Глава 7

Причина смерти Бернадетт не вызвала сомнений ни у кого, кроме профессора Филандера. Он настоял на вскрытии тела утопленницы и убедился, что в нем недостаточно крови. Смерть Ника для профессора была однозначна – от укуса вампира, две аккуратные ранки на шее подтверждали это. Все продолжилось спустя двадцать лет после смерти Артура, его брата, и теперь профессор намеревался найти истинного убийцу. Он был уверен, что чудовище скрывается среди них.

– Скажите, у вас тут были странные смерти? – спросил он Уолтера Мэйна.

– Да, месяц назад одна девушка выбросилась из окна и свернула шею.

– Это произошло в полнолуние? – уточнил профессор.

– Не помню. Но мы только приехали, и это случилось в первую же ночь. Вам следует поговорить с местным старостой, если вас интересует статистика смертей.

Профессор прихватил своего помощника Мэтта и отправился в архив, к старосте.

– Вы живете здесь очень давно и, должно быть, знаете все, – обратился он к деревенскому старожилу. – Вчера почти одновременно двое участников экспедиции погибли при весьма необычных обстоятельствах. Замечали ли вы какие-либо странности в последнее время?

Староста немного помолчал, раздумывая, но все же решился открыть свои подозрения профессору – тот производил впечатление умного человека.

– Одна девушка, прибывшая вместе с экспедицией, очень напомнила мне молодую англичанку, которая умерла здесь двадцать лет назад и через день таинственным образом воскресла. После этого в округе было еще несколько смертей, в телах оставалось мало крови. Мы тут привыкли верить в существование вампиров из-за местных преданий.

– Почему же вы не уничтожили ее?

– Побоялись. Один приезжий американец, этнограф, правда, пытался, но она убила его. Его тело нашли наутро в «Магдале», в его собственной комнате.

– Это мой брат, – печально сообщил профессор. – Все эти годы я не знал обстоятельств его смерти, а сам был еще мальчишкой, когда это случилось. Но она не давала мне покоя, и я решил приехать в те места, где он погиб, чтобы все выяснить. Помню только, что Артур верил в вампиров.

– Точно, а я-то думал, откуда мне знакома ваша фамилия, – изумился староста. – Я помогу вам, но только советами, самому мне уже возраст не дает вмешиваться, старость. Распознать вампира непросто, но возможно, если быть внимательнее. Они ничего не едят и не пьют, не отбрасывают тени, не отражаются в зеркалах. Спят только во время восхода солнца, в это время они наиболее уязвимы. Чтобы убить вампира, нужно проткнуть ему сердце осиновым колом и отрезать голову. Говорят, и серебряная пуля поможет. Только, пожалуйста, не ошибитесь, ведь человек от всех этих манипуляций тоже умрет.

Староста порылся в ящиках и извлек поблекшую карточку.

– Вот, возьмите. Это фотография той англичанки. Она, к счастью, покинула эти края, но снимок остался, забытый в комнате «Магдалы», где она жила.

– Спасибо, это очень пригодится нам, – поблагодарил профессор.

На расплывчатом черно-белом снимке не отображался цвет глаз и оттенок волос, поэтому Элеонору трудно было отличить от Лауры. Вот только глаза у дочери были другие, не такие продолговатые, а большие и круглые. Сидя за столом напротив девушки по имени Лорелия Уэйн, профессор пристально наблюдал за ней. Лаура старательно ковыряла вилкой в тарелке с едой, оставляя ее нетронутой, и подносила к губам чашку с кофе, но уровень жидкости не убывал. Перед ним находился настоящий вампир.

– Подойди к Лорелии и пригласи ее к нам, – велел профессор Филандер своему помощнику на следующий день. – Ты молодой парень, и это будет выглядеть естественно.

– Вы ведь сначала проверите, профессор, не правда ли? – переживал Мэтт. – А вдруг вы ошибаетесь, тогда это будет убийство.

– Я почти убежден в ее природе, но, разумеется, мы сперва должны удостовериться.

Лаура сидела в саду и отвлеченно листала блокнот с записями об экспедиции. Ей было неуютно находиться среди людей, она поневоле переняла кошачьи повадки и нелюдимость Эдгара. Лаура запомнила его предостережение относительно их уязвимости на открытом свету и пряталась в тени кружевной листвы. На ее лице играли блики солнечных зайчиков, и на первый взгляд Лаура казалась обычной девушкой, задумчивой и скрытной в своей мечтательной красоте.

– Привет, Лорелия, – приветливым тоном обратился к ней парень. – Мы толком не успели познакомиться. Меня зовут Мэтт, я новый помощник мистера Уолтера Мэйна.

– У тебя такая манера – подкрадываться? – нелюбезно спросила Лаура, встряхнув волосами, и на него повеяло слабым ароматом давно отцветших ландышей.

– Извини, если напугал, но тебя так трудно поймать, – сказал он, словно не замечая ее недовольства. – Я хотел пообщаться с тобой.

– Зачем? – удивилась она.

– Мы с тобой земляки, – пояснил Мэтт. – Я слышал, ты из Лос-Анджелеса, так вот, я тоже оттуда.

Лаура с невольным интересом разглядывала парня: у него были мелкие черты лица, кудрявые каштановые волосы и веснушки на щеках, он располагал к себе дружелюбием. Но из осторожности решила избежать общения с ним.

– Здорово, – отозвалась она. – Ладно, мне пора идти. Скоро нас позовут на обед.

Лаура поднялась и пошла прочь, не забывая придерживаться теневой стороны садовой дорожки. Ее золотистые волосы ловили проблески солнечных лучей, и, когда она вышла на залитую светом поляну, Мэтт не поверил своим глазам. За ней стелилась вытянутая тень с четкими, будто бы нарисованными контурами, которая повторяла округлые формы тела девушки, отразив даже танец юбки на бедрах. Мэтт, зачарованный грацией ее походки, не мог видеть, как нежный румянец отхлынул с щек Лауры. Вести за собой обманчивую тень стоило немалых усилий.

– Ты очень спешишь? – крикнул он, догоняя.

В тот момент Мэтт был способен видеть только изящный изгиб ее спины и не заметил, что удаляющаяся фигура Лауры стала напоминать издерганную куклу. Казалось, девушка пребывает в собственном замкнутом пространстве, запуталась в себе. Ее жесты были скованными, как будто она вынуждена двигаться в узких границах своей воли и одержимости. Вдруг Лаура обернулась и посмотрела на него с лукавой улыбкой.

– Я всегда спешу. Такой уж у меня характер.

– Послушай, – быстро проговорил Мэтт, боясь спугнуть ее. – Профессор Филандер, да и я тоже, приглашаем тебя к нам, посмотреть коллекцию древностей.

Поначалу Лаура не заподозрила неладного. Этот симпатичный парень внушал ей доверие, а она чувствовала себя одиноко и томилась скукой. Однако раздумывала так долго, как если бы Мэтт сделал ей вместо банального приглашения на дружеский вечер предложение руки и сердца.

– Почему профессор зовет именно меня? – настороженно спросила Лаура.

Ее глаза казались голубыми и яркими, как летнее небо после дождя, скрывая в самой глубине каплю бессмертного холода. И сейчас их пристальный взгляд держал Мэтта в напряжении всех его душевных сил, так что он не смог ответить сразу – с Лаурой время бежало незримо.

– Я думал, тебя заинтересуют древности, – наконец произнес Мэтт извиняющимся тоном. – Ты производишь впечатление самой серьезной девушки здесь.

– Я? – изумилась она и рассмеялась серебристым смехом, который еще долго покалывал сердце собеседника отзвуками далеких колокольчиков.

Внешне Лаура казалась обычной девушкой – беспечной, кокетливой и непредсказуемой. Она протянула руку, сорвала с куста цветок жасмина и прижала к лицу, вдыхая до боли родной аромат духов Эдгара. На кончике ее носа осталась желтая пыльца, но мертвый цветок не мог помочь ей в принятии решения, и разочарованная Лаура отбросила его в траву.

– Ну что ж, пойдем, – согласилась она.

Лаура развернулась и направилась в другую сторону. Мэтту было непросто приноровиться к ее стремительной походке. Эта девушка ему нравилась, она привлекала своей недосягаемостью. Если бы Мэтт уловил в глазах Лауры отголоски ее мыслей, он сумел бы распознать ее душевный голод и возрастающую до бесконечности тоску. Однако был бессилен прорваться сквозь золотистый ореол ее одиночества – трепетный, как пламя, но нерушимый. Все равно что дотронуться до мимолетного ветерка или обнять воздух.

«Да, есть в ней что-то нечеловеческое… даже бесчеловечное, – подумал Мэтт, не желая соглашаться с этим неприятным чувством, пробуждающим в нем сопротивление. – Но это не первобытная жестокость, а нечто другое, более сложное. Нет, я не могу поверить, что она вампир. Она живет, дышит, чувствует…»

Лаура ускорила шаг, увидев впереди белые стены «Магдалы». Правое крыло особняка, где проживал профессор, показалось бесцветным отражением ее части дома – все так похоже, но отталкивающе чужое. Оно было лишено окружения деревьев и узора светотени, что оживлял каждую завитушку на колоннаде левого крыла. Подступ к главной части здания и левому крылу преграждали неуместные кусты, отчего правое крыло «Магдалы» воспринималось как обособленное строение, отдельный мир с другими людьми.

На пороге появился профессор, который увидел в окне ожидаемую картину: Мэтт вел к дому неуловимую Лорелию Уэйн. Иллюзорная тень, собранная из прозрачных, разбегающихся пятен, все еще тянулась по ее следу, но почти потеряла очертания.

– Мисс Уэйн, какой приятный сюрприз, – ошеломленно проговорил профессор Филандер, рассматривая, как мелькают ее ноги, не связанные с обрывками тени.

Лаура подошла ближе и остановилась перед профессором, который оглядел ее с ног до головы точно свой главный экспонат.

– Здравствуйте, профессор, – вежливо произнесла она. – Благодарю за приглашение.

Внезапно из облаков выглянуло солнце. Лаура очутилась на открытом свету и окончательно отделилась от своей призрачной тени, сожженной небесным огнем. При этом она не сощурилась, как все нормальные люди, но в ее глазах померк свет. Зрачки, которые ранее виделись камушками на дне потока, теперь несоизмеримо расширились, приближаясь мраком бездны и затягивая в свой черный водоворот. Темная пропасть ее души ненадолго выглянула из вечности, поглотила опасное солнечное сияние, дабы оградить девушку от его пламенной ненависти. Лаура с усилием моргнула и быстро вошла в белый сумрак «Магдалы». Профессор Филандер и Мэтт последовали за ней.

– Не желаете ли чашку чая? – учтиво предложил профессор.

– Спасибо, но нет, ведь скоро обед, – с милой улыбкой ответила Лаура.

Она скользящей походкой направилась дальше, осматривая комнату. «Магдала», расколотая надвое, приоткрыла ей вторую, неисследованную половину, которую Лаура стремилась увидеть, как оборотную сторону луны. Эту часть строения заполняли ветхие, неприглядные предметы, которые профессор считал бесценными. Лауре казалось странным возить с собой все эти бесприютные древности: разбитые чаши, склеенные черепки, тусклые украшения, ведь они грозились в любой момент рассыпаться прахом.

– Взгляните, какое зеркало, мисс Уэйн, – сказал профессор Филандер, указывая на старинную раму в человеческий рост. – Это бронзовая оправа.

Вопреки поверьям о вампирах, отношения у Лауры с зеркалами были прекрасными. Она без страха глянула в него и, ехидно улыбнувшись, поправила волосы.

– Вам случалось бывать здесь раньше? – задал ей профессор каверзный вопрос.

– Нет, это мое первое путешествие, – простодушно ответила Лаура.

Профессор Филандер с глубокомысленным видом поправил очки и посмотрел на Мэтта взглядом, говорящим: «Как она умеет притворяться». Но затем его глаза под очками зловеще блеснули, и он достал из кармана жилета то самое фото.

Элеонора смотрела с черно-белой фотографии, где седой тенью потерялся непередаваемый яркий цвет ее волос. Обесцвеченное лицо матери выглядело одушевленным в полумраке дома, как будто она сейчас кивнет. Элеонора с осуждением взирала на Лауру, свое бессмертное продолжение, укравшее ее жизнь. Их сродство и духовное сходство стало настолько полным, что Лаура, всматриваясь в это лицо, потянулась, чтобы поправить такой же капризный завиток надо лбом, но сразу опомнилась и растерянно отвела взгляд.

Эта комната оказалась ловушкой, завлекшей ее пыльным дыханием прошлого.

– Вы узнали? – нарочитым шепотом спросил профессор Филандер.

Лаура замерла напротив зеркала, так что даже волоски у нее на голове перестали шевелиться при малейшем движении воздуха. Она явственно ощутила на себе потусторонний холод, что исходил из-за стекла, обманчиво плоского и непреодолимого. Лаура возжелала сбежать в несуществующее Зазеркалье, пересечь острую грань, попасть в комнату за стеной из старого матового стекла, в мнимый, перевернутый мир. Но пока боялась протянуть руку и нарушить соприкосновение измерений.

Тут в поле зрения появились Филандер с Мэттом, которые встали у нее за спиной, словно стражи. В руке у профессора она увидела остро заточенный осиновый кол. Лаура обернулась и посмотрела на них с истинно человеческим ужасом – страхом скорой смерти.

– Признайся, это ведь ты на той фотографии, верно? – злорадно произнес профессор.

В ответ Лаура отчаянно замотала головой, но ее лицо залила преступная бледность.

– Нет, это ты, – подтвердил он свои слова. – Ты убила здесь моего брата, двадцать лет назад.

Она порывисто отвернулась от них и в поисках выхода уставилась в зеркало, которое стало поддаваться ее воле. Жгучее желание, излучаемое взглядом Лауры, пробудило в хрустальном льду ответный огонь. Неземное сияние приблизилось из глубины и преобразилось в ослепительные черты, в которых Лаура не узнала собственное лицо. Ей подумалось, что она сама блеклый отблеск той запредельной красоты, невыразительный слепок зеркального двойника. Их взоры встретились, в то время как волшебное сияние потерянной части ее души влилось в нее чистой энергией. Вдохновленная Лаура вытянула руку и смело дотронулась до своего отражения. Гладкое стекло изогнулось и побежало прерывистыми трещинами под ее пальцами, расползаясь и захлестывая стены ледяной зыбью. Заиндевелый кристалл со всхлипом оттаял, и холодная поверхность расплылась кругами, брызнув на девушку звездным дождем осколков. Изрезанное лицо ее отражения осыпалось на пол искрящейся пылью, и Лаура отдернула руку от разбитого зеркала. Глухая стена, что открылась за ним, провалилась куда-то вниз, обнажая объятия мрака. Бездна небытия разверзлась перед ней зловонным зевом, и Лаура в страхе заглянула за черту пустоты. В этот миг оттуда воззвал голос Эдгара, окликнувший ее по имени, далекий, как никогда.

– Лаура, возвращайся ко мне! – умоляюще прозвучал его голос, чуть приглушенный, но такой же мелодичный.

Он отозвался в ее сердце и эхом сжал виски, приведя Лауру в чувство. Зов повлек ее тело вперед, к неведомому, за зеркальный порог. Она потеряла равновесие и полетела меж временем и пространством, впадая в беспамятство.

Девушка словно разбилась вместе со своим отражением и бесследно пропала на глазах у потрясенных свидетелей. Кроме нетронутой стены и разлетевшегося зеркала, она оставила после себя лишь несколько светлых волосков, которые упорно цеплялись за пустую бронзовую раму.

Когда Лаура открыла глаза, за окном все еще стоял жаркий летний день. Солнце проглядывало сквозь бархатные портьеры на высоких окнах замка. Невдалеке виднелось зеркало, через которое Элеонора поневоле передала дочери силу на свою погибель. Теперь же его блестящая поверхность покрылась паутиной трещин, а в центре проступали изломанные очертания женского тела. Лаура лежала на кровати обнаженная, укрытая одеялом, чувствуя слабость во всем теле. И с радостью поняла, что ей довелось испытать мгновенное перемещение, и она справилась.

Ее окончательно пробудило прикосновение руки Эдгара ко лбу – такой легкой, прохладной и ласковой. В солнечном сиянии Лаура видела нежно-розовые переливы в кончиках его пальцев, а затем различила и встревоженное лицо Эдгара. Глаза у ее создателя тоже изменились – подавляющая синева переполняла сумерки его взора. И среди наводнения этой густой сини играли смеющиеся лучистые огоньки, которые освещали его бледное лицо и вторили бровям цвета теплой карамели, сейчас изогнутым в изумлении.

– Просыпайся, милая, – ободряющим тоном сказал ей Эдгар.

– Ты спас меня, – с умилением пролепетала Лаура, растворяясь в волнах его нежности.

– Нет, ты сделала это сама, – ликующе провозгласил Эдгар.

Лаура поняла, что золотые искорки в его глазах – это проявление радости и неомраченной гордости, без холодного пьедестала снисходительности. То была искренняя гордость за нее, свое творение.

– Ты явилась ко мне из Зазеркалья, моя лунная девочка, – поведал Эдгар, и непривычно витиеватая речь выдавала его волнение. – Я увидел в зеркале, как ты входишь через дальнюю дверь. Тогда от моего внимания ускользнуло, что это другая дверь, в «Магдале». Ты выглядела такой же, как покинула меня утром, только глаза были испуганными. Остановилась прямо передо мной, но возникло ощущение, как бывало во сне, что ты находишься за невидимым стеклом. Ты оставалась за гранью, а я стоял здесь и мог лишь окликнуть, не надеясь, что ты услышишь. Я видел, ты менялась на глазах – непостижимое сияние выхватило тебя из полумрака. Оно зародилось внутри, как будто ты что-то бессознательно скрывала в себе и вдруг вспомнила. Тебе хватило силы и отваги, чтобы презреть расстояние и забыть о времени. Ты поборола страх и совершила этот решающий шаг. В тебе наконец проснулась способность к телепортации. Я как-то говорил тебе, Лаура, что зеркало создано, чтобы черпать в нем силы, но эта игрушка может и убить, если отнестись неосторожно к ее истинной сути. Стоило тебе коснуться рукой, как зеркало разбилось вдребезги. С моей стороны оно треснуло, и ты, обессиленная и обледенелая, упала ко мне на руки из ниоткуда. К счастью, ты потеряла лишь несколько волосков, на тебе нет ни царапинки. А теперь расскажи мне, что там произошло.

– Профессор Филандер и его помощник хотели меня убить, – прошептала Лаура, пребывая во власти пережитого ужаса. – Они знают, что я вампир. У них был осиновый кол, и я жутко испугалась! Профессор утверждает, что двадцать лет назад я убила его брата. Ты что-то знаешь о нем?

Эдгар напряженно думал, и вертикальная складка на лбу выдавала его глубокую озабоченность.

– Эта история мне неизвестна. В то время меня не было в этих краях. Но, полагаю, это сделала Элеонора, больше некому. Я не знаю о других женщинах-вампирах. А ты внешне очень напоминаешь ее, она ведь твоя мать.

– Да, у него было ее фото, еще с тех времен.

Эдгар наклонился к лежащей Лауре, так что его длинный локон игриво защекотал ей щеку. И заговорил, подчеркивая значимость слов изящными жестами, словно обвивая тело Лауры лентами разорванных объятий.

– Нам нужно срочно уехать, тут стало опасно. Вещи не бери, просто исчезни. Где твой паспорт? Я сам заберу его. И больше не отпущу тебя туда одну, ты мне слишком дорога. Я не могу потерять тебя.

– Куда же мы поедем? – прошептала Лаура, незримо связанная его заботой.

– Для начала – в Бухарест. Оттуда отправишь телеграмму своему руководителю, напишешь, что у тебя все в порядке, но пришлось спешно уехать, не уточняя куда. А в какую страну двинемся потом, решай сама. Мне все равно, лишь бы с тобой.

– Я хочу домой, в Америку, – сказала Лаура, созерцая, как безответно тает ее отражение в глубине его глаз.

– В Америку? Хорошо, – на удивление легко согласился Эдгар. – Я давно не бывал там. Но только не в Лос-Анджелес, ты можешь подвергнуть сестру опасности. У вас с ней одна фамилия.

– А что будет с замком? – забеспокоилась Лаура. – Они могут догадаться, что мы скрываемся тут, и что-то предпринять, например, сжечь.

– Не волнуйся, я наложу на него заклятье, никто и близко не подойдет. Помнишь, как в сказке про Спящую красавицу и заросли шиповника? Мы в любом случае должны уехать, я не люблю жить взаперти. – С этими словами Эдгар поцеловал ее в щеку, отстранился и скользнул по открытым плечам Лауры чувственным взглядом. – Мы с тобой посмотрим мир, это будет наш медовый месяц, любовь моя.