Глава 3. Первая жертва

Лишь только луч небесного светила

Коснулся кроны, древо вековое

Вдруг застонало, горных трав настила

Настигло дуновение такое,

Что огненным дыханьем опаляло…

Разбужен повелитель был крылатый,

Он чёрной тучей налетел на горы…

Отрывок из баллады.

По преданию единственная возможная дорога в те земли, что расположены за пределами Долины Хранителей, вела через Ущелье Миров. Этот мир в книгах, написанных основателями религии хранителей, назывался Внешними Королевствами. Тысячи лет ни один человек не мог приблизиться к ущелью, опасаясь дракона, живущего в пещере на пути к проходу и охраняющего ущелье ото всех, кто мог бы посягнуть на этот путь, чтобы выйти из Земель Хранителей до назначенного срока. Но теперь час пробил, песок начал отсчёт времени. Следуя древним письменам, те, кто не имеет имён, должны были выйти за пределы охраняемых драконом земель, и лишь тот из них, кто вернётся назад, впервые за многие века должен будет получить имя, когда потеряет братьев своих.

Подойдя к Ущелью Миров, безымянный оглянулся назад. Он очень волновался, размышляя о том, смог ли спасти младшего из них брат, который ушёл к пещере. Он знал, что останется самый достойный, и не тешил себя мыслью, что является этим достойным. Он был уже довольно стар, менее ловок и вынослив, чем те, кого он по праву считал своими братьями. Но в одном он был уверен точно – для выполнения их миссии необходимо, чтобы до девочки добрались хотя бы двое из них, а, возможно, и все трое. Ни один из них не знал того мира, к которому ведёт это ущелье. Опыт подсказывал мужчине, что рассказанное в преданиях давно устарело. Ничто не стоит на месте. Меняются люди, меняются цивилизации. Опасности внешних земель могут намного превосходить те, о которых известно из книг. Именно поэтому старший из безымянных и решил продолжить свой путь. Не было смысла рисковать двумя людьми там, где может справиться один. Он видел, как чёрный дракон покинул пещеру, и был уверен, что средний брат не найдёт чудовища в его жилище. Безымянный надеялся, что братья вскоре догонят его, он не сомневался, что они поймут те мотивы, которые двигали им, когда он пошёл дальше в одиночестве.

Безымянный повернул голову, осматривая проход – последнее препятствие на пути к Ущелью Миров. Он хорошо помнил древние карты, и был немного удивлён тем, что с тех пор здесь почти ничего не изменилось, а ведь со времени, когда создавались карты, прошло несколько тысячелетий. Монах подумал, что, наверное, сами боги в ожидании грядущих событий не позволили подвижкам земной коры коснуться этого места. Всё было именно так, как описано в древних манускриптах. Проход был очень узким внизу и расширяющимся кверху. Твёрдая скальная порода здесь образовывала острый угол, в котором неосторожный путник мог лишиться не только ноги, но и жизни. Безымянный прикоснулся к стенкам прохода, проверяя, можно ли здесь за что-нибудь уцепиться. Стены были скользкие от наросшего на них мха и какой-то странной слизи, которая не имела даже запаха. Монах вынул кинжал и попробовал проковырять углубление в одной из стенок. Но порода была настолько прочна, что кинжал не оставлял на ней ни следа. Тогда безымянный счистил мох так, чтобы его ноги могли упираться в одну стенку, а плечи – в другую. Так он сможет проползти проход, не рискуя, что стопа застрянет в нижнем углублении. Монах влез между стенами прохода и, счищая перед собой мох, медленно начал продвигаться все дальше и дальше, пробираясь к Ущелью Миров. Через некоторое время коридор прохода изменил направление, повернув чуть наверх. Пробираться стало сложнее. Любое неосторожное движение грозило безымянному возможностью соскользнуть по мшистым стенкам и вывалиться из ведущего наверх коридора прямо в углообразное углубление, откуда без посторонней помощи он вряд ли сможет выбраться. Если застрять там можно даже под собственным весом, что будет, когда упадёшь туда с высоты? А монах был твёрдо уверен в том, что поднялся уже ни на один человеческий рост. Безымянный постарался отвлечься от мыслей о возможном падении и сосредоточиться на самом подъёме. Он долго готовился к грядущему и сейчас никак не мог обмануть надежды всех тех поколений хранителей, которые на протяжении многих веков ждали именно это время – время свершения предзнаменования.

Мысли безымянного перешли к цели их путешествия – последнего путешествия перед тем, как трое станут одним, имеющим имя, – к новорожденной девочке, находящейся где-то за пределами Долины Хранителей. Безымянный не мог отделаться от смутного ощущения, что рождённая в новолуние не находится в безопасности, несмотря на то что по преданию она дочь короля. Он чувствовал, что нужно спешить, и знал, более сильные и выносливые братья должны быстро догнать его. Тем более что путь их направлялся той же силой, которая двигала сейчас им и гнала его через проход к Ущелью Миров и дальше во Внешние Королевства.

Внезапно монах понял, что направление прохода вновь изменилось. И изменилось не только направление, но и сама форма. Теперь проход представлял собой углубление в виде чаши, и путь его был почти горизонтальным. Сейчас можно было уже встать на ноги. Безымянный осторожно коснулся левой ногой дна. Скользкое… Очень скользкое.. Ступить сейчас на ноги означало неминуемую смерть. Манящее безопасностью почти плоское дно прохода, даже при таком малом уклоне не дало бы возможности устоять на ногах, а если добавить к этому скользкие гладкие стены, за которые просто невозможно ухватиться, то результатом беспечности могло бы стать только быстрое падение к началу прохода, после которого уже вряд ли можно будет остаться в живых. Безымянный вздохнул и продолжил свой путь тем же способом, каким добрался до этого места. Было бы глупо умереть сейчас лишь потому, что очень хочется как можно быстрее выбраться из каменной чаши. Ещё около получаса полз монах, разгребая мох на своём пути, пока не увидел голубой просвет неба между стенками коридора. Подумав, что это вполне может быть конец изнурительного пути по казавшемуся бесконечным проходу, безымянный удвоил свои усилия. Ещё через четверть часа хранитель, наконец, добрался до ожидаемого выхода. Но когда он осторожно высунул голову, чтобы посмотреть, что же там, сердце безымянного замерло. Перед ним зияла гладкая стена неглубокого обрыва, примерно в три человеческих роста. Памятуя о том, что его кинжал не смог даже поцарапать стенки прохода, безымянный сразу сообразил, что как только он спрыгнет вниз, пути назад уже не будет. Никто не в силах забраться на этот барьер, если не имеет крыльев! Монах вздохнул и, ухватившись правой рукой за край стены, вытолкнул себя из прохода.

Перед ним простиралось Ущелье Миров – широкий, извивающийся словно русло реки, овраг, вымытый в глинистой почве гор талыми водами. Если проход к Ущелью Миров выглядел точно так, как было описано хранителями древности, то само ущелье сильно изменилось. Безымянный помнил рисунки, изображающие это место. Раньше здесь была широкая дорога, по которой очень легко было пробраться на вершину горы. Сейчас же это место было почти непроходимым. Толстых стволов деревьев монах не видел, но поросль колючих кустарников и молодых деревцев, зачастую уже погибших от потоков бурлящей воды, спускающихся в это место по весне, казалась непроходимой. Старший безымянный ещё раз порадовался тому, что пошёл вперёд. Он сможет очень сильно сократить время путешествия и облегчить путь братьев, занявшись сейчас расчисткой дороги. Монах вынул кинжалы, спрятанные в специальных кармашках рукавов и, не обращая внимание на ссадины и царапины, которыми награждала его поросль, дорогу в которой он прорубал, начал ловко и быстро срезать мешающие быстрому продвижению вперёд ветки и кусты.

Двигаясь по ущелью вверх, безымянный одновременно внимательно осматривал следы, оставленные до него разными живыми тварями. Этой дорогой не пользовались тысячелетиями, поэтому прорубание тропы сильно тормозило его путь. Трудно было определить, куда именно нужно идти, чтобы не наткнуться на очередную преграждающую дорогу скалу. Пару раз совершив ошибку в выборе пути, безымянный полностью положился на интуицию, решив, что раз зов ведёт его к избранной, то он может провести его и по дороге, называемой Ущельем Миров. И с тех пор, как, оставив разум, он шёл туда, куда направляло его сердце, особых препятствий на его пути не возникало. Оглянувшись на засыпанный срубленной порослью путь, безымянный улыбнулся. Теперь его братья смогут идти намного быстрее по проложенной им тропе. До сих пор монах не видел ничего, что бы смогло насторожить его. Следы зайцев, лисицы, оленей, да и другой живности, которые он встречал на своём пути, не походили на след того, кто представлял бы опасность для настигающих его братьев. Сейчас монах постоянно поднимался по оврагу вверх, иногда он оставлял нетронутой часть молодых деревьев, чтобы можно было подтянуться, когда подъём становился слишком крутым. Теперь уже он поднялся настолько высоко, что хорошо просматривался и проход к Ущелью Миров, и подножье горы, по которой он поднимался. Уцепившись за очередное деревце, безымянный окинул взглядом раскинувшееся под ним пространство. Если остальные пойдут к ущелью, то, скорее всего, их путь пройдёт вдоль скалистых гор. Он внимательно присмотрелся и, наконец, заметил то, что искал у подножья хребтов, – две маленькие точки, быстро перемещающиеся в направлении покинутого им незадолго до этого момента опасного прохода. По расчётам безымянного, братья должны были его нагнать примерно часов через пять-шесть, учитывая то, что сам он пробирался по проходу около четырёх часов. Им не придётся счищать мох со слизью со стен из прочного камня, и это сократит время их пути примерно в два раза. По прорубленной им дороге они поднимутся достаточно быстро. За это время ему необходимо как можно более приблизиться к заснеженным вершинам гор и найти место, где бы они могли устроить привал. Безымянный посмотрел вверх. По мере приближения к полосе снега идти становилось проще. Хотя склон горы и становился более отвесным, но поросли было всё меньше. Сейчас он уже пользовался кинжалами не постоянно. Видимо, здесь почва была менее плодородной, да и холода этих мест давали о себе знать. Растительность стала намного ниже, изредка попадались полянки, на которых росла лишь трава. «Пожалуй, я успею проложить тропу к вершине и вернуться, устроив лагерь до появления остальных», – решил безымянный. Чуть ранее он приметил свалившееся дерево, под ним можно было соорудить шалаш, места в котором вполне бы хватило на них троих. Хотя достаточно бы было и двух мест, так как, несмотря на то что безымянный на своём пути и не встретил ничего, напоминающего возможную опасность, но ночью всё же необходимо было организовать дежурство. Таким образом, один из них – тот, кто будет сторожить их сон в этот момент – будет отсутствовать в импровизированном жилище. Можно было, конечно, погрузиться в специальный сон, когда часть духа присматривает за отдыхающим телом, но пока они ещё втроём смысла в таком полуотдыхе не было. Не так уж долго длится дежурство одного, пока отдыхают двое других. «Да это будет не шалаш, а дворец!» – безымянный усмехнулся, ещё раз посмотрел на две движущиеся точки, которые уже начинали приобретать очертания людей. Руки его работали машинально, прорубая дорогу среди уже более редких, чем в начале пути, веток, кустарников и молодой поросли, заполонивших старую дорогу в ущелье. Если бы не зов, ведущий его, он, наверное, не смог бы найти путь, о котором говорилось в преданиях.

Как и предполагал старший из безымянных, на гребень горы он выбрался ещё до захода солнца. Подумав о том, что на этой вершине не было ни одного из ныне живущих, и в какой-то мере он может считать себя первопроходцем, монах счастливо улыбнулся. Сейчас он не видел младших братьев, которые незадолго до этого момента вошли в проход. Даже если его братья не успеют до заката подняться к стоянке, которую сейчас собирался организовать безымянный, путь их будет несложным. До ночи они в любом случае дойдут. А ориентиром им будет служить дым от костра, на котором их старший товарищ приготовит им ужин.

Подумав, что отдохнул достаточно, старший безымянный связал несколько длинных веток, соорудив нечто, напоминающее сани, и начал спуск вниз к примеченному ранее сваленному дереву, по пути подбирая валежник, нарубленный им же, чтобы расчистить тропу, и складывая его на сооружённое подобие саней. Когда безымянный добрался до поваленного дерева, на его «санях» уже была внушительная куча веток, щепок и травы. Выбрав наиболее длинные ветки, безымянный аккуратно расставил их по бокам дерева и завалил полученное сооружение валежником. Застелив пол убежища оставшимся сушняком, мужчина критически осмотрел полученное жилище и, довольный увиденным, приступил к разжиганию костра. Памятуя о том, что в этих местах очень легко мог разгореться пожар из-за огромного количества прошлогодней листвы, устилающей землю, безымянный расчистил место под костёр, выложил из камней, изобилующих в ущелье, круг, и внутри полученного каменного очага разжёг огонь. Затем мужчина достал шесть початков кукурузы из взятых с собой в дорогу, завернул их в крупные лопухи и обмазал глиной, из которой состояла почва в Ущелье Миров. Положив кукурузу в костёр, он улёгся прямо на землю, решив, что теперь, наконец, сможет дать отдых своим усталым конечностям.

* * *

Средний безымянный спешил. Сейчас, когда беспокойство за младшего отступило, ощущение нависшей над избранной опасности гнало его, удваивая силы. В голове возникал образ младенца в корзине, увозимой врагом в спешащей куда-то повозке. Другое видение, более неясное – женщина с ножом над спящим ребёнком. Скорее всего, это ещё не произошло, но вполне могло бы случиться, если они не поспешат. Безымянный видел море крови, пролитое королём той страны, куда они сейчас направлялись, и на фоне этой крови неясное лицо избранной с огромными синими глазами. Мысли подхлёстывали монаха, он давно уже перешёл на бег, более не заботясь о том, успевает ли за ним младший брат. Тот просто обязан был успеть, чувствуя то же, что и он.

Подбежав к проходу, средний безымянный резко остановился. Он видел следы срезанного мха. Присев, монах потрогал камень в остром углублении дна прохода. Скользкий настолько, что, провалившись туда, можно было выбраться, только подтягиваясь на руках. А судя по тому, что стены прохода были такими же скользкими, единственная возможность для вошедшего в проход – застрять там навсегда. Безымянный вытащил кинжал и попытался вонзить его в стенку, подумав, что если она достаточно твёрдая, то, скорее всего, выдержит его вес, когда он обопрётся на кинжал. Но оружие не оставило на камне ни следа. Безымянный удивлённо вскинул брови. Что это за порода такая? Кинжалы хранителей были очень прочны, и он не знал ничего, кроме разве что некоторых драгоценных камней, на чём кинжал не оставил бы даже царапины. Но этот минерал не был похож ни на один из камней, которые были ему известны, хотя изучил он их немало.

Средний безымянный снова взглянул на очищенный мох и, поблагодарив мысленно старшего брата, который облегчил им путь, ползком начал пробираться по проходу. Уже нагнавший его младший брат быстро последовал за ним, даже не задавшись вопросом, почему средний брат пробирается по проходу именно таким образом. Он доверял своим братьям-монахам, и если они решили что-нибудь, то на это была своя причина, и не было смысла терять время, которого сейчас и так было мало, на то, чтобы это выяснять.

Братья достаточно быстро преодолели отрезок пути до резкого подъёма, но как только они начали подниматься, младший, шедший вторым, чуть было не упал, случайно опершись левой ногой немного ниже того места, с которого был счищен мох. Средний безымянный в последнюю секунду успел ухватить того за воротник, после чего младший перегруппировался, переместив вес на правую ногу. Сердце его колотилось так, что казалось, его биение слышно было на всю округу. Средний монах взглянул в глаза младшему, тот благодарно кивнул и улыбнулся извиняющейся улыбкой, стараясь показать брату, что очень жалеет, что был настолько неосмотрительным. Когда братья добрались до следующего поворота, средний, памятуя о том, как невнимателен был младший брат в предыдущий раз, схватил того за руку, кивнув головой на продолжающиеся следы старшего безымянного, который по какой-то причине не решился стать здесь на ноги. Младший рукой показал среднему уклон и резко перевёл руку вниз, стараясь указать на то, как легко здесь можно заскользить, попав в то страшное место, где его оплошность незадолго до этого чуть не стоила ему жизни. Средний брат кивнул. Было очень неудобным то, что им было запрещено разговаривать до того момента, пока он не найдут избранную, но приходилось следовать древним пророчествам. Расплата за неповиновение могла быть велика, вплоть до того, что могла исчезнуть их связь с девочкой, благодаря которой безымянные намеревались прийти к цели своего пути. Братья поползли дальше, и когда они достигли открывшегося перед ними обрыва, переглянулись и быстро нырнули вниз, благодаря богов за то, что в их обучение входила наработка умения прыгать с больших высот, оставаясь при этом невредимыми. Младший брат улыбнулся, вспомнив, как средний учил его прыгать с трамплинов на мягкую землю, объясняя, что возможности здесь безграничны и медленно, день ото дня, увеличивая расстояние от края трамплина до земли. Тогда он говорил своему ученику, что высота, примерно равная его ладони, практически не изменяет высоту трамплина, но через много дней, в каждый из которых он будет увеличивать расстояние до земли на одну ладонь, высота, с которой сможет спрыгнуть его ученик, станет чрезмерной для обычного человека, не прошедшего специальный курс обучения.

Теперь, когда перед глазами братьев раскинулось Ущелье Миров, средний безымянный снова порадовался тому, что ушедший вперёд очистил их путь, дав им возможность передвигаться намного быстрее. За годы, прожитые вместе, безымянные научились понимать друг друга без слов. Старшему брату не нужно было объяснять остальным причину его ухода. Она была ясна каждому из них. Братья просто обязаны были как можно быстрее добраться до цели путешествия. Их жизни уже не ставились в расчёт, не имело смысла ничего, кроме осуществления пророчества. Перед началом подъёма по ущелью средний безымянный, не останавливаясь, бегло оглянулся назад и, встретившись взглядом со своим спутником, продолжил путь.