с бухгалтером в банк. В банке они пробыли минут двадцать, а остальное время он сопровождал бухгалтершу в ее пробежке по ювелирным лавкам. Она там пыталась поменять какую-то ранее приобретенную подвеску на кольцо. Пришлось оказывать лингвистическую поддержку. Хотя, как ему показалось, они бы и без перевода прекрасно разобрались при помощи мимики, жестов и каких-то первобытных звуков. Потом, уже в посольстве, переводил завхозу какие-то счета, потом устанавливал контакты с соседями по кабинету, рассказывая им последние институтские новости, а потом с наступлением часа дня пошел домой обедать.

На обед Иван пожарил себе картошки, что оказалось не таким уж простым делом, и если бы не Валино мудрое руководство, то, скорее всего, опять вылилось бы в простую порчу продуктов. К картошке он открыл баночку рыбных консервов и порезал салатик из вчерашних помидорчиков. Не пир, конечно, но для начала вполне сносно. После обеда в посольстве планировался выезд в город за продуктами на автобусе. Валя предупредила, что опаздывать нельзя, иначе весь автобус будет истошно орать. И на стоянках надо возвращаться к автобусу точно в назначенное время во избежание все того же крика на лужайке. Из Валиных комментариев Иван понял, что она к членам советской колонии относится весьма критично, из чего сделал вывод, что и ее народ, скорей всего, не очень-то жалует. Он вспомнил, какими взглядами обменивались люди при их совместном появлении у микроавтобуса, когда тот отправлялся на прием, и решил не навязывать Вале свое общество во время сегодняшней поездки за продуктами. Но Валя опередила его и здесь, сказав, что ее муж тоже решил сегодня съездить в город, поэтому она не сможет быть гидом для Ивана в этом рейде за продуктами. К автобусу они подошли порознь и места в автобусе заняли в разных концах, но Иван заметил, что взгляды любопытствующих все время перебегали с него на Валентину и обратно.

Поехали. Путь был не долгим. Автобус остановился на той же площади, на которой они сегодня уже были с бухгалтером. «Так тут все рядом!– с удивлением отметил для себя Иван. – И надо было мне днем все эти продукты купить, чтобы от этой толпы вечером не зависеть. Ладно, в следующий раз умнее буду». К автобусу тут же кинулись шустрые торговки и наперебой стали зазывать к себе покупателей, выкрикивая знакомые русские слова «Рош! Давай сюда! Картошка! Морковка!» Список предлагаемого на русском языке товара был довольно длинным.

– Вот оно взаимопроникновение культур, – подумал Иван. Неизвестно, что они там в нашем культурном центре учат, а тут местное население демонстрирует твердое знание очень важного лексического пласта. А наши тетки по пять лет живут за границей, но так и не запоминают, как что называется. Что это? Тупость элементарная или великорусский шовинизм?

Часть народа зашла в супермаркет, а часть разбрелась по близлежащим лавкам. Перед тем как разбрестись народ договорился, что стоянка будет длиться полчаса. Иван быстро купил себе макарон, сахара, соли, растительного масла, яиц и даже шоколадку. Отнес пакеты в автобус. До отправления у него оставалось еще целых десять минут, он решил подождать остальных рядом с автобусом. Это был опрометчивый поступок, потому что его тут же со всех сторон облепили пяти-шестилетние мальчишки, на перебой предлагавшие свой товар: кто шариковые ручки, кто зажигалки, кто носовые платки, кто щипчики для ногтей. Спас Ивана водитель автобуса, который шуганул всю эту мелюзгу, а Ивану открыл дверь в автобус, чтобы он спрятался там. Полчаса прошло, но народ подтягивался очень лениво. Опоздали практически все, кроме Ивана, но гром недовольных выкриков достался только тем, кто пришел последними. Особенно усердствовали в крике предпоследние.

Тронулись дальше. На этот раз автобус остановился у другого супермаркета, который стоял рядом с запретным рынком. Это был стратегический маневр. Вроде бы, приехали в магазин, но если в ожидании остальных кто-то пройдется по крайним рядам рынка, это не будет таким уж страшным преступлением. В магазине Ивану делать уже было нечего, он уже купил все продукты, которые, по совету Вали, написал себе в список. Надо было как-то убивать время. Про запрет на посещение рынка Ивану официально никто не говорил, поэтому он решил пройтись хотя бы вдоль крайнего ряда, дабы удовлетворить свое любопытство.

Крайний ряд шел вдоль канавы открытой канализации. Запашок там стоял соответствующий. Но продавщицы знали, что многие белые вглубь рынка ходить боятся, поэтому за эти ряды среди торговок шла жестокая борьба. Товар был разложен прямо на земле, иногда на газетках или на куске полиэтилена, но чаще просто так. Торговка сидела тут же на каком-нибудь ящике или просто по-турецки под самодельным навесом из картона или под выцветшим зонтиком. Практически у всех торговок, кроме древних сморщенных старух, за спиной были привязаны младенцы, которые мирно спали. Если кто-то из них вдруг просыпался и начинал издавать звуки, его тут же перетаскивали со спины на грудь, кормили этой самой грудью, а потом вновь отправляли на спину. Причем мамаша умудрялась сама без посторонней помощи, стоя в позе буквы Г, распластать младенца у себя на спине как цыпленка табака, укрыть его длинной тряпкой, завязать эту тряпку у себя на груди тугим узлом, а потом уже, распрямившись, продолжать заниматься товаром, покупателями и другими детьми. Естественную нужду младенцы справляли там же, на спине у матери, но это не являлось причиной для перетаскивания его на лицевую сторону мамаши. Возможно, младенцам нравилось висеть у мамы за спиной на манер рюкзачка, потому что никто из них не возмущался и голос не подавал. Детишки чуть постарше спали тут же на земле в каких-нибудь коробках. Просто привязать к себе за спину двоих мамаша не имела возможности, а рожали они, за редким исключением, с интервалом в девять месяцев. Детишки еще постарше ползали в пыли, играя всем, что попадет под руку, часто пробуя это на зуб. Начиная с пяти лет, детишки уже сами бегали по парковке, предлагая всем подъезжающим всякую мелочевку.

Иван слышал, что этот рынок работает до наступления темноты, потом мамаши собирают свой товар в какую-нибудь коробку, ставят ее себе на голову, детей собирают в кучу, как стаю гусей, самый младший так и висит за спиной, и плавной походкой отправляются домой. Но тут Иван заметил одну торговку, которой по какой-то причине надо было уйти с базара раньше. Она уже сложила весь свой товар в огромный таз, и стала готовить старших детей к походу домой. Детишек, уже способных ходить, было трое, о четвертом, висящем за спиной, речь не идет. Всех троих мамаша быстро раздела, намылила, поставила над сточной канавой (одна нога здесь – другая там) и одним махом окатила всех троих водой из пластикового ведра. Процесс мытья был закончен. Чистые и одетые, они уцепились за мамин подол, мама поставила тяжеленный таз себе на голову и дружной процессией они отправились с торжища восвояси.

В этот момент к Ивану подбежал мальчонка, торгующий баллончиками с аэрозолем, отпугивающим комаров. Иван вспомнил, что ему многие советовали купить этот спрей, потому что укусы комаров здесь не очень злые, их не сразу даже и замечаешь, а малярию подхватить можно запросто. Иван взял у парнишки один баллончик, порылся в портмоне, но мелких купюр не нашел. Вещь была нужная, и откладывать ее покупку на неопределенный срок не хотелось, поэтому он дал парню крупную купюру. Мальчишка схватил деньги, крикнул « One moment, sir!» и убежал.

– Ну, вот я опять лопухнулся, – подумал Иван. – Где его теперь искать? К тому же они все одинаковые, все на одно лицо. Да даже если я его найду, как я докажу, что дал ему большую деньгу? Да и кому я это буду доказывать? Видно, не зря сюда запрещают ходить. Я только с края постоял и уже умудрился в историю вляпаться, а что там, в недрах этого рынка, происходит? Можно себе представить!

Иван развернулся и побрел к автобусу. Вступать в более тесный контакт с местным населением ему расхотелось. Но неожиданно кто-то дернул его сзади за штанину. «Началось!»– подумал Иван и хотел прибавить шаг, но услышал детский голос: «Your balance, Mister!» Он оглянулся и увидел юного продавца, протягивающего ему зажатую в кулачке сдачу.

– Надо же! Наш бы ни за что не вернул. Смылся бы и с концами. А этот, выходит, сбегал к маме, она взяла деньги, дала сдачу и велела отнести покупателю. Все правильно. Они же маленькие и еще считать не умеют, и деньги у них легко может отнять любой, поэтому они все сразу же относят маме. Надо отдать маме должное, она с детства учит парня торговать честно, хотя могла бы научить обманывать. Интересный штрих к портрету аборигенов.

Домой вернулись, когда уже стемнело. В сумерках Иван дотащил до дома свои пакеты с продуктами, хотел было поставить их на кухне на отведенную ему полочку, но там обосновались Валентина с мужем, поэтому он все добро унес к себе в комнату. Иван не стал толкаться на кухне не потому, что стеснялся мужа Валентины, а просто там для троих места не было.

– Мда… ситуация, – подумал Иван. – В рабочее время я там готовить не могу, а в свободное время должен ловить момент, когда там никого нет, дабы не помешать. Выходит, мне надо стряпать ночью, но я готовить впрок не умею. Что же делать? С едой не понятно, что делать, а со стиркой тем паче. У меня уже половина рубашек грязная, еще дня три, и мне нечего будет надеть. А где их стирать, прикажете? Под душем? Это будет новое слово в стирке белья. Так, надо составить список всех нерешенных проблем, потом попытаться узнать на них ответ, во-первых, у соседей по кабинету, во-вторых, у завхоза, в-третьих, у Валентины и, в-четвертых, у жены посла. Она ведь обещала помочь решить мои проблемы. Завтра пляжный день, она там будет, значит, надо до встречи с ней услышать все возможные варианты решения проблем.

Иван сунул продукты в холодильник и пошел в посольство в надежде встретить там кого-нибудь из намеченных лиц и закидать вопросами. Первым на дорожке ему встретился завхоз в своих неизменных трениках и тапках на босу ногу.

– Дмитрий Иванович! – окликнул завхоза Иван. – Можно вам пару вопросов задать.

– Да, да, слушаю вас внимательно,– ответил завхоз, изобразив на физиономии услужливость.

– А как тут у вас решается проблема стирки? Вот где, например, мне стирать рубашки, а потом и постельное белье?

– А в чем проблема? Где моетесь, там и стирайте.

– Я моюсь под душем, а для стирки нужна какая-нибудь емкость.

– Не знаю, не знаю, женщины как-то стирают, у них и поспрашивайте.

– Значит, ни машин стиральных, ни прачечных у вас тут нет.

– Нет, конечно. Откуда?

– Ясно, – подумал про себя Иван.– Собственно на завхоза я не очень-то и рассчитывал. Он то ли очень хитрый, то ли совсем дурак. Пойду спрошу Антона.

Антона Выхухолева Иван встретил выходящим из второго служебного здания.

– Антон, поделись, пожалуйста, информацией, – попросил Иван. – У меня три вопроса. Первый – что делать, если готовить не умеешь? Второй – как вы тут со стиркой белья обходитесь? И третий – как тут можно в Москву позвонить?