Я закрыла глаза. Вот кого, а Ларсена я меньше всего хотела видеть. Он часто меня ловил в Форсе и сажал за решётку. Потом впаривал маме, что нужно лучше следить за мной. Первый раз он поймал меня, когда я разбила машину мужика, который поставил её не там, где надо. Мама платила штраф. Потом он и на граффити словил. Подумаешь, решила город приукрасить. Опять штраф. Заставляли меня смывать, но это сделали другие – те, кто на испытательном сроке. Вот им работёнки-то!

Потом и на драке выцепил. Тогда, как он сказал, я вмазала ему. И было за что! Нечего постоянно меня в участок водить как на экскурсию. Чего я там не видела?

Так-то мужик хороший, прикольный. Всё смеялся надо мной. Не женат, и семьи тоже не было. Только мама в доме престарелых. Это я уже надыбала у тех, кого он ловил, так сказать, искала компромат.

Я продолжала лежать. Скука смертная. Раз меня выкинули с вечеринки, то я её здесь устрою. Начала хлопать по своим ляжкам и мыкать, потом и слова пела. Но до конца мне не дали это сделать. Дверь камеры открылась.

– Кларк, на выход, – послышался грубый голос Хосе. А я думала он няшка.

Встала и пошла за ним по коридорам, заворачивая майку так, чтоб не было видно грудь, на которую, кстати, косо поглядывал Ларсен.

Рядом с шерифом стоял – та-дам! – Джон Рид. Он что-то втирал пышноволосому копу с голубыми глазами. Я подошла к ним.

– Она точно ваша знакомая? – с тихим смехом спросил Ларсен. – Уж больно буйная она и остра на язычок.

– Несомненно. Спасибо, шериф. В долгу не останусь.

– А ты, Кларк, – служитель закона наставил на меня свой палец, – поосторожней. В следующий раз я буду предельно строг с тобой.

– Ой, завязывай, – простонала, привычно кривя лицо. – Признай, я тебе не по зубам.

– Тот ещё орешек. Теперь вали, пока я добрый.

В сопровождении Джона я вышла из здания полиции. Свежий воздух, и никакого запаха перегара и дешёвых сигарет. Я попёрла вперёд, подальше от Рида.

– Сэм, постой! – крикнул он и схватил меня за запястье.

– Отвали! – громко фыркнула я, пытаясь вырваться. А он крепко держал!

Рид промолчал и лишь одним движением руки впечатал меня в стену.

– Ты могла бы быть благодарной за то, что я тебя вытащил, – монотонно заговорил он.

– На спасибо нарываешься?

– Было бы неплохо.

– Перебьёшься. Меня бы и без твоей помощи отпустили. Чего припёрся?

– Твои друзья переживают за тебя. У Эмили и Чарли истерика началась. Я оставил их и поехал за тобой, а ты ведёшь себя совсем непристойно. Вот что я сделал? – Он отступил на шаг. – Что я вообще такого сделал, что ты меня так ненавидишь? Обозвал? Да ты уже это за комплимент считаешь и совсем не обижаешься! Что ещё? А нет больше ничего! Я вообще не понимаю, чем заслужил твои грубость и презрение. Я хотел и хочу быть твоим другом. Почему ты отвергаешь меня? Оу, я, кажется, знаю. Ты просто эгоистка и трусиха. Ты печёшься только о себе, совсем не принимая других всерьёз.

Он резко развернулся и отошёл к своей машине, которую я даже не заметила. Рид упёрся на неё руками, медленно опуская голову. А я просто стояла и не могла сделать движение. Ступор. Оцепенение. Потеря дара речи. Я уставилась на тротуар и пыталась хоть что-то разглядеть.

Я хотела ударить его. Хотела, чтобы он заткнулся и не произносил ни единого слова. Но всё вмиг прошло, когда он сказал, что хотел и хочет быть моим другом. За что я его ненавидела? Раньше я не находила чёткого объяснения, ссылаясь на раздражительность по отношению к нему. Но где истинная причина?

Наверно, он прав. Я – трусиха и эгоистка. И мне, впрочем, многие плохие слова подходили, но он их не упомянул. Подчеркнул только самые главные мои недостатки. Эгоистка. Да, я, возможно, и такая. Форс тому подтверждение, ведь жила я ради себя. Всё для себя. Не жалела никого вокруг. Самолюбка. А трусиха? В чём же заключалась такая моя сущность? Вот этого точно не знала. Вероятно, я боялась резких перемен, которые внезапно случились. Я приехала сюда и начала новую жизнь. У меня друзья и… один единственный, кто в их число не входил – Джон Рид.

Я медленно передвигала ногами в его сторону. Прохлада на улице отрезвила меня, ведь я в рваной майке и джинсах. Встала позади него, не решаясь заговорить. Я боялась. Боялась больше разозлить его или огорчить?

– Спасибо, – тихо произнесла я. Джон повернул голову в мою сторону, нехотя отрываясь от машины.

– Что ты сказала? – чуть громче спросил он.

– Спасибо, что вытащил меня, – говорила я, не поднимая головы. Не хотелось видеть его глаза.

– Пожалуйста, – сухо ответил он и отвернулся. Я этого и ожидала. Последовала за ним и протянула руку.

– Мир?

Он покосился на меня. В тёмное время суток, где лицо освещал далёкий фонарь, трудно разглядеть эмоции. Я не знала, что делала, но понимала – это единственный способ как-то загладить вину.

– Нет, Сэм, не мир, – ровно произнёс он.

Моя рука опустилась, и я почувствовала стыд. И как я вообще могла надеяться на подобное? Я столько недель пилила его и ненавидела, а тут предложила мир. Глупость.

– Друзья? – весело спросил он и протянул руку.

Я улыбнулась. Было что-то детское в этом. Такая радость в приобретении друга, что хотелось прыгать и носиться с воплями от счастья, но я лишь пожала его ладонь, сдерживая смех.

– Друзья…

Большая чёрная машина отъехала от здания полиции. Больше не хотелось видеть его. Джон привёз меня к магазину, который работал двадцать четыре часа. Там было немного из еды, напитков и попутной одежды с обувью, также некоторые детали для машины и дома. В общем, универсам.

Я оставалась в авто. Моё лицо ещё было в крови, хоть я и пыталась убрать засохшие кусочки.

Через три минуты Рид вышел с бутылкой воды, льдом и новой белой майкой для меня.

– Выглядишь как кошка после отметки территории, – засмеялся он, заводя мотор.

– Много же ты о них знаешь, – ответила ему.

– Я позвонил в клуб. Все ждут нас.

– Ладно. Давай приведём меня в порядок и поедем.

Мы припарковались подальше от ярких фонарей, чтоб проезжие меньше видели мою побитую харю. Джон обработку ран взял в свои руки. Намочил кусок ткани, который, видимо, тоже купил, и начал вытирать остатки крови. Протёр нос, губы и подбородок. Спустился на шею и ключицы. А дальше всё! Ничего нет!

После он взял мою ладонь в свою и протёр припухшие костяшки. Да, выглядела я как боец с ринга, а не как кошка.

Всё это время я наблюдала за ним. Его движения были аккуратными, словно он боялся прикоснуться ко мне и сделать больно. И, признаться, я не испытывала к нему неприязнь. Моя ненависть прошла, и появились новые необычные чувства. Мне уже не хотелось язвить ему и грубить, ведь в Мейсоне только он слышал это чаще, чем кто-либо другой. Я устала от этого. Устала быть такой неугомонной и неадекватной. Как бы это ни звучало, но мне хотелось спокойной жизни. Или я говорила это потому, что устала от сегодняшних событий, и мне просто надо поспать.

Пока Джон мыл руки остатками воды на улице, я быстро сняла свою майку и надела новую. Всё, теперь можно поздравлять Чарли с днём рождения. Боже, они меня убьют.

Я приложила лёд к носу. Жжение прошло, и было ощущение, что весь холод пробирался до мозга. Б-р-р…

– Как ты вообще в полиции очутился?

– Ну, ты навела шороху, – он усмехнулся, заворачивая на дорогу. – Я, к несчастью, увидел только концовку: как та девчонка тебя об колено. И можешь не объяснять. Шериф мне всё рассказал. Правда, он долго не мог поверить, что ты не причастна, – снова усмехнулся он. Я убрала лёд, почесала нос и снова его приложила. – Девчонки хотели ехать со мной, но я отговорил их. Меня шериф больше послушает, чем эмоциональную Эмили.

Значит, Джон сам решил разобраться. Интересно, он уже знал, что будет или это уже стечение обстоятельств? Во всяком случае, никто не мог догадываться и даже думать о том, что произошло более двух часов назад.

– И что ты имел в виду под: «Я в долгу не останусь»?

– Вложу капитал в полицейский участок.

– И много?

– Прилично. – Авто завернуло на главную улицу. – Дорого же ты мне обошлась, – засмеялся он.

– Тебя никто не просил приезжать. Я бы достала его, и он бы выпустил меня.

– Не сомневаюсь.

– Значит, я всю жизнь тебе должна?

– Ты что? Я ведь ничего не прошу. Достаточно того рукопожатия и нужных слов.

То ли я покраснела, то ли лёд добрался до щёк – они начали гореть. Заморожу сейчас всё своё лицо, потом буду ходить морда кирпичом. Смешно.

Лёд убрала. Выкину, когда приедем.

– Надеюсь, он не звонил предкам. Тогда меня точно на цепь посадят.

– Нет, не звонил, только собирался. Можно сказать, я вовремя приехал.

– Спасаешь мою шкуру дважды. И что на второй раз требуется от меня?

– Я ещё не придумал, – усмехнулся он. Я фыркнула.

Подъехали мы к клубу. Я тряслась туда заходить. Вдруг опять что-то произойдёт? Тогда я вообще без носа останусь. И вряд ли меня потянет сегодня танцевать. Не хотелось бы ещё проблем на свою бирюзовую голову.

Джон провёл меня через охрану в зал, а там и на второй этаж. Все молча сидели: никто не пил, не двигался, задумчиво глядя перед собой.

– Боже мой, Сэм! – вскрикнула Эмили и подбежала ко мне, крепко обнимая. – Что за чёрт ты устроила? У меня чуть сердце не прихватило.

– Успокойся. Всё хорошо.

– Чёрт, Сэм, больше так не делай, – выругался Джек.

– Простите, ребят. Мне очень жаль, что я испортила вам вечер.

– Ничего ты не испортила. Живо садись, – приказала Чарли, взяла меня за руку и посадила рядом с собой. – Обойдёшься без своих коктейлей. Наказана. Дэни, давай, наливай!

Вот с этого и началось. Мне раз за разом наливали текилу, пихали в рот лайм или сыпали соль. Гадость кошмарная. И губу щипало от такой кислятины.

Я старалась пить не так много – по чуть-чуть, – чтоб вообще что-то соображать. За мной приглядывал Джон. Он сказал, что если мне станет плохо, то отвезёт домой. Я с благодарностью кивнула.

Уже тёпленькие на голову мы пошли танцевать. Было абсолютно пофиг, что и кто натворил. Мы всей нашей компанией разместились в центре танцпола и зажигали хлеще всех во всём мире. Наш друг – хозяин клуба, а значит, нам дозволено всё, кроме как употребление большого количества спиртного. Но и это не обошло нас стороной. Видимо, Эйдан и Джон на хорошем счету у родителей моих друзей, иначе так просто бы вряд ли кто отпустил.

Девчонки сидели на плечах парней, пританцовывая. Я и Чарли забрались на маленькую сцену и тусили на пьяненькую голову.

Продолжение вечера оказалось куда лучше, чем его начало. Я думала, что просто повеселюсь с друзьями и опять обкидаю Джона плохими словами. Однако я и предположить не могла, что всё будет куда интересней. Я получила хороших лещей от рыжей незнакомки, попала в полицейский участок, напомнила о себе уже шерифу Ларсену и стала другом тому, кого я презирала. Жизнь вообще весёлая штука, не знаешь, что выкинет. Но ведь всё бывает не так, как мы хотим, верно?