– Природа не любит кардинальных изменений, – на всякий случай напомнила Кира.

– Тоже верно, – усмехнулся техдиректор, заново поправляя узел галстука. – Всему свое время. Сейчас для вас главное – освоиться. Коллектив у нас хороший, дружный, компания современная, работа творческая, с людьми.

– Работа же на воздухе, работа же с людьми… – не удержалась Новикова.

– Вот воздуха я вам не обещаю. Денис Борисович, покажите рабочее место сотруднице и бросьте ей перечень установленного в офисе ПО, пусть познакомится.

Недвусмысленный взгляд техдиректора в сторону двери «аквариума» говорил, что пора на подвиги.

* * *

Стол Кире достался самый неудобный. В том смысле, что стоял прямо напротив входа. Кроме того, нормальный работник предпочитает место подальше от начальства, ближе к кухне. Кухня – чайник и микроволновка – пряталась в технической кандейке, так что у Киры получилось наоборот – от кухни подальше, зато с начальством в непосредственной близости. Техдиректор упирался взглядом ей в бок. Разумеется, монитор его частично скрывал, но всё равно Кира чувствовала себя, как на передовой. Из техники ей достался моноблок.

– Держи, берегли, как для родной, – говорил Дима, подключая его.

Кира и сама бы справилась, но у неё не спросили, а брать на себя чужую работу она не рвалась. Школа научила, что инициатива наказуема не только исполнением, но и славой человека, на которого можно вешать всех собак. Нет уж, если кто-то желает поработать – пусть работает. Он всё-таки «специалист по железякам», к тому же мужчина. А за Новиковой уже давно не ухаживали мужчины. Грязные поползновения ПалИваныча ухаживаниями назвать было сложно.

В одной передаче Кира видела, что взрослые самцы слонов изгоняются из стада, чтобы своим темпераментом не доставать самок. Вот такого слона ей и напоминал завуч: страдал целый год в саванне без дамского внимания, и тут вдруг видит – она! Задрал трубой всё, что задирается, и поскакал галопом. Попробуй устоять перед такой массой обаяния. Кира чувствовала, что не устоит. Этот слон снесет её к чертям собачьим и размажет по всей саванне до самых джунглей.

Но то было в мире животных. Совсем другое дело – здесь. Здесь ей даже компьютер подключили и настроили. Конечно, существовало и другое объяснение подобной галантности – коллеги видели в ней типичную женщину, рядом с которой любая техника превращается в груду металлолома. Но в эту сторону Кира старалась не думать. В крайнем случае, для мужиков будет приятный сюрприз.

– Машина – зверь, – продолжал нахваливать Дмитрий, будто в магазине. – Я ей кулеры почистил – совсем ручная стала, даже не рычит. – Он любовно погладил технику по верхней кромке. – У проектировщиков на днях апгрейд делали. Мишель выканючил для своих комп помощнее, так что тебе крупно повезло.

Кто такой Мишель, Кира не знала, по тону было ясно, что мужик заслуживает уважения, несмотря на методы достижения целей.

– И главное, – влез (и вылез) из-за своего компа Денис Борисович, – там почти весь офисный софт стоит. Так что, считай, указания Кости выполнены два в одном.

После настройки учётной записи Кира, наконец, осталась один на один со своим новым рабочим «инструментом». Чтобы уединению никто не мешал, она вынула из компьютерной сумки наушники, флешку, запустила музыку и погрузилась в знакомство с новыми программами.

* * *

От работы Киру отвлекли нестерпимо горевшие щёки и покалывающие уши. Новикова потрогала – на ощупь органы слуха казались варениками. Причём только с плиты. Чтоб у них языки так опухли! Девушка огляделась в поисках источника зла. И не поверила глазам. В аквариуме, рядом с Константином Сергеевичем, стоял Аполлон. Высокий и тонкокостный. Белокурые волосы чуть завивались, создавая иллюзию лёгкой растрёпанности. Черты лица безупречны: высокие скулы, брови дугой, прямой аккуратный нос, идеальной формы губы. Вишенкой на торте выделялись ямочки: две на щеках, одна – на подбородке. Светлые глаза сияли синевой, которую подчёркивала небесно-голубая рубашка с поднятым воротом. И эти синие глаза смотрели прямо на Киру. Новикова быстро отвернулась и уставилась в монитор.

Греческий бог беседовал с техническим директором и посмеивался. Угадайте, над кем? Разумеется, над ней! Кира сняла наушники, чтобы услышать о себе суровую правду. Но не тут-то было. Стёкла аквариума надежно звукоизолировали происходящее внутри. Девушка продержалась ещё пару минут. Ну минуту-то точно. И снова глянула налево. Аполлон продолжал смотреть на неё, только на этот раз ещё и подмигнул. Каков наглец! Чувство праведного гнева окатило Новикову с головы до ног. Или это были мурашки? В этот раз Кира заметила, что красавчик был левшой. В правой руке у него был блокнот, а левой он что-то писал – или чертил. Чёрт! Чёрт! Чёрт!

Новикова только-только начала смиряться с присутствием рядом приятного мужчины. Только почувствовала себя женщиной – пусть в техническом смысле, но всё же! И тут такой удар по самолюбию. Кира никогда не доверяла мужчинам с киношной внешностью. Честно говоря, она и в их существование-то до конца не верила. Даже её уровня фотошопа было достаточно, чтобы превратить лягушку в принца. И наоборот. А тут живой, реальный – Кира ещё раз бросила украдкой взгляд налево – совершенно реальный греческий бог. Не хватает только лаврового венка, хламиды и лиры. Хотя хламида была бы лишней. Если уж совсем честно. И этот греческий бог выбрал её в качестве предмета своих насмешек. «Девушка, вы танцуете? – Танцую. – А я пою!» Это – самый страшный кошмар, который может случиться с женщиной в жизни. Даже слона можно пережить. Кире нестерпимо захотелось закрыться руками, чтобы больше никого не видеть. Боже, за что! А ведь день так хорошо начинался…

В этот момент дверь аквариума распахнулась, и Аполлон покинул Итаку. Или что он там покидал? Олимп? Всё внутри Киры сжалось в предчувствии катастрофы.

– Какое прелестное создание! – промурлыкал бог грудным голосом.

Ну, нет! Не дождётесь! Новикова не поведётся на эту уловку. Она уткнулась носом в монитор и сжала мышку, словно это была граната.

– Она ещё и скромна! Костя, где ты её нашёл? – продолжал Аполлон свой убийственный монолог.

«Где ты откопал это убожество?» – прочитала Кира в его словах.

– Где нашёл, там больше нет, – произнёс в ответ техдиректор. – Шель, вали уже отсюда. Кончай смущать девушку!

Господи, она сидит, наверное, красная, как рак, и все это видят. Какой позор!

– Она так мило смущается, что удержаться просто невозможно, – продолжал мурлыкать бог.

Судя по голосу, он приближался. Кира подняла глаза. С лёгкой смешинкой в глазах Аполлон высвободил правую руку девушки от мышки и склонился к ней с почти воздушным поцелуем.

– Мишель, арт-директор этой фирмы. А вы?

– А я технический писатель, – ответила Кира от волнения.

Ну за что?! За что ей всё это?! Почему она не назвала имя, как все нормальные девушки?

– Всегда мечтал познакомиться с писателем, – игриво произнёс Мишель.

– Я тоже, – обречённо выдавила Кира.

– Она ещё и остроумна! – восхитился артдиректор, обернувшись к Константину Сергеевичу.

«Оно ещё и разговаривает!» – перевёл внутренний голос.

– Она ещё и английским владеет, – уведомил техдиректор.

– И крестиком вышиваю, – не сдержалась Кира.

– Правда? – удивился Мишель.

– Нет.

Здоровая злость победила волнение, Кира отобрала свою кисть и вцепилась в мышку.

– Кира, я с вами не прощаюсь. У меня большие планы на вас и ваш язык, – двусмысленно мурлыкнул Мишель. – А это вам. Чтобы вы меня не забывали, – сообщил он, вырвал из блокнота лист и положил перед Кирой.

На белоснежном листочке был нарисован её портрет. Лёгкий эскиз, в котором безошибочно узнавалась Кира. На рисунке она была в профиль. Мишелю удалось передать сосредоточенность и погружённость. При этом Новикова не выглядела «синим чулком» или зубрилкой. Девушка на портрете жила своей работой. И была очень милой. Кира вновь подняла глаза на арт-директора, который, к своей киношной внешности, оказался ещё и талантливым художником.

– Такой вы мне нравитесь больше, – произнёс Мишель человеческим голосом. И даже выражение лица в этот момент у него было почти человеческое. – До встречи!

* * *

Кира даже не догадывалась, что щеки у неё пылали стараниями не только арт-директора. В этот самый момент в кабинете генерального шло совещание. Ген-директор совещался со своим начальником службы безопасности, Александром Морозовым, по поводу неё, Киры Владимировны Новиковой.

– Ты, пожалуйста, собери информацию по этой новенькой, – просил Геннадий своего коллегу и приятеля. – С кем водится, где бывает.

– В чем-то подозреваешь? Может её – того? Чисто профилактически.

– Ни в чём я её не подозреваю. Дело сугубо личное. Так что прошу не в службу, а в дружбу. И, пожалуйста, никому ни слова про мою просьбу.

– Запал, что ли? – понимающе усмехнулся Александр.

Александр, как и положено настоящему мужику, был чуть красивее обезьяны. Его голова была лысой и блестящей. Как он утверждал, это жена выела ему всю плешь за двадцать лет семейной жизни. Оставшиеся волосы скучковались в мохнатых бровях, увеличивая и без того мощные надбровные дуги. Крупный нос был приплюснут в результате травмы, полученной ещё в молодости. Массивная нижняя челюсть тоже бывала ломана, и не раз. Но при всей своей первобытной брутальности, Александр умудрялся постоянно обновлять парк любовниц.

– Да не в том дело, – отмахнулся Геннадий и, постукивая карандашом по столу, признался. – Понимаешь, мы поспорили.

Он рассказал о предмете с-Котского пари и ставках на него.

– Что ж вы так с барышней, – укоризненно произнёс Александр.

– А что? – удивился Гена. – Насиловать же её никто не собирается. А если сама, дура, поведётся, то так ей, дуре, и надо.

– Оптимистичненько ты настроен, я погляжу, – резюмировал начбез.

Несмотря на облик неандертальца, Морозов был человеком проницательным и наблюдательным. С техникой был на «ты», хотя Геннадий не представлял, как эти ручищи умещаются над клавиатурой. Нюх на неприятности имел потрясающий, интуиция у начбеза была почти на грани ясновидения. И главное, он был предан Гене, как верный пёс. Ген-директор помог Морозову выбраться из весьма щекотливой ситуации, вырвал из гостеприимных лап тюрьмы практически, за что Александр теперь служил верой и правдой.

– От меня-то ты чего хочешь? – ещё раз уточнил начбез. – Давай согласуем реальности.

– Я не хочу стрелять наобум. Хочу понять, с кем имею дело. Мне нужно знать, что она смотрит, что слушает, о чём болтает с друзьями, и кто они – её друзья. Чем занималась на предыдущей работе и почему ушла. На что тратит свободное время: хобби, спорт, вредные привычки. Слабости. В общем, нужна любая личная информация. Справишься? Только тихо, как ниндзя.

– Будет сделано, Гена-сан, – Морозов сложил ладони и склонил голову в ритуальном поклоне.

* * *

Кира постепенно приходила в себя. Работать ещё не могла, но дышать уже была способна. Всё произошедшее казалось бы бредом, если бы не портрет. Разум отказывался принимать комплименты арт-директора всерьёз, но рисунок заставлял сомневаться. А вдруг? Женщины – такие мечтательницы. А жизнь – такая проказница. Ещё вчера Кира мечтала о том, чтобы на неё обратил внимание Константин. А сегодня оказалась объектом интереса Мишеля. К добру ли это? Здравый смысл твердил, что нет. Но сердце – оно такое сердце, оно всегда на что-то надеется. Даже если это не сердце, а женское самолюбие.

Новикова потёрла лоб пальцами, закрыла глаза, круговыми движениями прошлась по вискам. Нужно работать. Кира никогда не сталкивалась с программами для трёхмерного проектирования. Интерфейс был англоязычный, но традиционный. Главная проблема в таких случаях не как что-то выполнить, а догадаться, что это нужно и вообще возможно. Кира чувствовала, что нервы пришли в норму, мозги включились, и открыла глаза, чтобы вернуться к делу. Не тут-то было. Глаза Киры открылись ровно в тот момент, когда в дверь вошёл человек-горилла с бровями Урфина Джюса. Он едва проходил в дверь – как в высоту, так и в ширину. Головой был лыс, кулаками – огромен. Маленькие глазки упёрлись в Киру острым, как жало пчелы, взглядом. Полный контраст после явления Аполлона. Новикова испытала культурный шок, второй раз за день. И как после этого работать?

Человек-горилла прошёл мимо Киры в аквариум. Константин Сергеевич поднялся ему навстречу и сердечно рукопожался. Видимо, в душЕ обладатель бровей, за которые Брежнев бы удавился, был прекраснее, чем снаружи. А может, техдиректор просто не решался показать горилле-громиле своего истинного отношения. Кира бы тоже поостереглась, поэтому любопытствовала скрытно. Увы, человек-горилла комплексами не страдал, поэтому пялился на Киру, не стесняясь.

– Кирюх, чаю хочешь? – прозвучало над самым ухом, и девушка чуть не опрокинула на себя кружку с кипятком, которую принес Вано.

– Паранджу хочу. Есть?

– Не надо паранджу. А то Дед Мороз тебя в свой гарем заберёт, – уверил Вано и поставил перед Кирой кружку чая и тарелочку с печенькой.

– У него ещё и гарем есть?!

Это был третий культурный шок. Хотя, вот будь на месте ПалИваныча такой монстр, долго ли бы Кира продержалась? На него и смотреть-то без дрожи невозможно, не то что сказать решительное «нет».

– Нет, ну чего он на меня так уставился? – спросила Кира, повернувшись к однокурснику и благодарно кивнув за чай.

– Ты, случаем, не агент конкурирующей фирмы? – сурово спросил Ванька.

– Мамой клянусь!

– Значит, он уставился на тебя чисто в профилактических целях. Не грузись.

Ванька присел перед однокурсницей на корточки. Теперь их лица были примерно на одном уровне. Кира быстро оглянулась, убедилась, что человек-горилла не стоит у неё за спиной, и почти одними губами спросила:

– Он вообще кто?

– Начальник службы безопасности. А что, по нему не видно? – также тихо ответил Вано.

Кира задумалась. Официальный костюм на все пуговицы и галстук-удавка под самую шею в летний день какбэ намекал на профессию бодигарда.

– Интересно, у него пистолет с собой есть? – по-прежнему еле слышно поинтересовалась Кира.

– Зачем ему пистолет, Кир.

– Да уж, при таких-то кулачищах… Это я сгоряча. И бронежилет с каской ему ни к чему. У него же там, – Новикова постучала по лбу косточкой согнутого пальца, – кость!

– Не нужно недооценивать интеллект начбеза… – Тут Вано подскочил, и на его лице растянулась подобострастная улыбка. – Здра-авствуйте, Александр Петрович!

– И тебе не болеть, Ваня. А вы, – человек-горилла обратился к Кире, – наше последнее приобретение? Как на новом месте? Парни не обижают? – он сурово насупил брови в сторону Вано, поскольку других парней в кабинете не было – видимо, рассосались по делам или забились в коморку Дмитрия.

– Спасибо, нет. Даже наоборот. – Кира протянула листок с портретом. – Вот.

– Наш Мишэл везде поспел, – ухмыльнулся Дед Мороз. – Вы с ним поосторожней, барышня. Вы – девушка юная, он бывалый сердцеед. По нему здесь каждая вторая сохнет, а каждая первая – страдает.

Отеческие нотки слабо вязались с репутацией содержателя гарема и внешностью питекантропа, но Кира информацию к сведению приняла. Тем более что сама чего-то подобного и ожидала.

– Что ж я, не понимаю? – пожала Кира плечами. Увы, печали в её голосе слышалось больше, чем хотелось бы.

– Вот и славно. – На лице человека-гориллы расцвела заботливая улыбка. – Ладно. Чай за вас никто не выпьет, но и работа в лес не убежит, не надейтесь. Так что отдохнули – и соблюдать трудовой распорядок, – сурово закончил начальник службы безопасности, погрозив пальцем. Кире показалось, что палец у него – как её запястье. С испугу, наверное.

* * *

Александр Петрович, обогатившись информацией, поспешил к шефу.

– Посмотрел я на вашу мышку, – доложился он. – В кресло вжалась, глазищи вытаращила, хвостик трясётся…

– Знаешь, Саша, глядя на тебя, даже у меня порой хвостик трясётся, – спокойно, как и положено уверенному в себе человеку, признался Ген-директор. – Но ты же пришёл сюда не для того, чтобы похвастаться, какой ты страшный?

Александр Петрович кивнул.

– Мишель уже сделал свой ход, увековечил объект на холсте. Надо сказать, довольно узнаваемо. Арт-директор был в ударе. Кроме того, у вас есть неучтённый соперник. У айтишников работает однокурсник Киры, Иван Листьев. Вьётся вокруг, как муха над вареньем. Возможно, имеет виды.

– Ну, ты смотри! – возмутился генеральный. – Шашни крутят прямо на рабочем месте!

Ах, сколько праведного гнева было в его словах! Будто не было у него непроизводственных отношений с предыдущей секретаршей. Из-за них, в конечном итоге, та и уволилась. Жених ревностью замучил, и их свадьба оказалась под угрозой. Встречное предложение Ген-директор, разумеется, делать не спешил. Девушка решила, что синица в руках надёжнее крокодила в небе, и поспешила найти новую работу, пока замужество не накрылось медным тазом.

– Напомни-ка, Александр Петрович, безнадёжно влюблённых в Шеля из управленческого звена, – попросил Ген-директор уже более спокойно.

Дед Мороз задумался.

– Чтобы из безнадёжно и совсем уж безответно… Анна Николаевна, зам главбуха, пожалуй. На прошлом новогоднем корпоративе так и висла на нём. Ещё…

– Спасибо, достаточно.

Геннадий набрал внутренний номер бухгалтерии.

– Анну Николаевну могу слышать? Да, это я. Анна Николаевна, вы жаловались на сложности с внедрением 1С-Документооброта? Так я хочу вас обрадовать. У нас появилась девушка, в обязанности которой входит обучение сотрудников работе в новых программах. Да. У айтишников. Да. Зовут Кирой Владимировной. Единственное, я бы вам советовал не затягивать с заявкой. Вы бы сами подошли сразу, переговорили, что и когда нужно. Пока Константин Сергеевич не опомнился. Вы же знаете, он её так работой завалит, и не пробьётесь. Да не за что! Всегда готов помочь любимой бухгалтерии.

И положил трубку.

– Суров ты, – произнёс Дед Мороз после некоторой паузы.

– Алягер ком алягеро. На том стояла и стоит Русь наша. А ты ступай, Александр Петрович. Спасибо за информацию. Буду ждать с новостями. И будешь выходить, Кариночку попроси ко мне заглянуть, – кинул Ген-директор, погрузившись в компьютерные файлы.

Кариночка – новая секретарша – вбежала через секунду после того, как вышел начбез. Девушка была достойной заменой предшествующей версии, и Геннадий планировал вплотную ею заняться, после того как выиграет текущее пари. Длинноногая, при формах, зубки ровненькие, улыбка «Да, господин. Слушаюсь, господин». Гена любил таких, послушных.