Милый, Вы чем-то похожи на ястреба:
Где-то над лугом, но где неизвестно.
Между людьми слишком много неясного —
Каждый стремится занять своё место.
Там в облаках нужно спорить с потоками.
Зелено-зелено дно Вашей выси,
Речка видна с нитевыми истоками.
Крупные планы такого не втиснут.
Люди всё ждут неустанно прекрасного,
Ждать слишком долго, конечно же, трудно.
Милый, Вы чем-то похожи на ястреба,
Я – на крольчонка в траве изумрудной.
можно, я буду любить тебя на расстоянии…
выстрела!
ты же общественное достояние?
чистою!
буду любовью пылать, словно девочка к мальчику…
на расстоянии всё, как ни странно, заманчивей!
можно, я буду желать тебя на расстоянии…
образа!
как незнакомца с загадочным обаянием?
голоса
лучше не слышать, чтоб чувства остались невиннее!
так же поступим с фамилией, отчеством, именем…
А можно, я буду хорошей и нежной:
Без грубых движений, без резких батманов,
Смеяться над вечным всё реже и реже,
Не думать о свинге и марихуане…
Смотреть на детей в странных комбинезонах,
С тележкой бродить в супермаркете долго,
Любить равномерно четыре сезона,
Постель расстилать не по принципу долга.
А можно, я вычищу память, как сумку,
Где множество мусора там, за подкладкой,
И прошлые комиксы – чьи-то рисунки —
Безжалостно вырву из общей тетрадки.
А можно, я снова, как будто впервые,
Сто раз ошибусь, зарекусь. Мне же часто
Так хочется верить, что люди живые,
А не из пластмассы, а не из пластмассы.
Однажды мы встретимся где-нибудь на вечеринке,
И мне будет тридцать, а Вам – посчитайте сами.
Вы будете с юной и очень худой блондинкой,
А я – с седоватым мужчиной с подстриженными усами.
Вы мне поцелуете руку – так надо по этикету,
А я расскажу Вам о детях, оставленных с няней дома…
И я буду в чёрное-чёрное платье одета
[Его любимое], Вы скажете – я бесподобна…
Потом я поздравлю Вас с чем-то ужасно важным,
Успешным, хорошим, полезным и очень нужным…
А Вы мне протянете прямоугольник бумажный,
Который, конечно же, ляжет в бумажник к мужу…
И встреча продлится минут, ну, от силы… восемь…
И всех позовут к столам, в лампах вспыхнут стразы…
Мы больше друг друга уже ни о чём не спросим,
Как миллионы любовников, не подобравших пазл…
Когда я иду по улице,
и мимо меня пролетают красивые женщины,
с золотистой кожей
и волосами нежно-медового или совершенно
чёрного цвета,
говорящие по мобильным телефонам
и улыбающиеся в трубки,
не видящие ничего, кроме того далекого собеседника,
я уверена, что они спешат к Тебе,
и Твой голос несётся незримыми волнами
от одного электронного устройства к другому…
Я уверена, что эти прекрасные украшения
на их тонких шеях – Твои подарки,
и Ты нежно поднимал их волосы,
когда пытался защёлкнуть маленькие застёжки,
и говорил что-то очень нежное и искреннее,
такое, чего бы никогда не сказал мне…
Что все эти эсэмэски в твоём телефоне,
даже подписанные мужскими именами, —
тайные послания,
кодированные послания,
так что только двое могут понять их особенный смысл,
и искры сверкают в твоём сердце
при каждом сигнале,
разрывающим ночь…
Когда я сплю одна,
и подвыпившая компания под окнами
пытается подражать современным исполнителям,
а Ты отдыхаешь в своей спальне без меня
или от меня,
я уверена, что Ты не один,
что кто-то прижимается спиной к Твоему горячему животу
и просит натянуть одеяло повыше,
чтоб ни один килоджоуль
Твоего тепла не был потерян…
А утром Ты улыбаешься,
и в незаметных морщинках у глаз
мигают блёстки стёртой помады —
следы поцелуев:
вечерних,
ночных,
утренних,
я уверена, Ты будешь вспоминать их днём…
Мне кажется,
что эта ревность,
как раковая опухоль,
разрывает меня изнутри,
она, словно змея, проникла в мою печень,
промытую вином и отравленной кровью,
и растёт-растёт-растёт,
говорят, от рака нет лекарства…
А боль,
эта постоянная невыносимая боль
и треск разрываемых тканей.
Ты сказал, что я стала такой тяжёлой,
а ведь я почти ничего не ем…
я уверена, эта ревность убьёт меня
рано или поздно…
поздно…
C кем она? Она свободна.
Только очень крепкий чёрный.
Это модно – то немодно.
Мода даже на девчонок.
Все мы в чём-нибудь трофеи,
Кто – гордыни, кто – порока.
Если ты живёшь в кофейнях,
Значит, просто одиноко.
Всё должно быть очень модным:
От мобильников до смерти…
С кем она? Она свободна.
Сомневаетесь – проверьте.ц
Серый день. Мокнет серый асфальт в сером городе,
Едут в серых авто в свои серые офисы люди,
Прячут серые мысли в седые от времени бороды…
Серый дождь по прогнозам суровых синоптиков будет.
Photoshop. New. Grayscale… настройка контрастности.
Где цвета RGB? Где оттенки для веба?
Серый день. Не хватает до коликов страстности.
Эта страшная серость спускается с самого неба.
Серый день. Светофор (трижды серый) моргает водителям.
Поцелуй слишком серый, чтоб день перекрасить мгновенно.
Этот серый костюм Вам идет – он почти восхитителен,
Но под ним бледно-серая кровь в тон подобранных венах.
Ты не бойся, я уйду неслышно —
Ты не станешь от меня усталым.
Взяв мобильник с туфлями под мышку,
Выйду из подъезда и растаю.
Люди существуют параллельно,
Людям не нужны пересеченья,
Ты не бойся, я уйду мгновенно.
Дважды не войду в твоё теченье.
Я не буду по телам скитаться
От раската реплики финальной.
Ты не бойся, мне ведь не пятнадцать —
Ухожу я профессионально!!!
Я Вас люблю. Вам хотелось не этого?
Что я ещё могу сделать? Скажите…
В маленьком-маленьком сердце поэтином
Должен же быть хоть один небожитель…
Чтобы пространство наполнить иконками,
Предохраняясь от мира фатального.
Я люблю песню о белом шиповнике,
Я люблю Вас…
только Вас…
идеального.
Я люблю его так, как волчицы – своих волчат,
Языком лобызая им морды в норе просиженной.
Я люблю его так, как пугливые жители Чад —
Бегать с тонким копьём за животными краснокнижными.
Я люблю его так, как бывалый рыбак – свою сеть,
Починяя её каждый вечер, ворочая скулами.
Я люблю его так, как приговорённые – смерть
В своей мягкой постели, а не на электрическом стуле.
Я люблю его так, как любит слепой растаман
Приближение к Джа, превращая прозренья в мелодии.
Я люблю его так, как меланхоличный туман —
Коренной англичанин, пять лет не бывавший на Родине.
Я люблю его так, как туристы – горячий Восток,
Пожирая червей в пятизвёздном отеле за ужином.
Я люблю его так, как любит свой первый цветок
Запоздалая девственница, мечтающая о муже.
Я люблю его так, как сверканье короны – тиран,
Как принцессы – себя, как летящие деньги – нищие.
Я люблю его так, как седой мусульманин – Коран,
Как художник – холсты, как голодный – тарелку с пищею.
Я люблю его так, как свободная птица – крыло,
Как глубины – моллюск, и как уж – свою узкую трещину.
Я люблю его так, как бездомные дети – тепло.
Я люблю его так, как простая земная женщина.
Если он сделал туда-сюда —
Знак «тебе очень рады».
Можно подергать, но не всегда.
(Всяким чужим не надо!)
Он может загнутым быть весьма,
И отличаться цветом.
Может – прямым, и Прутков Козьма
Что-то писал об этом!
Также бывает мохнат, ребрист,
В юных годах обрезан.
После мытья он обычно чист,
Вздернут и чуть помпезен.
У «моего» он торчком, смешной!
Где-то на четверть метра…
Любит! Виляет! Арто, за мной!
Дама с собачкой!
Ретро!
А мы будем гулять по листве в ноябре,
Бросив бизнесы и машины.
Мне так нравится вся эта чушь о ребре
Богом созданного мужчины.
И я руки сомкну под твоим пальто,
Вроде как на законном месте.
Под рубцом забинтованная бинтом
Богом созданная невеста.
Он вышел из сини простых электронных знаков,
Но был настоящим и плотским, как хлеб и мёд.
И веки его пахли сном самых алых маков,
И чем-то воскресно-молитвенным пах живот.
Он вышел и где-то стоял: далеко, но рядом,
И номер его мой мобильный хранил в груди.
Но, видимо, я надевала не те наряды,
Не знала, что делать в разгаре, внутри, среди…
Он вышел из сини, но в мой не причалил портик,
Он вышел из сини и в эту же синь ушел.
А юнга метал свой матросский погнутый кортик
В высокие мачты, что красный держали шёлк.
А куда ни беги —
Гравитация, время, молва.
Спросишь пить – три цены за верёвку возьмут у колодца.
А куда ни беги,
Языки плодоносят слова.
Людям хочется есть, людям хочется с кем-то бороться!
А куда ни беги,
Это социум – ты обречён
В грубом мире локтей обучиться искусству толканья.
А куда ни беги,
Понадеясь на чьё-то плечо,
Можно больно упасть и разбиться об острые камни.
А куда ни беги,
Слишком суетно, слишком большой
Спрос на быстрые деньги и лёгкое счастье в наследство.
А куда ни беги,
Кто-то эту ячейку нашёл
За момент до тебя – привыкай к непростому соседству.
А куда ни беги,
Мир заполнен и держит в зубах
Голубую мечту, словно вырезку лев в зоопарке.
А куда ни беги,
От пелёнки до плюша в гробах
Можно корчить принцессу с руками прожженной кухарки.
А куда ни беги,
Всё равно от себя не сбежать:
Чипы встроены, совесть найдёт оправданье инстинкту.
А куда ни беги,
Ощущая азарт дележа,
Могут палец отнять за кольцо с бутафорской блестинкой.
Но куда ни беги,
Будь добрее и чаще прощай
Недолюбленных женщин и недомедаленных воинов.
И куда ни беги,
Даже если бежишь натощак,
Не бросайся на пищу пусть с лёгким, но признаком… вони!
Будьте трепетны к Миру —
Он так же обидчив и мал,
И любите его не весною, а в мерзкую слякоть.
Представляете, Миру, случается, хочется плакать:
Будьте трепетны к Миру —
Он тоже имеет финал.
Будьте трепетны к Миру —
Он так удивительно свеж,
И так почвы его ожидают весеннее семя.
Будьте трепетны чаще: во всех областях и со всеми.
Будьте трепетны к Миру —
Мы – дети, а Он – наш манеж.
Будьте трепетны к Миру,
А Он воплощён в мелочах:
В необидье обид и в непамяти памятных кличек.
Будьте трепетны к Миру – он тоже страдал от отмычек.
Будьте трепетны к Миру,
Сокрытому в чьих-то очах.
О проекте
О подписке