ГЛАВА 4

Он скучал, откровенно и неприкрыто. Поддавал узким носом начищенного ботинка мелкие камешки, зевая во весь рот, и провожал ленивым взглядом встречных девушек, не стесняясь оборачиваться вслед особенно симпатичным. Его спутница, молодая женщина, что-то монотонно бубнила, обращаясь к нему, и даже не замечала, что он давно ее не слушает. Ей было душно, она задыхалась, хотя шла довольно медленно, и очень хотела пить.

Покупать простую воду в магазине верх глупости – как можно тратить деньги на то, что дома можно получить бесплатно, но до дома нужно было еще дойти, и она страдала. Беременность вообще протекала непросто.

Не радовала ни живописность аллеи, ни новость, что у них будет девочка. Все бы отдала сейчас за глоток холодной воды! Впереди показались скамейки, и женщина приободрилась.

Одна уже была занята – молодая девушка в коротенькой джинсовой юбочке и обтягивающей кофточке сидела, закинув ногу на ногу – и женщина подумала, что это очень вызывающая поза при такой длине юбки. Она недовольно покосилась на малолетку и присела на соседнюю скамейку. Ее муж плюхнулся рядом, издав вздох облегчения. Поставив рядом несколько пакетов, он тут же забыл о жене. Ему осточертело таскаться за ней по городу, и он решил вознаградить себя за эти труды разглядыванием симпатичной соседки.

Взгляд откровенно заскользил по обнаженным ногам и остановился на груди. Девушка заметила интерес к себе и картинно изогнулась, принимая соблазнительную позу, при этом насмешливо стрельнув глазками в сторону женщины. Было очевидно, что внимание ей нравилось, и она забавлялась ситуацией.

– Когда тебе заплатят за последнюю шабашку? – женщина повернулась к своему спутнику. – У нас заканчиваются деньги.

– Скоро, я уже говорил тебе, – молодой мужчина поморщился, голос жены показался через чур пронзительным. Он пытался на глазок определить размер груди прекрасной незнакомки, а эта балаболка его отвлекала.

Четвертый? Нет, все же, наверное, третий. Они все такие вруши, набивают объем чем угодно, а как дойдет до дела, то там может оказаться простая вата. Хотя, похожа на натуральную, если вообще это не силикон. А впрочем, какая разница, лишь бы была, и лишь бы…

– Вот бы прикоснуться к ней, – промурлыкал хэнт, примостившись на спинке скамейки прямо над малолетней красоткой и не сводя глаз с мужчины. Обнаженный торс бугрился мышцами, ветер его мира играл волосами, в глазах отражался свет чужого солнца.

«Вот бы прикоснуться к ней», – мужчина непроизвольно облизнул губы, и девушка, заметив это, победно сверкнула глазами.

Рука хэнта с неестественно длинными пальцами коснулась волнительных округлостей девичьей груди, демонстративно тиская их, и перед глазами мужчины возникла картинка, где он смело и самозабвенно ласкал это соблазнительное тело. Девушку же удивила сила его взгляда. Он словно прикасался к ней, она буквально чувствовала это, и по коже побежали мурашки.

– Он тебе нравится? – хэнт насмешливо наклонился к ее уху. Его длинные белые волосы упали вниз, скользнув по ее щеке, но она не могла этого почувствовать, просто легкий ветерок коснулся кожи. Солнце сильно пекло, но ветер дул прохладный, и это было так приятно. – Посмотри на него, правда, красавчик? Твои подружки умрут от зависти. У тебя еще никогда не было взрослого мужчины, у тебя вообще мало кто был, так что пора набираться опыта, милочка. А ты знаешь, какими ненасытными и неистовыми бывают мужчины, чьи жены беременны?

Мужчина заметил румянец на скулах у девушки и заерзал, широко разведя колени. Хэнт расплылся в похабной улыбке.

– Посмотри на нее, товар первоклассный, бери, не пожалеешь, – он распахнул пошире блузку на груди девушки. Та не стала обращать внимание на хулиганство сквозняка, пробежавшего по алле и зашелестевшего листвой. – Нравится? Она горячая штучка.

«Черт, а она наверняка горячая штучка», – охваченный похотью мужчина не мог даже предположить, что повторяет слова хэнта, обращенные к нему.

Демон довольно выгибался в предвкушении пира. Игра будет недолгой, день-два, и можно будет насытиться на неделю вперед: разбить семью, сделать несчастной будущую мать, а там и девчонку довести до аборта. Вот это удача. Впрочем, еще ни одна человеческая особь ни разу не разочаровала его.

Хэнт играл на разных слабостях людей, понимая, что их великое множество. В прошлом месяце он довел до самоубийства одного депутата, подсадив его на тотализатор, еще одну клептоманку бросил на растерзание разгневанному обворованному коллекционеру старинных монет, пострадавшему от ее невоздержанности и зависимости от блеска металла, но то были редкие случаи. Опыт показывал, что физическая похоть – самое эффективное и практически безотказное средство получить желаемое, из десяти случаев с крючка срывалась едва ли одна жертва.

Все в этом мире крутится вокруг ширинки, все помешаны на сексе, и запретные связи привлекают глупеньких девочек, а распущенные мужчины без особого труда получают желаемое благодаря доступности женского пола, и становятся идеально послушными марионетками.

Хэнт Ранель был довольно опытным кукловодом, и, нащупав слабое место жертвы, уже не выпускал ее из своих цепких рук. Сопротивление обычно длилось недолго – «избранники» были обречены. О, с каким наслаждением они шли в расставленные для них ловушки, полагая, что управляют своей жизнью и делают собственный выбор!

Только хэнты могли знать цену так называемой свободе выбора, лишь им была известна изнанка происходящего – все эти мужчины и женщины, полагающие, что лично распоряжаются своим телом и судьбой, оказывались лишь пищей для неизвестной им высшей силы, даже не догадываясь об этом. Их пороки и распущенность лишь прибавляли сил демонам, оправдывая свое назначение – быть эмоциональным энергетическим коктейлем для хэнтов.

Но была одна категория людей, на которых хэнты влиять не могли, кто не подчинялся их внушению и, мало того, мог оказывать серьезное сопротивление и представлять угрозу. Орионы. Одно это слово вызывало ненависть и зубовный скрежет у Ранеля.

От их смертоносных взглядов его спасала, как ни странно, его слабость. Отсутствие достаточного количества энергии для перехода в мир людей делало его недоступным для них, но их появление в местах охоты сводило на нет многодневные усилия и разрушало его хитроумные планы.

По началу, по глупости и скудоумию, он мечтал отыскать у них слабое место. Желание стать первым хэнтом, сумевшим победить ориона, заставляло идти на риск и обжигаться, теряя позиции и испытывая голод неделями и месяцами. Годы ушли на осознание простой истины – у орионов нет слабых мест. Их создавали для одной единственной цели: выслеживать демонов и безжалостно их уничтожать.

Кроме орионов для хэнтов, и тем более фэггов, в этом подлунном мире больше не существовало достойного противника, способного оказать серьезное сопротивление.

– Ну так как, ты собираешься действовать, или ограничишься лишь зрительным контактом? – Ранель набрал воздуха в грудь и подул на девушку.

Ее волосы взметнулись вверх, накрыли лицо, и с озорной улыбкой она принялась убирать их. Поймав очередной красноречивый взгляд мужчины, достала из сумочки блокнот, что-то быстро написала и вырвала листок. Через пару минут поднялась, одернула коротенькую юбочку и с независимым видом прошла мимо семейной пары, незаметно обронив сложенный пополам листок.

Пока женщина рылась в карманах в поисках носового платка, мужчина успел незаметно подобрать записку с телефонным номером.

Через десять шагов красотка обернулась, чтобы убедиться, что мужчина был у нее на крючке. Теперь надо ждать, когда он освободится и позвонит. Теперь это только вопрос времени, и, судя по выражению его лица и блеску в глазах – самого короткого его промежутка. Хэнту чем быстрее, тем лучше, уж он об этом позаботится.

* * *

– Тебе не кажется, что это как-то слишком? – Рони разглядывала свое отражение в зеркале, и Люмис вместо ожидаемой благодарности прочла в ее глазах растерянность.

Светлые локоны были старательно выпрямлены, Люмис потратила на это долгое время, но добилась желаемого результата – сейчас никто бы не догадался, что Рони от природы кудрявая.

Она и так была красива, и Люмис лишь старательно подчеркнула ее особенности, придав им сочной яркости. А Рони, по-видимому, предпочитала оставаться в тени более заметных девушек, которым не доставало ни ее обаяния, ни харизмы, ни бесспорно интересных внешних данных. Все они выезжали лишь за счет своей наглости, яркости макияжа и смелости нарядов.

– Можешь не сомневаться, ты затмишь всех на своем потоке, – заверила подругу Люмис, чем ввергла ее в еще большие сомнения.

– Уверена, что это нужно? – проговорила та, раздумывая, очень обидится Люмис, если Рони прямо сейчас побежит умываться. У нее в запасе есть еще время, к тому же, чтобы подкрасить губы и припудрить носик, ей много не понадобится.

Брюнетка словно почувствовала ее настрой, и решительно взяв за плечи, повела из комнаты в холл.

– Идем, Рони, у нас мало времени, – проговорила она, хватая со стола ключи и сумку. – Надо вовремя успеть к открытию, чтобы занять лучшие места.

Дождь лил нескончаемым потоком, и думать было нечего о том, чтобы отправиться пешком.

– Поймаем такси, – Люмис раскрыла над головой прозрачный зонт и подбежала к краю тротуара.

Красивой девушке не составило труда остановить машину, и уже через минуту подруги сидели на заднем сиденье, расправляя складки на одежде.

– Куда едем, красавицы? – водитель, пожилой бородатый мужчина, посмотрел в зеркало и поймал взгляд Люмис.

– Площадь Вдохновения, – бросила она и достала зеркальце.

– Э, пожалуйста, остановитесь в начале парка, – тут же попросила Рони.

– Что? Ты с ума сошла? Собралась идти через парк в такой дождь? – Люмис отложила зеркальце и в недоумении посмотрела на подругу.

– Прости, но я должна кое с кем встретиться, – тихо произнесла Рони.

Она не поднимала эту тему утром, боясь, что Люмис заставит ее передумать, но сейчас была полна решимости встретиться с Гайсом. Она делала это каждое утро, убегая в парк спозаранку, и знала, что он бывает там даже в самый сильный ливень. Может быть, это даже было смешно, но ей хотелось получить поздравление Гайса прежде, чем она перешагнет порог колледжа в качестве новой студентки.

Люмис только глянула на нее, и сразу оставила все попытки переубедить, взывая к здравому смыслу.

– Мне, конечно, жаль тех трудов и усилий, которые я потратила, придавая тебе больше шарма и очарования, – произнесла она, не скрывая досады, – но еще больше жаль тебя саму. Твое упрямство обеспечит тебе смехотворное положение в колледже. А ты знаешь, как относятся в учебных заведениях к странным девчонкам и неудачницам?

– Я неудачница? – тихо изумилась Рони, воззрившись на подругу.

Люмис смутилась.

– Разумеется, нет, что ты говоришь, – она раздраженно мотнула головой. – Но твой жалкий вид обеспечит тебе самую неприглядную репутацию. Ты это понимаешь?

– Я приехала в колледж за знаниями, которые все равно получу, а уж в качестве неприглядной неудачницы, или обычной девчонки, это не так уж и важно, – Рони пожала плечами и отвернулась к окну.

– Ну так как, красавицы, куда, все-таки, едем? – шофер приближался к площади, и следовало принять решение.

– Высадите меня здесь, пожалуйста, – попросила Рони, не глядя на подругу.

– Дорогая, я не хотела тебя обидеть, – начала брюнетка, но Рони мягко ее перебила.

– Я знаю, и поэтому не обиделась. Как можно обижаться на заботу и беспокойство, даже если они чрезмерны и надуманны. Это же проявление любви, так ведь?

Люмис посмотрела на нее, и не смогла не улыбнуться в ответ на мягкую добрую улыбку.

– Ты необыкновенная, – проговорила она, но выражение ее лица говорило о том, что это скорее упрек, нежели комплимент.

Раскрыв зонт, Рони пересекла площадь и скрылась за воротами городского парка. По знакомой дороге поспешила к развилке, где обычно поджидал ее Гайс.

Накануне вечером она предупредила его, что завтра не придет, полагая, что с утра будет мало времени – все-таки первый день в колледже, торжественная церемония по поводу начала учебного года. Сейчас же Рони жалела об этом, потому что желание увидеть друга оказалось сильнее всего остального, а опасения, что он не станет ее ждать и уйдет, заставляло ускорить шаг.

Чего она опасалась, то и вышло – Гайса на привычном месте не оказалось. Никто не встречал ее со стаканчиком крепкого кофе, аллея была пуста.

До начала церемонии оставалось еще время, и Рони решила пройти к пруду – вдруг Гайс все же там.

Дождь распугал постоянных утренних бегунов, и даже собачники сидели дома, не выпуская своих питомцев на улицу в такую погоду, но прибыв на место, Рони обнаружила, что не одна.

Едва вывернув на аллею, ведущую к пруду, она заметила впереди одинокую фигуру человека в длинном темно-коричневом плаще, мокром насквозь. Застыв в неподвижности, он склонился над поверхностью пруда, подернутого рябью от тысяч дождевых капель. У него была странная прическа – выбритый затылок и длинная густая челка, полностью скрывавшая лицо. Как он может что-то видеть при этом!?

Он стоял к ней вполоборота и не шевелился. Орион! Точно, это он! Но что он здесь делает? Люмис говорила, что они не появляются в городе просто так, если только у них нет никакого задания. А тут…

Отчего-то сердце вдруг заколотилось в груди, и Рони испытала сильнейшее волнение, как от встречи с чем-то таинственным и непостижимым. Сейчас она все у него выяснит, и наконец-то обретет долгожданный покой.

С ясной улыбкой девушка шагнула с асфальтированной дорожки на траву, желая приблизиться к таинственному незнакомцу.

До нее сразу донесся изумительный аромат нероли – нежная свежесть, прозрачная и хрупкая. В следующую секунду она сменилась каким-то резким терпким флером, пульсирующим и несущим жар. Но вот эта тяжесть развеялась, подарив лишь мягкое послевкусие, прохладное и освежающее, и от агрессивного напора осталась едва уловимая легкая горчинка.

Что происходит? Неужели на Рони так подействовали запахи, усилившиеся во время дождя? Но она же знает, что апельсиновых деревьев в этом парке нет и быть не может, и уже в следующий миг поняла – аромат исходил от таинственного рыцаря!

Почувствовав легкое головокружение и испытав странное чувство, когда силы, казалось, наполняют тебя, но ноги, отчего-то, норовят подкоситься, Рони сделала шаг по направлению к ориону, словно шагнула в искрящееся ватное облако.

– Доброе утро! – ее голос, раздавшийся в безмолвии, вспугнул дремавших птиц, заставив их встрепенуться, и мужчина поднял голову, повернувшись к ней. – Ну и дождь, да? – Рони делала маленькие шаги по направлению к нему, не переставая улыбаться. – Но вижу, вам он совсем не мешает.

Она тряхнула головой, пытаясь прийти в себя от сладкого дурмана, не отпускавшего ее. Влажность вновь закрутила мягкие локоны в колечки, вернув им первозданный вид. Было немного не по себе – она не видела лица рыцаря, и понятия не имела, что он сейчас испытывает по отношению к ней, так бесцеремонно ворвавшейся в его размышления.

Орион не двигался и хранил молчание. Плащ, прилипший к телу, не скрывал его фигуры – высокий и худощавый, мужчина, тем не менее, создавал впечатление сильного человека, обладающего большой физической мощью. Весь его облик излучал абсолютную уверенность и надежность.

Рони не теряла надежды разговорить его, но, к огромному разочарованию, уже в следующую секунду он сорвался с места и исчез так стремительно, что оставалось только гадать, не привиделся ли он ей.

Девушка ощутила странную пустоту внутри, словно исчезло что-то светлое и теплое, надежное и… доброе. За короткие мгновения, проведенные рядом с этим непостижимым рыцарем, она испытала такую гамму чувств, словно оказалась в доме детства, в объятиях своих родных, получив годовую порцию нежности и ласки, а с его исчезновением все это потеряла. Лишь легкий сладко-горькой аромат еще какое-то время держался, но дождь старательно смывал его.

Разочарованно оглядевшись, и поняв, что не встретит здесь Гайса, Рони направилась в сторону колледжа. Не хватало еще опоздать в такой важный для нее день.