«… по воле князя, господствующего в воздухе, духа, действующего ныне в сынах противления» (Еф. 2, 2)

«… наша брань не против плоти и крови, но против начальств, против властей, против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесных» (Еф.6,12)

ГЛАВА 1

Тучи неумолимо затягивали небеса. На город опускалась тьма, поднялся ветер и резко похолодало.

Люди обращали беспокойные взгляды в темное небо, в клубящуюся мрачную массу ненастья. Необъяснимое чувство тревоги заставляло ускорять шаг, чтобы убраться с улиц мегаполиса до наступления проливного дождя.

В окнах стремительно зажигался свет и, словно по волшебству, высокие небоскребы засверкали как новогодние елки. Яркая иллюминация пыталась разбавить мрачность, упавшую с небес с первыми холодными каплями, но уже через минуту город скрылся за плотной пеленой дождя, размытый небесными потоками до неузнаваемости, словно выпал из реальности, прекратив свое существование в пространстве и времени.

Только одно создание радовалось разыгравшейся стихии, хотя его наслаждение не имело ничего общего с человеческим чувством удовлетворения. Существо имело облик человека, и человек этот был красив, но холодной, злой красотой. Безупречность черт лица и совершенные пропорции идеального тела способны были разбить миллион девичьих сердец, но для него эти категории лежали за гранью понимания. Единственное, что имело значение для любого фэгга – это человеческая душа и ее жизненная энергия.

С крыши величественной башни бизнес-центра «ПлазаЭмБилдинг», самой высокой точки во всем Райн-сити, он рассматривал улицы далеко внизу, и копошащихся на них жителей. Весь город был перед ним, как на ладони.

Усевшись на край парапета и согнув ногу в колене, он обхватил ее руками, а другой болтал в воздухе, свесив в бездну замершего города.

Едва заметное свечение таинственной энергии вокруг его фигуры защищало от любого проявления мира, к которому относилась башня, выбранная им как постамент на сегодняшний вечер, и ни одна капля дождя не касалась его головы. В данный момент он находился в своем измерении, недосягаемый для любого, кто хотел бы достать его и свести с ним счеты.

Жалкие людишки ползали, бегали и суетились, даже не подозревая, что все это делали только ради фэгга. Они буквально созданы для утоления его голода, глупые, ни о чем не подозревающие создания.

Порывистый ветер, свирепствующий в мире демона, трепал полы длинного пиджака, играл аспидно-черными волосами, развевая длинные пряди, то взметая вверх, то бросая ему на плечи. Ледяной воздух не вызывал ни малейшего румянца на лице, белом, как фарфор. Насколько молодой человек был хорош внешне, настолько отталкивал своей аурой, обладая дурной энергетикой, губительной для любого человека.

Поднявшись на ноги, он лениво потянулся, длинное тонкое тело выгнулось с кошачьей грацией. Высокий, изящный, он был одет довольно типично для жителей этого города: узкие брюки, темная рубашка, длинный черный пиджак и кожаные ботинки на тяжелой протекторной подошве.

Чуть согнув ноги в коленях, демон мягко оттолкнулся от цементной поверхности крыши и взмыл в воздух. В мгновение ока оказался высоко в небе и понесся вперед. Огни большого города слились в яркие полосы – так стремителен был его полет.

Никто из смертных не мог бы разглядеть таинственного незнакомца – в их мире его сейчас просто не существовало. Внезапно воздух вокруг него пошел рябью, преломляя вид небоскребов, заглушая звуки городского шума и искажая реальность. Молодой человек подлетел к очередному зданию, мягко опустился на его крышу, присев на корточки, и тут же выпрямился.

Марево вокруг него стало сгущаться, заискрило яркими всполохами, переливаясь бледно-синим светом. Незнакомец сделал шаг, уверенно пересекая невидимую границу, и через миг странное явление исчезло, он был простым человеком на обычной крыше не самого высокого здания.

Никем не замеченный, незнакомец направился к двери, ведущей на технический этаж, чтобы через несколько минут, притворяясь человеком, спуститься на улицу и затеряться в толпе людей, ощетинившихся зонтами.

* * *

Порывистый ветер хлестал дождевыми плетями по хрупкому телу, но девушка, казалось, не замечала разыгравшейся вокруг нее стихии.

Мокрые волосы прилипли к лицу, зубы стучали. Ледяными пальцами она вцепилась в шершавые чугунные перила моста, невидящим взглядом всматриваясь в реку далеко внизу. Мутный поток, периодически освещаемый яркими молниями, несся вперед, миллионы дождевых капель вспарывали его трепещущую поверхность, заставляя жидкое тело корчиться под нескончаемыми ударами.

Пустота, вокруг только пустота, и эта непрекращающаяся боль. Нет ни низкого неба, коршуном падающего на плечи, ни потока внизу, нет ничего, только его закрытые глаза. Как она могла! Ну как же она могла, что она натворила… Она даже не думала, что будет так больно.

Мимо проносились машины, но плотная пелена дождя мешала водителям разглядеть одинокую фигуру, вдруг решившую перелезть через барьерное ограждение моста.

Мощный разряд молнии в очередной раз вспорол небо, осветив пространство вокруг девушки: темное небо с чернильными тучами, огни большого города, бурлящую черную реку под ногами, и ее саму – сгусток пустоты и боли.

– Давай, прыгай, ты заслужила это. Ты должна искупить свою вину, – сидящее на фонарном столбе существо не сводило пристального взгляда с несчастной.

В его глазах горела жажда, вся его сущность рвалась сейчас к ней, чтобы заставить ее решиться, подтолкнуть, насладиться прикосновением к той, кто уже через минуту перешагнет рубеж миров, навсегда исчезнув из этой жизни. Энергетические нити, которыми он опутывал ее, потрескивали от напряжения.

В предвкушении духовного пира тело его трепетало. Оно было человеческим, но неестественная гибкость могла вызвать физиологическое отвращение у того, кто заметил бы его сейчас. Разоблачение хэнту не грозило – он был невидим как для девушки, замершей на узком карнизе по ту сторону ограждения, так и для любого другого смертного. Обнаженный по пояс, он не испытывал холода и оставался недосягаем для дождя.

Дикий голод вызвал нетерпеливую дрожь в теле, и хэнт жадно облизнулся.

– Ты задушила своего новорожденного ребенка, такого беззащитного и беспомощного. Он только пришел в этот мир, а ты без жалости лишила его жизни. Как ты могла! Ну как же ты могла! Что ты натворила! Ты должна ответить за это. Давай же, прыгай!

Существо издало тихий нетерпеливый рык.

Ему надоело просто ждать, и демон спрыгнул вниз, приземлившись прямо на проезжую часть. Серебряные волосы взметнулись вверх и тут же опустились на бледное лицо. Несколько машин проехали сквозь него, но он даже не отвел взгляда от своей жертвы.

Идеальная ситуация: смерть, да еще и двойное убийство. Это же сколько энергии! Такими темпами он гораздо раньше получит возможность проявления, о, да!

Собрав поток энергии в небольшой шар, он запустил им в спину замершей в нерешительности детоубийце. Девушка почувствовала ураганный порыв ветра и разжала онемевшие пальцы.

С тихим криком полетела вниз, в мутное ничто, в пустоту своей боли, и тело хэнта выгнулось дугой, пошло синими всполохами энергии, в глазах зажегся дикий желтый огонь, и он страшно закричал. Чужая боль разрывала его сущность, чтобы уже через секунду улечься мощной силой внутри его бездонного естества, полного мрака и боли сотен таких же жертв.

* * *

Двое мужчин появились буквально из ниоткуда, и так стремительно, словно шагнули на пешеходную часть моста из пустоты, только ветер на мгновение поднял их длинные волосы, закрывавшие лица, и взметнул тяжелые полы намокших плащей.

Не тратя ни секунды, они приняли боевую стойку спина к спине. Медленно кружа на месте, внимательно осматривали пространство вокруг, пытаясь предугадать опасность и возможный маневр врага. У одного из них в руках появился меч.

– Это был хэнт, – тихо произнес черноволосый.

Дождь хлестал по лицу, прикрытому густой длинной челкой, доходившей ему до губ.

– А по-моему, фэгг, – не согласился второй.

С такой же прической, только рыжеволосый, двумя руками он держал катану клинком вверх, то сжимая, то разжимая пальцы на длинной рукояти. На безымянном пальце правой руки сверкал золотой перстень с большим изумрудом. Точно такой же имелся и у его напарника.

– Нет, Шай, все-таки это был хэнт.

– Я такой ожег получил при вызове – здесь был мощный выброс энергии, как у фэгга, – не сдавался рыжий.

– Энергетического следа почти не осталось – тварь не проявилась здесь, значит, действовала из своего измерения. Фэгг наследил бы больше, – рассуждал брюнет, внутренним зрением сканируя пространство пустынного моста.

– Ну хорошо, Нир, я соглашусь с тобой, тем более, в любом случае мы опоздали. Можешь сказать, что тут произошло?

Мужчины выпрямились, Шай опустил катану, и оба направились к ограждению моста. Длинные плащи липли к ногам, но пара не обращала внимания ни на стихию, ни на проносящиеся мимо автомобили, окатывающие их брызгами из луж.

Нир перегнулся через перила и долго вглядывался в черный поток внизу. Река бурлила и шумела. Вспышки молний освещали замершего человека, пребывающего в сильной задумчивости. На самом деле он не рассуждал, а слушал. Слушал воздух, ветер, дождь и энергию вокруг. Читал по ней о том, что произошло здесь буквально несколько минут назад.

– Это самоубийство, – наконец, произнес он. – Есть мост, и именно здесь произошел выброс энергии, но при этом не осталось следа. Наверняка, хэнт привел сюда свою жертву и заставил спрыгнуть вниз. Отсюда и такая сила, что мы отреагировали – смерть высвобождает много энергии.

Шай посмотрел на него, но ничего не сказал. Оба сейчас испытывали непередаваемую скорбь по потерянной душе, которой не смогли помочь.

– Уходим, – бросил Нир, и уже через мгновение оба растворились в темноте, как будто их здесь никогда и не было, и абсолютно ничего не указывало на разыгравшуюся здесь недавно трагедию.

Райн-сити – огромный мегаполис, что для него значит смерть одного человека, у него таких миллионы. Уйдет один, и никто не заметит, никто не пожалеет, и только орионы в молчании оплачут уход души, поклявшись себе в очередной раз не жалеть жизни для спасения подобных ей несчастных душ.