Занятия спортом и дальнейшее погружение в бесстрастие

До разделения страны Чандра Пракаш учился в колледже «Санатан Дхарма» в Лахоре, где он и закончил одиннадцатый класс. После того как община осела в Бахауддине, Махант в 1948 году отослал юношу отучиться последний год (по двенадцатилетнему стандарту) в колледж «Санатан Дхарма» в Амбале, после чего отправил его в Дехрадун для дальнейшего обучения. В 1951 году он получил степень бакалавра естественных наук по специальности физика, химия и математика в колледже DAV, Дехрадун.

Однажды, вспоминая колледж, Свамиджи рассказал нам интересный случай, который указывает на то, что дата, когда почитатели отмечают день рождения Свамиджи – 5 марта, – это, возможно, неправильная дата его рождения. Вот что он рассказал:

«Я точно не знаю день своего рождения. В 1948–1949 годах, когда я поступал в колледж в Дехрадуне, у меня, как и у большинства беженцев, не было никаких документов, подтверждающих, сколько классов я окончил, ведь нам пришлось все оставить в Пакистане. Директор колледжа DAV велел мне принести мое свидетельство об окончании двенадцатилетней школы. Поэтому я отправился в центральный офис Пенджабского университета в Солане. Все их документы остались в Лахоре, но, увидев, что я сдал выпускные экзамены в Амбале, они согласились выдать мне свидетельство. Человек, выдававший документы, спросил мою дату рождения, и я ответил, что не знаю. Тогда он задал мне два-три вопроса и сделал запись, опираясь на них. С тех пор во всех моих бумагах стоит дата рождения 5 марта».

Чандра Пракаш с кубком, врученным ему как лучшему спортсмену колледжа DAV в Дехрадуне (1949–1950)

Во время обучения в Дехрадуне Свамиджи продемонстрировал выдающиеся успехи в разных видах спорта, включая легкую атлетику, однако его любимой игрой оставался волейбол. Он играл в волейбол часами – и вскоре стал капитаном волейбольной команды колледжа. Он достиг большого мастерства в гасящем ударе одной рукой: юноша отрабатывал его так упорно, что его правая рука стала чуть длиннее левой. И до сего дня правый рукав одеяния Свамиджи приходится делать на пару дюймов длиннее левого. Его юношеская увлеченность волейболом особенно очевидна в следующем письме к другу, которое он написал в дни обучения в Дехрадунском колледже. Изначально письмо было написано на урду:

Дехрадун, 16.09.1951

Дорогой брат Шри Раджкишан,

Намастэ

Довольно давно я получил от тебя письмо и ответил на него через два или три дня. Но с тех пор ответа нет, как нет и вестей о том, собираешься ли ты сюда приехать. Не случилось ли что?

В Массури с 18 сентября по 15 октября проводят празднование, в рамках которого будут проходить конкурсы красоты, концерты и спортивные состязания. Говорят, что ничего подобного в Индии еще не бывало. Будут там и соревнования по волейболу. Если ты приедешь, то мы можем поучаствовать в качестве частного клуба. Я точно поеду туда на недельку, чтобы посмотреть, что да как, так почему бы еще не поучаствовать в соревнованиях? Там точно не будет команды, которая сможет тягаться с нами. Так что приезжай – прошу! По поводу дат пока еще ничего не известно, но будь там до 24 сентября, потому что, насколько я выяснил, турнир начнется где-то 26 или 27. Наша команда теперь стала намного сильнее. Сегодня приехал мистер Сударшан, у него все в порядке. Почтенный Пападжи 18 сентября собирается ехать в Сирсу. Я верю, что ты приедешь… сообщи мне о своих планах.

Искренне твой

Чандра

Фотография Чандры Пракаша, опубликованная в журнале колледжа DAV (1950–1951)

К этому времени Чандра Пракаш сделался весьма высоким, стройным, сильным и симпатичным юношей. Четко очерченные черты лица, золотистая кожа – чистое очарование. Даже занимаясь мирскими делами, он всегда выглядел отстраненным и погруженным в себя. Простота, скромность, умиротворенность и невинность – вот черты, которые отчетливо проявлялись в его характере уже тогда.

Как преподаватели, так и студенты были очень расположены к юному Чандре Пракашу. Особенно любил его заведующий кафедрой химии, профессор Л. Н. Гупта, и они продолжали общаться всю его жизнь. Много лет спустя Свамиджи сообщил о нем такую вот интересную информацию: «Профессор Л. Н. Гупта был моим преподавателем в колледже DAV. Я очень любил и уважал этого человека. Мне даже хотелось омыть его стопы. И он тоже любил меня. Он был последователем „Арья-самадж“, но весьма почитал также и Господа Раму. Мне всегда казалось, что он похож на святого. Жена его умерла после двух лет в браке, и с тех пор он больше не женился – жил один. Позднее у меня было видение об одной из моих прошлых жизней, где он обучал меня санскриту в неком ашраме в Гималаях. Профессор Гупта был пандитом при ашраме и обучал монахов санскриту. Я никогда не рассказывал ему о том видении. Мы поддерживали связь и после того, как я принял санньясу. Он даже хотел завещать мне все свое имущество, но я попросил его этого не делать. Впоследствии он по моему же совету завещал имущество колледжу DAV в Дехрадуне. Он настолько меня любил, что хотел, чтобы я был рядом с ним в момент смерти. Так и случилось»^[14].

Однажды за обедом в трапезной ашрама Свамиджи много поведал нам о том, как он занимался спортом, когда учился в колледже в Дехрадуне. Он написал:

«Для участия в окружной спартакиаде нужно было сформировать легкоатлетическую команду колледжа DAV. В тот день в колледже был выходной. Какое-то время назад для подготовки к соревнованиям колледж арендовал спортивный комплекс при Академии Святого Иосифа на Раджпур-роуд. Естественно, там были и беговые дорожки. Открытые спортивные состязания окружного уровня тоже проводились в этом спорткомплексе. Я не знал, что в тот же день состоится и отбор участников команды колледжа. Я случайно проезжал мимо на велосипеде и увидел двух студентов на стадионе. Когда я поинтересовался, зачем они пришли, ребята ответили, что происходит отбор в команду колледжа по легкой атлетике для окружной спартакиады. Я тоже присоединился. Процесс отбора еще не начался, и юноши пока что отрабатывали прыжок в высоту. Я тоже прыгнул, будучи одет в обычные туфли и брюки, – и взял высоту 5 футов 6 дюймов… а рекорд нашего колледжа на тот момент составлял 5 футов 8 дюймов. Один из моих приятелей сказал: „Если ты можешь взять 5 футов 6 дюймов без спортивной одежды и без тренировок, то тебе нужно непременно принять участие в отборе“. Так я впервые заинтересовался легкой атлетикой. Я оказался первым в прыжках в высоту с результатом 5 футов 9 дюймов, вторым в забеге на 100 и на 200 метров и третьим в толкании ядра. С тех пор я более серьезно занялся этим видом спорта, ведь прежде я только ежедневно играл в волейбол. После месяца не слишком напряженных тренировок я принял участие в легкоатлетической спартакиаде и обеспечил команде пять наград. Я был первым в группе младше восемнадцати лет и третьим на открытом чемпионате округа.

На следующий год я был первым на открытых окружных соревнованиях и с тех пор всегда оказывался первым на таких чемпионатах все время, пока обучался в Дехрадуне. В один год я представлял наш округ на трех соревнованиях уровня штата.

Три года я получал награды за участие в соревнованиях на уровне колледжа, два раза – на уровне округа; у меня было не менее двадцати пяти наград и грамот. Позже, приняв санньясу, я отдал все свои награды вместе со спортивной курткой какому-то мальчишке в Харидваре».

Таким образом, когда Свамиджи принял санньясу, его многообещающая спортивная карьера подошла к завершению, но все же занятия спортом помогли ему воспитать в себе героические качества, достойные санньясина — отважного путника, решительно шагающего в Вечность. Но об этом мы подробно поговорим позже.

Чандра Пракаш (передний ряд, второй справа) и его близкий друг Шри Джагдиш Марвах (передний ряд, второй слева) вместе с волейбольной командой колледжа DAV (1951)

А сейчас мы отправимся в Дехрадун, чтобы посмотреть, как там проводил время Чандра Пракаш. Махант Гирдхари Дасс купил большое бунгало в Дехрадуне. В этом бунгало и жил Чандра Пракаш. Махант организовал обслуживание должным образом, однако Чандра Пракаш привык заботиться о себе сам. Он ежедневно прибирался в комнате и содержал ее в идеальном порядке – все на своих местах. Кроме того, он регулярно уделял время молитве и медитации.

Несколько лет назад, в 1999 году, нам посчастливилось встретить Шри Джагдиша Марваха из Калькутты, который близко дружил со Свамиджи, когда они оба учились в Дехрадуне. Мистер Марвах владеет фабрикой в Калькутте. Он поведал нам, что уже в студенческие годы Чандра Пракаш был воплощением безмятежности и праведности. Говорил Чандра мало, но всегда приветливо, неизменно был весел. Среди людей он жил как чужак, и приятелей у него было немного. Мать Джагдиша Марваха очень полюбила Чандру Пракаша, она часто приглашала его в дом и угощала всякими вкусностями.

Джагдиш и Чандра Пракаш вместе играли в волейбольной команде колледжа, и их обоих выбрали для участия в команде Индии для соревнований в Советском Союзе. Но оба они не воспользовались этой возможностью – Чандра Пракаш из-за своих духовных поисков, а Джагдиш из-за карьеры. Много лет спустя, когда мистер Марвах вернулся из Англии после обучения, они с женой поехали навестить Свамиджи, который на тот момент уже выполнял садхану на поросшем джунглями островке неподалеку от Харидвара. Впечатленный духовной глубиной и притягательностью старого друга, мистер Марвах попросил Свамиджи дать ему посвящение в мантру. К этой просьбе присоединилась и его жена. Свамиджи милостиво согласился. Таким образом, дружба двух соучеников и товарищей по команде переросла во взаимоотношения между наставником и учеником, которые продолжаются и по сей день.

На первых порах во время своего обучения в Дехрадуне Чандра Пракаш носил западный костюм – рубаху и брюки, как оно было принято в те дни. Но позже, возможно для того, чтобы отобразить свое новое внутреннее отношение к мирской жизни, он стал носить пижаму и курту (традиционная национальная одежда свободного покроя). Во время своего недавнего визита в ашрам Джагдиш с улыбкой вспоминал, как в один прекрасный день Чандра Пракаш явился на занятие волейболом в традиционной курте вместо привычной рубахи. А на следующий день он уже пришел не просто в курте, а еще и в пижаме. В те дни товарищи по команде после тренировок часто захаживали в кафетерий при магазине неподалеку, чтобы выпить чего-нибудь холодненького. Когда Джагдиш после некоторых колебаний спросил, собирается ли его друг идти в этом своем немодном наряде и в кафетерий, тот торжественно кивнул. С того дня он почти всегда одевался только в курту и пижаму.

Далее Джагдиш рассказал нам, что в те дни Чандра Пракаш периодически исчезал из Дехрадуна на несколько дней, и никто не знал, куда. Он никому не сообщал, куда уезжает. По возвращении из своих загадочных путешествий он неизменно выглядел намного спокойнее, смиреннее и глубоко погруженным в себя. Однако юному Джагдишу и в голову не приходило, что его друг является отважным одиноким странником, неустанно идущим непроторенным путем в поисках своего божественного Возлюбленного. Наш Свамиджи был настолько погружен в себя, застенчив и скромен, что он не беседовал о своей внутренней духовной жизни – своей истинной жизни – даже с самым близким другом.

Когда мы расспросили его об этих загадочных отлучках, Свамиджи поведал нам, что в студенческие годы он частенько ездил в Харидвар или в Ришикеш. В Харидваре (точнее, в его пригороде Канкхале) он останавливался в ашраме «Нараян Нивас». А близ Ришикеша в то время была колония хижин, принадлежащих ашраму «Сварг». Они располагались за Гангой, возле дороги, ведущей от ашрама «Сварг» к мосту Лакшман-джула. В этих хижинах жили монахи и отшельники, уединившиеся для выполнения садханы. Колонию хижин окружал густой лес, откуда иногда приходили тигры и слоны. Чандра Пракаш останавливался там дважды у одного из монахов – на четыре или пять дней. В хижине он только ночевал, а весь день проводил на берегу Ганги. В это время он изучал священные писания и размышлял о них – так глубоко, как только мог. Таким образом, мы видим, что, помимо академического мирского образования, он спокойно и твердо готовил себя также к завершающему этапу своего духовного путешествия.

Следующий эпизод ясно демонстрирует, сколь велика была тяга юного Чандры Пракаша к обществу святых, а также сколь невинен он был в те дни. Эту историю рассказал нам сам Свамиджи, от всей души веселясь и заливаясь смехом:

«В студенческие годы я услышал от кого-то, что в Уттаркаши живет много великих святых. Я неверно понял собеседника и предположил, что речь идет о неком месте к северу (уттар) от Каши (Варанаси)… Поэтому я отправился в Варанаси. Поезд прибыл в Варанаси приблизительно в 3 часа ночи. Рикша отвез меня в гостиницу в двух шагах от железнодорожной станции. Там мне предоставили алмирах (шкаф), чтобы я мог сложить свои вещи, и кушетку на веранде для сна – было лето. Очень рано поутру ко мне пришел священнослужитель и спросил, не хочу ли я посетить храм Вишванатх. Я и пошел с ним. Он сопровождал меня, показывая многочисленные святилища на территории храма Вишванатх и предлагал сделать денежные пожертвования в каждом их них. Под его чутким руководством я оставил некоторую сумму в восьми или девяти храмах, после чего мы направились в главный храм – собственно, Вишванатх. Там мне тоже было предложено сделать пожертвование. По завершении экскурсии я чувствовал себя весьма утомленным, и к тому же мой кошелек опустел больше, чем наполовину. Я нашел какую-то гостиницу возле храма Вишванатх и решил передохнуть там. Я спросил управляющего, где находится Уттаркаши. Он ответил, что в Гималаях… Тем же вечером я сел на ночной поезд и вернулся в Дехрадун».

Оглядываясь на те дни, мы обнаруживаем, что Чандра Пракаш с самого начала, словно текущий ручей, неудержимо двигался к своей духовной цели – твердо и размеренно, никогда не привязываясь к берегам. Конечно, он делился своим врожденным покоем и самообладанием с окружающими – со всеми, кому посчастливилось оказаться рядом, – но при этом двигался, не цепляясь ни за что и ни за кого.

Прежде чем мы поговорим о том, как Чандра Пракаш отрекся от мира, хочется привести кое-какую редкостную информацию о Свамиджи – редкостную потому, что Свамиджи очень скуп на разговоры о себе и о своем духовном путешествии. Но однажды автору удалось вытащить из него эти факты, проявив поистине ребяческое упрямство:

СПВ: Гурудэв, есть ощущение, что ваше духовное путешествие подходит к завершению в этой жизни. С какой же поры это сложное и трудное путешествие стало для вас сознательным?

Свамиджи: Много жизней назад.

СПВ: Сколько?

Свамиджи: Не помню.

СПВ: Случалось ли вам быть семейным человеком? Бывали ли вы женаты по ходу вашего духовного поиска?

Свамиджи: (Жестом указывает, что всегда был монахом.)

СПВ: Значит, будучи профессиональным искателем, вы всегда выбирали жизнь монаха, которая с духовной точки зрения предполагает меньше преград и препятствий?

Свамиджи: Даже растение распространяет корни и ветви в направлении наименьшего сопротивления. И насекомые движутся так же. Лишь глупец станет искать ненужных преград. Однако жизнь монаха совсем не обязательно оказывается путем наименьшего сопротивления для каждого садхаки.

СПВ: Может ли случиться так, что даже после обретения наивысшего духовного опыта душе придется пройти через много рождений, чтобы обрести устойчивость в Реализации?

Свамиджи: Да.

СПВ: Мы слышали, что у вас были некоторые взаимоотношения с Господом Иисусом.

Свамиджи: Я получил его даршану. Возможно, были и более давние взаимоотношения. Я не помню.

СПВ: В прежних жизнях были ли вы монахом только индуистских орденов или также и других религий?

Свамиджи: Индуистских орденов.

СПВ: Почему вы снова и снова выбираете именно эту религию и эту среду?

Свамиджи: Я не выбирал. Выбор делает Божественная Сила на основании карм и самскар человека. Именно Она направляет его в определенную среду, семью, религию и так далее.

СПВ: Простите, что задаю вам этот вопрос… Многие верят, что вы жили в теле во времена Бабы Бхуман Шаха. Какие отношения у вас были с ним?

Свамиджи: Взаимоотношения Учителя и ученика.

СПВ: С самого детства вы живете с необычайно глубокой верой в Бабаджи и любовью к нему… так что наверняка вы были одним из любимейших его учеников.

Свамиджи: У него были тысячи любимых учеников… Однако для меня он – дражайший из людей. Могу сказать, что люблю его больше всех на свете, но как могу я утверждать, что и он меня любит больше всех? Его любовь – огромная честь для меня. Но как я могу говорить, что я – наиболее возлюбленный? Любовь Бабаджи обращена ко всей Вселенной. Принимал ее и я. Мне повезло. Его любовь – результат безграничной милости. Каждый может приобщиться к божественной любви, но тем не менее она остается безграничной, неистощимой.

Священный тхамб сахиб, символ Бабаджи во внутреннем святилище его самадхи в деревне Бхуман-Шах (2010). До разделения страны почитатели имели обыкновение обходить этот священный символ по кругу и повязывать на нем разноцветные нити в знак своей преданности и веры

(Настойчивый ученик упорно пытается узнать побольше о взаимоотношениях между Свамиджи и Бабаджи. Он снова и снова молит Свамиджи написать что-то об этом.)

Свамиджи (несколько раздраженно, но все же с улыбкой): Ну что я могу написать? Разве любовь — это то, о чем пишут и что демонстрируют? Скорее ее прячут…

СПВ (робко): Вы слишком многое от нас прячете без причины.

Свамиджи (смеясь): Я стал ровно таким, каким сделал меня Бабаджи.

(Затем, продолжая смеяться, Свамиджи написал на урду стихотворные строки):

 
Джинка ишк садак хо, во каб фарьяд карте хайо
Лабу пе, мохар э кхамоши, дилу мейн яд карте хайо.
 

Истинно любящий жаловаться не станет.

Губы сомкнув, о Возлюбленном помнит лишь сердцем.

СПВ: Ну пожалуйста, расскажите нам что-нибудь.

Свамиджи: Я и хотел бы рассказать, но мне что-то не пишется.

(И снова, смеясь, Свамиджи набросал строфу на урду):

 
Их падана илм зарур хойя,
Пар дасана на манзур хойя,
Джис дасайя ох мансур хойя.
 
 
Любви божественной уроки усвоил я, сомнений нет.
Но промолчу – за разглашенье платят жизнью,
Пример тому – Мансур, суфийский мистик.
 

Однажды во Франции мне уже задавали подобный вопрос о моих взаимоотношениях с Бабаджи. Не помню, что я ответил тогда. Когда мы получим записи тех вопросов и ответов, станет известно, какой ответ тогда из меня вытянули. Сегодня вы задаете очень прямые и неделикатные вопросы, как юрист. Однако не все, что касается духовной жизни, можно раскрывать.

СПВ: Ну пожалуйста, расскажите что-то, хоть самую малость.

Свамиджи: Я расскажу, когда мне будет дозволено. Вам даже просить не придется.

СПВ: А когда это будет дозволено?

Свамиджи (смеясь): Это известно лишь тому, кто дает дозволение. Мне откуда знать?

Отведав сладкий нектар взаимоотношений нашего возлюбленного йогина с его Учителем, мы снова возвращаемся к той главе его жизни, где, получая очищение огнем санньясы, он готовился к тому, чтобы облачиться в охристое облачение монаха.