9 января

Белый свет плафонов в ванной ослеплял уставшие глаза. Стрелки часов перевалили за час ночи. Утром мне предстояла важная съемка, перед которой необходимо было постирать парадные брюки и рубашку. Я стоял в ванной, лениво тер намыленную одежду о ладони и думал: «А нужно ли мне это путешествие? Тем более индийское посольство тянет с выдачей визы. Вот стиральная машинка мне нужна точно». Усложнял ситуацию мой максимализм. Я был не согласен на дешевые аналоги, а цена хорошей машинки ровнялась двухнедельному бюджету в Индии. И в условиях ограниченной суммы надо было выбирать.

Сквозняк тоскливо завывал в окнах. Меланхолия сковывала движения, мысли, желания. Гидрометцентр предупреждал об аномальных холодах в Дели, сообщалось об отмене рейсов из-за сильных туманов. В новостях передавали о внутренних столкновениях, готовящихся терактах в Индии на почве новых законов об ущемлении мусульманского населения. Блогеры рассказывали, что Индия – это непростая страна, а где-то даже и ужасная. И мой внутренний голос твердил: «Сейчас не лучшее время для поездки. Посмотри, что пишут: “аномальный холод”, “теракты”, “антисанитария”, “болезни”, “грязь”. У тебя еще есть время вернуть билеты и спокойно решить домашние проблемы, чтоб жить в комфорте, как нормальные люди». Я было задумался: «А может, мой голос и прав…»

11 января

Вечера зимой приходят рано, отчего возникает тоскливое чувство, будто зима крадет у нас жизнь. Я сидел на темной кухне за черным столом, под разливающимся желтым светом подвесной лампы, пил чай и смотрел в стену. Хотелось выть, кричать от внутренней боли, рыдать навзрыд, не понимая, из-за чего, а просто так, самозабвенно. Я надрывал жилы, стискивал зубы, кроша эмаль, тужился, пытался, но никак не выходило. Эмоции были, но где-то в глубине, будто запертые в темном погребе. Томясь там, они периодически пробивались на поверхность сквозь толстые стены, мощные двери и громоздкие рамки, напоминая о себе внутренним холодом и душевной болью.

Последние несколько месяцев я активно работал, не жалея сил, чтоб рассчитаться с долгами, оплатить ипотеку, коммуналку за несколько месяцев вперед и заработать на путешествие в долгожданную Индию. Все получилось, но какой ценой?! Когда дата вылета была совсем близко, желание лететь совершенно пропало. Я так устал, что вообще не знал, чего мне хотелось. Наверное, просто отдохнуть от всего. Не думать, не бежать, а жить, чувствовать спокойствие и радость. Но как? Вроде бы так просто, но нет… С этим у меня проблемы.

Тонким болезненным криком где-то внутри проявлялась потребность в разговоре, душевной близости. Вообще, у меня было много друзей, но, пролистав контакты телефона несколько раз, я не нашел ни одного, с кем бы хотелось поговорить, кто бы мог меня понять.

«Ты сам виноват. То, что ты имеешь сегодня, создал только ты. И если что-то не устраивает, в этом некого винить, кроме себя самого. Ты – творец своей жизни», – властно и укоризненно говорил мой внутренний голос. Что-то острое кольнуло в груди и спицей воткнулось в сердце. Я резко почувствовал себя совершенно одиноким, маленьким слабым человечком, уплывающим на лодке от шумного берега в бескрайний океан душевных глубин.

«Сейчас правда не то время. Кроме того, как это у меня обычно бывает (чему я уже даже перестал удивляться), мой бюджет на путешествие за последние дни заметно снизился незапланированными тратами», – рассуждал я.

«Опять грязное дешевое жилье, еда в прокуренных забегаловках и дорога на перекладных? Это же не отдых, а насилие над собой. Зачем? За что? Лучше взять тур в какую-нибудь Турцию с хорошим отелем и шведским столом. Да, не на месяц, зато это будет настоящий отдых. Еще не поздно вернуть билеты! Еще не поздно! Не поздно!» – настырно твердил голос.

Его слова я находил рациональными и даже где-то соглашался. «Возможно, сейчас действительно не лучшее время для путешествий. Пожалуй, да. Еще не поздно все отменить», – думал я, но что-то внутри болезненно сжималось и стонало…

13 января

Светило яркое зимнее солнце, сияя в безоблачном синем небе. Хорошая погода часто сопровождает меня в поездках к дедушке и бабушке. Калитка ворот отворилась со скрипом, звякнул колокольчик на занавеске у входа. Теплые улыбки и крепкие объятия согрели душу. Я сел за кухонный стол. Бабушка налила ароматный борщ в широкую тарелку с нарисованными цветами, сверху посыпала свежей зеленью, протянула ломоть белого хлеба.

– Сначала еда, а потом разговоры! – повелительно сказал дедушка и придвинул баночки с солью и перцем.

– На второе у меня рагу с телятиной, – сказала бабушка.

– Не забудь попробовать черемшу и хамсу. Я сам солил. Такое больше нигде не попробуешь! – горделиво добавил дедушка.

После трапезы он, как это полагается, сел на стул напротив меня, надел очки и начал внимательно рассматривать. Лицо его было сосредоточенным и даже немного взволнованным.

– Ты болен, – уверенно заявил он.

– С чего это ты взял? – удивился я.

– Я долго за тобой наблюдаю. Ты похудел, выглядишь невеселым и изможденным. Я тут поднял старые знания, вычитал кое-что новое и понял: у тебя лейшманиоз^[1]. Ты его подцепил в своем путешествии в Азии в прошлом году, а сейчас потихоньку умираешь! – как-то даже торжествующе заявил дедушка.

«Ну, прекрасно, – подумал я. – Спасибо за поддержку».

– Там же, в этой Азии, сплошная антисанитария, – продолжал дедушка. – Я как представлю, так меня аж в дрожь бросает. Я ночами не спал, пока ты был там, все переживал. Тебе надо срочно заняться лечением: сдать анализы, начать пить витамины. Не ухмыляйся, это серьезные вещи, между прочим.

Я его тут же разубедил, сообщив, ведь после моего путешествия в Азию прошел уже год и за этот период я сдал кучу анализов, которые показали, что у меня все было в норме. Но если у меня что-то и имеется, то это точно не лейшманиоз. А худею я, потому что много работаю, не всегда правильно питаюсь, точнее, порой совсем не питаюсь. «И еще потому, что до сих пор не могу избавиться от гнетущего чувства тоски, томящейся в душе, страстной необходимости постоянно куда-то бежать; не могу обрести самоудовлетворенность и умиротворение хотя бы на время», – добавил я про себя.

Дедушка, услышав лишь произнесенные вслух слова, выдохнул и за считаные секунды расслабился.

– Но ты все равно сдай анализы на лейшманиоз и купи «Компливит», – добавил он.

Я кивнул.

– Какие у тебя планы? – будто и не было предыдущего разговора, снова спросил он.

– Опять собираюсь в путешествие.

– Куда? – настороженно поинтересовался дедушка.

– Буквально через неделю, – ответил я, уходя от прямого ответа.

– Понятно, а куда? – не сдавался он.

– В этот период в Краснодаре мало работы, вот я и решил…

– Так куда? – не отступал дедушка.

Я замялся, боясь произносить вслух страшное название. Сделал паузу, проглотил слюну и тихо произнес:

– В Индию.

Еще никогда я не видел глаза моего деда настолько большими и круглыми. Мне даже показалось, что у него на голове зашевелились седые волосы.

– В И-и-индию? – переспросил он.

– Угу, – подтвердил я.

– Нет, ну, ладно Азия, но И-и-индия! Там же творится Бог знает что! У-у-ужас! Ты хоть понимаешь, что такое Индия? Там такая антисанитария, что просто… Индусы купаются, справляют нужду, сжигают трупы, выкидывают мусор в одну реку и тут же пьют из нее! Меня бросает в дрожь, как только я думаю об Индии! Ты что, жи-и-ить не хочешь?

«Вот-вот», – добавил мой внутренний голос.

– Я примерно понимаю, что такое Индия, – отвечал я. Хотя сам дедушка там не был и знает о ней только из книг, газет и телевизора. – Но я хочу посмотреть эту страну, я давно о ней мечтал. Ее посещают миллионы туристов, и ничего – живые, счастливые, очарованные Индией. Я взрослый, адекватный, ответственный человек, понимаю, что такое техника безопасности. – Дедушка молча на меня смотрел. Я знал, что фраза «техника безопасности» очень многое значит для моего деда – настоящего моряка и строителя со стажем, поэтому специально, даже нарочито, ее употребил. – Да, я хочу жить, но жить по-настоящему. А если только работать и ничего другого не видеть, не получать удовольствие, а все время бояться мнимой опасности, то тогда какой во всем этом есть смысл?

Я смотрел на моего деда и понимал, насколько мы отличаемся. Разные судьбы выпали нам. Мое детство нельзя было назвать легким, но и не столь суровым, как его, родившегося в военные годы. Когда людям нужно было бороться не только с врагом, но и с голодом. А после войны в разрушенной и растерзанной стране им приходилось устраивать себя заново. Пытаться как-то жить в новой реальности. В его мировоззрении главенствовали понятия «стабильность», «спокойствие» и «безопасность». Я понимал это, но, к счастью, наступили иные времена. Мысль о том, что я буду жить в сытости и стабильности, но при этом ощущая себя несчастным, угнетала так, что я чувствовал физическую боль внутри грудной клетки.

«Если уж на то пошло, то лучше помереть где-нибудь там, но делая что хочется, чем сидеть здесь и бояться жизни», – проговорил я про себя, не решаясь произнести вслух, боясь напугать моего деда. И в этот самый момент я четко решил, что точно полечу в Индию, чего бы мне это ни стоило.

Дедушка тяжело вздохнул и брезгливо произнес:

– То Марокко, то Азия, теперь Индия. Вечно тебя тянет по всяким помойкам…

– Там интересней, – слегка улыбнувшись, ответил я.

– Будь осторожней. И купи «Компливит», – сказал мой дедушка.

Через несколько дней мне дали визу.

«Опять мы остались без стиральной машины», – сердито произнес мой внутренний голос.

II. Дели

Проверка на прочность

День 1

Самолет, мягко опускаясь в предрассветный туман, приземлился в аэропорту Дели. Уже выйдя на трап, я ощутил неповторимый аромат Индии, о котором рассказывали друзья, бывавшие здесь. Это был душный запах мегаполиса с оттенками специй и масел, которыми было пропитано все вокруг. Длинная вереница пассажиров двигалась по коридору к зоне прилета. Обогнув толпу, ожидающую свой багаж, я пошел дальше, поправив рюкзак на плече. В нем были все мои вещи на ближайший месяц: шорты, майка, трусы и носки, еще маленькая аптечка, зарядные устройства, фотоаппарат, блокнот и ручка – стандартный набор для моих путешествий. А на руках лишь обратный билет через месяц.

Первым делом нужно было поставить отметку в визе о прибытии, купить сим-карту и уже потом поехать в хостел, номер в котором я забронировал всего на одну ночь несколько часов назад, ожидая рейс.

Байки об индийском менталитете находили меня еще задолго до решения отправиться сюда. Но я и не подозревал, что этот надменно-расслабленный стиль восприятия жизни будет настолько бросаться в глаза, проявляясь даже в людях, занимающих государственные должности.

Мужчины за стойками двигались расслабленно и медленно, но их уверенные взгляды говорили, что все идет в нужном ритме. Они спокойно общались между собой, показывая, что для них не особенно важны не только туристы, но и вообще все, что происходит вокруг. Один пограничник красочно рассказывал историю соседу по стойке, второй внимательно слушал и смеялся. До того момента, как рассказ пришел к кульминации, а их смех утратил силу, ни одна печать не появилась в паспортах прилетевших.

В визовом отделе я познакомился с двумя веселыми девушками из Беларуси…

– Ты первый раз здесь? – спросила одна из них.

– Да, – ответил я.

– О, Индия классная, просто потрясающая. Тебе понравится. Только тут так грязно, везде антисанитария. Мой руки постоянно, не ешь уличную еду – траванешься и будешь валяться с температурой сорок два; не здоровайся со всеми подряд, ну, в смысле за руку, следи за вещами – могут обокрасть; не ходи в жилых кварталах, а только в туристических местах; кстати, бойся комаров – можно подхватить малярию (меня как-то французы еле откачали, хотели уже в реанимацию класть). И аккуратней с обезьянами – они часто кусают туристов. Непонятно чем могут заразить. Вообще-то, они переносчики СПИДа, ты знал?

– М-м-м, нет.

– Ну, ладно, хорошей тебе Индии, наслаждайся, – задорно подытожила она и направилась к терминалу внутренних вылетов.

«Неплохое начало», – подумал я и вышел из здания аэропорта знакомиться со страной.

Поезд метро открыл двери на нужной станции. Я вышел на свет, включил карту навигатора и отправился к хостелу пешком.

Утренний Дели был окутан легким туманом, через который пробивалось свечение алой зари. Просторные, грязные, словно после ночной вечеринки, улицы еще пустовали, но постепенно заполнялись людьми и рикшами. Коляски позвякивали, трясясь на кочках разбитой дороги. Начали слышаться отрывистые сигналы, ощущаться резкие запахи уличной еды, смешавшиеся с оттенками сырости и гари, чувствоваться легкая суматоха – Дели просыпался. А я хотел спать.

Всюду валялся мусор. Старые обшарпанные здания, обрамленные толстым слоем пыли и копоти и увешанные рекламными вывесками, теснились вдоль дорог. Люди со смуглыми лицами, одетые в странные цветные наряды, укутанные тряпками, платками и даже покрывалами вместо курток, готовили прилавки к рабочему дню. Аутентичная картина Старого города^[2] предстала перед глазами. Складывалось ощущение, что я нахожусь на съемочной площадке какого-то фильма.

Сонный щуплый индус в хостеле указал мне на нижнее место двухъярусной кровати в темной затхлой комнате. Из противоположного угла доносился храп. Я наконец уложил голову на несвежую подушку. Часы показывали семь утра. «Ну, не так уж здесь и грязно, не так шумно и не так уж много людей. Видимо, в Интернете все врали», – подумал я и закрыл глаза.

12:10. Улица Main Bazar

«Твою мать… Беру свои слова обратно. Надо забыть, что я говорил до этого. Просто то было раннее утро. Здесь очень грязно. Тут очень много людей. Они буквально везде, куда бы ни пошел, куда бы ни посмотрел. И все обязательно орут, чем-то стучат или сигналят. А я думал, меня ничем не удивишь».

Пытаясь осознать все происходящее вокруг, я двигался по оживленной улице, змейкой виляя между рикшами, к первой цели, к одной из главных достопримечательностей города – соборной мечети.

В моих путешествиях есть обязательный пункт под названием «знаменитые достопримечательности». Он стоит на первом месте в списке дел. «Сначала обогатись культурно, а уже потом занимайся остальными делами», – таков мой принцип.

Сквозь нескончаемый поток машин, мопедов, велорикш, движущихся хаотично, но с одинаково низкой скоростью, протискивались люди с массивными мешками и громоздкими грузами на плечах. Тут же лавировали запряженные лошади, ослы, свободные «божественные» коровы и взволнованные туристы. Продирался среди них и я.

Лязг железа, рокот мопедов, мычание коров, оглушительные крики продавцов и возгласы грузчиков звенели в ушах. Переплетенные запахи пота и помоев, специй и масала-чая ударяли в нос. Толчки прохожих в нескончаемых, мелькающих перед глазами потоках людей проявляли реальность, говоря, что это не сон. Вот так резко Индия всей своей неповторимой самобытностью и специфичностью, с мусором, запахами и всеобъемлющим хаосом, без прелюдий и послаблений обрушилась на мою непривыкшую психику в обычный вторник.

Вдруг рикши остановились, будто перед светофором, на которые обычно никто не смотрит. Крупная коричневая корова с белым пятном на боку, тяжело и вальяжно передвигая копытами, перешла дорогу. А сразу после нее, когда на проезжую часть сунулся я, коридор схлопнулся вмиг, транспорт вновь начал движение, и я чуть не оказался под колесами. «Они священны – ничего личного. Здесь ты, белый человек, в иерархической лестнице стоишь ниже коров. Привыкай. После тебя только кабаны и крысы», – твердил мне город. И я старался привыкнуть.

Огромные засмоленные жаровни готовили уличную еду, брызгая раскаленным маслом и одурманивая резким пряным запахом прохожих. Жирный и густой масала-чай бурлил в ведрах и металлических чайниках. Вроде бы есть и хотелось, но обстановка, вид уличной еды вызывали мысль: «А вообще-то не так и голоден».

Я пробирался через препятствия вперед, к знаковым местам Дели, вместе с движущейся массой. Поток принес нас, то есть меня и десятки незнакомых людей, в длинный переход, подняв над артериями железнодорожных путей. Внизу по рельсам плавно скользили тяжелые поезда. Узкие вытянутые перроны были заполнены фигурками в разноцветных нарядах. А здесь, наверху, поток двигался прямо, слегка огибая препятствие впереди.

Вскоре я увидел причину затора. На холодном бетоне лежал мужчина, с застывшими приоткрытыми глаза, устремленными вверх. Разомкнутые губы замерли, будто не успев сказать что-то важное. Обмякшее тело побледнело, утратив жизненный румянец. Рядом сидел совсем юный парень, испуганно тряс вялое плечо и судорожно набирал номер на старом кнопочном телефоне. А в черных блестящих глазах его таился тихий ужас.

Стремительная людская река невозмутимо и обыденно проплывала мимо, лишь некоторые приостанавливали шаг, на мгновение заострив внимание, и двигались далее к своим делам. Все происходящее напоминало скорее фильм. Казалось, сейчас режиссер крикнет: «Стоп! Снято!» – и актеры поднимутся с пола, начав улыбаться и обсуждать удачные дубли. Но это был не фильм, а реальная жизнь.

Шумный поток унес меня к выходу, оставив страшную картину позади, а позже уже вынес на широкую улицу. Лишь спустя время там я в полной мере осознал только что увиденное.

«Это тебе не санаторий под Кисловодском, это настоящая Индия, мальчик мой», – говорили мудрые глаза старца, сидящего на маленькой табуретке возле магазина, пронизывая меня насмешливым взглядом.