Артема передернуло. Ярко представилось, как раскаленный металл впивается в нежную кожу, та шипит, дымится и воняет горелым мясом….

– Сколько ей лет? – спросил он хрипло.

– Девятнадцать. Не волнуйтесь, я свято чту правила. Никаких несовершеннолетних, никаких девственниц. Да и у нее никого нет, кроме меня. Сирота. Детдомовка. Девственности лишилась в четырнадцать лет. Воспитатель напоил и трахнул. Его потом уволили, и, кажется, даже посадили. Я забрал ее в шестнадцать, сразу после выпуска. Был спонсором этого детдома и вот и приглядел себе девочку. Сначала дичилась, пыталась сбежать. Потом привыкла, теперь и не мыслит другой жизни. Прекрасная, выдрессированная рабыня. Болевой порог высокий, правда отзывчивость не слишком, все больше тупит. Никак не могу добиться, чтобы кончала под плетью.

  Тишман рассказывал все это совершенно обыденно, словно они говорили о погоде. Девушка с невозмутимым, каменным лицом продолжала медленно поворачиваться. Но Артем видел, как дрожат ее губы и ресницы.

– Довольно. Такие подробности мне не к чему.

  Внутри закипала ярость. Хотелось от души въехать по этой холеной самодовольной морде. «Меценат фигов… выбирает себе рабынь по детдомам, ублюдок…» Как хотелось выкрикнуть все это Тишману в лицо…

– Как тебя зовут? – обратился Артем к девушке.

  Он знал, что недопустимо обращаться к рабыне в присутствии хозяина. Но не мог больше слушать Тишмана.

  Девушка от неожиданности остановилась и открыла рот, но тут же зажала руками и упала на колени.

  Тишман с упреком посмотрел на Артема.

– А вы, господин Каверин, и, правда, далеки от Темы. Спросили бы у меня. А теперь из-за вас пострадает ее попка. Да, Лоли? Ответь!

– Прошу о наказании, Господин, – пролепетала девушка.

– Не слышу! – грозно рявкнул Тишман.

  Терпение Артема лопнуло.

– Господин Тишман, – внутри все кипело, но усилием воли он заставил свой голос звучать совершенно спокойно. – Я увидел все, что мне нужно. Отошлите девушку к администратору, пусть выпьет чаю. А мы с вами обсудим детали.

  Тишман усмехнулся.

– Когда это присутствие вещи мешало господам общаться?

  Артем закрыл глаза и несколько раз глубоко вздохнул, из последних сил сдерживая гнев.

– Послушайте, – он угрожающе надвинулся на Тишмана, – мы не в тематическом клубе. И не у вас в игровой. В моем салоне. На моей территории. И оставьте свои замашки рабовладельца. Мне плевать, что у вас, видимо, лайфстайл. Я буду делать с моделью то, что посчитаю нужным. Разговаривать с ней, объяснять задачу, прикасаться к ней, добиваться нужной мне позы. Это моя работа. Вы хотите получить результат? Тогда вот мои условия. Вы будете каждый день привозить девушку в студию к десяти утра. Оставлять мне и уезжать. О том, что мы закончили – вам сообщит администратор. И даете мне слово, что не станете выспрашивать о том, что мы делали, не станете наказывать или пытать ее за все, что будет происходить в студии. В свою очередь обещаю – без сексуальных воздействий.

– Но…

  В глазах Тишмана промелькнул страх.

– Никаких но, – яростно прошипел ему в лицо Артем, сдаваясь накатывающей волне гнева, – или соглашайтесь, или убирайтесь.

  Тишман отстранился, нервно пригладил волосы, и без того идеально прилизанные. Хрустнул суставами пальцев, от чего Артема снова передернуло.

– Хорошо, хорошо, господин художник, – примирительно сказал Тишман. – Не надо так нервничать. Простите за демонстрацию власти, но я был искренне уверен, что мы единомышленники. Я согласен на ваши условия. И доверяюсь вашей порядочности.

– А я прошу прощения за разборки на глазах вашей нижней. Но, заметьте, я предлагал ее отослать.

  Артем уже взял себя в руки, хотя еще тяжело дышал. Он действительно, едва сдержался, чтобы не ударить Тишмана.

  Девушка все это время так и стояла на четвереньках, уткнув лицо в пол и вытянув вперед руки. «Поза полного подчинения», – вспомнил Артем, и от этого знания ему стало тошно.

– Оденься и жди в приемной, – сухо скомандовал Тишман.

  Лоли поспешно вскочила, подняла с пола платье, застегнула на шее обруч, расправила складки и, не поднимая глаз, прошла к двери.

  Артем пошел за ней, чтобы открыть замок. Пропуская девушку, заметил, что она дрожит всем телом. В студии было прохладно – горел только обычный свет, осветительную аппаратуру, от которой воздух быстро раскалялся, Артем включать не стал.

– Жанна, сделай чаю! – крикнул он в приемную. – И нам кофе!

– Йес, босс, – отозвалась Жанна, как всегда с придыханием.

– Пойдемте и мы, кофейку попьем, – примирительно предложил Артем Тишману, испытывая чувство вины за то, что так грубо обошелся с клиентом. – Составим примерный план фотосета.

  Тишман молча кивнул и поджал губы. Видно было, что он не привык к такому обращению, и все еще злится.

  Лоли сжалась в комочек в уголке дивана, видимо отчаянно пыталась согреться. Артем взял со стойки администратора пульт и переключил кондиционер на обогрев. Жанна посмотрела на него с изумлением.

– Совсем выстудила салон! – проворчал Артем, – думаешь, в холоде лучше сохранишься?

  Администратор одарила его убийственным взглядом.

– Итак, давайте еще раз обговорим детали.

  Артем присел в кресло напротив Тишмана.

– Начинаем с шибари, я правильно понял? Вязать будете сами?

  Тишман помолчал, переплел пальцы, хрустнули суставы.

– Могу и сам, – задумчиво произнес он, – но хотелось бы позатейливее…

– Хорошо, найду мастера по эксклюзивной вязке. Оставьте свой е-мейл, пришлю на выбор работы нескольких. Кстати, на вашей модели очень красиво будет смотреться вязка рыболовной сетью. Насчет подвесов подумайте, у меня есть несколько идей, но хотелось бы услышать ваше мнение.

  Тишман кивал, его недовольство постепенно улетучивалось, деловитый тон Артема явно нравился гостю.

– Завтра постараюсь изложить свои мысли. Мы же начинаем завтра?

– Давайте завтра, – согласился Артем. – Жанна, позвони Кириллу, пусть возьмет все для работы с обнаженкой, пудру светоотражающую, краски по телу. И Ваньке тоже, свет нужен будет особый. Да, еще проверь, ткани для драпировки остались у нас? Органза, сетка, бархат? Помнишь, я делал сет, года три назад, «Мизерикордию». И цветы… Розы темно-красные, пошипастее, лилии белые, крупные. Закажи у Яны, у нее всегда свежие…

  Перед глазами, будто в калейдоскопе, мелькали образы, позы, блики, Артем хватал карандаш, рисовал наброски, показывал Тишману, объяснял. Им овладевал творческий азарт, особая нервное возбуждение, будто кровь в венах вскипала пузырьками, щекоча изнутри. Как он скучал по этой «щекотке».

  Минут через тридцать на столике между пустыми кофейными чашками валялись с десяток листков с набросками, Тишман довольно улыбался, и даже Лоли согрелась и перестала дрожать.

– Ну все, до завтра, – подытожил Артем, вставая со своего кресла.

  Пожимать Тишману руку не хотелось, но тот тоже ограничился легким кивком.

– Мои требования к модели: чистое тело, чистые распущенные волосы, никакой косметики, чтобы моему визажисту не пришлось смывать и сушить. Время дорого, работы – край непочатый.

– Я вас понял. Вот моя визитка, там есть е-майл и телефон. Звоните, если еще что-нибудь понадобится.

  Тишман церемонно раскланялся, взглядом указал Лоли на выход.

  Звякнул колокольчик над дверью и Артем вздохнул с облегчением.

– Какой пикантный мужчина, – томно произнесла Жанна, наклонилась над столиком, собирая чашки, и почти случайно задела плечо Артема грудью.

– Дура ты, – беззлобно отозвался Артем, – он садист законченный. Знаем, плавали. Видела его рабыньку? Бедную трясет от одного его взгляда.

– Подумаешь, трясет, – фыркнула Жанна. – Зато какая харизма!

– Харизма… – хохотнул Артем, перехватил руку Жанны за запястье, рывком уложил ее к себе на колени, задрал юбку и сильно с оттягом шлепнул по заднице. Шлепок получился громким и, видимо болезненным, девушка завизжала и начала брыкаться. Артем полюбовался на ярко-розовый отпечаток своей ладони на светлой коже, огладил упругую ягодицу и отпустил.

– Нравится? – спросил он со смехом, глядя на Жанну, красную, растрепанную и злющую как кошка, которую облили водой. – А это всего лишь шлепок. Хочешь, расскажу, что твой мистер Харизма делает со своей рабыней?

– Не хочу, – прошипела Жанна.

  Артем снова притянул ее к себе на колени. Девушка сопротивлялась, но неубедительно.

– Ладно, не злись.

  Он погладил Жанну по щеке, провел пальцами по краю глубокого декольте, она прижалась к его плечу и обняла за шею.

– Я скучала…, – теплые губы Жанны, немного липкие от помады прикоснулись к его уху. Приятная щекотка тут же отозвалась в паху. Сколько у него не было секса? Месяц, два? Докатился…

– Ну нет, – хрипло произнес Артем, и не отказал себе удовольствии погладить Жаннину грудь, – мы на работе.

– Никто не узнает, – шепнула она и прикусила мочку уха.

  Он провел носом по шее Жанны, от терпких пыльно-сладких духов перехватило дыхание и захотелось чихнуть, крепче обхватил мягкую теплую грудь девушки. Другой рукой задрал короткую юбку, поглаживая аппетитные округлости. Джинсы уже ощутимо стали тесны. Жанна потянулась к нему за поцелуем, но он прижал палец к ее губам.

– Главное, что узнаю я. Иди, работай, детка.

  И он снова шлепнул Жанну по заднице, уже мягче, но та снова взвизгнула.

– Будешь послушной и прилежной, и тогда вечером…

  Жанна возмущенно фыркнула.

– Вот еще! Ждать до вечера…

– Ожидание усиливает желание, – ухмыльнулся Артем и встал с дивана. Жанна цинично разглядывала его грозящую разойтись молнию на джинсах.

– Ну-ну, ожидание… В душ пойдешь?

– Иди работай! – рявкнул на нее Артем.

  Жанна уничтожила его взглядом, демонстративно отвернулась, и пошло виляя бедрами, продефилировала к стойке.

  Борясь с желанием догнать ее, нагнуть над стойкой, отшлепать до синяков и жестко отыметь, Артем ушел в дальний кабинет. Хлопнул в сердцах дверью, пошарил в ящиках стола, нашел забытую кем-то пачку сигарет, выбил одну, выкинул в корзину для бумаг, смял и выбросил туда же всю пачку. Вскипала глухая ярость – на эту сволочь Тишмана, измывающегося над беззащитной девочкой, на себя, за то, что не съездил ему по морде и за то, что до боли пульсировало сейчас у него в штанах. В горле пересохло, опять захотелось напиться. Пошарил по шкафам, как назло попадались только пустые бутылки. Со злостью вдавил кнопку селектора.

– Жанна! Кофе! И бутылку Араспела!

  В селекторе обиженно молчали, но через минуту, когда он уже собирался выматериться и пойти самому, хрипло и томно произнесли:

– Йес, босс.

  Артем все-таки выругался, с размаху упал в кресло, закрыл глаза и попытался расслабиться.

  Через несколько минут он услышал, как открылась дверь, Жанна процокала каблуками по ламинату. «Будто гвозди забивает», – поморщился Артем, но глаз открывать не стал. Со стуком на стол поставили бутылку, вкусно запахло кофе, корицей, кардамоном. Жанна знала какой-то особый рецепт, с неповторимым запахом, до головокружения. Артему же почти удалось справиться с раздражением, глаза открывать не хотелось. Сквозь неплотно закрытые веки он видел смутный женский силуэт, что внезапно качнулся от стола к нему и пропал из виду.

  Теплая ладонь легла на все еще напряженно-болезненный пах, с тихим вжиком разъехалась молния. Осторожные, но настойчивые пальцы, горячее дыхание, щекотно и приятно…

  Он хотел оттолкнуть Жанну, по мягкие, влажные губы заставили его глухо простонать.

  » А гори оно все», – успел подумать Артем и зарылся пальцами в шелковистые волосы Жанны, притягивая ближе…

– Босс, девочка была послушной и прилежной? – спросила Жанна хрипло и облизала губы.

   Она все еще стояла на коленях между его разведенных ног и тяжело дышала. Артем рассеянно перебирал пальцами ее волосы, спутанные, чуть влажные. Разрядка будто выжгла в нем все: раздражение, тревогу, возбуждение. Легкий и пустой. Он отчаянно пытался удержаться за эту спасительную, приятную пустоту. Но в мозг все настойчивее стучались ненавистные мысли: «Сейчас она захочет продолжения. А нет ни сил, ни желания».

  Артем провел большим пальцем по нижней губе Жанны, стирая размазанную помаду, она игриво прикусила его.

– Была, – согласился Артем и ласково погладил девушку по щеке. – Но правило о запрете секса на работе я не отменял. Так что послушной девочке придется пойти поработать – позвонить Кириллу и Ваньке, заказать цветы и проверить драпировки. И дождаться вечера.

– Нет, ну ты конченный эгоист! – возмутилась Жанна, вскочила, зло одернула юбку.

– Ну вот, – деланно огорчился Артем, – а счастье было так возможно! А если девочка продолжит спорить с боссом – то и вечером останется без сладкого.

  Жанна сузила глаза, откинула на спину волосы, и, прошипев нечто неразборчивое, но явно нецензурное, выскочила за дверь.

  На секунду Артему стало неловко. Жанна была влюблена в него как кошка больше трех лет, с тех пор как пристала к нему на одной из выставок и буквально на коленях выпросила место администратора в салоне. Когда-то она тоже была фотомоделью, не гнушалась обнаженки, Артем несколько раз снимал ее для разных мужских журналов, в том числе и довольно пошлых. Все это время она была постоянно к его услугам – ловила любой момент, чтобы затащить его в постель. И почти никогда не закатывала сцен. Это он в ней и ценил. Но ее безотказность часто напоминала распущенность и банальную похотливость. Когда Артем надолго уезжал или увлекался очередной женщиной, Жанна легко находила себе утешение. Но как только она понимала, что конкуренции нет – готова была раздвинуть перед ним ноги в любое время. И каждый раз после секса с Жанной Артем испытывал чувство, что побывал в борделе.

  Перспектива вечера в обществе Жанны, которая к тому же будет всячески изображать оскорбленную невинность, не особенно радовала. Но нужно было снять напряжение – впереди было много ответственной работы, а неудовлетворенное желание – не лучший помощник в творчестве. Тем более, что фотосет задуман откровенным и возбуждающим. Отвлекаться на холодный душ в его планы не входило.

   «Глупышка, даже не подозреваешь, как тебе повезло», – подумал Артем.

  Он усилием воли заставил себя задвинуть мысли о предстоящем вечере подальше и включил ноутбук, чтобы найти мастеров шибари. Артем забыл о времени: подбирал фото разных стилей вязки, списался с четырьмя мастерами, но в доступе оказался только один. Зато какой! Ямато был настоящим, натуральным японцем. Как его занесло из Страны Восходящего Солнца в холодный дождливый Питер доподлинно никто не знал. Знакомы они были давно, лет пять, когда Артем активно практиковал Тему и даже взял у Мастера Ямато несколько уроков. Но шибари показалось скучным, монотонным занятием, сродни любованием цветущей сакурой, и прилежным учеником сенсея он так и не стал. Ямато довольно быстро согласился помочь с вязкой для фотосета, и начал расспрашивать о модели: рост, примерный вес, телосложение – рыхлое или сухое, насколько плотная кожа и тренированные мышцы. На некоторые вопросы Артем ответить не смог и решил законнектить сенсея и Тишмана в скайпе в конференции.

  Минут через двадцать после бурных обсуждений все детали были уяснены, Мастер Ямато обещал приехать к десяти утра завтра в студию. И даже милостиво согласился предоставить свои «экологически чистые» веревки из натуральной беленой конопли. Артем сразу же вспомнил, что у Лоли довольно бледная кожа. Значит, будем тонировать.

  Щелкнул селектор и обиженный голос Жанны сообщил:

– Послушная девочка выполнила все поручения злого и неблагодарного босса. Кирилл проинструктирован, будет в десять. Ванька приедет к половине десятого, выставлять свет. Цветы заказаны, драпировки нашла. Какие-нибудь еще приказы, босс?

  Артем расправил затекшие плечи, посмотрел на часы. Восемь вечера! Жанна прямо само терпение! Придется наградить.

– Есть! – сухо и деловито сказал он в селектор. – Закажи в «Якитории» большой сет, утку по-пекински. С голоду умираю.

– Босс, восемь вечера! – упавшим голосом возразила Жанна. – И везти будут час. Мы что, ночуем в салоне?

– Нет, – не меняя приказного тона, ответил Артем. – Ночуем мы.., – он сделал многозначительную паузу, – у тебя. А еду заберем по дороге. У тебя выпить что есть?