Цитаты из книги «У войны не женское лицо»

В школе нас учили любить смерть. Мы писали сочинения о том, как хотели бы умереть во имя… Мечтали

Когда человек умирает, он всегда смотрит вверх, никогда не смотрит в сторону или на тебя, когда ты рядом. Только вверх… В потолок… Но так смотрит, как будто в небо…

Пишу не историю войны, а историю чувств

Между реальностью и нами — наши чувства

Вокруг много людей, но ты всегда одна, потому что человек всегда одинок перед смертью.

Думаете, легко было простить? Видеть целые… белые… домики под черепичной крышей. С розами… Я сама хотела, чтобы им было больно… Конечно… Хотела видеть их слезы… Стать хорошей сразу нельзя. Правильной и доброй. Такой хорошей, как вы сейчас. Жалеть их. Для этого мне нужно было, чтобы десятки лет прошло…»

«Наступаем… Первые немецкие поселки… Мы — молодые. Сильные. Четыре года без женщин. В погребах — вино. Закуска. Ловили немецких девушек и… Десять человек насиловали одну… Женщин не хватало, население бежало от Советской армии, брали юных. Девочек… Две­на­д­цать-тринадцать лет… Если она плакала, били, что-ни­будь заталкивали в рот. Ей больно, а нам смешно. Я сейчас не понимаю, как я мог… Мальчик из интеллигентной семьи… Но это был я…

Под Сталинградом было столько убитых, что лошади их уже не боялись. Обычно пугаются. Лошадь никогда не наступит на мертвого человека. Своих убитых мы собрали, а немцы валялись всюду. Замерзшие… Ледяные… Я — шофер, возила ящики с артиллерийскими снарядами, я слышала, как под колесами трещали их черепа… Кости… И я была счастлива…»

О чем мы мечтали? Первое, конечно, — победить, второе — остаться живыми. Одна — “Кончится война, и я нарожаю кучу детей”, другая — “Я поступлю в институт”, а кто-то — “А я из парикмахерской не буду вылезать. Стану красиво наряжаться, за собой смотреть”. Или: “Куплю красивые духи. Шарфик куплю и брошечку”.

«Наступаем… Первые немецкие поселки… Мы — молодые. Сильные. Четыре года без женщин. В погребах — вино. Закуска. Ловили немецких девушек и… Десять человек насиловали одну… Женщин не хватало, население бежало от Советской армии, брали юных. Девочек… Две­на­д­цать-тринадцать лет… Если она плакала, били, что-ни­будь заталкивали в рот. Ей больно, а нам смешно. Я сейчас не понимаю, как я мог… Мальчик из интеллигентной семьи… Но это был я…