Цитаты из книги «Может ли Интернет укрепить демократию?»

Отдаление демоса от демократии заставили большую чать элиты заново взглянуть на самих себя в поиске причин сложившейся ситуации, которая наиболее драматично проявилась в виде недавней волны антиполитического популизма и теократического антигуманизма с намерением вычеркнуть чувство человеческой восприимчивости и рефлексивности – наследие

Люди знают, что они имеют право выбирать тех представителей, которые выражают их политические предпочтения наилучшим образом, (и это, безусловно, более демократично, чем отсутствие такой возможности), они при этом считают, что действительно важные решения, которые затрагивают их жизнь, не только сделаны без их участия, но часто делаются так, что они чувствуют себя как обманутые и запутанные сторонние наблюдатели

Поведение политиков напоминает макиавеллианскую борьбу за власть: соперничество за ключевое влияние и игра престолов. Победа в политических схватках все больше становится делом продуманного расчета и тонкой хитрости элиты и их зачастую циничных стратегов. Действовать «политически» стало означать получить преимущество с помощью манипулятивных действий, превращая правду в правдоподобие.

Сейчас сложнее, чем когда-либо, претендовать на то, чтобы представлять людей, игнорируя их интересы и предпочтения, и легче, чем когда-либо ранее, для тех, чьи голоса не услышаны, координировать свои действия с целью выдвижения своих собственных требований.

Поэтому мы рекомендуем улучшить политическое образование» (10).

«Возможно наибольшим барьером, стоящим на пути вовлечения молодежи в политику, является нехватка знаний о политическом и парламентском процессе.

Доклад упоминает «экспертные свидетельства», утверждая, что «технологии – это «превосходный инструмент сбора информации, [но] по-прежнему недостаточно хорошо работающий в случае масштабной делиберации» (8).

усиливающееся ощущение того, что быть демократическим гражданином означает обязательство быть услышанным, а не отступать на вторые роли в качестве тихого и верного последователя уже назначенного лидера.

Разговор же публики двадцать первого века в сравнении с предыдущими поколениями поражает своей оживленностью и масштабом.

Общественный диалог слишком часто заглушён голосом элиты. В политической сфере доминирует мнение власти, продвигающей цели, которые тактически слишком узки