Иллюминатор всем своим видом напоминал чашку идеального кофе: крепкого, уваренного до лакричного цвета, чтобы от одного взгляда сердце начинало биться чаще. Постойте-ка! Кто-то начал лить молоко. Тонкой струйкой. Сначала возник белый завиток в самом центре, но набежавшая тьма тут же его слизнула. Молоко все прибывает, у самого края появляется кремовая полоска, она уже расплывается вширь и задерживается подольше, а из глубин ночи всплывает новая молочная волна. Выхлестывается за строгий контур окошка, и в этот момент понимаешь: там, снаружи, белизна заливает мир, больше не чувствуется ни терпкого аромата, ни кофейного привкуса ночи.

Кофе…

У Торбена целый термос кофе!

Ухватившись за путеводную ниточку, Лев открыл дверь и выглянул из своего тесного убежища. Тишина и покой. Илта спит на диване, свернувшись калачиком. Ее муж сидит в закутке пилота, поникшие плечи видны через прозрачную перегородку.

– Привет.

Датчанин поднял голову, улыбнулся.

– Лев, дружище! Рад тебя видеть!

– Дай-ка мне, мил человек, чуток кофе, – удалось вымести несколько английских слов из закоулков гудящего мозга, – пожалуйста.

– Кофе? – Торбен продолжал дружелюбно сиять. – Нет больше кофе.

– Ты все выпил?!

– Половину. А потом – безвыходное положение, – летчик смущенно замялся и стал подбирать слова. – Пойми меня правильно… Туалет занят… И нет ничего под рукой… Кроме термоса…

Вот и полечили головушку, ага.

Ладно, дело житейское.

– Проблема в том, что без того кофе, который пришлось испортить, я до Копенгагена не дотяну, – подытожил пилот. – Надо поспать хотя бы пару часов.

– А кто же будет рулить?

– Ты! – Торбен встал и похлопал приятеля по плечу, подталкивая к своему креслу.

Нет, это уже даже не мультфильм, а театр абсурда. Тело охватила привычная паническая заторможенность. Лев послушно протиснулся в рубку и положил руки на штурвал. Попробовал крутануть влево, чтоб проверить как все работает. Дирижабль не отреагировал.

– Тут все на автомате, бояться нечего, – успокоил Торбен. – Пока летим по прямой, а когда понадобятся маневры, я проснусь. Твоя задача: запомнить кнопку.

Палец уперся в кружок красно-синего пластика. Лев присмотрелся и понял, что это крышка от пепси-колы.

– Впереди несколько крупных островов, там возможен контакт с птицами. Увидишь, что навстречу летят чайки или иные пернатые – жми. Снаружи, из встроенных в корпус динамиков, раздастся громкий крик ястреба, или сирена… Там около дюжины разных звуков. Птицы шарахнутся в стороны, и твоя задача выполнена.

Лев представил, как лобовое стекло разлетается вдребезги, осколки режут лицо. Хочется кричать от боли, но как тут закричишь, когда огромный клюв пронзает твою грудь насквозь. А воздух со свистом вырывается из кабины, стенки покрываются инеем, и новобрачные в кают-кампании превращаются в ледяные статуи.

– А-а-а-а… Если чайка того… Пойдет на таран?!

– Типа, если глухая попадется? – ухмыльнулся Торбен, но, оценив бледность собеседника, вернулся к деловому тону. – Воздушную камеру проклевать не смогут, у нее три слоя защиты. Стекло пуленепробиваемое, прямое попадание альбатроса выдержит. Но дворников нет, отмывать пух и перья нечем. Сам понимаешь, лететь с кровавыми ошметками перед глазами удовольствие ниже среднего. Поэтому жми на кнопку почаще!

Еще раз хлопнул по плечу и ушел, позевывая. Через минуту из салона раздался оглушительный храп. Такой, знаете, похожий на пулеметную очередь: тра-та-та-та-та, потом хр-рык, оружие перезаряжается и снова – тра-та-та. Да, конечно, знаете. «Пулеметчики», по закону подлости, обязательно занимают соседнее купе в поезде или заселяются в гостиницу с картонными стенками, чтобы разбудить среди ночи как можно больше людей. Зачем сирену включать? Редкая птица не испугается великанского рокота, летящего над Балтикой. Илта, скорее всего, проснулась и успела сто раз пожалеть, что вышла замуж за эту храпящую тушу. Нет, поглядите на нее, сладко спит, не вздрагивает. Наверное, жены получают какой-то особый иммунитет. Любовь зла, но все-таки в меру.

Ах, да! К пробуждению любопытной финки обязательно нужно состряпать легенду о невесте. Иначе вопросами замучает.

Жаль, кофе нет…

Лев Мартынов:-(в раздумьях

5 апреля, 6:38

Остров Готланд, Швеция

Доступно: друзья поблизости

Остров он заметил не сразу. Смотрел вперед и вверх, наблюдая, как молочная белизна утра сменяется голубой рябью. Вниз не отваживался, лишь изредка бросал быстрый взгляд на темно-синее море, чтобы убедиться в его неспешной бескрайности. Неожиданно по левому борту вынырнул каменистый хребет серо-буро-зеленого чудовища. Зелень пробивается среди серых камней, а бурый цвет добавляют водоросли, раскиданные вдоль берега. Острые локти скал торчат во все стороны, шея и хвост теряются вдали. И повсюду блестят странные чешуйки.

Лев присмотрелся, хотя для этого пришлось снова превозмогать извечный страх, потер глаза и снова прильнул к стеклу. По гребням холмов спускались цепочки серебристых ветряков, размахивая тройными лопастями. В долине они расходились на несколько рядов, соблюдая четкую дистанцию, словно идеально вышколенные солдаты на параде, и, наконец, ломали строй в прибрежных водах, уходя в море нетвердыми шагами – кто во что горазд.

Ветровая электростанция. По долгу службы Лев однажды изучал проект, который предлагали лоббировать его шефу. Но тот забраковал идею: денег на «ветряки» просили маловато, распилить не удастся. Бросили в долгий ящик, а может и в мусорную корзину. Но те фото и на сотую долю не передавали вдохновляющего величия стальных гигантов. Лопасти двигались в едином ритме, захватывая воздушные потоки, прогибая их до самой земли, свивая невидимые глазу силу и мощь в так до конца и не постижимое чудо – электричество.

Из-за горизонта выглянуло солнце, красноватые лучи превратили окружающий пейзаж в фантастическую марсианскую пустошь. Зрелище завораживало настолько, что позабылись и боязнь высоты, и проблемы с законом, даже похмелье разом улетучилось. Какие же они высокие, эти башни с пропеллерами! Метров сто, а то и больше. Увидев подобную картину, Дон Кихот окончательно бы сбрендил. Бороться с гигантской ветряной мельницей – безумие, примерно как…

Как пытаться победить коррупцию.

Нет, поймите правильно: закон штука нужная. И всякие нормативы, регламенты, прочие ГОСТы. Все это знают – граждане, партии, правительства. Соглашаются соблюдать, вплоть до мельчайшей буквы. Но когда доходит до дела, буквы закона часто отступают перед цифрами.

Ведь если разобраться, от коррупции выигрывают все. Она делает тернистые пути легкими и комфортными. Веками наши предки передавали по цепочке, от седых старцев к неопытным соплякам, великую мудрость: быстрее и надежнее, когда по блату. Или за магарыч. Выпил пива, сел за руль, проскочил на красный. Свисток, жезл, в трубочку дыхните. Командир, договоримся… Что испытываешь в эту минуту? Ненависть к взяточникам всего мира? Фигушки. Неподдельное счастье, что гаишник попался не принципиальный, а готовый взять денежку и закрыть глаза на вопиющие нарушения.

Что вы говорите? Ах, власть обнаглела и гребет, не зная меры… А кто эта власть? Инопланетяне что ли? Такие же люди, как все. В детстве играли в дворовый футбол до десяти забитых, знали, что дважды два – четыре, и остальными цифрами не интересовались. Это потом уже повезло, попали в нужное кресло. И ведь сначала-то брали по-божески, максимум по три рубля, но дальше проснулись аппетиты, появились подельники, с которыми надо делиться, и начальники, требующие отката. Власть – это, знаете ли, тоже социальная сеть. Связывает по рукам и ногам! Попробуй не отдать свой лайк нужным людям… Моментально в черный список попадешь, пожалуются модератору и забанят тебя по всей строгости закона. Тот же депутат Кнутов-Пряницкий в первую предвыборную кампанию миллионные взятки раздавал, потом два года в ноль выходил. А следующие два года копил на переизбрание. Только на втором сроке зарабатывать начал и – хлоп! Страничка этого пользователя заблокирована на неопределенный срок.

Лев вздохнул и поежился. Легко прятаться за демагогией, а чего же сам не боролся? Не разорвал эту самую сеть? Проделай в ней большую дыру, может что и изменилось бы на государственном уровне. Придут честные чиновники, наладят работу без откатов и распилов… Смеетесь, граждане? Попробуйте устроиться на крохотную должность в любом министерстве, в мэрии или префектуре: вас и с самым шикарным резюме не возьмут. Потому что у служебного входа уже стучится кандидат с чемоданом, набитым купюрами, готовый купить это место. За миллион. Но зачем кому-то платить кучу денег, а потом получать официальную зарплату в 30 тысяч рублей? Правильно. Чтобы пользоваться служебным положением и напилить себе куда больше. То есть кандидат этот изначально скользкая гнида – самое то, что нужно для власти. Начиная карьеру с взятки, он станет крепким узелком в коррупционной сети. Такой быстро усвоит тайный язык намеков и подмигиваний.

Вы же не думаете всерьез, что взяточники прямым текстом говорят? Лев вспомнил, как шеф и два его приятеля собрались шашлычка поесть. Разговор вроде бы ни о чем. Жизнь идет. Внуки растут. В песочнице играют. Картинки рисуют.

«Моя чаще всего лес рисует. Елки, березы, – непринужденно поделился Кнутов-Пряницкий. – Самую красивую картинку подарила на день рождения. Я ее в кабинете повесил. Заходите на днях, покажу».

«А я считаю, талант надо развивать, – с энтузиазмом подхватил помощник северного губернатора, похожий на бочку, из которой торчит лысоватый кочан квашенной капусты. – Отдал бы ты ее учиться живописи, что ли».

«Я и отдал! – кивнул депутат. – Ходит в художественную школу три раза в неделю. А обучение, представьте себе, платное».

«А чему удивляться? Бесплатный сыр, сами знаете где, – расплылся в улыбке высокий бизнесмен с носом, скрученным на бок словно штопор. – И дорого выходит?»

«Семь», – для наглядности Альберт Валентинович показал еще и на пальцах.

«Дороговато, – скуксился Штопор. – Я бы свою туда отдал, у меня тоже внучка подрастает. Но семь…»

«Это за полтораста учебных часов в год, – уточнил Бочка. – Не дорого!»

«Мне говорили про школу в соседнем районе, – упорствовал Штопор. – Все то же самое, но за пять».

«Но ты учти, там еще на подарки учителям приходится скидываться, – примирительно поднял руки депутат, – плюс кисти и краски самому покупать. Дороже выйдет».

«К тому же, на внуках экономить, – пожал плечами Бочка, – распоследнее дело!»

«Это да», – согласился Штопор.

Казалось бы, за что их арестовывать?! А меж тем, участок карельского леса в 150 тысяч гектар приговорили к незаконной вырубке за откат в семь миллиардов. Рублей, рублей, не пугайтесь. Кнутов-Пряницкий подключил к делу Жука, которого он с тех пор шутейно называл Короедом, древесину тайно вывезли в Финляндию. Все остались при деньгах. А лес… В тех районах половина лесного фонда отдана дровосекам. Подумаешь, завалят 51 процент. Никто и не заметит. Гектары выбрали в глухом медвежьем углу, куда не доберутся экологи или не в меру досужие егеря.

Аферу вряд ли бы удалось раскрыть, но подвели карты Google. Умельцы из партии «зеленых» посмотрели свежую картинку, сравнили с прошлогодними снимками. Налицо проплешины в лесном массиве! Чертовы спутники-шпионы. Наверняка смотрят своими мертвыми глазами-окулярами на Балтийское море и бесстрастно фиксируют, как движется маленькая точка – дирижабль…

Лев Мартынов:-(выкручивается

5 апреля, 9:55

Где-то над Балтийским морем

Доступно: друзья поблизости

Крик ястреба противнее скрежета вилки по дну граненого стакана. И это здесь, в кабине, где часть пронзительного вопля скрадывает бронированное стекло. Снаружи, небось, в два раза хуже звучит. Бедные чайки…

А, нет, птиц на горизонте не видно. Торбен нажал тревожную кнопку вместо будильника.

– Вставай, вставай, встава-а-ай, соня! – горланил летчик. – Пора маневрировать.

Да, Лев заснул на дежурстве. Понадеялись на него, штурвал доверили, а зря, выходит.

Датчанин обошелся без упреков. Сосредоточился на пульте управления, щелкнул пару рычагов, нажал три кнопки. Дирижабль послушно дернул носом и взревел моторами. Зевающий спросонья пассажир ушел в салон, чтобы не мешать. Хотя и не хотелось туда соваться: Илта – бодрая, умытая, причесанная на пробор, уже ждала с вопросами. Дежурный, про здоровье, он отбил легко: вместо ответа ухватил со стола картонный кубик, с третьей попытки проткнул трубочкой кружок из фольги, – пусть отсохнут руки у того, кто придумал сделать его настолько маленьким! – и втянул живительный сок апельсина. Уф-ф-ф, чудесно. Но дальше пришлось-таки рассказывать про Алиек… сандру и светлые чувства. Легенда не выдерживала, трещала по швам и с каждой новой подробностью «счастливый влюбленный» рисковал попасть в переплет.

Финка улыбалась, кивала, иногда хлопала в ладоши – непроизвольно, будто восторженный ребенок. В те редкие моменты, когда женщина чувствует себя переполненной счастьем, ей безмерно приятно погрузиться в перипетии чужой тоски. Ведь искреннее сочувствие разбитому сердцу, словно лакмусовая бумажка, подчеркивает несовершенство других. О, бедняжечки! Ничего-ничего, у вас тоже, даст Бог, сложится. Все будет хорошо. Как у нас с Торбеном.

И от осознания этого «как у нас», эйфория наполняет тело ощущением, сродни невесомости, а душу – солнечными зайчиками.

Гром грянул спустя двадцать минут.

– Пора бы уже увидеть твою любимую, – проворковала Илта. – Готова спорить, она невозможная красавица. Наверняка в твоем телефоне есть фото, где вы вместе?

Голос достиг той степени сладости, при котором сироп уже не льется, становится вязким. В эту сахарную трясину обманщик влип с обреченностью тонущей мухи. Нет у него фотографий. Снимки, на которых обнимался с Олей, давно стерты в пьяно-сопливом припадке. Новых селфи не делал. Зачем сохранять память об одноразовых девушках?!

Выдумывая оправдание, Лев потянул из кармана айфон. На его счастье, в новой модели батарейка была еще слабее, чем в предыдущей – маленькие хитрости корпорации, желающей продавать больше телефонов.

– Разрядился, – он честно пытался изобразить разочарование, но уголки рта предательски поползли вверх.

– О, ерунда! В том углу есть розетка.

Значит, не амнистия, а отсрочка приговора. Но чего бояться? Не выбросят же его за борт, в набежавшие волны, даже в случае разоблачения. Хотя шум во всех соцсетях поднимут, а это привлечет ненужное внимание к его персоне. Выведет на след охотников.

Лев удивился: выдуманная история сильно зацепила обитателей интернета. Илта показала на экране планшета заоблачные цифры. Десятки тысяч лайков. За каждым вздыбленным пальцем – живые люди, готовые его во всем поддержать. Но если всплывет правда…

Не простят. Окрысятся. Тогда уже нигде не скроешься, не отсидишься, обязательно найдется тот, кто закричит во весь голос: хватайте негодника, пока тепленький!

Кстати, а почему страничка загрузилась? Связи же не было над морем, нарочно проверял несколько раз. Получается, до земли недалеко. Долетели!

Но куда?

Торбен Клеменсен:-) летит домой

5 апреля, 10:27

Остров Борнхольм, Дания

Доступно: всем

Из кабины выглянул рыбоглазый, предупредил:

– Держитесь крепче!

Дирижабль на мгновение замер, буксуя в воздухе, а потом нырнул вниз. Не резко, как прыгун с вышки, нет. Заскользил, словно по ледяной горке с уклоном в 45 градусов, спускаясь к острову, пугающе быстро увеличивающемуся в размерах.

– Борнхольм, – гордо сказал Торбен. – Здесь я родился.

Первая горсть датской земли выглядела куда приветливее давешнего морского чудовища из Швеции. В детстве Лев разбил калейдоскоп, хотел узнать что внутри. Высыпал на ладонь горку цветных осколков и завороженно глядел на них. Пока отец не расколдовал подзатыльником. Скалы, ободранные ветрами до желтизны, крыши домиков – синие вперемешку с розовыми, и вон та пузатая церковь, выбеленная известью. Да, прямо как россыпь стекляшек из «волшебной трубы».

Дирижабль замедлил падение у вершины холма, над стенами древней крепости. Назвать их руинами язык не поворачивался: зубцы на башенках проредило время, но каменная кладка прекрасно сохранилась.

– Викинги построили?

– Нет, это лет через триста после них. И через сто после Гамлета.

Летчик включил автопилот и перешел в салон, чтобы вместе с пассажирами перетрясти несколько веков истории. Остров давно остался позади, а датчанин все сыпал датами, поросшими быльем, выкрикивал имена забытых королей и конунгов. Горделиво подбоченясь и поводя плечами, изображал великих предков, которые отвешивали оплеухи захватчикам – немцам, голландцам и, неоднократно, шведам.

– В 1945 году мы прогнали гитлеровских оккупантов! Мой дед тогда чуть не погиб, но пришли русские и всех спасли, – Торбен хлопнул себя по коленке и приобнял Льва, сидевшего на том же диване. – С тех пор мы любим русских!

– Это потому, что у вас с ними нет общей границы, – поджала губы Илта, – а были бы соседями…

На секунду показалось, что она хочет продлить неловкий момент и прямо сейчас начнет клеймить. Однако свадебная романтика взяла верх. Финка изобразила лицом добродушный смайлик и резко сменила тему.