Как кому узнать имя рода, я знаю. Только мало кто понимает, потому что из четырех пророков я веду отсчет родам пророков, из пяти родов я веду рода меченосцев, и из девяти родов самых деловых. А остальным я назначил быть тружениками, и остальным я назначил быть лекарями. Самым святым я родов не числю – это воля его, как он свет найдет. Род отдельно назначаю философам и предателям, актерам, и шило кто держать научается. А поэтам и судьям я счета не веду, и дуракам не считаю. А только о красивых людях я знаю, что не будет красив телом, если душой не красив. Кому я назначил быть красивым телом, тот и душой красив будет.

Гениев сама Вселенная посылает, чтобы дать людям продвижение. Гении появляются там, где род накопил разум и труд, и где люди себя считают, и где меня понимают. И понимают, как мир устроен, и для чего так, как есть. Такие души сочетаются, чтобы гениев давать для семьи рода, и семьи ангелов, и семьи херувимов, потому как нет доли выше, чем себя посвятить в служение хорошим и плохим .

А плохим я счета не веду, тому как и дел их не оставляю. Они уходят, и вонючее пространство их поглощает. Только порядок такой, и нет другого. Зачем людям плохими быть, я не знаю. Оттого, что мира нет в душе в ихней, и злобу они свою имеют. Какими они мерами людям меряют, такими и я мерять буду им. То и святым известно, что я написал, и разумным, и гениям, а светлым и сметливым оно и так понятно.

Дитя первое не само идет, а к первенцу остается дело рода прикреплено. Коли первенец умирает, то дело передается второму, и так далее. Но уже не так строго я спрашивать буду, а только как нерадивого ученика, что не хочет, но может учиться. А третьему я не стану казнь за дела рода давать, а только за дела его семьи. А семья его только рождается, и третий сын – основатель нового рода и числит семью свою с себя, а не с отцов своих. Кому я передаю новую нить, тот ее да не прерывает. Только третий сын от скверны семьи своей свободен, или от счастья, или от ненастья, потому как имя его будет новое имя для нового рода. А третья дочь замужем если, то роду мужа своего принадлежит, и семья ее мужа имя ей числит. Она род новый вести не может. Только третий сын, перед которым все сыны были. Так я положил.

От третьего сына род начинает свою нить вести, и имя третьего сына становится именем рода. Два первых сына имя отца носят, имя отца носят дочери первые и первые внуки от дочерей, а третья дочь к семье мужа прибавляет дела свои. То и делается, так и считается. Правильно ли нет, но я так положил.

Коли сироту взяли, то имя сироте дает мать, которая его приняла, коли на то ее воля была. Коли отца воля, то к роду отца он прикрепляется. И даю я ему бразды вести нить отдельную. Для рода своего трудится, и место он свое знает. Путь сироте род родителей приемных устанавливает. Не трудясь, не разумея, не живя святой жизнью, не получают отца и мать в нить свою люди одинокие.

Одинокие, потерявшие родителей дети, сами себя вынужденные воспитывать, прикрепляются к роду святых своих, и они им посылают свою дань, и длань свою над ними открывают, потому как нет у них родителей, и нет приемных.

Длительное уверение не принимай, и другу не доверяй мысли свои, не то друг твой позавидует и отнимет у тебя все. Род свой продолжай и детей содержи. Говорю, кто род свой не продолжил, тому вина на голову падет. Если кто не замужем, либо не женат, и нет детей у него, то пусть простит он, что не дал я ему пару, так как пара его в другом – в нем самом его пара. Такие пусть тоже плодятся, и им я все сам дам, что кому его пара недодала, а дети пусть моими считаются, всех до одного моими я назову.

Где вдова какая или вдовец, то детей ихних я прикрою. Только бывает, что род их сам мне не дает, и с ними спорить не могу. Тогда ответ род ихний за них несет. Если кто кого обидел и не женился, того я огнем накажу, и дом его спалю, и пепел разметаю, а счастье его ребенку тому отдам, и деньги, и радости. Такому счастья уже не видать.

А, главное, не завидуй, у кого есть дети, а у тебя нет. Ты не умер, и род не умер, но только стал на одну ветвь короче. Говорю, пока родятся дети в роду твоем, и ты не умер, и твоя ветка пустит корни свои в роду своем. Не дели себя и свой род, не дели себя и род жены твоей. Не ропщи и не суди, потому как не я выбирал, а ты жену себе или мужа выбирал. Я только отдельным людям назначаю жен и мужей – тех, которых им не обойти и не потерять, а все остальные сами себе выбирают. Есть ли им судьба, то скажу такое – нет судьбы и нет предназначенного. Только сила одна приводит к тому, для чего ему семья передается. Так что не бога вини, а себя, что выбрал не ту пару себе.

Скупой муж не должен быть, тому как семья для того дана, чтобы угождать ей. Кто паре своей не делает подарков, тому я, скареде, и давать не стану. Пот и кровь пусть льют с него, коли меня не услышит.

Главное – это дети и детские мечты. Пусть мечты их сбываются, пусть дети нарождаются, пусть птицы им вторят, и грезы им светят. Длинная жизнь дается, чтобы и дитя себя выразило, и место нашло, и силу свою показало.

Что сила, что доля, что жизнь – все суть одно. Да не мне те подчиняются, что я перечислил, а роду и поступкам рода, и поступкам человека. Я только разбираю.

Кто дела и веру мне посвятил, тому я главный правитель и решаю, давать ли ему почести, либо пусть еще подождет. Говорю, не я, но поступки решают, какой доле быть человеческой, и счастье – не я решаю, и горе – не я, а род.            И вера в меня поможет, если кто сам помощи просит. А кто не просит, тому помощь от его собственной силы идет, и чакры его силой наполнятся, и вихрь закружит, а куда уж вынесет, то и я не ведаю.

Скольким я помог, а все одно не так вышло, скольким я кричал, а все одно не услышали, скольким я в глаза дул, а только моргнули – не так и вышло, как я судил. Говорю, не верь, когда смотришь, и соринка в глаз твой попала. Не в ту сторону, значит, смотришь. Не смотри и не поворачивай головы, когда боль в шее чувствуешь. Когда споткнулся, туда не иди. И спину не разворачивай, когда тебе вслед смотрят. А иди туда, где яблоками пахнет, либо сеном, либо розой, либо чем цветочным. А коли пометом запахло, беги, либо кровью, либо ворванью.

На дедов надейся, по тому, как они себе выбирали, – опыт есть. Кто хорошо прожил с женой своей, то на нее похожую и бери, а кто плохо, то такую же не привечай. Смерть и смрад в дом свой она принесет. До тебя уже знали, какую выбирать, и с кем жизнь проживать. Внимательным будь и проницательным, тому как жену выбираешь, а не пряник на ярмарке.

Верное дело встретить жену, когда к заутренне идешь, либо к вечере. Такие и сердцем кротки, и нравом веселы. А кто любит на дармовщину, ту не бери – не будет с ней любви и неги.

Добивайся своего только приятием, а сам не прикасайся, пока она не прикоснется, и локтем не задевай, и руками не трогай. Для семьи девушка выбирает, кто приятен и ликом, и поведением. Направь свои поступки на разговоры и на смех, тогда по тебе она посмотрит. И на сто дней себе зарок дай к девушке не прикасаться. А через сто дней сам ей себя предлагай и смело бери, и по нутру ли она тебе, смотри. К губам тринадцать дней не прикасайся, чтобы черт тебя не опередил, и в глаза гляди нежно, и ревновать не смей. А сто дней как пройдет, то сочти себя смелее, тогда и в себе уверен будь. Желание само придет, когда в семье жить станешь. Пусть и ей дается радость, веселей смотреть будет.

Красным губам совсем не верь и покорному виду, потому как хитрят девушки, когда на землю смотрят. На стан гляди, потому как род свой не уродуй. Но если и кривая тебе хороша, то не бойся – тело само искривиться не может. Только тело уродовать не сможет. Главное, есть ли в ней примета на теле, что ей черт тело искривил. А примета та, что к северу или к югу наклонено тело. Если к северу, то на обряд посылай, если к югу, то на отчитку.

Не бери красивую, если тебе не смотрится. Даже красивая рядом не смотрится. Как голуби или лебеди пара должна выглядеть. Как тигр с ланью, так и вепрь с буйволом, так и старый с молодой не уживутся. Такое мое слово. Кому молвлено – тому и замолено, кому дадено – тому не крадено, кому раз сказал – другой не повторю. Кому ветром подул, тому и тучу нагнал, ты ту тучу разгляди – лик любимого и увидишь.

А старого либо ветреного негоже принимать. И скареду гони, а проворный тоже не про тебя, коли ты сама вялая. Ждет любого его пара, eсли только не иначе ему самим богом назначено. А перья не распускай, тому как твой тебя может не узнать, а чужой на перья кинется. Тогда долго придется от себя самой бегать.

Ведаю я всем, да только исправлению не подлежит то ведание. Не противься тому, что считаешь свои делом, и не бегай от суда, и не предавай, не проникай в дом без хозяев и не создавай препятствий другому. Я ни пол, ни потолок не удержу, если ты дом косо поставишь. Себе правильный путь прокладывай и дом устраивай прочный, и меня помни.

Не пропусти счастье свое. Не торопись при выборе мужа. Не созидай, где пусто, не принимай пока не согласился, не дари, не теряй, не считай, не загадывай, не вопрошай, не мучайся, а только поставь на него крест. Если после этого перестанет приходить, дуй и ‘спасибо’ говори:

В какую сторону пошел,

там ему пригода,

а на мне что не женился,

пусть ему подмога.

Невеста

Для сына своего направляю посланников, чтобы сказать, кому когда явиться и какому делу служить будет. Как девица сон видит, что голуби слетаются к ней, так и просыпается, и считает пусть, что я Мессию направлю через нее. Коли пламя, то государя; коли горный ручей, то святого; коли дерево, то правителя; коли дуб, то умного; коли рубленное, то умрет, коли злым будет. Место при зиме будет щедрым, при лете – красивым, при осени – добрым, при весне – шаловливым. А коли такая птица – синяя либо красивая неведомая снится, то на царство земное его поставлю, на земное и небесное царство, тому как первенец дается на служение святому делу, и нет ему на всем свете равного. До правления моего назначаю долгой жизни помазанника своего, и поставлю как разумного, и приму как достойного. На самое полное и самое худое он править станет.

Коли снится девице огурец, то воин растет, коли яблоко, то хорошая хозяйка, a петух – то драчун, a гол кто забивает, тот бегать будет. Нет никого, кто бы с матерью бы по знаку не призван был. И ответ у меня за всех детей держать отцы да матери будут и рапортовать, с чем детей своих в мир выпускали. Ждет моряка вода, тихохода – машины, а верблюд на путешественника снится, и дом для строителя, и храм для священника, потому записывай, полная, сны свои, чтобы потом по ним значения узреть.

           Где не место, там и невеста сидеть не должна. Где не помыто – там и не сватано, где не украшено – там не встречено. Только невеста светлым дом делает, а к дню свадьбы прихорашивает, для того чтобы сила ее семье показана была. И проводы ее не плачем, а призываниями должны ходить.

На колени не вставай, и лоб не бей. Для невесты сам я венец одевать не стану – то невест моих удел. Девушек с венцом моим принимаю как невест своих, и простой доли им не даю. Им так и не быть замужем. Как за стеной. Придет, может, кто, чтобы не век одной сидеть, да только все одно расстанется. Снять венец тот святые могут и исправить повеление мое. Только, к какому порогу они прибьются, я сам не проверяю да лет им не считаю, и кур нестись не заставляю. Плодиться – пусть плодятся, и тогда сниму венец, если матерью хорошей себя показала, либо ребенок ее того захотел.

Свет святый, святый близкий, разруби тот венец, отправь девку под венец,

и под лавку, и под ставку, забери свои булавки.

То булавок насажали, и мне, девице, ссужали

не красавца- молодца, не горячего певца,

а поганую краюху да ребёнка-сиротуху.

Нагони его, Судья, стану бабою и я.

Перечитай пять раз, повернись, освятись, до иконы дотронься, на меня перекрестись и снова повались. Думаю, так поможет. Коли не так, то никак.

Долог путь невесты к замужеству, тому как не она одна себе жениха берет, а род ее на нее ставит. И по роду своему не она выбирает, а карма ее соединяет. До того они много раз уж были вместе и в постели одной соединялись. И если удачным брак их был, то право имеет на следующий брак, а коли сварились, то отдохни до следующего прихода. Отдохни да призадумайся, одной ли тебе лучше, либо с каким да мужем.

Порядок такой, что свого мужа ублажать жена должна и не перечить, и с супругом не свариться. Да того, что сам он принимает жену как данную и в самом соку ему отданную. И, например, считает ее девушкой, а когда не девушка, то не признает. Тогда я того, кто девушке желанной свой перстень не отдал и женой не назвал, жену такую даю, что у него пусть лучше все перекрутится, да счастья ему не видать. Потому как, кто женщину желанной назвал, а супружества не предложил, я сам жизнь своей волей прекращу. До недавней поры так и считалось, а кто себя не блюдет, того я не виню, производством детей не упрекаю, народ не созываю, и детям не приношу вины. Для того и живет женщина, чтобы своих деток иметь и на чужих не заглядываться. Поторопилась – так устраивайся, как смогла, не успела – так не усыхай. Для меня все дети одинаковые, и всем я рад. Караю только тех, кто сам волей своей дитю отцом быть не захотел. Ох, я и покуражусь, греметь буду и по нему с плетью прохаживаться. На дверях его воском нацарапаю, что живет здесь вредный мне упрямый глупец. За него отмолено быть не может, и прямо в свое вонючее пространство его направляю.

Дети

Для девушки свадьба есть главное в жизни, потому как род сама она продолжает, и нити в ее руках. Пустая женщина не сама стала, и нет вины ее в том, a только род мужа ее, либо ее род не хотят принимать к себе их детей. С кем кому пароваться, то роды их решают – не я, но роды их решают. Длительное отсутствие детей означает семейные или брачные упреки. Кто кого упрекал, не знаю, а только кто-то кому-то не так сделал.

Добивайся счастья собственным хорошим поведением и добрым отношением. Не отчаивайся, когда долго не женишься либо замуж не выходишь – придет пора, когда с тобой твоя пара встретится, если по другому Богом не назначено. Тому как, у некоторых на небе пара есть. Говорю, у некоторых на небе пара есть. И стать им мужьями никому не назначено, кроме людей небесных. До того никто с ними не сможет в брак вступить.

Длительное девичество остается незапятнанным, то таким я награду назначаю – в чертоги царские ввожу. А запятнанное девичество слезы сами смывают, и после я также в чертоги царские ввожу, тому как царевны приходят к царям своим на брачный пир небесный. Кто из них ребенка своего имеет, того ребенка и я, и сам царь ее своим признают, и царевым дитем принимают. Те, кто с ними зачал ребенка, но помогать отказался, в вонючее пространство оправляется, и выйдут ли нет, то не ведомо и мне.

Стать женщины в ее детях, в ее нраве и способностях производить детей. Но та, кто помощи не имела, статью мне самой высокой будет. Дети приятной наружности появляются у людей с родом правильным. Дети с уродствами, застрявшими по пути из чрева, на свой род пусть обиды не держат – это о каре им напоминают, что не сразу повинились за дела свои. Обиду не простили, и она детям перешла.

Головой кто идет, тот сам пробьется, кто ногами – пусть бегает, боком – переползает, а кесаревы дети находят себе опору. Для детей кесаревых свет слишком ярок по пути оказывается. Под домом кто рожает, те дети жить долго будут, а кто с мучениями, тем все простится. Кто не кричит, тот потом кричать станет, а кто спит, потом очей не сомкнет. Где так – будет по-другому, а эдак – то по-противоположному. Не завидуй о чужих детях, потому как твой и есть самый красивый.

Доля такая, что первенцы на роду самые несчастливые, вторые – самые простые, третьи – серьезные, четвертые – любимые, пятые – жестокие, шестые – одинокие, седьмые – даровитые, восьмые – красивые, девятые – старость доживут с родителями, десятые на чужбину уедут, а остальные не имеют никакого другого назначения.

Дети из семей с детьми больше десяти, полностью свободны, и рода у них свои, и нити их прочны, и время им новое начисляю. Потому и сказываю: плодитесь и размножайтесь. Только не берите с собой грехов дедов ваших, тому как сами себе потом плохо делаете. Кому назначено жить, тот не умрет, а кому умирать, тот не противься, тому как скоро и ему другой путь предстоит.

Здоровье и сила – отдельный подарок, которым бог награждает своих детей. Милым ликом и милой обходительностью награждает бог разумных и светлых.

Отдельный счет идет на преступников, которым бог открывает счет и обвиняет в том, что преступник один в семье своей преступник, и ждет его работа в тюрьме, и одинокое существование после. И как становятся преступниками, и кто – скажу я сейчас.

Имя человека начинает звучать, когда ему исполняется четыре года. И расстройство имени и вибрации создает раскол и неприятие. Имя человека совещанием с богом должно выбираться. И бог звуком всех людей называет. И простые имена звучат в унисон, и простые имена не заглушают вибрацию, и сочетаются с человеком. Имя, которое вызывает плохой контраст, именем являться не должно. Ищут имена в святках и присваивают, да только не такие имена. У каждого есть собственная нота, и звенит она в голосе, когда плачет младенец, и сам имя свое он пропевает, и говорит сам, что имя его такое. Послушай каким плачем плачет ребенок, таким именем, плачу тому созвучным, его называй. И слышишь когда м-и-и-и-т-я, то Дмитрий, а когда с-а-а-а-ш-а, то Александр.

Дочерей называть надо именами разными, чтобы не все одинаково звались. Откровенно вызывающее имя будет отпугивать, а редкое да красивое привлекать. Имя свое каждая девочка должна считать самым красивым. И когда то так, то именем своим звучать она будет, и слышен тот сигнал всеми станет, и теми восприниматься, кто ей больше подходит.

Кристофором когда называют, то не то, чтобы страдать на кресте, но имя его должно служить одному делу, и с пути того уже он сворачивать не будет. И если Тимофей, то потребуется целая жизнь, чтобы человек по имени своему свою суть тайную определил. И Тимофеи к старости только становятся взрослыми и мудреют с возрастом. Александры по свету разбросаны, и связи имени с человеком нет, оттого что по-старому имя разрешено было отдельно присваивать, а когда многим оно принадлежит, то смысл свой и звучание теряет имя.

Идеально, когда на полном имени стоит звук, часто принимаемый за рык. Рык это по-мужски, а по-женски стоять стон. Отгадывать имена легко, посмотрев в детский лик. Искать одинаковые имена что значат, нет смысла, того что разница многими факторами собирается, и где имя влияет, где возраст, где план и где вероятность.

По старым именам было вычитано, какому каким зверем себя звать. И от зверя отходил вихрь и человеку с именем того зверя прикреплялся. От того, каким зверем человек назывался, приходило качество, каковым зверь тот обладал в степени известной людям. А когда шел вихрь от потайного места, которым человека называли, то от места того шел вихрь и человеку приводил свое состояние.

           Светлые волосы обещают весеннее созревание, черные – позднюю любовь, желтые – огромную силу, коричневые – жажду счастья, и пепельные – свирепый нрав. И одинаково с глазами: светлые волосы, голубые глаза – чистоту весеннего ручья; черные с черными – род, полный страстей; коричневые с коричневыми – желание полной жизни; желтые с серыми глазами – великие свершения; пепельные со стальными – завоевания.