Цитаты из книг автора «Соломон Волков»

Но я сквозь внешнюю железность у них внутри узрел червей. Всегда в чужую душу лезут за неимением своей.

Не надо говорить неправду детям, не надо их в неправде убеждать, не надо уверять их, что на свете лишь тишь да гладь да божья благодать.     Не надо по желанью своему морочить их несбыточными снами. Учить не надо верить их тому, чему уже давно не верим сами.

Евтушенко: Анекдот тогда лет на пять тянул. Собирает дирекция сумасшедшего дома своих подчиненных и товарищей сумасшедших и объявляет им: «Дорогие товарищи сумасшедшие, к нам приезжает ревизор! Он будет спрашивать, чем вы недовольны. Зачем делиться нашими недостатками, которых у нас много еще в работе? Всем надо хором отвечать словами товарища Сталина: „Жить стало лучше, жить стало веселее“. Ну, приезжает ревизор и говорит: „Товарищи, говорите смело, я лично доложу товарищу Сталину ваше мнение, что происходит в вашем сумасшедшем доме! Не бойтесь ничего, никто не будет наказан за правду, как бы сурова она ни была“. И все хором кричат: „Жить стало лучше, жить стало веселее!“ Вдруг ревизор видит – один человек не кричит. „А вы почему, товарищ, не участвуете в общем хоре энтузиастов? Почему вы не кричите: „Жить стало лучше, жить стало веселее“?“ – „А я медик, я не сумасшедший“».

Но, как известно, именно в минуту отчаянья и начинает дуть попутный ветер. И. Бродский

обходимости. Ни той ни другой я, говоря откровенно, в связи с Россией не ощущаю. Потому что на самом деле – не едешь куда-то, а уезжаешь от чего-то. По крайней мере со мной все время так и происходит. Для меня жизнь – это постоянное удаление «от». И в этой ситуации лучше свое прошлое более или менее хранить в памяти, а лицом к лицу с ним стараться не сталкиваться.

Просто, общаясь с людьми, мы производим какой-то отбор. А судить их при этом вовсе не обязательно.

подружился с Бобровым. Он тоже был моим учителем жизни. Он мне рассказывал однажды – уже потом, когда стал тренером, – как после турне по Великобритании его отвезли к деревенским родственникам. И собралось все начальство, приехали на всяких ЗИМах, ЗИЛах… «И вот, – говорит, – сидели мы, и родственники мои собрались все крестьянские – трудовые люди, которые выволокли Россию во время войны на своих плечах. А они на них даже внимания не обращали, обращались только ко мне. И мне стыдно стало, что наплевать им на моих земляков, которые меня вскормили, которые были такими хорошими людьми. И я, – говорит, – ушел. Мне стыдно стало за самого себя. Я ушел в чуланчик, и сидел там, и плакал, что никто и никогда не поймет, что эти люди – они-то и есть настоящие герои». Вы знаете, как меня это тронуло! И я навсегда, на всю жизнь рассказ Севы запомнил.

Поэзия, – он правильно мне сказал, – это скорая помощь».

не всякий опыт полезен и занимателен.

Потому что это тот возраст, когда все вбирается и абсорбируется с большой жадностью и с большой интенсивностью. И абсолютно на все, что с тобой происходит, взираешь с невероятным интересом, как будто это происходит в первый раз.