На нее нахлынуло чувство вины, его призрачный облик был мучительно знаком Рваной Снасти. Столько лет прошло, а лицо того мужчины все еще могло разбить на куски ее мир, опустошить то, что ей так нужно было наполнить, испепелить ее призрачное ощущение безопасности стыдом двухсотлетней давности.

Образ этот снова опустился на дно липкой трясины, но успел изменить ее. На этот раз Рваная Снасть не убежит. Ее взгляд в последний раз вернулся к Псу. Глаза гончей пылали желтым огнем, впивались в чародейку, словно для того, чтобы заклеймить саму ее душу.

Рваная Снасть окаменела на стуле, когда сзади ее вдруг обдало волной холода. Чародейка медленно обернулась.

– Прости, что не предупредил, – сказал Быстрый Бен, выходя из завихрений своего Пути. Комнату наполнил какой-то странный пряный запах. – Нас отправляют в Даруджистан, – потерянно проговорил маг. – Я позвал Локона. Он придет по своему магическому Пути.

Рваная Снасть задрожала от тревожного предчувствия. Она отвернулась к Колоде Драконов и начала собирать карты.

– Положение только что сильно усложнилось, – сказал Быстрый Бен у нее за спиной.

Чародейка криво улыбнулась.

– В самом деле? – пробормотала она себе под нос.

* * *

Ветер бросал дождь в лицо Скворцу. Где-то в темноте глухо прозвенел колокол: четыре часа ночи. Сержант плотнее закутался в плащ и устало перенес вес тела на другую ногу. Вид с крыши восточной башни дворца почти полностью скрывала пелена дождя.

– Ты уже несколько дней ходишь сам не свой, – сказал он человеку, который стоял рядом. – Говори уже, что стряслось.

Скрипач стряхнул с лица дождевую воду и покосился на восток.

– Не то чтобы стряслось, сержант, – угрюмо проворчал он. – Просто у меня нехорошее предчувствие. Вот взять, к примеру, эту чародейку…

– Рваную Снасть?

– Ага. – Звякнул металл: сапер расстегнул перевязь, на которой висел меч, и пробормотал: – До чего же мне надоело оружие!

Скворец смотрел, как Скрипач швырнул перевязь и короткий меч в ножнах на покрытую галькой крышу у себя за спиной.

– Только не забудь его, как в прошлый раз, – сказал сержант, пряча улыбку.

Скрипач поморщился:

– Вот так всего один раз оплошаешь, и потом это тебе до самой смерти поминать будут.

Скворец ничего не ответил, но плечи его задрожали от смеха.

– Худовы кости, – продолжил Скрипач, – и чего меня понесло в солдаты? Человек я по натуре мирный, родился в одном из проулков Малаза. Как подрос, обучился камни тесать, их же полным-полно на равнине за Паяцевым замком. – Он взглянул на сержанта. – Ты ведь тоже был каменотесом, как и я. Только тебе, в отличие от меня, военная наука легко дается. Мне дорога была либо в армию, либо в шахту – и иногда я думаю, что сделал неправильный выбор.

Все веселье Скворца разом прошло.

«Хорошенькая наука! – подумал он. – Как убивать людей? Как посылать их на смерть, завоевывая чужие земли?»

– Так что там насчет Рваной Снасти? – отрывисто спросил сержант.

– Я чувствую, что колдунья боится, – ответил сапер. – Сдается мне, гонятся за ней старые демоны – и уже почти нагнали.

Скворец хмыкнул.

– Редко когда найдешь мага с безупречным прошлым, – заметил он. – Говорят, Рваная Снасть не по доброй воле оказалась в армии. Она пыталась сбежать, но ее поймали и поставили перед выбором: или служба Малазанской империи, или смерть.

– Зря мы вообще с ней связались. С какой стати она вдруг так к нам прониклась?

– Рваная Снасть потеряла свой отряд. Ее предали. Кроме службы империи, у нее в жизни ничего больше не осталось.

«Как и у каждого из нас».

– Такое чувство, что у нее глаза на мокром месте и она в любую минуту готова разрыдаться. Думаю, чародейка сломалась, сержант. Если Тайскренн на нее как следует надавит, она мигом нас сдаст.

– Мне кажется, ты недооцениваешь Рваную Снасть, Скрипач, – возразил Скворец. – Она дамочка крепкая и с принципами. Это мало кто знает, но ей не один раз предлагали титул высшего мага, да только она упорно отказывалась. Так сразу и не скажешь, но если они упрутся лоб в лоб с Тайскренном, то еще очень большой вопрос, чья возьмет. Она – мастер магического Пути, а этого не достигнешь, не обладая твердым характером.

Скрипач тихо присвистнул и оперся руками на парапет.

– Ладно, беру свои слова обратно.

– У тебя все?

– Нет, – с каменным лицом ответил сапер.

Скворец похолодел. Он знал, что означает этот ледяной тон.

– Говори.

– Сегодня что-то случится, сержант. – Скрипач обернулся, и его глаза блеснули в темноте. – И дело будет грязное.

Оба обернулись, поскольку дверца люка на крыше громко стукнула. В потоке света, исходящего снизу, появился верховный кулак Дуджек Однорукий. Он поднялся на последнюю ступеньку и шагнул на крышу.

– А ну-ка помогите мне с этим проклятым люком! – крикнул он двум военным.

Они подошли, и гравий заскрипел под их сапогами.

– Есть новости про капитана Парана, верховный кулак? – спросил Скворец, когда Скрипач присел и, покряхтывая, с усилием закрыл крышку.

– Никаких, – ответил Дуджек. – Бесследно исчез. И кстати, пропал также и твой взводный убийца, Калам.

Скворец покачал головой:

– Я знаю, где Калам сейчас и где он был всю ночь. А вот капитан… Колотун и Молоток последними видели его, когда тот уходил из таверны Нобба, а потом он будто растворился в воздухе. Верховный кулак, клянусь, мы не убивали этого капитана Парана. Честное благородное слово!

– Не надо громких заявлений, – пробормотал Дуджек. – Проклятие, Скрипач, это что, твой меч там валяется? В луже?!

Скрипнув зубами, сапер поспешил к своему оружию.

– Про него скоро будут сказки рассказывать, – заметил Дуджек. – Шедунуль благослови его шкуру! – Он помолчал, приводя в порядок мысли. – Ладно, забудем об этом. Хорошо, вы не убивали Парана. Тогда где же он?

– Мы ищем его, – ровным тоном ответил Скворец. – Но информации слишком мало.

Верховный кулак вздохнул:

– Ясно. Ты хочешь знать, кому еще могло понадобиться убивать Парана? А тогда придется объяснить, кто его прислал. Ну, он человек адъюнктессы Лорн, причем уже давно. Однако капитан точно не коготь. Он отпрыск растреклятого благородного семейства из Унты.

Скрипач снова застегнул пояс и теперь стоял в двадцати шагах от них на краю крыши, уперев руки в бока.

«Хороший человек. Проклятие, да все они хорошие!»

Скворец сморгнул с глаз капли дождя.

– Из столицы? Может, кто-то из тех кругов постарался? Никто не любит старую знать, даже сами аристократы.

– Возможно, – согласился Дуджек, но без особой уверенности в голосе. – В любом случае его прислали командовать твоим взводом, причем не только на время выполнения данного задания. Паран получил постоянное назначение.

Скворец спросил:

– Засылка в Даруджистан – его собственная идея?

Верховный кулак покачал головой:

– Нет, но чья именно, никто не знает наверняка. Может, адъюнктессы, а может, и самой императрицы. Так или иначе, мы отправляем вас туда. – Он на миг нахмурился. – Я должен выдать последние инструкции. – Дуджек обернулся к сержанту. – Тебе, Скворец, если учесть, что Паран исчез.

– Могу я говорить прямо, верховный кулак?

Дуджек хрипло хохотнул:

– Думаешь, я не знаю, что ты хочешь сказать, Скворец? От этого плана смердит за милю. Полнейший кошмар с точки зрения тактики…

– А вот тут я с вами не согласен.

– Что?

– По-моему, план как раз-таки отлично подходит для достижения поставленной цели, – глухо проговорил сержант, взглянув сперва на светлевший на востоке горизонт, а потом – на солдата на краю крыши. И про себя добавил: «Ведь истинная цель заключается в том, чтобы мы все погибли».

Верховный кулак внимательно посмотрел на сержанта, а потом сказал:

– Пойдем.

Он отвел Скворца к тому месту, где стоял Скрипач. Сапер приветствовал их кивком головы. Вскоре все трое стояли у края и смотрели на город. Тускло освещенные улицы Крепи вились между громадами зданий и словно бы не хотели расставаться с ночью; за завесой дождя приземистые силуэты строений, казалось, дрожали перед приходом рассвета.

Через некоторое время Дуджек тихо произнес:

– Очень одиноко тут, правда?

Скрипач хмыкнул:

– Да уж, с этим не поспоришь.

Скворец прикрыл глаза. Что бы ни происходило в тысячах лиг отсюда, все решалось именно здесь. Такова уж империя, и она всегда будет такой – в любом месте, при любых правителях. Все они – только инструменты, не ведающие, чьи руки их направляют. Сержант уже давно уяснил эту истину, и она всегда его раздражала. Самое лучшее – это вымотаться до предела, устать так, чтобы не осталось уже сил ни о чем думать.

– На меня оказывают давление, – медленно произнес верховный кулак, – хотят, чтобы я распустил сжигателей мостов. Я уже получил приказ слить Вторую армию с Пятой и Шестой. Вот что я скажу вам, ребята: прилив несет новые воды к нашему берегу, и они пахнут горечью. – Он помолчал, а потом добавил: – Если вернешься со своим взводом живым из Даруджистана, сержант, разрешаю вам уйти на все четыре стороны.

Скворец резко повернул голову, а Скрипач словно бы окаменел. Дуджек кивнул:

– Да, вы все правильно услышали. Что до остальных сжигателей мостов – не беспокойся, сержант, я о них позабочусь. – Верховный кулак взглянул на восток, оскалив зубы в невеселой усмешке. – Они меня обложили со всех сторон. Но разрази их гром, не сумеют загнать в угол. У меня тут десять тысяч солдат, которым я многим обязан…

– Прошу прощения, – вмешался Скрипач, – но эти десять тысяч солдат пойдут за вами в огонь и в воду. Только скажите слово – и…

– Тихо! – прикрикнул Дуджек.

– Виноват.

Скворец молчал, его мысли перемешались в бурном водовороте. Однорукий только что предложил им дезертировать. Это слово звенело у него в голове, как погребальный плач. И он чувствовал: Скрипач сказал правду. Если верховный кулак Дуджек решит, что пришло время сделать ход, меньше всего сам Скворец захочет оказаться в этот момент в бегах, где-нибудь за тысячи лиг от центра событий. Они были близки с Дуджеком, и, хотя оба это скрывали, прошлое нет-нет да и всплывало на поверхность. В былые времена Дуджек служил под командованием Скворца, и, хотя сам Скворец не держал обиды на судьбу, он знал, что верховный кулак все еще не смирился с тем, что его старого товарища разжаловали в сержанты. Так или иначе, если придет время, Скворец хотел быть рядом с Дуджеком.

– Верховный кулак, – произнес наконец сержант, понимая, что оба – и Дуджек, и Скрипач – ждут его слов, – вообще-то, осталось еще достаточно сжигателей мостов. Да, рук на мече меньше, но клинок по-прежнему острый. Не в наших привычках облегчать жизнь тем, кто пошел против нас – кем бы они ни были. Просто тихо сбежать… – Сержант вздохнул. – Это ведь вполне устроит наших врагов, верно? Но сжигатели мостов не отступят. Мне кажется, это дело чести.

– Я тебя понял, – сказал Дуджек. А потом хмыкнул. – Ага, а вот и они.

Скворец проследил за взглядом верховного кулака, который что-то высматривал на восточном горизонте.

* * *

Склонив голову набок, Быстрый Бен прошипел сквозь стиснутые зубы:

– Гончие Тени вышли на его след.

Калам грубо выругался и вскочил на ноги.

Сидя на кровати, Рваная Снасть затуманенными глазами смотрела, как огромный мужчина мечется по комнате, а половицы даже не скрипят под ним. Рослый и широкоплечий Калам словно бы парил над землей, и это вызывало в ней чувство нереальности происходящего, особенно если учесть, что в центре комнаты чернокожий маг, поджав ноги, завис в нескольких дюймах над деревянным полом.

Рваная Снасть поняла, что совершенно вымоталась. Слишком много всего случилось в последние недели, и все – практически одновременно. Она внутренне встряхнулась и перевела взгляд на Быстрого Бена.

Маг был связан с Локоном, а марионетка шла по следу кого-то – чего-то, – уходившего по Пути Тени. Локон добрался до самых врат Владения Тени, а потом вошел в них. На какое-то время Быстрый Бен потерял связь с куклой, и эти бесконечные минуты тишины порядком истрепали всем нервы. Когда аура Локона снова вернулась к магу, заключенный в куклу чародей был уже не один.

– Он выходит, – объявил Быстрый Бен. – Меняет магические Пути. С Опонновым счастьем, глядишь, и оторвется от Псов Тени.

Рваная Снасть поморщилась, когда он всуе помянул имя Шутов. Сейчас где-то там, в глубине, переплеталось столько невидимых течений, что это могло привлечь к ним ненужное внимание.

Усталость разлилась по комнате, как запах горьких благовоний, смешанный с по́том; атмосфера была напряженной. Быстрый Бен опустил голову. Рваная Снасть понимала, что его душа сейчас идет по магическим Путям, цепляется за плечо Локона крепчайшей хваткой.

Расхаживая по комнате, Калам оказался рядом с чародейкой. Он остановился и посмотрел на нее.

– Что там с Тайскренном? – резко спросил капрал, сжимая и разжимая кулаки.

– Он знает, что что-то случилось. Тайскренн вышел на охоту, но добыча ускользнула от него. – Рваная Снасть улыбнулась убийце. – Я чувствую, что он двигается осторожно. Очень осторожно. Он ведь не знает, кто его добыча: заяц или волк.

Выражение лица Калама оставалось мрачным.

– Или гончий пес, – пробормотал он и снова закружил по комнате.

Рваная Снасть уставилась на убийцу. Неужели именно это и делает Локон? Ведет за собой Гончую Тени? Неужели они все заманивают Тайскренна в смертельную ловушку?

– Надеюсь, что нет, – заявила она, сурово глядя на убийцу. – Это было бы глупостью.

Калам ничего не ответил, тщательно отводя глаза. Рваная Снасть поднялась.

– Даже не глупостью, а настоящим безумием. Ты хоть понимаешь, какая сила может тут высвободиться? Многие считают, что Гончие Тени намного древнее, чем сами Владения Тени. Но дело не только в них – сила привлекает силу. Если один из Взошедших разорвет ткань там или здесь, то вслед за ним, учуяв кровь, придут другие. Когда наступит рассвет, все смертные в этом городе могут погибнуть.

– Успокойся, госпожа, – сказал Калам. – Никто не хочет выпускать Пса Тени в город. Во мне просто говорил страх. – Он по-прежнему избегал ее взгляда.

Признание убийцы поразило Рваную Снасть. Калам не поднимал глаз от стыда. Страх – это ведь проявление слабости.

– Ох, Худов клобук! – вздохнула она. – Да я и сама вот уже второй час сижу тут и только о том думаю, как бы ненароком постель не испачкать.

Калам никак не ожидал от нее такой реакции. Убийца остановился, посмотрел на чародейку, а потом рассмеялся – так искренне, что Рваная Снасть невольно прониклась к нему симпатией.

Дверь в спальню открылась, и вошел Молоток; его круглое лицо раскраснелось и блестело от пота. Целитель глянул на Быстрого Бена, а потом подошел к Рваной Снасти и присел перед ней на корточки.

– По всем статьям, – тихо проговорил он, – капитан Паран должен сейчас лежать в офицерской могиле под пятью футами мокрой земли. – Он кивнул подошедшему Каламу. – Первая рана была смертельной. Удар нанесли профессионально, прямо под сердце, – добавил Молоток, многозначительно глядя на взводного убийцу. – Вторая бы тоже наверняка его прикончила, просто не сразу.

Калам скривился:

– Стало быть, капитан должен был умереть. Но не умер. И что это значит?

– Вмешательство, – ответила Рваная Снасть, у которой в животе все сжалось от неприятного чувства. Из-под отяжелевших век она пристально посмотрела на Молотка. – Твоих сил магического Пути Дэнула хватило?

Целитель иронично усмехнулся.

– Я справился без труда, поскольку мне помогли, – объяснил он. – Раны уже закрывались, ткани срослись. Я лишь слегка ускорил процесс, только и всего. Паран получил тяжелую травму – телесную и духовную. Как ни крути, пройдут недели, прежде чем он оправится физически. И уже одно это будет нелегко. А о другом я уж и не говорю.

– Что ты имеешь в виду? – осведомилась Рваная Снасть.

Калам отошел к столу и принес кувшин и три глиняных кубка. Когда он начал разливать вино, Молоток сказал:

– Лечение никогда нельзя разделять между плотью и ощущением плоти. Это трудно объяснить. Магический Путь Дэнула касается всех видов исцеления, поскольку любая рана наносит организму вред на всех уровнях. Шок – это шрам, который соединяет пропасть между телом и сознанием.

– Очень интересно, – проворчал Калам, протягивая целителю кубок. – Так что там с Параном?

Молоток сделал долгий глоток и вытер губы:

– Какая бы сила ни вмешалась, она не заботилась ни о чем, кроме заживления плоти. Капитан запросто может подняться на ноги уже через пару дней, но потрясение пройдет очень не скоро.

– Ты не смог его исцелить? – спросила Рваная Снасть.

Молоток покачал головой:

– Все это вещи, тесно связанные между собой. А неведомая сила разорвала эти связи. Я ведь понятия не имею, сколько потрясений, травмирующих событий пережил за свою жизнь Паран. По какому шраму мне идти? И от незнания я могу только навредить ему своими действиями.

Рваная Снасть подумала о молодом человеке, которого сжигатели мостов притащили в ее комнату час назад. После того как капитан издал тот крик в переулке, благодаря чему Хватка поняла, что он жив, раненый потерял сознание да так и не приходил в себя. О Паране чародейка знала только то, что он являлся отпрыском знатного рода, прибыл из Унты и был назначен новым командиром взвода на время даруджистанской миссии.

– В любом случае, – заключил Молоток, осушив кубок, – Колотун за ним приглядывает. Капитан может очнуться в любую минуту, но никто не скажет, в каком состоянии будет его разум. – Целитель ухмыльнулся Каламу. – Кстати, Колотуну этот бедолага понравился.

Его ухмылка стала шире, когда убийца выругался. Рваная Снасть подняла бровь.

Увидев ее изумление, Молоток объяснил:

– Колотун вечно возится с бродячими собаками – и другими, кхм, убогими созданиями. – Он бросил взгляд на Калама, который снова начал ходить туда-сюда по комнате. – Такой вот он у нас добросердечный.

Рваная Снасть улыбнулась. Но ее улыбка поблекла, когда она кое-что поняла.

– Парана используют, – холодно заявила чародейка. – В качестве оружия, этакого живого меча.

Молоток помрачнел:

– Тогда в его исцелении нет никакого милосердия – один только голый расчет.

Все вздрогнули, когда внезапно заговорил Быстрый Бен:

– Покушение на него – дело рук Тени.

В комнате воцарилась тишина.

Рваная Снасть вздохнула. Прежде это было только подозрением. Чародейка увидела, как Молоток и Калам обменялись выразительными взглядами, и догадалась, о чем они подумали. Кем бы ни была Жаль, но, когда девчонка вернется, ей придется ответить на несколько прямых вопросов, и миндальничать они с ней не станут. Теперь Рваная Снасть знала наверняка, что Жаль принадлежит Дому Тени.

– И это значит, – безмятежно продолжил Быстрый Бен, – что, кто бы ни вмешался, чтобы спасти Парана, он явно противостоит Дому Тени. – Маг повернул голову, и его темные глаза остановились на чародейке. – Нам нужно будет узнать все, что знает Паран, как только он придет в себя. Однако…

– К тому времени нас здесь уже не будет, – закончил Калам.

– Мало мне Локона, – пробормотала Рваная Снасть, – так теперь вы еще хотите, чтобы я нянчилась и с этим вашим капитаном.

Быстрый Бен поднялся и отряхнул пыль с кожаных штанов.

– Локон вернется не скоро. Эти Гончие Тени – упрямые твари. Ему потребуется время, чтобы оторваться от них. Или, если дело примет самый скверный оборот, – чародей сумрачно ухмыльнулся, – он сцепится с ними, и тогда Владыке Тени будет над чем поразмыслить.

Калам повернулся к Молотку:

– Зови уже давай Колотуна. Нам пора идти.